История рода Антоновых

Предисловие Василия Акимовича

 Вопрос о наших предках занимал всю мою жизнь. Много рассказов я слышал от своего отца – Акима Антоновича, дяди Большого и сельских стариков. Увы, многих старожилов уже не было, много информации пропало за истече-нием лет, но кое-что удалось выяснить. Воспоминания по семейным спискам были не точны, они не развертывали полной картины, списки, составленные с января 1874 года, не сохранились. В вопросе уточнения данных мне помо-гал брат Тимофей, считавшийся тогда без вести пропавшим, но проживаю-щий в Барнауле по Социалистическому проспекту, д. №94. Он слыл малогра-мотным, но обладал исключительным знанием в области интересующего меня вопроса, он знал сестру нашего прадеда Ефима Антоновича – Февро-нью, вышедшую замуж за отца Василия Герасимовича Патяева. А сейчас перей-ду к описанию наших предков по муж-ской линии.

Глава 1. АНТОН САВЕЛЬЕВИЧ, его дети и внуки.
Первым предком, которого удалось выяснить, является Антон Савельевич, предки которого потом носили его фамилию – Савушкины, это было еще до Отечественной войны с Наполеоном.
Поколение Антона Сав. разделилось на два самостоятельных семейства: два сына Ефим и Яков и дочь Февронья. Февронья была выдана замуж за Гера-сима (отца Василия Герасимовича Патя-ева), богатырского рода. Со временем рост рода уменьшился из-за малорос-лых матерей. Этот род шел от помещи-цы Голубевой Анны Ивановны, дом стоял на самом почетном месте, у нее был шерстобитный завоз и крупорушка и лучшие лошади. Во время революции все нарушилось, Петр сослан на край-ний север, Степан скрылся в г. Мину-синске.
Если описать всех этих потомков, надо лист величиной с простыню и то мало будет. Дети Ант. Сав. отличались большим ростом и неимоверной силой.
Ант. Сав. принадлежал к обществу государственных крестьян, распоря-жавшихся казной, но не помещиками, таким образом, потомки принадлежали к этому сословию, во времена Октябрьской революции все нарушилось. ЯКОВ - сын Антона Сав. Поскольку Якова прозвали малым, фамилии его потомков впоследствии были Маловы. Год рождения неизвестен, пытаясь наняться в бурлаки, в артели ему отказали, он заявил протест. Пришлось дать ему испытание. Ростом не вышел, а вот в плечах и на силушку не жаловался. На первый раз Яков боролся с бурлаками, раскидал двух силачей в разные сторо-ны, предложили третьего, на аршин выше, и этот пал о земь, аж лапти сле-тели! Потом вытянут не то домкрат, не то еще какую технику весом в 25 пудов за одну ручку. В артель приняли, про-работал там сезон.
Свою жизнь в 1891году Яков закончил трагически. Его овин ветхий, две су-шильные ямы, где разводился костер, жаром сушили снопы. Сруб был забит до отказа. Снопы видимо очень пере-сушились и вспыхнули, крыша соло-менная, Яков не успел выбраться. Про-мучившись три дня, он скончался. В этом же году родился Василий Акимо-вич. После смерти у Якова остались дети: Петр, Андрей и Иван (отец Стахия Ивановича).

ПЕТР – старший сын Якова Ант.

Петр родился примерно в 1844году, вел трезвый образ жизни, не курил, старовер – помор, сильного телосложе-ния, смирный, мягкий характер. Одна-жды, поехав в лес за дровами, не мог переехать через Осиновый ключ. При-вязав лошадь к дереву, сам впрягся в телегу и вытащил воз, а лошади дал тычка, отчего лошадь даже заныла. Когда ему было 60 лет, во время мо-лотьбы решил побороться с тридцати-летним Лазаревым Иваном Степанови-чем, у того только ноги сверкнули, ле-жит плашмя под дедушкой Петром, с тех пор перестал борьбу.
Петр Яковлевич подработкой в селах не занимался, купит делянку леса, сде-лает сруб или амбар и продаст в степ-ные селения, этим и содержал семью. Умер он в 1924году. Хозяйство перешло его сыну Василию Петровичу, но тот не умел им распоряжаться и все пошло в убыток. Дом продал дочери умершего Алексея Ивановича Агафонова, взамен купил дом у Анны Александровны Раз-валовой на Казенной улице, но по ста-рости пришлось продать и этот дом. Он перешел на иждивение к дочери, вы-данной за Ивана Ивановича Крайнова, погибшего потом в войну. Жизнь Васи-лия Петровича, овдовевшего по трем бракам, была безрадостной. Первая жена, дочь объездчика Ивана Акимови-ча Воронина - Евдокия  была из села Пиявочного, прожил с ней около два-дцати лет, от нее осталось двое детей: Григорий с 1924года и дочь.
Вторая жена Аграфена, дочь Ефимьи Савенкиной, умерла через семь лет.
Третьей женой была дочь Ивана Ива-новича Букина – Татьяна, ее парализо-вало, и она тоже умерла.
Поскольку 4й брак по старообрядче-ской вере запрещен, до смерти Василий Петрович был вдовым.
Основной дом Петра Яковлевича сто-ял между домами Семена Ив. Евстю-шина и Тимофея Васильевича Трошина, раньше этот дом числился за Полюсо-вым Василием Яковлевичем.

ВТОРОЙ СЫН ЯКОВА АНТОНОВИЧА – АНДРЕЙ.

Андрей родился в 1851году, его же-ной была дочь Зубчиковых Михаила Павловича и Егора Павловича.
Андрей был высокого роста, в три аршина, сильный, поэтому по первому рекрутскому закону 1871года зачислен в один из лейб-гвардейских полков города Санкт-Петербурга. Эти полки принадлежали для парадов и царских смотров, за участие все награждались через государственных пажей по рублю серебром. После службы полки демо-билизовались на гражданку, устраива-ясь кто лакеем, кто управляющим име-нием, кто сидельниками винных лавок, швейцарами, дворниками.
Андрей решил заняться извозом, сна-чала купил одну лошадь, потом у него был целый обоз до 20 лошадей, для которого нанимал извозчиков, сам принимал и сдавал работу по подря-дам.
Однажды он перевозил тюки не то в шерстью, не то с ватой весом 25 пудов, извозчикам не поднять, чтобы затащить на второй этаж магазина, тогда он пе-ренес сам. Хозяин магазина помимо всего давал ему пять рублей на вино для артели извозчиков. убедившись, что работа выгодная, решил в Петер-бург перевезти семью, жену Анну Пав-ловну и сына Ивана, снял квартиру на Херсонской улице и прожил там до революции, сын остался жить там навсегда. В Коваксу Андрей приезжал редко, выпивал с посетителями тракти-ра, там же был и Патяев Дмитрий Васи-льевич – двоюродный племянник. Пья-ным, Патяеву всегда хотелось подрать-ся. Выйдет на середину и орет: «кто хочет на любака!», желающих не было, тогда орал еще громче, вызывая на скандал. Подошел Андрей Яковлевич и сказал: «ну, племяш, раз хочешь подраться, пойдем, ударимся по раз-ку». Размахнулся Андрей и треснул, да так, что Патяев повис на пряслах Сычева усада, очнувшись, больше не захотел драться. Обнявшись, пошли в трактир допивать.
Дом Андрея сгорел 2 сентября 1903года, место продал Михаилу Ива-новичу Букину, сам вернулся в Петер-бург, продолжая заниматься извозом.
Примерно в 1910-11годах его сын, рожденный примерно в 1885году  Иван Андреевич, работал наборщиком в типографии, приезжал из Петербурга в Коваксу, такой же высокий, худощавый, истомленный работой, останавливался у Петра Яковлевича Антонова.
Андрей Яковлевич нарушил хозяйство в Петербурге и переехал больным че-ловеком в Коваксу примерно в 1920году, ему было лет 70, а в 1922году умер, следом ушла и жена Анна Пав-ловна. Если сравнить предков Антоно-вых и Патяевых, то Антоновы покажутся карликами.

ИВАН ЯКОВЛЕВИЧ – СЫНЯ ЯКОВА АН-ТОНОВИЧА.

Родился он в 1854году, по отношению дядя Большого его называли младшим, ростом выше среднего, сильный, умер от алкоголя. После него остался сын Стахий, с которым Василий Акимович часто общался, когда находился в Мур-манске. Стахий умер примерно в 1934году.
Сын Стахия Ивановича – Дий погиб под поездом в 1942году на станции Суроватиха, когда проезжал на тормозе из Горького по делам, связанных с про-дажей продуктов.
После Стахия остались два сына: Дмитрий Диевич и Семен Диевич, жив-ший в селе Чернуха в доме, перевезен-ном из Коваксы. Работал он в РАЙФО, а Семен  - врачом в районной больнице.

Старший сын Ант. Сав.- Ефим Ант. Жил на плановом месте в с. Ковакса, где проживает сейчас вдова - Любовь Ан-тоновна, муж которой - Никифор Ан-дреевич, погиб в Великую Отечествен-ную войну. Дату рождения и на ком был женат, выяснить не удалось, по-видимому, он был зажиточным, имел ветряную мельницу и до 3х десятин земли в Гришиной рамени.
У Ефима Ант. Был один сын – Антон, род. в 1828 г. и три дочери: Анисья, Анна и Христинья, до конца жизни они оставались целомудренные, а Христя выдана замуж в с. Туманово за Алексея Брянцева. У нее была дочь – Наталья, в 1908г. они с мужем находились в Лен-ских приисках, Тимофей Аким. и Тим. Ант. навещал их, в то время они тоже работали там.
Анисья и Анна жили отдельно в ма-леньком домике-келье, построенной на углу двора Ефима Ант. Эта келья была сломана при перестройке дома при-мерно в 1909г.
Анисья была стройной, высокой и сильной, она спорая на жатву серпом, отдыхала мало, только в обеденный перерыв, пила воду два раза в день, после приема пищи, хотя была нестер-пимая жара.
Анна занималась кухней для семьи Ант. Еф., в келью приходила только переночевать. Девами они остались по причине нехватки старообрядческих, поморских  женихов, а за иноверцев выходить не желали. Подобные случаи не единичны. Описание этого можно найти в произведения Мельникова-Печерского. С Анной, которую едва помню, мне было лет пять, произошел комичный случай. Семья дедушки Ант. Еф.  была большая, три сына со снохами со своими детьми, за столом было людно, все ждали, когда Анна подаст последнее блюдо. Я (Василий Акимо-вич) хотел услужить семье и Анне, вы-шел и побежал к ней, чтобы ускорить процесс, Анна обрадовалась такой услужливости, вытащила из печи гор-шок с белой (пшенной) кашей. Не сооб-разив, что он горячий, схватил голыми руками и выпустил, не дойдя до стола, тот разбился вдребезги, а каша разле-телась по полу. Благодаря медвежьей услуге семья осталась без каши, а я сильно обжег руки. Анна вступилась в мою защиту, и я избежал наказания, тогда за столом поднялся смех, пере-шедший в хохот. За свою простоту, вер-ность и услужливость, в семье я слыл любимчиком.
Брат Тимофей из Барнаула рассказал в письме еще один случай, который я запамятовал. Когда Анна пекла блины, с братом Тимофеем мы находились на печи, он подучивал меня красть их и нести ему. Я ухитрялся выполнить просьбу, он похваливал.
В каком году умерла Анна, я не знаю, одно помню, она подарила мне теплую шаль, из которой мне сшили шубу на овчине, чему был несказанно рад, в это время мои родители жили в семье деда Ант. Еф., отделились они в 1898г.когда мне было 8 лет, брату Тимофею – 14лет, Дементию – 1год. Исходя из этого, Анна умерла в 1894-95году.
Всего у прадеда Еф. Ант. было пятеро сестер, одна из них выдана замуж за Степана Красникова, другая за одного из Сусловых. Дед Антон Еф. По обоим бракам оставался вдовым. Первая жена была сестрой Антона Акинфьевича Жучкова, теткой Ивану и Федору Жучковым.
 Жена по второму браку – дочь Кон-стантина Моисеева, взявшего в зятья – Григория Михайловича Новикова. Они жили в обществе помещицы Грацин-ской, в доме, который отошел внуку Григория Мих. Нов. – Афанасию Алек-сеевичу, погибшему потом в войну. В молодости Ант. Еф. Был авторитетным человеком в обществе государственных крестьян, много лет избирался старо-стой.
По рассказам дяди Большого, когда Ант. Еф. не избирали на очередной срок, он  сильно переживал, даже забо-левал. После смерти своего отца Еф. Ант., и будучи единственным сыном, он унаследовал: ветряную мельницу, келью, где жили Анисья и Анна, дом со всеми постройками, надел земли, , одну из которых продал в с. Лидовка, гражданке Овсянниковой. Он был хо-рошим хозяином, вел образцовый по-рядок во всем, трезвый образ жизни, посещал молельню, стоявшую на бере-гу ручья Кужлея, позади усадьбы Сав. Мих. Демина и тащил за собой меня, поставив впереди себя, чтобы наблю-дать во время службы. Заметив малей-шую провинность, баловство, вонзал в мою голову свой твердый ноготь боль-шого пальца, таким образом, усмирял, чтобы ведущий службу Гавриил Кузь-мич Болотов не указал деду на недо-вольство, по поводу плохого воспита-ния.
Звал я деда батей. Скончался он 26 февраля, 1906г. тогда 14 летним маль-чишкой я уже состоял рассыльным при волостном управлении. В день его по-хорон была распутица, мне приказали несмотря ни на что доставить в Лидовку и Майну срочные приказы. Я выполнил приказание. Деда схоронили без меня, я остался в Майне, потому что через овраги было не перейти до вечера. Вернулся только поздно вечером, когда спала вода.


