– Асенька, а может, вы сегодня не приезжайте?
Необычность просьбы вкупе с извиняющейся интонацией, совершенно маме не свойственной, сработали с точностью до наоборот.
«То есть, как это "не приезжайте"!», – промелькнуло на асенькином лице, и Рихард тут же насторожился. Он вообще был на редкость внимательным, а уж по отношению к обожаемой Асеньке... Невысокого роста стройная блондиночка с глазами цвета летнего неба, похоже, являлась центром вселенной Рихарда. Во всяком случае, именно на нее устремлялся его взгляд, стоило любимой показаться в поле зрения. А уж в это субботнее утро, когда можно было никуда не торопиться, ближе Асеньки уж точно никого не было. Он приподнялся на локте, чтобы лучше видеть воркующую в трубку жену.
– А что случилось? Мама, не пугай меня, рассказывай!
После долгих уговоров и отнекиваний стало ясно, у что папы неприятности. Большего добиться не удалось. И поэтому надо было обязательно ехать.
В ответ на немой вопрос Рихард подтверждающе кивнул, а Асенька озвучила семейное решение:
– Мама, мы непременно приедем! Уже выезжаем.
Ленивая нега сменилось дробной рысью сборов в гости к родителям.
Купив для улучшения настроения по дороге тортик, вскоре они уже стояли возле коричневой «под дерево» двери с латунной ручкой и звонили в знакомый Асеньке с детства звонок.
– А, вы уже! Я думала – папа.
Мама и впрямь была сильно расстроена. Никогда прежде – Асенька такого даже представить не могла – чтобы мама не поздоровалась. Сколько копий было сломано в ее детстве по поводу того, что именно предусматривается этикетом и в каком случае, почему-то маме казалось архиважным привить дочери полный набор хороших манер. И хотя Асенька искренне считала, что является педагогической неудачей своей мамы, но столь вопиющее отклонение от привычного ритуала незамеченным остаться точно не могло.
Даже у Рихарда, чья невозмутимость могла служить недосягаемым эталоном, и то – поползли вверх брови.
Но мама этого не заметила.
Махнув рукой, она направилась в комнату, вежливо-дежурно пробубнив что-то вроде «проходите».
В предчувствии чего-то очень нехорошего у Асеньки сжалось сердце.
– А где папа? – она с плохо скрываемым трепетом ждала ответа на вроде бы невинный вопрос.
– В полиции.
Односложный ответ звучал с обреченностью.
– Погоди, Нина, расскажи подробнее! – теперь уже в разговор вмешался Рихард.
То, что зять родителей жены называл только по имени, было всего лишь прямым следованием латышской традиции, где отчества попросту не приняты. Второе большое отличие культур заключалось в том, что обращение «ты» являлось свидетельством большого личного уважения к человеку в отличие от «Вы», предполагающего индифферентно-официальное безличное отношение.
Зять проявлял искреннее участие.
Асенька молча смотрела, как мама, как-то по-старушечьи пригорюнившись, устроилась за столом и приготовилась рассказывать.
Через полчаса ничего не прояснивших вздохов и всхлипов, завершившихся отпаиванием мамы горячим сладким чаем, наконец в двери зашуршал ключ.
– Рома! – Мама бросилась в коридор, опередив рванувшуюся следом дочь. – Тебя отпустили? Или ты за вещами?
Не добежав до мужа, она застыла посреди коридора соляным столбом с повисшими как плети руками.
– Да типун тебе на язык! – муж в два шага преодолел разделявшее их расстояние и прижал судорожно вздохнувшую жену к груди. – Никто меня не посадит! Меня как свидетеля вызвали, понимаешь? Я – свидетель! Свидетелей не сажают.
Он приподнял голову супруги так, чтобы видеть ее глаза. Обычно синие – цвет Асенька унаследовала от мамы – они смотрели тускло и печально.
– Все будет в порядке, поняла?
Еще раз обняв жену, он поцеловал Асеньку и обменялся рукопожатием с вежливо дожидавшимся своей очереди Рихардом.
– Кушать есть? – обернулся он к все еще неподвижно стоящей жене. – Я голодный, как собака. Да и дети, небось, тоже проголодались. Иди, доча, помоги маме, я пока хоть руки помою с улицы.
Получившая руководство к действию, мама в сопровождении Асеньки заторопилась на кухню, и вскоре все четверо сидели за накрытым столом, в молчании поглощая ароматный, щедро сдобренный сметаной борщ.
Тортик пришелся тоже кстати – после еды мама слегка повеселела, и Асенька решилась спросить:
– Так что случилось? Чему ты свидетель?
