- Ник, здорово! – поприветствовал я приятеля, подойдя к нему в клубе перед занятиями.
- Здорово, Сеня! Давай отойдем в сторонку, разговор есть, – предложил он, покосившись на других посетителей клуба. Они заинтересовано смотрели на нас.
- Что случилось? – спросил я, когда мы удалились достаточно, чтобы скрыться от посторонних ушей.
- Вроде ничего такого, просто странно. Сейчас подходят ко мне Аня с Ирой, ну Аня, ты к ней ещё клинья подбивал….
Я кивнул в знак того, что понял, о ком идет речь.
- Вернее как подходят, Ира Аню почти подтаскивает за руку и спрашивает у меня: «ты же с Семеном дружишь?». Отвечаю: «Да дружу!». Она говорит: «А подружку его знаешь, невысокую такую светлую, как её зовут, кстати, не помнишь?».
Я, не недоумевая, посмотрел на приятеля, – Какую, невысокую светленькую?
- Тебе лучше знать. Говорю им: «Оля, что ли? Лично не знаком, Семён обещал познакомить, но пока не виделись, а в чем дело то?». Ира отвечает: «Она была здесь, его разыскивала только что в институте».
Слушая приятеля, я достал телефон, пропущенных вызовов не было. Что Оля могла делать здесь, в институте, ерунда какая-то, и почему светленькая?
- И что дальше? – растеряно, спросил я.
- Ира сказала, что Оля тебе записку оставила, вот мне отдала. - Ник протянул свернутый вдвое тетрадный листок.
Развернув его, я прочитал написанное неровными покосившимися буквами кроткое, но весьма ёмкое послание: «Семён, ты свинья!» Почерк был явно не Оли.
- Что-то ещё говорили? – уточнил я, рассматривая листок с обратной стороны в поисках более информативного сообщения, его не было.
- Ничего. Только когда отходили, Ира стала на Аню шипеть: «Вот видишь, ты ещё сомневалась».
Я снова посмотрел на листок, вспоминая ровный почерк Ани.
Решил отыскать «почтальонов» и всё выяснить. Быстро нашёл Аню в толпе студентов. Она тоже заметила меня и даже шагнула навстречу, но дорогу ей преградила предупредительная подружка, что-то шепнула Ане на ухо и та остановилась.
- Привет! – поздоровался я.
Аня промолчала.
- Досвиданья, Семен! – ответила за неё Ира, и прямо как говорил Ник, утащила Аню за руку прочь от меня.
Как я сразу не догадался, Ира! Ну и коряво она пишет, ещё хуже, чем я.
Спасибо, что свиньёй ограничилась.
Мои попытки поговорить с Аней оказались безуспешны. Я ещё подошел к ней после занятий, но её охрана была на чеку, нам и словом не дали обмолвиться.
***
Сегодня вечером пока не было Вовы, Аркадий сделал карандашом несколько набросков полуобнаженной Лены. Рисунки получились удачные. Художник один из них подарил натурщице, чем вызвал её восторг. Они тут же договорились на днях посвятить вечер основательному портрету.
Сидя за столом, я забыл про конспект и наблюдал за тем, как радостная Лена металась по комнате с рисунком, не зная, куда деть его и избыток энергии. Наконец она приладила рисунок кнопкой к стене. Она подошла к столу и заглянула в мои записи.
- Бедненькие, скучно, наверное?
Я не нашелся, что ответить. Она придвинулась ближе, прижавшись ко мне обнаженной грудью. Лена дышала прямо возле моего уха, была так близко, что я чувствовал жар её дыхания, слушал его, слушал стук её сердца. Цветочный запах духов опьянил.
Лена пыталась прочитать первое предложение на странице. Оно давалось с трудом. Никогда ещё я не был так рад, что у меня неразборчивый почерк…
- Ничего, - прошептала она мне прямо в ухо, - на следующей неделе приедет моя подруга, я позову её в гости, она тебе понравится. Очень красивая. Может, останется здесь на пару дней.
Лена заглянула мне в глаза и лукаво улыбнулась. Она вернулась на свой диван, а я сделал вид, что вернулся к учебе, хотя ещё долго не мог прийти в себя.
Когда Вова рассматривал набросок, мы наблюдали за ним, не зная, какой реакции ожидать, но он остался доволен. А когда узнал о договоренности написать портрет, его лицо засветилось гордостью.
Продолжение http://www.proza.ru/2015/02/10/1747