Глава 2. ИВАН АНТОНОВИЧ (дядя Большой).

У Ант. Еф. в 1854году от первого брака родился один сын – Иван, по прозвищу – Большой. Прозвище дано по старшин-ству, т. к. у двоюродного брата Якова тоже был Иван, превосходивший его в росте. Три сына и дочь Ирина родились от второго брака. Иван Антонович (Большой),  отделился от семьи отца раньше от остальных братьев. Он тоже два раза овдовел, детей не было. Пер-вая жена – Пелагея была дочерью Ан-дрея Васильевича Гришина, умерла до моего рождения.
Старший сын Андрея. Вас.- Петр, про-зван большаком, а младший сын тоже Петр - малым.  Перт малый был отцом колдуна Прохора Петровича Гришина.
Дядя большой рассказывал вот такой случай: будучи женатым, он пошел в гости к тестю. Приняли радушно, поста-вили самовар, водку, угощения, сели за стол. Молодую семью посадили на почетное место под иконой, налили по стакану, подали обед. Взяв наравне с другими стакан, дядя большой пере-крестился и в это время, донышко у стакана отвалилось, и водка вылилась на пол. Андрей вас. Разгневался на сына Петра большака и сказал: «эх, Петрунька, ты и здесь шалишь, брось эту дурость!». Этот вечер в гостях тестя, для дядя большого прошел без водки.
В Коваксе шли слухи, что Петр боль-шак – колдун, его выслали в г. Арзамас, где он умер страшной и мучительной смертью.
Дядя большой был человеком негра-мотным, обладал хорошей памятью, читал на память изречения из святого писания, в общий молельный дом не ходил, принадлежал к старой вере, считал служителей храмов жуликами и хитрыми людьми. По второму браку его женой была Аграфена Ивановна Фео-фанова, прозванная по-уличному воро-бьихой. Скупая, неприветливая женщи-на, ни брат Тимофей, ни я в гости к ней не ходили.
 После отдела от отца, Иван Антоно-вич жил в доме, находящемся по пра-вую сторону от дома Алексея Иванови-ча Агафонова и по левую руку от Ивана Ивановича Букина. Примерно в 1898году он уступил дом с усадьбой брату Тимофею Антоновичу, сам посе-лился в избенке при своей мельнице, выпекал хлеб и готовил варево.
По разным причинам он поменял много мельниц, то она стоит близко к селу, из-за чего ветер не доходит до крыльев, то мешают ветлы, загоражи-вающие ветер, летающий поверх кры-льев, то стоит в неудобном месте. Пер-вая мельница стояла возле дороги на село Никольское. Она куплена у Ивана Филипповича Кузнецова, по-уличному – песка. Последняя мельница стояла у дороги на Лидовку, напротив старого дома Ант. Ефим. По смерти он отказал ее племяннику – Петру Андреевичу Антонову, впоследствии раскулаченно-го.
На правах члена семьи дядя большой навещал дом отца. Если было безвет-рие, придет, поспит, поест, проверит, все ли в порядке и уйдет. Очень любил швыряться в головах детей, зажмет сильными ручищами и давай вшей бить, дети чувствовали себя жалкой жертвой. В другой раз, если вывер-нешься или не попадешься на глаза, поймает кого-нибудь другого.
 Он любил давать всем прозвища, ме-ня назвал «Шипик», потому что в зыбке лежал всегда тихо, это прозвище оста-лось за мной на всю жизнь. Придет, посмотрит на меня и скажет: «Шипик не спит, какой умный!» С тех пор прозви-ще стало уличной фамилией всем по-колениям: Шиповы. Старшего брата он прозвал Мироном, от этого прозвища тот избавился только после раздела деда в 1898году.
Сына дяди Тимофея -  Ивана, прозвал Туланом, его младшего брата – Петра Тимофеевича, назвал «косоротеньким». Эти прозвища остались за ними навсегда.
Дядя большой был большим подстре-кателей среди снох. Придет в дом деда, убедится, что никого нет, заберется в закрытый подклет, где хранятся крынки с молоком, снимет сметану пальцем и съест, как кот-блудник, закроет все крынки крышками и наложит на под-клет цепь, словно его там и не было. Наутро Анна Ефимовна со слезами на глазах начинает искать виновника, к этому времени приходит дядя большой и как ни в чем не бывало, слушает раз-говор.
Наслушавшись вдоволь, врет, якобы видел Дарёну Хромую, того было до-статочно, чтобы подлить масла в огонь. Затевалась ругань между матерью, Дарьей и женой дяди Тимофея -  Марь-ей Хромой, узнав правду, все стыдили большого, но он не признавался. Ему была присуща нездоровая черта, свои-ми выходками он доставал и меня, тогда мне было 8-9 лет.
Жили бедно, ходил в лаптях, решил большой надо мной подшутить, купить в Арзамасе новые сапоги, от радости  я прыгал до потолка и не мог уснуть, всем хвастался, мол, завтра встречу дядю с города. Дядя нарочно мерку ноги вы-бросил на полдороги, сказал, что поте-рял, большая досада сменяла мою радость. Любил он играть на нервах, с тех пор я перестал ему верить. он был шутник и комик.
Однажды, на один из церковных праздников, между заутрени и обедни, к нашему деду Антону Ефимовичу за-шел настоятель старообрядческой об-щины Болотов Гавриил Кузьмич и дед Кириллыч, живший на задворках у Са-ваткиных, и завели разговор о священ-ном писании, тут же был и дядя Боль-шой. До этого он научил меня плясать за копейку.
Во время беседы стариков, я спрятал-ся в чулан, часто оттуда выглядывая. Дядя Большой сидел на лавке рядом со столом, пальцами он дал знак: «Васька, тын-тын, за копейку!» и я начал плясать. Увидев это, дед Кириллыч сказал: «в него вселился бес», выйдя в сени, он захохотал, а мой дед оттаскал меня за волосы. Дядя Большой был какой-то кружной или душевно больной, наго-нял на себя тоску, не поддающуюся никаким уговорам. Однажды решил скрыться в лесу на озере Светлое или Ирзяк и попасть в медвежью берлогу, чтобы зверь разодрал его на куски. Народ Казенной улицы переполошился, стали искать, пока решали, откуда начать, через неделю он пришел сам. Ничего не говоря, сел за еду.
После этого случая он как бы стал нормальным, но жил замкнуто, потом перешел в избенку при мельнице. Лет через десять, в 1908году, когда я уже был женат на Пелагее Петровне, снова стал «кружить», проявляя особое тоск-ливое настроение. Имея пятьсот руб-лей, спрятанных на сушилах, в соломе Тимофея Антоновича, куда приходил спать днем, находил их с трудом. С деньгами обращался небрежно. Дыр в крыше было полно, они похожи на сделанные птичьи гнезда.
 Двоюродный брат дяди Большого – Егор Павлович Федотов пытался как-то найти деньги и не смог, они находились в одной из нор и засунуты очень глубо-ко. Егор Павлович склонял дядю отдать ему, а если бы нашел, непременно пропил, причины поиска не скрывал. У дяди усиливалась тоска, он приговари-вал: «ох, пропаду в огне», найдя день-ги, пошел на свое поле по дороге на Лидовку и порвал их в клочья.
За ним следил Егор Павлович, собрав обрывки, он принес в волостное управ-ление, там их обменяли на целые ку-пюры, а дядю отправили в Арзамас к становому приставу, определившему его на лечение в нижегородскую псих. больницу, где поставили диагноз чер-ной меланхолии.
Из больницы дядя вернулся через ме-сяц, ему сказали, деньги обменяли не все, на некоторых нет номеров - радо-сти не было конца. С тех пор до самой Октябрьской революции, дядя Большой был в здравом рассудке.
В 1911-13 годах в Арзамасе и Кирил-ловке он взял в аренду ветряные мель-ницы. В помощники взял Ваньку Хро-мушкина (Ивана Тимофеевича), сына Марьи Хромой, но вскоре его прогнал из-за воровства муки, на вырученные деньги покупал себе колбасы, выпивки и баранок. Взамен того помощника, дядя взял моего брата – Дементия Аки-мовича, в отсутствии дядя, он голодо-вал, но не воровал.
После революции состояние здоровья снова ухудшилось, на то были причины. В первые годы после революции мно-гие люди голодовали, а у дяди скопи-лось много муки – 50-70 пудов, многие, даже угрожали, требовали дать им муки, особенно настырно просил Вань-ка Кабалин (Иван Григорьевич Блохин), характер вспыльчивый, крутой и реши-тельный. Дядя Большой его боялся.
В это время я уже был в волисполко-ме и по возможности защищал и дого-ворился с упродкомом Поляковым об освобождении мельниц от контроля. Дядя немного успокоился и чувствовал себя хозяином, но новая тревога мучи-ла его, убившая бодрый дух. Он услы-шал, якобы мельницы будут отданы в распоряжение советов. Васька будет обузой, он не мельник и не пахарь, Ванька Тулан пропьет, у Петьки есть своя мельница, Мишка (Никифор Ан-дреевич) мал. «Эх, Васька, я один потомственный, рослый, а вы все вы-родки, малые ростом, в Антонов род не удались», - говорил он.
 В это время он уже жил при мельни-це у родственников6 то у дяди Тимо-фея, то в старом доме у вдовы своего брата Андрея Антоновича – Умки (Анны Мих). По ночам приходили разные, страшные видения, где его дядьки уно-сили в пропасть.
Кажется в августе 1924года, когда я был председателем Коваксинского сельсовета, был призыв в армию ребят, рожденных  в 1903г. Иван Мих. Евстю-шин, дядя Тимоф. Ант., и Иван Егор. Оканин просили поехать меня с ними в Арзамас и посодействовать от призыва  их сыновей: Семена Ивановича, Петряшку и Федора Ивановича, я согла-сился. В доме осталась домовничать молодая сноха, жена старшего сына Ивана. В то время дядя Большой жил у дяди Тимофея, спал в конюшне.
Когда мы приехали в Арзамас, на да-леко на западе появился столб дыма – где-то горит. Иван Мих. Евстюшин залез на крышу постоялого двора августы Александровны Парамоновой и  заве-рил – горит Ковакса… Дядя Тимофей и Марья Хромая расстроились, она сказа-ла, мол, это поджег Большой, было такое предчувствие. По приезду из города все увидели его обгоревшего насмерть.
Так закончилась жизнь семидесяти-летнего дяди Большого. Он предчув-ствовал смерть, все имущество поделил племянникам: Петьке (Петру Андрееви-чу) старую, отремонтированную мель-ницу, перенесенную им на место у Ли-довской дороги, Ивану Тимофеевичу – мельницу, купленную у Патяева, а Вась-ке (мне) – взять у дяди Тимофея старого мерина. Большой решением старооб-рядческой веры был похоронен за чер-той кладбища, как самоубийца.  Хочется вспомнить слова местного самородка-сказителя Ивана Федоровича Молод-цова: И жил не как человек, и помер не как покойник, (вернее сказать – и по смерти не как покойник).

Глава 3. Наш прадед Аким Антонович Антонов.