Рихард с нордической сдержанностью просто смотрел на тестя, ожидая рассказа.
Папой Асенька гордилась с детства. Во-первых, он был десантником. Что это такое, маленькая девочка с белобрысыми хвостиками точно не знала. Но зато была уверена, что именно по этой причине ее за эти самые хвостики дворовые пацаны не дергают никогда. Папу-десантника пацаны боялись и уважали, этого было более чем достаточно. К тому же, папа лучше всех понимал в автомобилях –он работал в автосервисе сколько Асенька себя помнила. Когда возле их нового дома – пятиэтажного с зелеными балконами – появлялось новое авто, вокруг него непременно собирались мужики. Лично Асенька отличала машины только по цвету, ну там красная или синяя. Но сгрудившихся над капотом мужчин интересовали совсем другие вещи: пробег, движок, тормоза... Если папы во дворе не было, кто-нибудь из них, запросто отловив блондинистую пигалицу с хвостиками, куда-то спешащую вместе со всей детской дворовой ватагой, грозно вопрошал: «Папа дома?». Если ответ был утвердительный, то она тут же командировалась домой звать папу «посмотреть автомобиль».
– Гляди, Роман Петрович, что скажешь? – нестройный хор автолюбителей встречал выходившего из подъезда папу, и Асенька с чувством выполненного долга вновь включалась в игру.
Папа понял, что отвертеться не удастся:
– Да вроде и рассказывать нечего. Все как обычно было.
Очередной заказ был простым до невозможности: пригнать машину, купленную у автодилера в Польше, из Варшавы в Ригу. Нечасто, но такое уже бывало, когда клиент покупал машину по интернету. В этом случае он мог или ждать, пока продавец организует перевозку, или ехать за ней самостоятельно, или нанять водителя. Необычной была марка автомобиля – не что-нибудь, а настоящий Aston Martin V12 Vanquish.
Почувствовав, что слушателям это название ни о чем не говорит, рассказчик пояснил для несведущих: «Фильм «Умри, но не сейчас» с Джеймсом Бондом в Корее смотрели? Так там он именно на Aston Martin ездил».
Точно такой автомобиль, того же цвета – Casino Ice, серый с голубым отливом – и требовалось пригнать заказчику.
– Ну, Серёга, главный механик, – папа мотнул головой, что должно было символизировать указание, – меня и позвал. «Кто, – говорит, – лучше тебя сделает? Ты и документы проверишь, и как водителю, сам знаешь, тебе – равных нет. Деньги тоже лишними не бывают. За два дня триста евро поднимешь, да еще и на самолете до Варшавы на халяву скатаешься». Документы собрали, я и поехал.
Асенька с Рихардом переглянулись – до сих пор как будто все было нормально.
– Так что случилось?
– Да не знаю я, что случилось! Все нормально шло. Вылетел я в четверг после работы, там польский чартер каждый день летит, час с четвертью – и уже на месте. Переночевал прямо там, при аэропорте вполне приличный отель, только тесно очень, а утром за мной представитель дилера приехал, Зенек, вполне приличный мужик и по-русски нормально говорит. Даже завтраком накормил по дороге, хоть и говорят, что поляки – прижимистые. Нет, – говорит, – нормально, все, входит в обслуживание. Эх, красивая тачка! Сразу видно – стиль. У них же у всех там ручная сборка, на каждой машине на панели клеймо мастера. Супер-люкс, а не машина. А ход какой! Только до педали дотронься, чуткая, как я не знаю, как что. Все бумаги взял, подписал, где надо, и поехал. Подумаешь, какие-то восемьсот километров, к вечеру уже дома был.
Папа слегка приосанился и огляделся, гордясь своим мастерством.
– Все сдал, поставил, как сказали, и спать пошел.
А утром – звонок в дверь! «Откройте, полиция!». Нину разбудили, перепугали. Оказывается, угнали ночью тачку-то. И хозяину по голове настучали. Пришлось ехать разбираться. Говорят – я свидетель. А какой я свидетель, если всю ночь рядом с женой спал.
Мама снова расплакалась.
– Хорош реветь, лучше сделай еще чаю, а то от разговоров во рту пересохло.
Асенька было рванулась помочь, но папа перехватил ее руку и, дождавшись, пока жена скроется в кухне, зашептал:
– Не так все хорошо, ребята! Дело на меня шьют, типа – в сговоре я был с кем-то, по моей наводке тачку угнали. Вспомнили, что я – десантник бывший, короче, не знаю, чем дело кончится. Ты уж присмотри за Ниной, если что.
Последняя фраза адресовалась Рихарду.
Тот кивнул молча. Мужчины договорились.
