В детстве мои родители были уверены, что из меня со временем получится хороший врач. А всё из-за того, что я самозабвенно играла с куклами в доктора. Вернее, у меня была одна кукла, очень специфическая и как никакая другая подходила для этих игр. Голова и кисти рук у этой куклы были керамические, а всё остальное тело - тряпичное, набитое мягкой ватой. Чтобы мои игры максимально приблизить к реальной жизни, бабушка подарила мне старый медицинский шприц. Сейчас таких, наверное, уже и в помине нет. Шприцы тогда были стеклянные, разбирались на запчасти, и перед каждой манипуляцией бабушка кипятила шприц в специальном металлическом контейнере. Для дезинфекции.
Кроме того у меня в специальных бутылочках находились «лекарства» для кукольных уколов, и были они всевозможных нереальных цветов. При помощи зелёнки обыкновенная водопроводная вода превращалась в весьма ценное средство для лечения коклюша, а голубая жидкость, полученная из синьки для белья, была просто необходима при лечении простуды. Но не только зелёные и голубые, у меня были розовые, желтые и фиолетовые лекарства, приготовленные из растворов марганцовки, чернил и йода.
Не трудно догадаться, что моя кукла болела практически постоянно, и я заботливо и профессионально делала ей необходимые инъекции. После того, как из тряпичного тела начинала капать на пол серо-буро-малиновая жидкость, лечение прекращалось, и кукла отправлялась в зависимости от времени года или на горячую батарею, или на балкон для дальнейшей просушки. Через несколько дней после беглого осмотра я опять находила явные признаки воспаления лёгких или аппендицита, и всё начиналось сначала. Тело моей вечной пациентки было покрыто страшными пятнами и разводами всех цветов и оттенков, зато лицо всегда оставалось румяным и свежим. И если кукла была одета, то вряд ли можно было догадаться, в каком тяжелом состоянии находится её тряпичный организм.
Конечно, я лечила её не всегда. Бывали дни, когда я играла с ней как с обыкновенной куклой – кормила, наряжала и укладывала спать. Тогда моя кукла закрывала свой красивый голубой глаз с длинными черными ресницами, но второй продолжал внимательно за мной наблюдать. Мало ли что может прийти в мою голову! Второй глаз не закрывался не то по причине поломки, не то это было какое-то осложнение от перенесённых тяжелых болезней.
Именно этот не закрывающийся глаз натолкнул меня на одно очень интересное предположение. Я подошла к зеркалу и внимательно на себя посмотрела. Из неведомого зазеркалья на меня пялилась белобрысая конопатая девчонка. В центре её серо-зелёных глаз таинственно чернели два круглых зрачка. «Что они из себя представляют? – подумала я. – Несомненно, это отверстия, через которые внутрь глаза проникает свет».
Мысль показалась мне очень интересной и требовала немедленной проверки. Я побежала к своей подружке Наташе, которая жила этажом ниже.
- И как ты собираешься поступить? – спросила заинтригованная Натка.
- Нет ничего проще. Если это отверстие, то туда легко войдёт иголка.
Сказано, сделано. Момент был выбран чрезвычайно удачно, так как Наташа находилась дома одна. Мама была на работе, а бабушка недавно ушла в магазин. Мы быстро нашли швейную иглу в коробке для рукоделия и стали готовиться к рискованному опыту. Вымыли с мылом руки и иголку, ведь я была доктором с большим стажем и прекрасно знала, что все врачи перед осмотром пациента обязательно моют руки, чтобы уничтожить вредные микробы.
- А кому будем втыкать иглу в глаз? – голос подружки предательски дрогнул.
- Конечно, мне – ведь это моя идея, - великодушно согласилась я и уселась на стул напротив окна.
- Ты, пожалуйста, не моргай, - Наташа постелила мне на грудь белую салфетку, – а то я могу тебя уколоть.
Но только она приготовилась воткнуть старую швейную иглу в мой зрачок, как раздался звонок в дверь. На моё счастье, вернулась из магазина Наташина бабушка.
- Что ж вы, девчонки, дома-то сидите? Такая погода хорошая, а ну марш на улицу, - скомандовала Зоя Ильинишна, и нам ничего не оставалось, как подчиниться.
Потом было много разных важных дел и событий, и мы как-то совсем забыли про мою придумку. Иногда не воплотить идею в жизнь бывает не менее важно, чем довести дело до логического конца.
Ах, улица, улица! Я самозабвенно скакала на верёвочке и прыгала на одной ноге, играя в классики. Мама только руками разводила, глядя на мои раздолбанные сандали.