Первым сыном Антона Ефимовича от второй жены Дарьи Павловны, дочери Павла Спиридоновича Развалова, был Аким,
родившийся в 1863г. Развалов был зятем старикам Жабиным, крестьянам банковского общества. В молодости Аким очень хотел обучиться грамоте. Школы не было, учились на дому у какого- нибудь отставного солдата или у Груни Шерстинки, жившей на порядке у Кужлея. Учили по складам церковной азбуке, чем Аким был недоволен, он хотел получить светское образование, семейные обстоятельства позволяли это сделать.
В зимнее время на мельнице работал второй сын Ант. Ефим. – Тимофей, в летнее время, когда помол сокращался – сам дед Ант. Ефим. Во всем помогал младший брат Андр. Ант. Аким привле-кался к работам только в страду: жатва, покос, сбор урожая, при лесозаготов-ках.
Единственным источником к позна-нию светской грамоты было волостное правление в лице его старшины Беля-кова Ивана Сергеевича и писаря Шеста-кова, человека грубого и горького пья-ницы. Почерк у него был некрасивый, писал гусиным пером, Аким у него учился недолго. Во время учебы надо было переписывать черновики и выпи-сывать паспорта.
Вскоре управление поменялось, на место Белякова поставлен Федор Ива-нович Кузнецов, по-уличному Лаврен-тьев, писарем стал Павел Успенский, по прозвищу Духов, писавший красивым мелким почерком, какой встретишь редко, у него-то и научился писать Аким. У Акима родился первенец Ти-мофей, постепенно он стал помощни-ком писаря и научился пить водку. Аким Ант. сильно увлекался чтением светской литературы, хранившейся на чердаке передней избы. Будучи маленьким, я видел, как бабы бросают книги в печь на растопку.
Мало по малу в семье произошел разлад, братья Аким и Тимофей проси-ли отделить Акима Ант. от семьи из-за пьянки. Дед Антон решил так: Акима отправить в Сибирь на прииски, чтобы мог заработать, потом и отделять. Не доехав до места, задержался в Омске, там заработки невысокие, по фотогра-фиям, где заснят Николай Гаврилович Беляков и Федор Андр. Иванов (Край-нов), можно судить, доехал он и до приисков.
Дед Ант. Еф. нанял работника Костю Логинова, жившего у него несколько лет и управлявшего лошадью. С приис-ка Аким денег не высылал, семья жила в нищете, жена была беременна мною, Василием Акимовичем. Ее горе увели-чилось, когда Акима привезли по этапу, от стыда перед семьей, в дом не зашел, а пошел ночевать в избенку, где жила раньше Анисья, теперь там мякина и обрубки снопов для скота.
Когда Ант. Еф. обнаружил голодного и исхудалого сына, жена переодела в льняную рубаху, привела в дом, где жил он с общей семьей до 1898года, когда его отделили. Все тяготы несла его жена Дарья, прижимая к груди 14 летнего Тимофея, она горько плакала, Дементию не было еще и года. Аким Ант. получил в надел старого мерина по кличке «Шумов», старую рыжую корову и построенный из сушняка дом с зад-ней избой, крытый тесом, двор, крытый соломой и конюшню.
 Дом построен на плановом месте на уличном порядке Николаевка, рядом с домом Василия Петровича Жучкова (Корнев). Этот порядок так назван по-тому, что первым там застроился кре-стьянин из государственного общества Николай Павлович Евстигнеев (Пичуж-кин). Рядом с Николаевкой находился порядок Козловка, первым поселенцем был Логинов Иван Максим., по прозви-щу «Коза». После Окт. Рев. порядки были обезличены. Все дома были пе-ренесены в порядки Новой улицы, бывший Шохин конец увеличился на одну версту.
На Николаевке Аким прожил недолго, т. к. неудобное место для ведения хо-зяйства. За водой приходилось ходить на Шохин конец. Вода там подавалась за счет большого колеса, к чему Дарья была не приспособлена. Скотину надо было провожать в стадо центра Новой улицы, а вечером снова встречать, по-этому она просилась на Казенную ули-цу.
Когда мне было 7 лет, (вспоминает Василий Аким.), я никак не хотел идти жить на Николаевку и решил остаться у стариков деда и Марьи Хромой. Жена Тимофея Антоновича очень любила меня, с ней я ходил в баню. Ее сын Да-нинька умер, к тому времени сын от второй жены Антона Еф.- Андрей, женатый на Анне Мих. Евстюшиной (Умка), служил в армии.
В доме деда меня любили и не при-нуждали идти домой на Николаевку, я всегда мечтал жить, где родился, но все же пришлось вернуться к родителям.
Аким долгое время был против своего отца, обещавшего отдать хлебный амбар, крытый тесом на берегу Тихонова болота, но тот отдал его младшему сыну, от которого по наследству им пользовался Петр Андреевич. Петр переоборудовал амбар в жилой дом и поставил в конце Казенной улицы. Сейчас там живет вдова Василиса. Из-за этого амбара было много ругани. Пришлось договориться с Константином Логиновым, поменяться на ветхий, обгоревший в пожар 1877года дом, требовавший капитального ремонта, стоявший в Казенной улице между Василием Шушуновым и Василием Федотовым. Договорились за 50 рублей перенести избенку на порядок Козлов-ка.
 Вступив в права наследства, Аким Ан-тонович начал ремонтные работы надворных построек. Человек он стара-тельный, мастер на все руки. Без посто-ронней помощи перестроил заново двор, крышу крыл с братьями. Из деля-нок вывез лес, построил погреб с кры-шей, там он приспособил сусеки для зерна при сборе урожая, это заменяло амбар. На огороде поставил баню, перестроил подклет под задней избой, там тоже сусеки для мякины на корм курам, когда они загонялись зимой от морозов. В неисправном подполье замерзала картошка и попадала весной вода, пересмотрел и эту канитель, сде-лал завалинки, залатал сруб.
В великий пост Аким занимался отхо-жим промыслом по плотницкой части, с артелью, возглавляемой Тулицыным Павлом Ивановичем, работали в Ковак-се и Костылихе. Они перестраивали старые дома и амбары, за новые дома не брались. В остальное время он пы-тался заняться извозом овса на прода-жу, как делали все, это нужно было, чтобы прокормить себя и лошадь, но это ему не понравилось, и вскоре бро-сил такое занятие по причине обмана на постоялом дворе со стороны Леньки Жабина, племянника Дарьи (жены Акима).
В базарном селе Сосновское за плату приготавливали им обед и самовар, Ленька сагитирует, сложится по 20 ко-пеек, для сугрева, те сложатся, а он пьет на шару, потом еще и еще. В результате от выручки остается один убыток. Лень-кин отец ту аферу разгадал и перестал торговать.
В то время Дарья рожает четвертого ребенка Афонюшку, похожего на отца и и умершего в годик. Василию Аким. тогда было девять лет. Причиной смер-ти являлся плохой уход и питание. Ухо-дя на работу, мать наказывала Васе: «Вот молоко в бутылочке, покорми из рожка Афонюшку, смотри, никуда не уходи до нашего прихода». А как маль-цу не идти, если на дворе галдят, как воробьи? Сунул в рот соску, попало-ни попало, и бежать, в лапту или чижа играть.
Часто уходили на Попов пруд, совсем забывая про мальчика. Лежа в зыбке, подвешенной в сенях, тот плачет, пла-чет от голода, так и заснет. Придет Васька с купанья, посмотрит на сонного, мокренького братика, молочко скисло. Тот проснется, а Васька не переложит его в сухую пеленку, а нальет в рожок кислого молока из бутылочки. Однажды в Васькино отсутствие в дом зашла Марья Хромая, увидала такое дело и ребенка взяла к себе. напоила, помыла, успокоила и пошла снова к ним, не явился ли парнишка? Она спросила: «Васька, где Афонюшка?» он напугался, увидев пустую зыбку и не знал, что сказать. А она ему: «Ах, пес немилый, ведь его, поди, свинья съела!» парнишка готов был расплакаться, у них и правда была свинья.
Через некоторое время Марья вносит ребенка чистенького, сытого, беленько-го и веселого, и вручает его Ваське, чтобы смотрел в оба глаза, а то свинья и вправду съест. Малец обрадовался, что братик жив и стал смотреть за ним в оба глаза, но потом снова забыл, игры сводили с ума, как усидеть, если все на улице?
Одним из лучших товарищей был Панька Белый (Павел Григорьевич Устимов), живший недалеко от нашего дома, вспоминает Василий Акимович. Однажды мы решили нарушить гнездо голубей, под нашей крышей над сеня-ми, чтобы отвадить, напротив висела зыбка Афонюшки. Мы принялись ты-кать в гнезда длинными жердями с чердака передней избы и не учли, ду-рачье, весь мусор сыпался в зыбку мальчика. Он стал кряхтеть, плакать, гнездо валится больше и больше, мы находим в этом удовольствие. Так он без ухода помучился, помучился и умер. Похоронили его с отпеванием в молельной.
После неудачного извоза, Аким Анто-нович занимался только своим домаш-ним хозяйством: перетягивал хомут, подправлял конскую сбрую, плел лапти, подшивал сапоги, поел корзины, хлеб-ные чарки. Я тоже решил попробовать сплести чарку, она получилась однобо-кая, мелкая тесто на каравай в ней ни-как не поместится. Смеху было – лучше бы ее не плести. Я тогда был женат на Пелагее Петровне, она нарочно казала ее кому-нибудь из знакомых, те смея-лись, поджав животы.
По вечерам Аким увлекался чтением классической литературы, книги брал у учительницы Таисии Александровны Беспаловой. Ее собеседником были Старий Иванович Антонов и Иван Ива-нович Бутусов, Иван Федорович Мо-лодцов, Иван Иванович Ядров и Миха-ил Васильевич Болотов (Лютов).
Аким занимался писательством, он сочинил очерк «Игра в добро не вво-дит» о том, как никольский мужик, женившись после вдовства на молодой, решил поиграть с ней во дворе, побороться силами. При той игре он уронил ее и зашиб до смерти, она ударилась о что-то твердое, наверно о камень. Этот случай вывел из равновесия все села. Аким хотел написать об этом случае в местную нижегородскую земскую газету, но статью не приняли. Тогда он перестал сотрудничать с газетой, стал корреспондентом по заполнению сель-скохозяйственных вопросных книжек уездному статисту.
В одном из стихотворений критиковал попа Ивана Белявина, как тот любил охотиться. Направляясь в лес по околице Коваксы, где стояли сенницы и амбары, решил поп выстрелить в ворону, вместо нее попал в сенницу, та загорелась, нанесен немалый ущерб, виновника не судили. «с кажу вам про Белавина попа, восьмивершкового дурака, при охоте метил в ворону, а попал в чужую хорому». А об открытии мощей серафима Саровского, вот что сказал: «все это интрига и обман, чтоб Саров набил карман». Оба стиха пришлось уничтожить, когда в 1907году Аким был арестован, страхи были напрасны, обыска в доме не было. А сейчас рас-скажу об отце, (вспоминает Василий Акимович), как над ним тешился Гри-шин Петр Андреевич – колдун.
По трехпольному севообороту Гри-шина рамень засевалась в яровом кли-ну гречей. С нами граничил Андрей Вас. Гришин. Гречку косили с ночевкой, там же стояла лошадь. Петр Большак уже отправил на тот свет несколько сельчан. Косили на равных, не отставая, но Петр сделал большой отрыв от Акима: «Ты, сродник, обгоняешь меня, я не поспе-ваю», и хлопнул отца по плечу. Аким тут же на время ослеп, не в состоянии найти своей телеги, стоявшей в начале участка. Более часа он ходил по кругу, от испуга прошиб пот. Перегнав Акима, Петр снова подошел к нему и хлопнул по плечу, отец снова стал видеть. Про-должая косить, усвоил одну вещь – Большака обходить нельзя.
Много лет спустя, новый случай уже с моей матерью, Дарьей Павловной. Мне было 17 лет, старший брат Тимофей находился на приисках, младшему Дементию было 12лет. До начала обед-ни отца попросили зайти к Ванюрке Гришину, написать запродажную запись в проданную им десятину земли лидовскому крестьянину Михаилу Дмитриевичу Клочкову, тоже колдуну. Свидетелями были отец и Большак Гришин, являвшийся двоюродным братом Ванюрке. По окончании договора, поставили самовар, угощение, на магарыч – водку.
Служба в молельной закончилась, Аким немного задержался, Дарья ре-шила за ним зайти. Вино уже выпили, попивали чай. Стоя около порога, мать попросила отца идти домой, стынет обед, не оборачиваясь, Большак неожиданно плеснул ей на фартук остатки чая. Отряхнув фартук, она ска-зала: Что ты делаешь, Петруха, разве тебе нет места, куда выплеснуть? Пря-мо на меня вылил!» тот сделал вид, что не слышит и рассмеялся будто бы над разговором с мужиками.
Утром следующего дня мать не могла встать с печки, печь топить пришлось Пелагее, бывшей замужем всего год. В девичестве этим не занималась, нежи-ли да баловали. Болезнь матери усили-лась, пролежала 18 недель, страдая водянкой, которой до этого не было. Распухшая, она просила меня показать клюшки, с помощью которых ходила. Увидев их, внезапно стала дико смеять-ся, до тех пор пока я не спрятал в чулан. Волосы встали дыбом… Через несколь-ко дней после смеха, 17 декабря 1910года, она умерла.
Кроме светской литературы Аким чи-тал церковные книги. Страдая заикани-ем, принадлежа к староверам, он редко ходил в молельню, возможно стесняясь ветхой одежды, ни валенок, ни сапог не было, то ли не хотел, чтобы от него пахло вонючим табаком, чего в вере не дозволялось, то ли из-за частой выпивки.
Как-то он написал в стихах на славян-ском языке о краже церковных книг, прозой указал беседу в виде вопросни-ка с руководителем нетовского веро-учения Птицыным Иваном Васильеви-чем. Исписано триста листов бумаги, указана необоснованность того учения, пропитавшая мозги своих отцов и де-дов, соблюдавших правила по сей день.
К сожалению те записи не сохрани-лись, они пролежали в ящиках горницы до 1937года. Кое-какие книги я сохра-нил и составил посемейный список на 1 января 1874года. Список изъят из архи-ва волостного правления, за ненадоб-ностью.
Когда соседей во главе с Григорием Мих. Евстюшиным раскулачили, а их дом конфисковали и увезли в Лидовку, его семье негде было жить. Его бабуш-ка Мавра Павловна, сестра моей мате-ри Дарье, доводилась мне родной тет-кой. В то время я с семьей жил в Мур-манске, жена брата Тимофея – Екатери-на Ивановна была отделена от семьи в маленькую избенку, младший брат Дементий жил в Чернухе и я пустил Евстюшиных   к нам жить. Жили они там два года.
Село бедствовало, лошадей забрали в колхоз, имущества не было, дров не давали, жгли, что осталось6 жерди, ящики, мебель, даже книги. Дети под-носили, а баба Маруня (Мавра Павлов-на) кидала их в печь. Вся литература после смерти Акима была уничтожена. Основная вина того была моя, не надо было давать ключ от задней избы, что-бы они не распоряжались.
Когда отец был жив, по окончании моего трехклассного училища, в 1904году отдали меня в рассыльные за зарплату в 33 рубля в год в волостное правление. Старшиной был Балуков Павел Гр, писарем – Владимиров Алек-сандр Мих. За два года до этого отдали в батраки старшего брата Тимофея за 90 рублей за сезон (от пасхи до осенне-го заговенья).
В зимнее время отец посещал во-лостное управление , помогая писарю в канцелярской работе и занимался ад-вокатской работой, составлял заявле-ния, прошения и жалобы в суд  Уездно-го съезда земских начальников, и в высший суд. Аким являлся единствен-ным грамотным, универсальным знато-ком по всем делам. За работу брал не деньгами, а водкой, кто сколько прине-сет, приходил домой всегда пьяный.
Моя мать его здорово ругала и одна-жды он ее кидком вышвырнул с крыль-ца. Если бы он брал деньгами, озоло-тился и мог перестроить дом. Балка упала, как только никого не убило, пришлось делать подставку, стоявшую до перестройки дома в 1913году. Рабо-тая с волостным писарем, Аким вошел к нему в доверие, шкафы не запирались, бланки паспортов и штампы лежали на виду. Писарь с Акимом часто были пьяны, тогда-то и сунул его бес, взять бланки с печатями домой.
 Под руководством того же писаря я осваивал каллиграфический почерк, который еще в школе у меня е был красивым. Принимая во внимание многолетний труд корреспондентом округи, уездный агроном Жилинский Павел Васильевич в целях рекламы выделил Акиму веялку с комплектом решёт фирмы «Эмиль Липгарт» и одноконный плуг. Это делалось, чтобы местные крестьяне покупали, ведь в селе были только соха и лопата, вытесненные техникой через год.
Кто-то принял новшество происками сатаны, как например Трекин, он стра-щал гибелью своих душ. Через некото-рое время этот Кузя, как его называли, приобрел себе веялку, плуг, льномялку и молотилку с конным приводом. По требованию властей Аким возвратил имущество на склад управы.
Аким посещал подозрительный лич-ностей Паниху и Вани Сладкого, снаб-жая их удостоверением о бедности с печатью волостного правления. По тем документам Паниха и Шкурков ухитря-лись получать денежную помощь в размере пяти рублей ежемесячно у купцов – благотворителей Бугрова (Н. Новгород), и Горюшина (село Стоксово). Также они пользовались удостоверением с печатью на право сбора подаяний на ремонт или постройку церкви. Печать от имени Виткуловской церкви, Горбатовского уезда, кустарно выгравировал Аким из олова, на такой шаг пошел из бедности. Тогда в Коваксе не было работы, люди уезжали на прииски Ленского золотопромышленного общества в город Бодайбо, Иркутской губернии, многие остались там навсегда.
Сборы пожертвований удавались долгое время, выручкой Шкурков де-лился с Акимом, Паниха платила сразу при получении документа. Все с подпи-сями, не придраться, однако, одна справка показалась подозрительной, ведь на право сбора пожертвований выдавала духовная канцелярия, а не причтом местной церкви, а еще – пе-чать причта церкви села Виткулова выгравирована грубо, тут то и попался Шкурков в одном из сел и был задер-жан урядником. Справку отобрали, дело пошло по инстанции в следствен-ные органы Арзамасского уезда, в ко-торое был втянут Аким.
К следствию приобщили книгу с изоб-ражениями морских и лесных живот-ных, на чистом обороте Аким и копиро-вал подписи своим красивым почер-ком, там же обнаружили и подписи старшины Булакова и писаря Селезне-ва.
Эта книга попала к Филиппу Лаврен-тьеву, жившему тогда на Казенной улице, от него и к Балукову. На окруж-ном суде Акима не было, Шкуркова осудили на один год, Акима на шесть месяцев. В связи со следствием, из волостного правления меня уволили, рассыльным приняли Мишку Кузнецо-ва, с чего я слег в постель.
Тогда мне было 16лет. Лежи, лежи, а по дому помогать надо, отец был взят под стражу перед сенокосом в 1907году, его сопровождал Вася Ларин (Савастьянов). В Арзамас я ходил пеш-ком, обращался к уездному исправнику Софонову, с просьбой, освободить отца, чему отказали. Пришлось все делать самому. На следующее лето мать (Дарья) подрядила меня к пастуху Андрею Ив. Новикову пасти свиней на Казенной улице. Пас я на пару с Васькой Батаниным, эта работа казалась унизительной, поскольку товарищи по воскресеньям гуляли на горе.
Пропас я только одно лето, осенью 1908года пришел больной отец и снова мои услуги по хозяйству были кстати. С усада возил обмолоченную коноплю, расстилал лен, отец работал с трудом, очень мучила одышка, мать тоже при-хварывала, он готовил пищу и топил печь, поэтому, пока живы, меня и ре-шили женить.
Засватали дочь Петра Степановича Кузнецова, находившегося в то время на приисках – Пелагею. Выдавать Полю пришлось деду Степану Никитичу и матери Ирине Андреевне. После свадь-бы 5 января 1910года Аким Антонович умер, а через год умерла и мать Дарья Павловна (из-за колдовства Гришина). Я глупый мальчишка, ничего не умел, остались мы с 13 летним братом Де-ментием,  хозяйством в 1912году заня-лась сноха Екатерина Ивановна (жена Тимофея).