– Погоди, папа, ты что?! Это же неправильно! Ты ни в чем не виноват, значит, надо бороться. Ведь ты не виноват, правда?
– Видишь, и ты сомневаешься, а уж полиция – тем более, – горько усмехнулся отец.
– Пап, да ты что! Ты же меня знаешь, я так просто не сдамся. Мы с Рихардом во всем разберемся, правда, Рихард!
Муж, глядя на раскрасневшуюся от волнения Асеньку, только молча кивнул, соглашаясь.
То, что Асенька просто так не сдается, знали все.
Убийственно острая, математически точная логика сама по себе – редкость. А в сочетании с упрямством и терпением, позволяющим доискиваться до сути любого предмета, – редкость в квадрате, особенно в женщине, и уж тем более – в натуральной блондинке, каковой Асенька, собственно, и являлась. А если к этому добавить природную живость, бойцовский – в папу – характер и чувство справедливости, то ясно, что безобидной тихоней девочка точно никогда не была. С младших классов вся школа знала, что с Аськой лучше дружить, чем ссориться. Почти отличница, она всегда могла дать списать, а еще лучше – помочь или объяснить. Но с той же готовностью она могла треснуть обидчика и не полезть за словом в карман, когда это требовалось.
И в этот раз сдаваться она не собиралась.
Рихард, как юрист, взял на себя функцию выспросить все возможные данные, включая имена-фамилии, названия, даты и все, что только мог вспомнить уставший и перенервничавшийся тесть. Асенька же ограничилась ролью секретаря, быстро занося в память смартфона полученные данные. Но только этой ролью она довольствоваться не собиралась.
Едва вернувшись домой, Асенька включила любимый ноутбук.
Считалось, что она учится на программиста. И, судя по тому, что ей до последнего курса удавалось держаться на бюджетном месте, учеба шла отлично. Но особо доверенные сокурсники уверяли, что кроме программиста из нее получается весьма продвинутый хакер. Сама же Асенька считала своим главным достоинством не столько умение найти в интернете все, что угодно, сколько способность читать и понимать найденное. Аналитический ум подвергал исследованию любую крупицу информации. Однако без нужды она ни в коем случае не вдавалась в подробности. А если казалось, что любимый муж недостаточно прилежно занимается юриспруденцией, в качестве неопровержимого аргумента использовала дежурную шутку: «Учись, давай, нам в семье адвокат ой как нужен. Иначе кто меня из неприятностей вытаскивать будет?»
Сейчас же было не до шуток.
– Скажи, ты веришь, что кража случайная?
Вопрос, обращенный к мужу, был риторическим, но Рихард посчитал необходимым ответить:
– Разумеется, нет. Машина такого уровня – это как произведение искусства, штучная вещь. Украсть, чтобы покататься – вероятность примерно такая же, как на улице динозавра встретить. Скорее всего, уже был покупатель на ворованное.
– А то, что папа в этом замешан?
– Кто, Роман? Да нет, конечно! Я бы еще поверил, если бы он в драку ввязался, хотя тоже маловероятно, сколько ему – сорок четыре, сорок пять?
– Сорок три, но это неважно! Значит, он в краже не замешан. Это – раз. Ты тоже согласен, что машину угнали не случайно, а продуманно. Это – два. Следовательно, его кто-то подставил. А если все просчитано, то скорее всего полиция ничего не найдет. И попытается свалить вину на отца. Это – три. А нам это надо? Мне – нет! И лично я собираюсь выяснить, в чем тут фишка.
Рихард кивком выразил полное согласие и готовность помочь. И – отправился на кухню варить кофе, а также, предполагая бессонную ночь, крутить бутерброды.
Асенька же, вооружившись ручкой и подтащив к себе стопку любимой бумаги в клетку, принялась рисовать «план атаки».
Вопросы были заданы, и вскоре оба, погрузившись в дебри интернета, занялись поиском ответов. Пока лидировал Рихард – он, как помощник адвоката, имел легальный доступ к базе данных полиции и не только. По мере нахождения информации она аккуратно записывалась в привычные школьные клеточки.
Вскоре в графе «действующие лица» начали появляться первые имена:
Папин начальник, главный механик – Серега Длиннов.
Клиент, заказавший услугу, покупатель этой чудо-машины – Антон Шамитько, между прочим, иностранец.
– Как он на сервис вышел, интересно. Ты не помнишь, Роман не говорил?
– Нет, не помню. Давай, позвоню.