- Боже мой, мы только что купили тебе новую обувь – и вот опять отрывается подошва. Ты же девочка, старайся быть аккуратной, - взывала к моей совести мама.
Но что я могла поделать, ведь все наши игры предполагали быстрые и крепкие ноги. То ли это были прятки, то ли казаки-разбойники или элементарные догонялки.
Правда, по вечерам, как стайка испуганных воробьёв, мы сидели на лавочке, тесно прижавшись друг к дружке, и слушали ужасно страшные рассказы старших ребят. Тут уж ноги были не нужны, а только уши и воображение.
- … Выключил мальчик свет, лёг на кровать, и вдруг прямо из стены к нему протянулась черная–пречерная рука. Схватила его за горло и задушила, - закончил рассказывать свою страшилку третьеклассник Пашка.
- А что ж он не кричал, не звал никого на помощь? – тихим шепотом спросила Верка из второго подъезда.
- Хотел бы я на тебя посмотреть, как ты бы кричала на его месте? - Пашка криво усмехнулся. – Его же за горло душили.
- Валя! Домой! Мы уже ужинать садимся, - в окне мама махала рукой.
- Иду, иду, ещё минуточку.
- А историю про котлету знаете? – Мишка даже встал, чтобы его было лучше всем видно и слышно. – У одной девочки на щеке была большая родинка. Однажды она пошла гулять и не вернулась. А на следующий день её мама купила в ларьке котлеты, принесла домой, развернула, а на одной котлете родинка…
- Ну, и что? – спросила Верка.
- Вот балда! Котлеты из той пропавшей девчонки сделали. Ясно?
Лично мне было совсем не ясно, но я молчала, скованная ужасом от всего услышанного.
- Валя! Мы сейчас дверь закроем, будешь на улице ночевать.
Я пулей несусь к подъезду. Захожу в тёмный закуток и долго стою, вглядываясь в темноту. Где-то на втором этаже светит тусклая лампочка. Шершавые стены таят в себе тысячу опасностей и вокруг притаились невидимые черные руки. Наконец мои глаза привыкают к темноте, и я начинаю медленно подниматься как бы задом наперёд, повернувшись лицом к входной двери. Мне кажется, что именно так я смогу быстрее заметить внезапную опасность. Последний лестничный пролёт я пробегаю с нереальной скоростью, прижимаюсь спиной к заветной двери и колочу в неё изо всех сил ногами.
- Господи, да ты сейчас дверь в щепки разнесёшь, разве так можно? – с укоризной говорит бабушка, но я её не слушаю. Прошмыгиваю под рукой в квартиру и только тогда с трудом перевожу дух. Всё, я дома, теперь мне нечего бояться.
Потом ночью мне снятся страшные сны. Я бегу по лестнице, и за мной гонится кто-то страшный и огромный. Я с трудом передвигаю ноги, они налиты свинцовой тяжестью, ещё совсем немного – и этот страшный меня схватит… Я слышу у себя за спиной его тяжелое дыхание… И вдруг моё тело упруго отталкивается от ступеней, и я начинаю взлетать. Я лечу всё выше и выше, и этот страшный остаётся далеко внизу. Какое-то время он ещё пытается меня схватить, подпрыгивает изо всех сил, но где ему меня поймать… Мои руки раскинуты в стороны, и я, как большая птица, парю в вышине.
- Бабушка, а я сегодня ночью летала во сне, - утром спешу поделиться необыкновенным событием.
- Вот здорово! И никого там рядом не видела? – бабушка с лукавой улыбкой смотрит на меня.
- Нет, а кого я должна была видеть?
- Возможно, своих друзей – Веру, Наташу, Мишку. Они должны были летать где-то поблизости.
- Бабушка! Разве они тоже летают? – я не могла скрыть своего изумления.
- Конечно, летают. Все дети летают во сне, потому что они в это время растут.
Так что в следующий раз смотри по сторонам внимательно, - бабушка прижимает меня к своей груди и целует. – Беги мойся и будешь завтракать.
Я старательно размазываю ненавистную манную кашу по тарелке. Мне кажется, что так она становится менее заметной. В углу дивана одиноко сидит моя кукла, и с одного взгляда ясно, что у неё высокая температура и начинается ангина. Но мне сейчас совсем не до неё. Я увлечена бабушкиной идеей, и мысль о совместных полётах во сне кажется очень заманчивой. Нужно немедленно всё рассказать ребятам. Я кубарем скатываюсь по лестнице и выбегаю на улицу. Яркое солнце заливает своими лучами старый двор. Наша дружная компания уже собралась на детской площадке, и впереди нас ждёт длинный июльский день, наполненный невероятными приключениями.