Глава 6. ТИМОФЕЙ АКИМОВИЧ (брат Акима Антоновича).

Родился он в 1885году, кроме матери Дарьи Павловны ни от кого в семье ласки не видел. С малых лет его при-влекали к тяжелым работам: молол рожь, пшеницу, бороновал. Дядя боль-шой дал ему прозвище Мирон. Из-за религиозных убеждений деда Антона Ефимовича, пойти в  земскую местную школу  было большое препятствие , там преподавали закон божий. Обучал местный священник, а поскольку старо-обрядцы считали это ересью, Тимофею запретили ходить в ту школу, человек пятнадцать нетовских и старообрядче-ских детей были неграмотны.
 Грамоту знал только Ванька Филип-пов и Янька Стегнёв (Ефим Иванович Абросимов). Тимофей рос старатель-ным, заботливым, в старом огороде развел небольшой садик, посадил ма-лину, черную смородину, крыжовник, даже яблоньку. Все это он выкапывал, бывая на сенокосе в лесу Александров-ка, где дед много лет арендовал луга. Сад уже давал плоды.
В то время между ребятами Новой и Новосильцевой улицей была вражда, они называли ребят с казенной улицы кулугурами. Противников было больше, при жестокой драке они загоняли их горы от лавок на свою улицу. Загнанные в Гришин огород, казенные ребята пускали в ход палки, стяги и что попадалось под руку. Тут выделялся Митька Кульманов (Дмитрий Иванович Устимов), а в Новой улице – Ванька Кабан (Иван Люшин).
С наступлением революции вражда исчезла. По причине драк, Казенновцы в свободное время не выходили за пределы своей улицы. по воскресеньям они играли в шар, сало, зимой мяли солому, разостланную у ворот, балова-лись, шалости доходили до комизма. Однажды к ним присоединился Мишка Смольков (Оканин), проживающий на Новой улице, но по окраине усадьбы относился к Казенной улицы.
Задумали они погонять шар на Алек-сандровском болоте осенью, лед был слабым. Шар пролетел через середину к противоположному берегу болота, все бросились за ним, лед треснул и все оказались в воде. Вылезли с трудом, а Татанюшка, не умеющий плавать, едва не утонул. Случай закончился хохотом ребят. Ребятам надоело плести лапти и плетюхи, поэтому искали другое заня-тие. Вздумали они как-то подшутить над Иваном Логиновым, жившим с женой бедно, четверо детей, просили милостыню, решили сделать им «пода-яние».
Инициатором был Васька Филиппов, Афонька Сиплин и Тимофей. Найдя дохлую мышь, положили ее в спичеч-ный коробок, таким образом, подаяние готово. Логинов ненавидел Ваську, Васька печальным голосом должен дать подаяние около Маруниных. По-стучав в окошко к Логиновым, ждал ответа, света не было, разжигание лам-падки вызвало нервозность. На стук отозвалась сама Марья Коза. «Бабушка Марья, примите милостыню», сказал Васька.  Та открыла окно, перекрести-лась и приняла коробок, Васька сразу убежал, а друзья разбежались в разные стороны. Логинов выбежал с топором, один дружок попался, но хозяин его отпустил. В дальнейшем проказ со сто-роны ребят не было.
В детстве у Тимофея была способ-ность к плотницкому и столярному ремеслу, обтягивал сундуки, так же тяга к грамоте и рисованию, оклеивал стены своими работами, там были: Руслан и Людмила, королевич, распятый Хри-стос, русские генералы, участвующие в русско-японской войне и все, что мож-но было срисовать. Рисовал он черны-ми и красными карандашами, отдать учиться, не было возможности.
Однажды ради баловства его друг принес незаряженный пистолет, но одна пуля там была, нацелив на Тимо-фея, выстрелил и попал в голову. Афонька испугался, встал, как вкопан-ный. Местный фельдше6р оказал первую помощь и отвез в чернухинскую больницу.
Из девок Тимофею сватали Таленку Краснову, но она была богатая, не пара, родители наметили Екатерину Ивановну Чиркову (Варламову), девка скромная, рослая, здоровая, росла без отца. сватьей была Ефимья Савенкова, родная сестра невесты. Свадьба состоялась. Мне приготовили подарок, белый платок, чтобы его взять, нужно сказать: «сватья, сватья, руки жжет». Я не знал этого порядка, зажег свечу, взял ее за нижний конец, обжег руку, а потом взял платок, все засмеялись. На свадьбу заняли под 15% годовых у ростовщика Дубкова из Балахонихи.
В 1905году Тимофей нанялся в батра-ки к Михаилу Лоськову, домой прихо-дил раз в неделю по воскресеньям, у них прожил с апреля по ноябрь. Весной следующего года уехал в Сибирь на прииски. Дома была нужда, не хватало хлеба, дом косился, от голода спасала ссуда, выданная правительством. В 1907году жена Екатерина решила ехать к мужу с ребенком Стешей, пострадав-шей от ожога. Играя, родители, толкну-ли горячие щи, вынутые из печки, по-мощь оказал фельдшер и увез в боль-ницу Чернухи.
Болезнь продолжалась всю зиму, по-вязки сняли только весной, в  Сибири они прожили до 1912года, Тимофей перешел на ивановские прииски, бри-гадиром там работал двоюродный брат Екатерины и двоюродная сестра Тимо-фей - Наталья Брянцева. При расстреле, были убиты несколько человек из Ко-ваксы.
В 1912году семья вернулась в Ковак-су, Тимофей принялся перестраивать дом, в 1913 году он снова уехал в Си-бирь, жена с ребенком остались дома. С начала германской войной с Виль-гельмом, рабочие вернулись домой, от Тимофея вестей не было, его считали без вести пропавшим
Екатерина жила одна, Стеша стала невестой, Груня Федянина пришла ее сватать за сына Самона. Сватовство было неожиданным, свадьба состоя-лась, прожив три года, Стеша заболела сыпным тифом и в 1922году умерла, оставив сына Кузю, воспитанием зани-малась тетка Катенька, как ее потом называли. Прожив около двух лет, Кузя умер.
В тридцатые годы Катенька узнала, Тимофей  живет в Якутске на семейных правах, женщина пьющая, пропивала весь его заработок. Стали делать за-прос, Тимофей сообщил, живет и рабо-тает в Дербеки-Нельчинской развед-партии в Верхоянске, по окончании договора переехал в Якутск, работал там на 6,8 участках Ангар-Лентрассы (Илимское почтовое отделение, дерев-ня Муха) на строительстве туберкулез-ного санатория областной страховой кассы. Потом работал директором на Николаевском заводе (Тулунского окру-га). Из-за неграмотности у него получи-лась неудача, главный бухгалтер зани-мался аферой, в связи с чем Тимофея уволили и осудили на полгода в тюрь-му. После этого он работал плотником.
Впервые в заключении он оказался во время наступления Колчака, будучи красным партизаном, схвачен колча-ковцами и помещен в одиночную ка-меру на год. От расстрела спасла слу-чайность, вместо него расстреляли другого. Из тюрьмы освободила крас-ная армия. Через несколько лет Тимо-фей переехал в Барнаул, обзавелся домом, там, в 1958году, 23 декабря умерла его гражданская жена Мария Ивановна. После ее кончины, он женит-ся на ее 52 летней соседке Елене Григо-рьевне, добродушной, грамотной жен-щине, работавшей провизором в апте-ке, признающей больше родню Демен-тия.

ЕКАТЕРИНА ИВАНОВНА, жена Тимо-фея Акимовича.
Родилась она примерно в 1886году, высокая, стройная, очень чистоплотная, жившая в келье о двух окошках.
Скромная, отзывчивая, умеренная в еде, соблюдала посты, держала козу и трех овец. На продукты зарабатывала продажей сахарной свеклы, избушка была три на пять метров. Василий Аки-мович выторговал ей у соседей полоску земли, построили сзади холодную кла-довку и крытый соломой двор. Полови-ну избы занимала печь, стоял тесовый столик и две табуретки, на стене висел портрет дочери, за печкой, чулан, там были чугуны и всякая домашняя утварь. Тетка Катенька не пропускала ни одной службы, по большим праздникам из сундука доставала наряд.
Вставала чуть свет, топила печку, пек-ла хлеб, хорош с молоком и зеленым луком и перьями чеснока. В праздники пекла пироги с картошкой, очень вкус-ные с молоком, ржаные лепешки, долго не черствеющие и сытные. Во время грозы к ней заходили соседки пить чай с вяленой рыбой, треской, зубаткой, присланной из Мурманска.  Ставился самовар, труба выставлялась в окно, пили чай с крохотным кусочком сахара. Для мужчины, случайно зашедшего, наливалась стопочка. Умерла она в 1967году, 15 февраля.

Глава 4. ТИМОФЕЙ АНТОНОВИЧ, АН-ДРЕЙ АНТОНОВИЧ, ИРИНА  АНТОНОВ-НА.

Тимофей Антонович – третий сын Ан-тона Ефимовича моложе Акима Анто-новича на 3 – 4 года женился на Марии Ивановне Савиной (Хромой), о чем сказано выше. Человек он спокойный, тихий, не пил, не курил, безграмотен. Пришел на мельницу сторожить хлеб, привезённый, для помола и услышал непонятный свист, остановился, при-слушался, огляделся по сторонам - никого. Только стал ходить, свист воз-обновился снова и тогда понял, это играет бес. Перекрестившись, убедился – свист исчез, потом стало смешно, это он своим носом свистит.
Когда спал на полатях, а спал он креп-ко, то повернувшись, свалился, потом не помнит, все над ним смеялись. О том, как дядя Большой отдал ему свой дом, а сам жил на мельнице, тоже ска-зано выше. В купленном доме Тимофей проживал до пожара 1902года, пере-строил и в 1910году уехал на прииски. Когда рабочие стали там бастовать, всех вернули на родину.
Дела о забастовке вел присяжный по-веренный московской судебной пала-ты, член 4 Госдумы - Керенский Алек-сандр Федорович, впоследствии – председатель совета министров Вре-менного правительства. Акционерами Ленского золотопромышленного при-иска являлись члены царской семьи, сенаторы, поэтому дело у Керенского заглохло, а в 1914году началась первая империалистическая война, рабочие от забастовки пользы не получили.
У Тимофея уже было два сына: Иван с 1899года рождения и Петр с 1903года, Иван погиб в войну, Петр из матери-альных трудностей подался на фабрику в ивановскую область, там женился и остался навсегда. Тимофей умер в 30е годы, Марья Хромая раньше. От Петра Тимофеевича по первой жене осталась дочь, сын Афанасий погиб в войну.
Четвертым сыном Антона Ефимовича является Андрей с 1876года рождения. Вырос он не избалованным, не пил, не курил, по праздникам посещал церков-ные службы, среди сельчан имел авто-ритет, в 20 лет пошел в армию, в 1900году вернулся младшим унтер-офицером. Женился он на дочери Ми-хаила Егоровича Евстюшина – Анне Михайловне. У них родилось четверо детей: Петр, Екатерина, Никифор и Мария.
По семейному разделу остался жить в старом доме с отцом, ему досталась ветряная мельница, перешедшая потом сыну Петру Андреевичу. Эту мельницу и амбар потом отняли при раскулачива-нии.
На почве семейных разладов Петру пришлось уйти от общего хозяйства, в старом доме осталась Анна Мих. с младшим сыном Никофором, рожден-ным в 1907году.
Петра убили в Мурманске, где он пря-тался от репрессии.
В первую империалистическую войну 1916года Андрей умер от лихорадки  и похоронен в районе Батуми.
Никифор погиб в Отечественную вой-ну, в старом доме осталась его вдова Любовь Ивановна, урожденная Михее-ва (Шокурова) с дочерью Анной и сы-ном Николаем. Мать Анна Михайловна умерла в сороковые годы.

Глава 7. ВАСИЛИЙ АКИМОВИЧ АНТО-НОВ
 
Рожден он в 1891году, на самом деле – 92году вместе с Солдатовым Васили-ем Ивановичем, сыном Ивана Сергее-вича и Прасковьи, а записано это по смотровой комиссии новобранцев, (по внешнему виду). На службу взяты ребя-та из староверов: Корнев Кузьма Васи-льевич, Болотов Михаил Трифонович, и котихинский парень Боровков Степан Борисович. Ошибка в годах послужила в войну на пользу.
В семье деда, Василия Акимовича уважали, за ним присматривал Антон Ефимович (батя). Как-то Васька охотил-ся за кошкой, повадившейся в их хлеб-ный амбар, повесив у входа петлю из веревки, следил каждый день. Наконец кошку обнаружили в той петле мерт-вой, теперь хотелось ее продать.
Собравшись в Арзамас, Тимофей взял ее и продал за 11 копеек, на три купил пряничного коня, на оставшиеся 8 ко-пеек – калачей для ужина всей семьи. Коня есть жалко, Васька представил, как он быстро бегает и стал кидать его от двери до передней лавки, не сооб-разив, что под ней отверстие. Когда кидал, следил домашний кот, схватил коня в зубы и нырнул в подпол, долго парень плакал, а семья смеялась. Всю жизнь было потом обидно.
А однажды у них пропал петух при-мерно в 1898году, взялись с Тимофеем Антоновичем разыскивать, вдруг слы-шат с Новой улицы крик, побежали туда, узнать, в чем дело. Оказалось, Никитка Моисеев (Суслов) отсек голову своей свояченице.
Ефимья лежала на мосту около под-клета, голова держалась на одной жи-ле. Дом Суслова находился вторым от Севастьянова колодца, между домами Бобкова Василия Ивановича и Ивана Ивановича Бутусова, теперь там дом зятя Патяева Михаила Алексеевича. Совершив убийство, Никита пошел в волостное управление, заявить о себе Балукову Павлу Григорьевичу.
Суд приговорил его к 10годам ка-торжных работ, после чего он вернулся домой. Его жена Ксения и сын Афана-сий в отместку убили его самого, когда он поехал за ними в престольный праздник в Туманово. Труп свалили где-то через Иржу или Тешу. А петуха так и не нашли, наверно съели соседи. Вернувшись со службы в армии, Андрей дал Ваське горсть орехов, а тот думал, это семечки, парнишка стал хвастаться во весь голос, а Андрей подмигивал, мол, молчи, тогда он дал хорошего щелчка в лоб и Васька догадался за что.
У Леньки Жабина была смирная соба-ка с подпиленными клыками, Цыган подбегал ко всем, кто поманит, Васька с братом Демкой решили его отвадить от своего дома, а для этого надо залезть на подловку с кирпичом. Для этого Демка должен приготовить кусок хлеба, не выговаривая Цыган, он позвал: «Аган». Кирпич летел всегда мимо, а Цыган спокойно бежал к своему дому, затея убить, не удалась.
На следующий, 1901год, Васька по-шел в школу, учителем был Ладеев Николай Иванович, держащий строгую дисциплину. Неуспевающих учеников он сажал на первую парту, будучи раз-драженным, бил их книгой по щекам. Васька учился хорошо, плохо то, что батя не давал изучать закон божий, пришлось находиться среди двух огней. Тогда он садился на последнюю парту и подглядывал в церковную книгу, чтобы ответить урок. На другой год приехала новая, одинокая учителка из Петербур-га, ей было около тридцати лет, высла-ли в Коваксу за забастовки и смуту сре-ди молодежи.
Среди неуспевающих были: Иван Бу-тусов, Васька Батанин, Васька Грязнов (Солдатов) и Гришка Косой (Мишин). Еду, молоко в кувшинчике и лепешки из размешанной картошки и муки, в школу приносила мать, чему завидовали все. На вид лепешки казались пшеничными, за это Ваську прозвали кувшинчиком молока и просили матерей такие же лепешки. Когда мать стала носить молоко в бутылке, дразнить перестали.
 Близким другом был Бутусов Петр Павлович, тогда просто Петька. Школа была в старом волостном правлении, рядом с домом Польки Загорки (Усти-мова), недалеко от церкви. Учительни-ца Беспалова жила при школе, у Васьки были только пятерки, ни марак, ни клякс, почерк красивый, так писать никто не мог. Школа была трехлетка, продолжить образование можно толь-ко в Арзамасе, а для этого нужны день-ги, а их негде взять.
Играя на улице в шар, дети попали в лицо учительницы, синяк не проходил больше недели, вот такие забавы были на сельской улице. В зимнее время катались с горы на деревянных, само-дельных, обшитых железом коньках. Однажды учительница Беспалова для школы приобрела волшебный фонарь, при помощи которого в школе на экране казали разные картины.
Это чудо вызвало неописуемый инте-рес у взрослых, и они решили прийти, поглядеть картинки из книжки «Мужи-чок с ноготок». Текст озвучивал ученик арзамасского училища, проживающий с матерью в Коваксе, его звали Николай Васильевич Хорошев. Некоторые взрос-лые явились в нетрезвом виде, детей зажали в угол, некоторые парты поло-мали. Видя беспорядок, учительница прервала сеанс, публика с шумом уда-лилась, нанеся школе урон.

В 1903году, когда Ваське было 11 лет, а Демке 5, по распоряжению сельского старосты Федотова Павла Андреевича, велел всем взрослым на подводах ехать в Арзамас, встречать царя Николая Александровича, ехавшего в Саровский монастырь на церемонию открытия и освящения мощей старца Серафима. Нарядившись, 18 июля, в 12 часов выехали в город. Настроение было приподнятое, не всегда можно увидеть царя. Ваське было очень обидно, так хотелось поехать, виноват во всем Демка, товарищи уехали, а ему пришлось сидеть с ним. Васька был такой злой, даже хотел удавить брата веревкой, как кошку, или обрубить башку, прозвал его Нитус. "Через тебя, Нитус проклятый, не взяли, удавлю, как кошку!» а он орет, заливается слезами.
Со зла Васька оставил брата дома и запер все двери. Тогда брат решил пролезть через подворотню калитки, где было отверстие для кур. Высунул голову, а сам застрял, в таком положе-нии и застала его бабушка Саваткина.
Дёмка досыта наорался и уснул, а Васька прогуливается себе. вернувшись из Арзамаса, все были очень разочаро-ваны, никто не рассмотрел царя, люд стоял за оцеплением, на заднем ряду.
Царь пронесся, приветственно качая головой, всем участникам вручили памятные медали из бронзы с датой 19.07.03г., хранилась она долго, до отъезда в Мурманск, потом неизвестно куда девалась.
После окончания трехлетки, ребята поступили кто куда, Гришка Косой в мотовиловскую школу, Митька Грязнов с Митькой Корневым в выездное ре-месленное училище, дающее среднее образование.
Работая рассыльным, Васька мечтал стать бухгалтером. Его участком были села : Пиявочное озеро, Никольское, Лидовка, Майна и Котиха. Очень трудно было в распутицу и зимой, одежонка ветхая, онучи да лапти. Набьется в них снег, войдешь в чужую избу, а лапти-то сплошной лед и полно снегу, тряхнешь и в другую деревню идешь. Письма, телеграммы, важные депеши, службу исполнял хорошо, а чтобы выбиться в люди, он перелопатил местный архив в поисках человека, пишущего каллиграфическим почерком. И нашел, им был крестьянин из Котихи – Фома Кузьмич Шеньков, работавший тогда в амурской золотопромышленной компании бух-галтером-ревизором.
Не даром Фома хлопотал, выписаться из крестьянского сословия, но если родители против, мечте не сбыться. Наряду с исполнением работы, Василий Акимович изучал тот почерк, бесплатно помогая местному писарю. Добившись своего, ему прибавили жалованье с окладом в 120рублей в год, разносчи-ком взяли другого.
В 1909году от 14 июня, был издан указ о наделе земли, работы неимоверно прибавилось, каждому заявителю, нужно сделать обмер, затем на гербовой бумаге в 3х экземплярах за-полнить акт.
Сейчас пойдет описание сватовства Василия Акимовича и Поли Гараниной (Кузнецовой). Клуба в то время не бы-ло, по рекомендации тетки Авдотьи, Василий зачастил на посиделки у Вар-вары Солдатовой, муж и сын которой работали на приисках на Амуре.
Полька Гаранина была красивая, среднего роста, моложе на два года, имущество выше среднего, одна дочь родителей, живших на приисках, име-лись свои луга, в Мословой даче – 8 десятин земли, воспитывалась в стро-гом старообрядчестве. Подруги назы-вали ее Поляна, а дед Степан, воспиты-вающий ее – просто Полей. Она была еще малолетка, замуж выдавали по своей вере.
Однажды дед Степан и писарь при-гласили Василия посмотреть малинник, пока готовился самовар, он до рвоты объелся малиной, произошел конфуз, чего дед Степан старался не замечать. Оправившись от рвоты, Василий при-мкнул ко всей компании. За чаем рас-пили пол-литра водки, Поли не было, ей сообщили после, в этот вечер и был уговор сватовства. Невеста не нрави-лась, но против родителей не шли.
Мать хотела послать его с гостинцем к невесте, но он спрятался на сушилах, ведь ему было 16 лет, а невесте, как Джульетте – 14. Однако, пришлось идти. Зайдя в лавку, купил по полуфунту орехов и семечек, в доме невесты его встретили мать Поли – Ирина Андреев-на и дед Степан.
Было около десяти вечера, но его ждали, на столе пыхтел самовар, закус-ки, мед, встрече все были рады. После угощения Василий пошел в чулан, по-шептаться с невестой. Дело сделано, теперь жениху дозволено приходить к ним каждый день в течении четырех недель. Родители съездили на подво-дах в Арзамас, закупили товар, подарки родственникам с обеих сторон, то были отрезы на платье, платки, ситец, шали. В зависимости от степени родства, по-лучали за это выкуп, согласованный с дружкой.
Церемония выкупа заключалась в от-ветах дружки на разные вопросы. На вопрос: «знаешь ли ты, как зовут  мо-лодую?», выкупающий должен назвать имя, потом его очередь спрашивать, молодые целуются, делая поклон. «Не хромые ли, не слепые у нас молодые?» молодые делают два шага вперед и обратно. Дружка стоит с покрытым шелковым платком блюдом, и настой-чиво требует от выкупающего, позоло-тить блюдечко. Выкупающий старается целовать молодую, но жених должен заслонить, давая отпор «чужаку».
Перед свадьбой, в Арзамасе между сватьями произошел крупный спор, отчего мать Василия хотела демонстра-тивно уехать домой, но потом все раз-решилось мирным путем.
За неимением на свадьбу денег, отцу Василия 30 рублей ссудила двоюродная сестра отца Поли
 
 (Петра Степановича Кузнецова) – Ев-докия Ивановна Сальникова.

Петр, как уже говорилось, работал на приисках.
Свадьба 1909года состоялась блестя-ще. Со стороны невесты гостей было около двадцати человек, со стороны жениха вдвое меньше.
Осенью 1912года призыв в армию, к тому времени у молодых уже была  двухлетняя дочь Прасковья и Полина понесла второго.
В военкомате Василия Акимовича назначили учеником писаря к уездному начальнику г. Арзамаса, чему очень завидовали друзья. На положении военного ведомства за первый год службы должно пройти испытание в канцелярии воинского начальства. Три часа в день – обучение строевой подготовкой унтер-офицером из Хватовки – Головкиным Алексеем Федоровичем. Помощников Якшенова был младший писарь Катков Алексей Семенович из села Анненково. 3 октября экзамены сдал на отлично, тут же производились оружейные приемы.
После учебы перевели в спец. Поме-щение канцелярии, где находилась комиссия из 6 человек, включая мест-ного приходского священника, прини-мающего вступительные экзамены у писарских учеников. Из 12 баллов полу-чено 10, 5. Учеников распределяли по разным местам, Василий попадает в Москву, перед отъездом получает от-пуск одни сутки, радости не было кон-ца. Побывав дома, 4 августа 1914года он отправляется в Москву, там зачислен старшим писарем. В подчинении был один помощник.
После воинской службы Василий Акимович поступает на гражданскую, в должности секретаря исполнительного бюро путей сообщения Московского округа, с отнесением по штату кассиром Гавриковского конного двора. Это бюро являлось рабочим контрольным органом, вве5денным после революции. Такая работа считалась зазорной, поскольку сослуживцы шли в торговые конторы, считая, что Советская власть продержится недолго.
В этом бюро он переходит заведую-щим личным составом, снимая кварти-ру у Блиновой, на Вспольном переулке (бывший Георгиевский), д.13, кв.1.
Престарелая хозяйка этого дома Агриппина Кирилловна Соловьева в молодости имела вместе с мужем 17 домов, молочную ферму и пасеку, ко-торые промотал управляющий. Ее муж был секретарем у обер-прокурора Си-нода Победоносцева.
После сыпного тифа, Василий едет домой, там его избирают секретарем волостного исполнительного комитета. Началась гражданская война. Предсе-дателем волиспоскома был Лоцманов Василий Иванович, человек не способ-ный.
В 1920 году Вас. Акимовича назнача-ют в штаб Казанского военного округа, жил на квартире, порекомендовавшего его, Сергея Петровича Федотова. Ковак-синские солдаты просили Василия, куда-нибудь их пристроить, чтобы не идти на войну, но без согласия выше ничем помочь не мог. Когда приходило распоряжение, отправить на скотобой-ню, конечно, он этим пользовался, пристроив туда своих. Таким образом, всем находилось место, кто на заготов-ку дров, кто на ферму, кого в культпро-свет.
Навещая семью в выходной день, Ва-силий попал на перевыборы состава волисполкома, там его избирают по-вторно. Пользуясь правом освобожде-ния избранных лиц советской властью от военной службы, он предоставил копию протокола и отправился в Ковак-су работать по назначению.
Работал долго, происходило укрупне-ние колхозов, его избирают зам. пред-седателя  сельсовета во главе с Гарани-ным Яковом Ивановичем, человеком честным, но малоактивным в обще-ственной деятельности. Вскоре Василий занимает его место, перестраивает разрушенные половодьем мосты в Коваксе, через Лидовский овраг, мост по направлению в Пиявочное.
Со стороны кулаков были выдвинуты грубые претензии. Причиной было то, что подряд на ремонт мостов он дал не тем людям, надо бы им. Договор за-ключал без ведома общего собрания.
В 1924году на выборах с перевесом в один голос выиграл Лаврентьев Михаил Федорович, Василию Акимовичу предложили работать секретарем, отчего он отказался.
Уехав в Нижний Новгород, работал счетоводом в торговом предприятии «Загметалл», эта работа не понрави-лась. Два, три месяца поработал в ко-ваксинском кредитном обществе под руководством Гаранина, потом получил извещение от арзамасского районного промышленного банка о назначении старшим счетоводом, он же бухгалтер Приокского округа  города Выкса.
Эта работа была сезонной, оказав-шись безработным, вернулся домой. Биржа труда дала временную работу в акционерное общество «Транспорт», обслуживающая операции по торговле на нижегородской ярмарке. По оконча-нии договора новое сокращение, снова вернулся в Коваксу, там пришлось жить долго, в мухтоловском леспромхозе открылась вакансия старшего счетово-да, куда и перевез семью.
В леспромхозе Василий Акимович из-бран в ревизионную комиссию мухто-ловского сельсовета, где заведовал кассой взаимопомощи при магазине Ражпо Казанской железной дороги, снабжавшей продовольствием и пром-товарами. Пользовался большим дове-рием, но произошло недоразумение с директором лесхоза Гинсбургом. Как работнику лесничества, Василию Аки-мовичу положены по норме луга, без разрешения руководства три дня он стал косить траву, за это решили уво-лить, пришлось добровольно подать заявление.
Вскоре получает телеграфный вызов от бухгалтера мурманской судоверфи, куда и отправился работать помощни-ком бухгалтера по производственной части. Бухгалтером был Лачугин, по чьей просьбе и был сделан вызов. Лачу-гин уезжает в Н. Новгород и вместо него главным бухгалтером поставили его. Среди 1500 тысячи человек, Васи-лий Акимович пользовался авторите-том, постоянно избирался в местком. Здесь был редактором стенной газеты, членом лавочной комиссии в коопера-тивных магазинах, член ревизкома в Облрыбпотребсоюзе.
В 1930-37 году судоверфь была лик-видирована, в связи с постройкой но-вой по последнему слову техники. Штат сотрудников был сокращен, Василия назначают на новую судоверфь стар-шим бухгалтером механического цеха, там нашлась причина на увольнение из-за получения зарплаты дважды. Хотя деньги отдал, но факт нарушения не скрыть. После этого поступил в жилищ-ное управление Мурманрыбы старшим бухгалтером капитального строитель-ства.
Незадолго до Отечественной войны отдел ликвидирован, Василий Акимо-вич получает выходное пособие и назначение в отдел кадров треста капи-тального строительства Рыбкомбината. Вскоре трест тоже ликвидирован, и он поступает на работу в 33е строительное управление МВД ревизором.
В ведении управления находилось несколько колоний, было страшно, но обратной дороги нет. На счастье ему попался помощник, с которым поехали в 3ю колонну, дислоцированную на Варламовой губе, в 20км. от Мурман-ска. Автобусов не было, машины не ходили, пришлось идти пешком. Придя на место, ревизию делали три дня, после должны кормить бесплатно, для чего повар столовой приготовил отмен-ные блюда.
Работал там недолго – началась вой-на, строительство дороги до Териберки было прекращено, отдел сокращен, весь контигент заключенных и личный состав охраны перевели в распоряже-ние Печёрлага, туда же переслали все документы и его трудовая книжка. Разыскать ее пришлось с большим тру-дом, поскольку Василия в составе ра-ботников Печёрлага не было, ее пере-слали в Москву, в бывшее управление нефтегаза, откуда была прислана в мухтоловский леспромхоз.
Василия Акимовича оставляют рабо-тать в числе руководителей 33го строи-тельства. Назначение во вновь органи-зованное строительство аэродромов МВД №251в качестве бухгалтера-претензиониста, пришлось выполнять обязанности юристконсульта по взыс-канию дебиторской задолжности с разных поставщиков и учреждений. Там проработал с 1.09.41 по 1.06.42года в связи с ликвидацией строительства. Кроме того не был ликвидирован ба-ланс по 33му строительству.
По требованию из Москвы в г. Чкалов (Оренбург), куда эвакуировали управ-ление ГУАС МВД, с отчетом выехал бывший бухгалтер Лукьянов, бухгалте-рия эвакуирована в г. Энгельс вблизи Саратова,
Вас. Ак. должен был там встретиться с ним, собрав документацию из восьми мешков, с экспедитором поехали до места. Лукьянова и экспедитора в Эн-гельсе ждал две недели, оказалось, Лукьянов туда вообще не выезжал, а экспедитор растерял все документы по дороге. По этой причине Вас. Ак. вы-ехал из Энгельса, сдав свой мешок с документами на хранение чернухин-ской милиции, поехал домой.
Поступает работать в колхоз «Широ-кий» и перевозит туда семью. В связи с имеющимся в мешке архивом его вы-зывают в Мурманск, где побыл около двух месяцев, вместо него осталась работать дочь Мотя, оставшаяся потом работать самостоятельно в Пологовский колхоз.
По распоряжению руководителя кол-хоза «Сталинская конституция» Вас. Аким. переходит работать в Коваксу, а оттуда сталинскую конституцию», про-работав там до окончанию войны.
После победы решается вместе с до-черью Дусей и ее сыном Левой  ехать снова в Мурманск. Комнату, где раньше жил отдали другому, ждать не будут, месяц жили на частной квартире у односельчанина Белякова. Дуся работала воспитателем в детском саду Кировской железной дороги с окладом в 700рублей в месяц. Василий устроился в торговый порт зам. главного бухгалтера. Военное положение было не снято, проступки карались законом, за пьянство могли осудить на 10 лет. Было много афер, вас. Акимовичу предложили уехать, пока не посадили за проступки других, были допросы, лишение полярок, многие сели на долгие годы.
Дуся осталась на квартире, а порт предоставил Вас. Ак. место в общежи-тии на ул. Туристов в доме №21, а по приезду семьи, дали другую комнату в доме № 2. Дуся познакомилась с зав. Отделом снабжения городской конторы связи Глобой Степаном Петровичем, жених понравился, но разведенец.
Состоялась свадьба без ЗАГСа, без гостей, незаметно, у Глобы была своя комната в районе Главпочтампа. Вскоре он был смещен и назначен комендантом зданий связи, как не справившийся со своими обязанностями, потом его перевели в Ревду. У них появилось трое детей: Таня, Саша и Лева, в Ревде они привыкли и о Мурманске не помышля-ли.
Василий Акимович работал по мно-гим должностям, например с 1945 по 56год  - в ОИТК юристконсультом, уво-лен по сокращению штатов. Устроился калькулятором в 847 й строительный участок военной базы № 163, переве-ден главбухом в Горремтрест, там и случился инсульт с парализацией языка, переведен в стационар УМВД по мурм. обл. в 1957году вынужден уволиться, к тому времени Василий Акимович был уже вдовцом.
Пелагея Петровна умерла 14апреля 1954года, пришлось жить одному на Почтовой улице, в комнате 26.
Дети заняты, посещали редко, чаще всех заглядывала Паша. Перед Васили-ем Акимовичем встал вопрос о женить-бе, нужна хозяйка в доме.
С развитым склерозом выпивку не бросал, чтобы себя занять, устроился в кировский собес г. Мурманска, запол-нять трудовые книжки. Проработал месяца три, был приглашен в областной комитет физкультуры и спорта на два месяца главным бухгалтером во время его отпуска. Жену искал долго через дочь, знакомых, на работе, жить одному скверно, ни постирать, ни нормально поесть.
Наконец, решил переписываться с одной знакомой женщиной из Починок, Горьковской области, она тоже вдова, звали ее Серафимой Васильевной Авериной, она с 1908года рождения. По возрасту Сима была молода, но жениться на других Василий Акимович не согласен.
В то время она переживала притесне-ния старшей сестры Зои, работавшей учительницей. Попрекала за иждивен-чество, хотя Сима поступила на пенько-завод, попрекала за все, что можно,  поэтому женщина была не рада жизни. Василий Акимович знал ее в возрасте 8-9 лет и только сейчас вспомнил и по-слал запрос о женитьбе и взять ее под защиту, в связи с трудным положением та дала согласие.
Переехала в Мурманск, ознакомилась с его положением и 11 марта 1956года зарегистрировали брак в Кировском ЗАГСе, свадьбы не было. Серафима устроилась продавцом в табачный ларек, Василий продолжал работать в воинской части. Ларек нарушили, нашлась работа в винном магазине №34, заведующая оказалась растратчицей. Она с мужем приходила в любое время и брала, что заблагорассудится, ключи отобрал директор пищеторга, Сима уволилась. Мама Симы прислала письмо, якобы у нее отнялись руки и ноги, но это обман, от письма потом отказалась, в Починках их приняли холодно.
Начались притеснения из-за кладов-ки, были нападки, придирки к Симе втихаря от Василия. Горбатая соседка, страшная на вид и похожая на Квази-модо, смотрела взглядом зверя, вы-шедшего из тюрьмы. Вражда эта дав-няя, когда раскулачивали, семью сосед-ки раскулачили, отца сослали вместе с другими, но отец сбежал из эшелона, а семью Симы не тронули, т. к. отец яв-лялся сослуживцем госбанка.
Зло просто изъедало «Квазимодо» изнутри, она не знала, как еще навре-дить, раза три выбивала в доме стекла, убила и подбросила курицу, вырывала капусту, выдирала с корнем огурцы, пришлось написать заявление в управу - немного утихомирилась. Председа-тель жалобу рассмотрел, пришел раз-бираться не к Аверкиным, а к ней, напился и одобрил все нападки, после чего соседка снова разбила окна.
 Однажды, когда Сима шла по улице, соседка заорала во весь голос, якобы она ее избила, на крик выбежала семья злыдни и хотели избить Симу. Их при-стыдила сестра Серафимы Зоя, те ути-хомирились, пришлось вмешаться Ва-силию Акимовичу, он написал жалобу в милицию Починковского района, чтобы соседку исследовали в горьковской психбольнице, с тех пор она стала, как шелковая.
Жили они хорошо, уход хороший, но в 1959 году Василия Акимовича настигает второй удар паралича с повреждением речи и искажением лица. Он мечтал увидеть правнучку Риту, детей и внуков, к нему приезжали дети Василия Васильевича Антонова (Шипа) – Дуся и Толя, тогда-то и была передана тетрадь с записями истории рода. Когда дедушка что-то мычал со слезами на глазах и протягивая тетрадки, ребятишки, которым было по 11-13лет, не понимали, чего он им сует, дома записи отдали матери, а он отдала их Леве Викторову, внуку Вас. Аким.
Антонов Василий Акимович умер 11 декабря 1969года в Починках, там и захоронен.
От первого брака было 7 детей: пер-вая девочка умерла в младенчестве в 1913году. Василий Васильевич (Шип) с 1915г . Иван с 1924года. Прасковья с 1910года. Евдокия с 1918года. Матрена с 1922года. Степанида (Оксана) с 1930года.

Глава 8. ДЕМЕНТИЙ АКИМОВИЧ.

Дементий Акимович – третий сын Акима, с 7 августа 1897года рождения с 12 лет остался сиротой. Наняться в под-паски, считал зазорным, его взяли рас-сыльным в волостное управление, ко-гда была империалистическая война, Василий Акимович упросил оставить Дементия служить в Арзамасе, другие пошли на фронт. Он попадает в Москву, в управление воинского начальника, а с началом гражданской войны – писарем к коменданту Кремля. Там же работал односельчанин Ерин Андрей Иванович, переучившийся на кинематографа.
В гражданскую войну в Москве был страшный голод. Люди умирали на мостовой и ели конину. В то время Василий Акимович проживал на улице Спиридоньевской, недалеко от Патри-арших прудов в доме № 13. Дементий, послушав Василия Ак., уволился с ко-мендатуры Кремля и едет в Арзамас, там поступает в военкомат и перево-дится в бухгалтерию ЧК.
Однажды Губанов, писарь арзамас-ского уездного воинского начальника, делал допрос по делу о территориаль-ном восстании кулачества против со-ветской власти гражданина Коваксы – Лаврентьева Василия Федоровича.
Узнав о факте, Дементий спросил: «За что он попал в опалу?» удивившись, судья спросил: «А ты, Антонов, разве знаешь его?» Дементий ответил, что это наш, коваксинский. Тогда Лаврентьева отпустили домой. Дементий заболевает тифом, долгое время нужно было на выздоровление. Придет Дементий в сельсовет, постоит, маявшись от безде-лья, а Акимович стесняясь худобы бра-та, выпроваживал его домой, брат держал большую обиду. После выздоровления Дементий поменял ряд работ, устроился в Чернуху бухгалтером, но напарник его подставил и он отсидел год. То с одной, то с другой женщиной свяжется, но неудачи настигали его на каждом шагу, он вынужден сойтись с вдовой и вступить с ней в церковный брак, приняв ее веру. Они откупили пятистенок после ее первого мужа ,ее  дочь закончила институт иностранных языков и уехала на Алтай. Дементий перестал работать по возрасту на пенсию.

Глава 9. АНТОНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬВИЧ (ШИП)

Василий Вас. и Анна Степановна Антоновы.

Родился он 13 марта 1916года от Пе-лагеи Петровны и Василия Акимовича в селе Ковакса, Горьковской области, Арзамасского района. В связи с голо-дом, в начале 1931года Василий Васи-льевич вместе с сестрами и братом Иваном переезжают в Мурманск. С детства у него была склонность к техни-ке, его устраивают в механическую мастерскую судоверфи, там присваи-вают слесаря 3го разряда.
Проработав год, получает от деда Петра Степановича  письмо с просьбой ехать домой и жениться. Они старые, болеют, в шестнадцать лет, если прие-дет один, с домом не управится, а они собираются помирать. Поскольку ста-рики вырастили его с пеленок, он вы-нужден им повиноваться ради уваже-ния. фЗУ, в которое его зачислили, пришлось отложить. Свадьбу с Анной Степановной сыграли 19. 09. 1932года.
В 1936году Василий Васильевич в свя-зи с семейным положением был осво-божден от армии, поскольку дед Петр Степанович вскоре после свадьбы умер, а жена Анна Степановна в 1934году родила дочь Зою.
Тогда призывали в 20 лет и называ-лись подобно рекрутам – двадцатки.
В 1937году, 7 августа родилась Лида, его призывали временно, на 2-з месяца, что очень изводило, особенно в страду, когда надо убирать урожай. В 1938году ему надоела та канитель, и он попросился служить сам, чтобы скорее отбыть срок, но оказалось, пришлось задержаться на целых пять лет, включая войну.
После 22 двух суток тряски в телятни-ке их привезли на дальний восток в местечко Хороль, там зачислили в авто-роту при авиачасти до начала 1940года, потом назначили на курсы шофера з класса. Сдав экзамены, он переведен на машину ЗИС – 5, присвоено звание ефрейтор, через три месяца – младший сержант и командир отделения из ше-сти машин.
В 1940 года после Ворошилова наркомом  обороны стал маршал Ти-мошенко, вместо трех лет службы стало четыре, на флоте – пять. В 1941году началась война, на следующий год присвоили звание сержанта, глава взвода, в 43 году пришла очередь, идти на фронт.
      Прибыв в Елец, зачислен в ОАТБ – отдельный автотракторный батальон 27 армии украинского фронта, для пере-возки боеприпасов.
В 1943году,  25мая, 27армия была вы-ведена из резерва ставки ВГК и включе-на в состав Степного военного округа (с 9 июля), и с 2о июля – Воронежского фронта. В феврале 44года была пере-дана Украинскому фронту. С января 43года армией командовал генерал-лейтенант Сергей Георгиевич  Трофи-мов, с августа 44 года.
  В августе 1944года армия участ-вовала в Белгородско-Харьковской операции. В конце сентября 1943гола армия переброшена в район Канева на операцию по расширению Букринского плацдарма, игравшего важную роль в операции по освобождению Киева в начале ноября, 43года. С октября 43 года по январь 44 года, армия прини-мала участие в наступательных опера-циях в составе Воронежского фронта, с 20 октября, 1-го Украинского фронта. Участвовала в Житомирско-Бердичевской операции (43-44год), Корсунь-Шевченковской, Уманско-Ботошанской, Ясско-Кишиневской опе-рациях, при освобождении Венгрии и РумынииНа Курской дуге Василий Ва-сильевич подвозил снаряды на передо-вую и к установкам «Катюша». Попав  в окружение, он глодал конское копыто, спрятав его под шинель, прятался в могилах, прикрываясь убитым солда-том, тут уж не до страха.  Проследовав: Украину, Молдавию, Румынию, Вен-грию, Василий попадает служить в контрразведку «СМЕРШ». После осво-бождения Венгрии они продвинулись в Югославию, где пробыл до победы. По возвращении домой 8 марта 46года, он привез домой часы с кукушкой, выре-занные из дерева, очень красивые, с виноградом и орлом, охотившимся за куропаткой, зеркало во весь рост и скатерть, с надписью: «Привет из Се-кешфехервара, помни Жужику!», хра-нившуюся долгое время на старинном  комоде.  Дома строился кузнецом в колхоз за плату хлебом и кормом для скота. В 1947 родилась Валя, появилась потребность перевозить на корове. В 1950 году, 12февраля родилась Евдокия. В 1952 родился сын Толя.В 55 – Надя.

 К этому времени работал в ремонт-ных мастерских колхоза. В 57 году по-купает кулацкий, каменный  дом, арен-дованный СПО – сельпотребсоюзом, чтобы доказать сельчанам, он не лыком шит. С целью заработка, он загорается целью поехать на целину водителем или трактористом, а то и комбайнером. На целине познакомился с 33  летней Марией Михайловной Качесовой, после была переписка.
Поскольку уехал из колхоза, его ис-ключили, и он зарабатывал на стороне, шабашил. В 1968году снова едет к Ма-рии в Целиноград, у них рождается сын Виктор (10.10.68г), отношение с Анной Степановной и сыном Толей ухудши-лись, он выпихивал Толю на улицу, потому, что тот не стал его поддержи-вать морально.
Преемникам считал Виктора. Видя плохое отношение отца, толя уходит из дома и поступает в речное училище в Горьком. Летом с 22 на 23 августа 1971года случилось несчастье, он про-пал без вести ночью, когда стоял на вахте по пути между Камой и Окой. Получив известие, Василий Вас. Поехал разбираться, но ничего не выяснил, только пил с капитаном. по догадкам говорят, якобы толю спихнули из-за девушки, работавшей на барже.
После этой трагедии Анна стали силь-но пить, что на руку мужу, это послужи-ло поводом для развода.
В 1961году Зоя Васильевна едет с се-мьей по вербовке на дальний восток.
В 1974году был развод Вас. Вас. и Ан-ны Ст. с разделом имущества, при-шлось оценить дом за пять тысяч руб-лей, а чтобы его не продавать, Анна продает корову и отдает причитающую-ся сумму мужу. Из своей половины он дает тысячу на приданое младшей до-чери Наде.
Покидая родину, он нарочно проде-кламировал: «прощай, народ, прощай, родная земля!» - словно знал, ведь действительно больше не вернется. первый раз уезжал молодым, в 42года, второй раз возраст уже не молодой -–59лет. Во второй раз, когда уехал со-всем, у него не было столько денег, Мария была не довольна, материально ей жилось тяжело, Виктор, живший с ней с рождения и до школы, принял Василия, ка чужого.
 В 1976 году Василий Васильевич пи-сал письма из малого городка Назаро-во, Красноярского края дочери Дусе. Мария работала гардеробщицей в санатории, он работал столяром, работа не бей лежачего, тогда Мария и вызывает в те края Зою. Зоя уже жила на дальнем востоке, с мужем Михаилом разошлась, потом он умер от пьянки, она вышла замуж за Петряева и переезжает в тридцати километров от отца.
В 1978 году Василий начинает восста-навливать отношения с не простивши-ми его детьми. В 77году с Канной Сте-пановной произошло несчастье, зло-умышленники подожгли дом и ее заби-рает к себе дочь Надя в Мурманск, тогда-то и продают дом. Лида, всю жизнь получавшая побои от мужа Петра Игнатьевича, тоже скрывается в Мурманске.
В 1979году с Василием случается вто-рой инсульт, отнимается левая рука, отношения со второй женой не склады-вались, денег не было, Зоя по его просьбе, забирает его к себе в Хаба-ровск.
Когда Виктор, сын Василия, служил в Подмосковье, с ним виделся Лева, племянник, Витя с ненавистью говорил об отце.
В 1982 году Анна Степановна приез-жала в Хабаровск к Зое, Василий умо-лял простить и забрать домой, в Ковак-су, но та не согласилась. Через полтора года он умирает от нервного срыва и тоске по родине. Анна Степановна умерла в Мурманске 5 ноября 1992года. Немного о Зое.

Второй муж Зои Петряев по-пьяни убил старушку, у которой снимал квар-тиру, очнувшись, осознал содеянное, убежал в лес и повесился. От Бутусова Михаила у нее родилось четверо детей: Тамара с 1955года, 19.09, Виктор 1.01.57года, Иван с 8.09.61г., Людмила с 19.05.64года рождения.  Теперь Тамара мать шестерых детей, очень пьющая и грязнуля, каких не видывал свет.




Бутусов Иван Михайлович.
Дети росли вечно голодные, их отец тоже заядлый тунеядец и забулдыга. Первый их сын Дмитрий с 1974года рождения, второй сын Михаил с 14.12.88года рождения.
Сын Зои Виктор в 1987году женился на Галине, у них родилась дочь Саша. В начале перестройки в 91году, в связи с закрытием авиазавода, он перешел на железную дорогу, потом опять на за-вод.
Сын Иван в 1981году, в Находке за-кончил военное, мореходное училище, работает вторым помощником капита-на, перевозил для родственников из Японии машины. В 1984году женился на Светлане, у нее есть ребенок от пер-вого брака.
Дочери Людмиле, как и Зое, тоже не везет. Закончив чертежное училище и строительный техникум, она работала чертежницей в Хабаровске, 26.02.83года у нее родилась дочь Юлия, отец, т.е. муж Люси,  скрылся, а в 1999году  от другого родились сын Миша и Даша. Лидия Васильевна, дочь Василия Васильевича, выданная за Жучкова Петра Игнатьевича,  по сей день, т.е. до 2012года живет в Коваксе.
По несчастной судьбе не находит себе места, мыкается к детям и в Мурманск,  ночует у подруг и не находит покоя. Родила пятерых парней: Алексей, Васи-лий, Евгений, Николай,  Федор, все живут в Нижегородской области. Евге-ний погиб по неизвестных обстоятель-ствах, насильственной смертью, Алек-сей, уехав из Мурманска, спился и жи-вет в деревне один.
 У Василия умерла жена от рака, он построил хороший, двухэтажный дом, живет с двумя дочерями. Федор закон-чил вместе с сыном академию, работа-ет в Арзамасе директором.
Валентина, дочь Василия Васильеви-ча, жила в Мурманске, потом переехала в Коваксу, имеет двоих детей Сергея и Ирину от разных браков. Ирина так и не найдет себе судьбу, тоже мечется из городов в село и обратно. Сергей с семьей живет в Нижнем Новгороде, имея двоих детей Юлию и Николая, его жена Татьяна родом из Мурманска. Евдокия, дочь Василия Васильевича, в молодости вышла замуж в Иванове, муж погиб и она переехала в Мурманск. У нее  двое детей Дмитрий, пьющий, одинокий скиталец и Ольга, в 1912году повторно вышла замуж за болгарина, познакомилась по интернету, от первого брака у нее сын Андрей Бараков, учится в университете.

***
Младшая дочь Вас. Вас. – Надежда жила в Коваксе, но после развода с мужем, переехала в Мурманск, там вышла за грузина Георгия Микеладзе, от которого есть дочь Ирина, теперь тоже мать с двумя детьми. От первого брака есть сын Анатолий. Ирина учится в институте по отоплению КРЭС.  Анато-лий вместе с матерью Надеждой ходят в море в компании Арктикаморнефте-разведка. В конце 11года надежда поехала в Хабаровск навестить детей Зои, и ее там парализовало, сейчас все обошлось, все приходит в норму.
Сестры Василия Васильевича Антоно-ва (Шипа).

Прасковья Васильевна – Паша роди-лась 10ноября 1910года, росла без отца, малограмотна, выдана замуж в 18 лет за Андрея Макарова из Самары. Он работал в батраках у зажиточных Пти-цыных, в Коваксе его звали Дрюня, от слова Андрюша. 21 июля 1929 года у них родилась дочь Мария, они пере-ехали в Мурманск. Андрей работал возчиком начальника судоверфи, они получили комнату на ул. Траловой. Андрей считал жену за служанку, непо-корность наказывалась сильными по-боями при запертой двери. Однажды дворнику пришлось с милицией выла-мывать дверь. Паша взяла развод и познакомилась с Балагуриным, жили хорошо до самой войны, она работала на скорой помощи.
 В 1941год, когда мужа забрали на войну, она с матерью и сестрами по-ехали в Коваксу, а поскольку до 45 года от него не было вестей, чтобы скорее его найти, они переехали снова в Мур-манск. Однако, Балагурин был жив и здоров, просто после войны не захотел ехать к семье, а уехал на родину под Петрозаводск.
Паша заняла свою комнату на Трало-вой, потом получила комнату в двух-этажке в центре города на улице С. Перовской. Некоторое время она рабо-тала в ДОСААФ, потом коридорной и горничной в гостинице "Арктика». По-скольку была привлекательной, на нее часто обращали внимания посетители гостиницы, за связь с иностранцем ее уволили.
На улице  Перовской они жили в ужасных условиях, в доме на подпор-ках, стоящем около крутого склона горы, кухня и туалет страшные, тусклые лампочки, дополняли картину непри-годности жилья. Одно преимущество радовало – дом находился в самом центре.
У дочери Марии в 1950 году, 6 декаб-ря, родился сын Георгий, под отцовской фамилией Борисюк. Роман Борисюк был фотографом, ходил по квартирам, предлагая увеличить портрет. Еврей, радушный человек из Житомира, вско-ре он исчез в неизвестном направле-нии. С ребенком на руках Мария не могла выйти замуж. Паша баловала дочь и внука, что мешало развитию характеров.
В конце пятидесятых Мария все-таки выходит замуж за Павла Алексеева, от него 10 сентября 1960 года родилась Маргарита, а 21 ноября 1967 года – сын Евгений. Брак неудачен, как и у всех Антоновых, снова муж бросает Марию, по слухам, Павел тушил пожар в 1972году, потом спился, в семидесятые годы семья Паши с Марией получили двухкомнатную квартиру в Росте, хо-зяйством управляла Паша. Работая телефонисткой на Северном флоте, Мария часто была на дежурстве, Рита работала на почте.
У Паши была неприязнь к брату Васи-лию (Шипу) из-за продажи каменного дома, тогда все деньги были отданы ему, в отпуск она приезжала к подруге Зинаиде Коровушкиной (Кузнецовой) либо к тетке Катеньке. Паша очень лю-била протяжные песни, она часто жало-валась на здоровье, хотя с виду была крепкая. Она умерла 11 марта  1994года в возрасте 83х лет. Прожив за матерью, на ее иждивении, в 65 лет Мария становится главой семьи, это давалось ей очень трудно, у нее была гипертония и полнота. В 1997году, 5 ноября, она умирает. В квартире оста-лись Рита и Женя.
Некоторое время Пашин внук Гера жил у тещи, потом получил квартиру на южной окраине Мурманска. У него родились двое детей: Ирина с 1975года и сын Игорь с 1979года рождения. В 9о- годы Гера с семьей переехал по Яро-славль. Был развод, один приехал в Мурманск, жил у Риты в квартире у магазина « Весна», жаловался на боли в сердце, 11 января 2006года он умер, на похороны приезжала дочь.

Евдокия – вторая дочь Василия Аки-мовича родилась в 1918году, 1 марта. После окончании трех классов в Ковак-се, она училась в Селёме, ходила в школу пешком, и только в субботу, на выходной, приходила домой.
В 1931году с родителями переехала в Мурманск. Сначала жили на Рыбном проезде в двухэтажке, барачного типа, потом Василий Акимович получил большую комнату на проспекте Ленина. Дуся была самой красивой в семье, за ней бегали ухажеры, желающие вскружить голову, из-за этого она с трудом закончила семь классов и пошла работать в МОПР на Ленинградской улице. Участвовала в художественной самодеятельности, к работе относилась плохо, из-за прогулов едва не уволили.
 Поскольку с работой было трудно, в 1940годы она устраивается на метео-станцию в поселке Хибины. Там знако-мится с агрономом опытного хозяйства Викторовым Николаем Семеновичем, от гражданского брака 31 января 1942 году, в эвакуацию, в Коваксе родился Лева, Лев Николаевич.
После войны вернулась в Мурманска, и так же, как Паша не нашла мужа, оказалось, он женился в Хибинах на учительнице.
После войны Виктор Семенович жил в Вышнем Волочке, Калининградской области, в Кандалакшском районе, от брака были дети.
Дуся была расстроена таким поворо-том событий, подруга предложила выйти замуж за солидного, серьезного, сорокалетнего  мужчину, начальника снабжения мурманского отдела связи
– Глобу Степана Петровича, ей было 27лет. При заключении брака муж ве-лел сидеть дома. Послевоенные труд-ные годы, поддержка на его работе ослабла, коллектив и начальство поме-нялось, начались придирки и его ставят на менее оплачиваемую работу зав. складом.
У него был свой водитель, не гнушав-шийся выносить даже мусор из его квартиры. Евдокия положила глаз на этого водителя, муж заметил, пришлось ему, переводиться в Ревду там он за-претил жене все хождения подруг к ним в дом. Со временем они смирились с разницей в возрасте, на работу она устроилась после 30летнего перерыва, чтобы заработать стаж, родила двух детей: Таню с 24декабря 1946года, сыны Сашу
С 26февраля 1949года, погибшего в 1952году и дочь Сашу 3апреля 1954года.
После гибели сына, Дуся стала веру-ющей, вспомнила старообрядцев пред-ков, полагая, все наказания даются за легкомыслие в молодости. Часто моли-лась иконам, наслаждалась природой. Степан Петрович рассказал дикий слу-чай. После смерти ребенка, он пошел на охоту, дело было зимой, нашел ло-парскую землянку- тупу, где остановил-ся на три дня. На третью ночь он услы-шал, плачь ребенка, так могла пищать лиса, на всякий случай выглянул – нико-го. Наутро вышел и увидел на снегу детский кал и следы босой ножки ре-бенка, волосы поднялись дыбом, дал оттуда деру. С тех пор на охоту больше не ходил.
В 1959году их сын Лева поступил в Горьковский политехнический институт им. Жданова.
В 1964году  по распределению попал в Мытищи, Московской области. В 1965 женился на Акимовой любови Пав-ловне, у них родилась дочь Ирина (1968г).
Татьяна, дочь Степана и Евдокии Гло-ба, в 1964году поступила в Московский институт легкой промышленности, в феврале 1968года выходит замуж за Сабурова Германа Александровича. 16ноября 1968года у них родился сын Юрий. Первое время они жили на Уни-верситетском проспекте в двух смеж-ных комнатах с соседями, потом полу-чили квартиру в пос. Реутов.
Дочь Глоба – Александра осталась с родителями в Ревде, после школы вы-шла замуж за Семяшкина Вячеслава Федоровича, родила двух детей: Юлию с 1973года и Андрея с 1981года рожде-ния и получают двухкомнатную кварти-ру там же.
Евдокия Васильевна в 1959году после долгого перерыва поступила на работу, на должность техника в музыкальную школу, через два года перешла в Лово-зерский зверосовхоз  завхозом- касси-ром. В 1968году перешла зав. складом в Ловозерскую геологоразведочную партию. В 1972году мужа парализует, она бросает работу, стаж уже был зара-ботан. Он умер 30 декабря 1981году в возрасте 77лет. В 1982году у Алексан-дры погиб муж в дорожной аварии. В 1986году она поступила в Ленинград-ский экономический институт, работает главным экономистом Автотранспорт-ного предприятия. В 1997 году дети Александры поступают в институт в Москве, из материальных трудностей пришлось перейти ей в другой город Снежногорск.
Мать перебирается в ее квартиру и прожила там 30лет. Постепенно дом заняли бомжи, судимые и проститутки, жить становилось невозможно. 5 нояб-ря 1999 года подняв на этаж ведерко родниковой воды, не дойдя до дивана, она умерла, похоронена рядом с му-жем в Ревде.
Матильда, третья дочь Василия Аки-мовича (Матрена) родилась 29 июля 1922 года.
В 1930-39году окончила среднюю школу №3 в Мурманске, после посту-пила учеником счетовода в тресте сто-ловых. В 1942году мобилизовали на сооружение обороны, контужена в голову. После выписки из госпиталя она поехала в Коваксу, добиралась 12 дней. По дороге она выпрашивала у солдат поесть, несколько раз падала в голод-ные обмороки.
Добравшись до села, где в то время находились родители, Мотя подошла к женщине в лаптях у колодца, спросив, где находятся Антоновы. Обернувшись, Пелагея Петровна бросила ведра, узнав в исхудавшей девушке свою дочь. Две недели она упорно откармливала ее, потом устроила счетоводом по догово-ру в Пологовку, 18 километров от Ко-ваксы.
После окончания войны Мотя не хо-тела возвращаться в Мурманск, но роль сыграли родители.
После приезда она знакомится в гос-тях у Паши с Петром Ивановичем Суло-евым, моряком, ходившим в загран-плавание. Он из вологодских крестьян, со сросшимися пальцами мизинцем и безымянным. Работая в жилищном хозяйстве, Мотя часто меняла квартиры то на большее, то на меньшее. Родила пятерых детей: Владимир родился 2 июня 1947года, после армии женился в Нижнем Тагиле, там живет, и по сей день, у него двое детей. Рожденному от дочери Василия Акимовича, Владимиру оставили фамилию  Антонов.
Юрий родился 24 января 1951года, живет в Мурманске, работал на ме-бельной фабрике.
Александр родился 11 ноября 1954года, жил в Мурманске, умер от алкоголя.
Сергей родился 9апреля 1956года, живет в Мурманске, работает докером.
Девочка младенец нечаянно умерла в Коваксе, задохнулась от кашля, говорят, навела порчу старуха, посмотревшая на нее, та тут же и умерла.

Степанида (Оксана) Васильевна роди-лась 1декабря 1930года.

Школу восьмилетку закончила в Ко-ваксе, в Мурманске устроилась в паро-ходство учеником кассира и бухгалтера. на танцах познакомилась с Румянцевым Александром Ивановичем, молодым офицером, рожденным в 1926году. Поженились, 7апреля 1950года родила дочь Елену, по просьбе мужа изменила имя на Оксану.  Первое время они жили в поселке Ваенга – Североморске. В 1954году Румянцев поступил учиться в Москву на военное отделение в финан-сово-экономический институт (на про-спекте Мира). Во время учебы они жи-ли в Москве, снимая комнату в старом деревянном доме на Октябрьской, 29.
После окончания института направлен служить в Севастополь, но стал пить, уволен их армии. Вернувшись в Мурманск, устроился в строительную компанию, получает квартиру на проспекте Ленина, дом № 7. На работе его ценили, как грамотного специалиста, прощали запои. Их дочь Елена рано вышла замуж и в 1969году родила Алену. Стеня стала бабушкой в 39лет. В 1974году Елена родила вторую дочь Наталью, брак неудачен – развелась. После большого перерыва Ксения пошла, работать контролером-кассиром на транспорт. В 199о году внучка Алена родила Артема, стала пить, от этого и умерла, Артема вырастила Ксения до и после армии.
 
В 2012 году Ксения часто болеет, му-чает большое давление, болят уставы, Артем при ней, работает охранником.