После короткого звонка родителям имен на страничке добавилось:
– Он в Юрмале дом снимает у Юры, то есть Юриса Радзиньша – старого клиента, папа его давно знает. Да, и еще – запиши на всякий случай: помнишь, он говорил про того дядьку-продавца, который в Польше его завтраком кормил и бумаги оформлял – Зенек Скаржевский.
– Скаржевский, говоришь? Сейчас посмотрим – Рихард проворно исследовал дилерскую компанию. Да как эта фамилия пишется-то?
– Гугл говорит, так писать надо. – Асенька кинула ссылку «Skar;ewski».
– Да, есть такой, только не Зенек, а Зенон.
– А то, что я тебя Рихой зову, ничего? – муж удостоился шутливого поцелуя в нос. – Что там еще интересного?
Полицейская база данных много информации не дала. Было заявление от потерпевшего – этого самого Антона Шамитько. Он утверждает, что заказал услугу – пригнать машину, отдал документы лично Федину Роману в присутствии Сергея Длиннова. Федин Роман в пятницу 1 августа около 20 часов вечера во дворе дома 29 по ул. Целму, Юрмала, вручил ему ключи и документы на машину Aston Martin V12 Vanquish, номерной знак WWJ-8С99: технический паспорт, страховые договоры, инвойс, тут целый список... А вот как развивалось дело дальше. Он решил попробовать прокатиться на новой машине, сел за руль и поехал в сторону Кемери. Возле санатория Яункемери притормозил на стоянке и отошел в лесок отлить. А когда вернулся, получил по голове, упал и ничего не помнит. Очнулся – ни машины, ни документов на нее.
– Странная история. На хрена он ночью поехал на дорогущей тачке в лес отлить? До утра дотерпеть не мог?
– Нет, ну это как раз понятно, хотелось попробовать. Но, кстати, тут твоему папе ничего пришить нельзя, все сдал и уехал. Какие претензии? Так что он зря нервничает, в лучшем случае – свидетель.
– Хорошая новость.
Но погоди, мне вот что кажется странным... – Рихард внимательно перечитал заявление еще раз. – Я чего-то не понимаю... Дай-ка я закон посмотрю.
И углубился в чтение, внимательно просматривая страницу за страницей. В конце концов он поднял на терпеливо ожидавшую Асеньку удивленные глаза:
– Смотри, какая странность. Обычно – я тут практику страховых компаний изучил – когда автомобиль продается, ему вешают транзитные номера. И в этом случае страховка не оформляется, это специально оговорено правилами. Транзитные машины не страхуют. А здесь – обе страховки, и водительская, и KASKO. И номера – не транзитные, а польские, Мазовецкого воеводства. Странно.
– А в дилерской компании какая практика? Как они обычно продают? – Асенька по опыту знала, что по-английски муж читает куда быстрее нее.
– Тут нет твердого правила. Они предлагают услугу по регистрации машины на имя покупателя, так что может быть и польский номер.
– А разве не надо, чтобы паспорт польский был?
– Надо вообще-то....
– Так на чье имя зарегистрировано?
– На Антона Шамитько.
– Так он же россиянин вроде бы?
– Сейчас посмотрим... А нет, украинец!
– А польский паспорт?
– Не знаю, тут про это ничего нет.
– Действительно, странно. И что, полиция об этом не спросила? Давай-ка я поковыряю этого Шамитько. Как, говоришь, его, Антон? Паспортные данные продиктуй. – Асенькины пальцы проворно запорхали над клавиатурой.
Не открывая глаз Рихард почувствовал, что жена еще спит. Он сам не знал, как это определяет, но не ошибался никогда. Если спешить было некуда, он обычно лежал, не шевелясь, даря ей лишние минуты сладкого утреннего сна. В полной мере это относилось к сегодняшнему воскресному утру, тем более, что субботняя ночь для нее закончилась неизвестно когда.
Ровное дыхание наконец сменило ритм, и она завозилась рядом, как котенок, сворачиваясь в уютный клубок в попытке удержаться на грани полусна-полуяви. И, конечно, проснулась – из-под сбившейся во сне лохматой челки на него смотрели синие-пресиние глаза.
– Привет! Выспалась?
– Угу, – жена повернулась на бок, удобно устраивая голову на его плече. – Я вчера не зря посидела, кое-что интересное откопала.
– Тогда встаем. С кого завтрак?
– С меня, воскресенье же.
Семейная жизнь оказалась прекрасным источником для создания общих традиций и ритуалов. Сложился и ритуал завтраков: обычный будний, когда надо успеть бегом поесть перед длинным днем, и выходные завтраки, поздние, неспешные, с фантазией. Сегодня фантазия навеяла сырники со сметаной и капучино.
Однако любопытство потеснило традицию, водрузив на столе верный «макинтош».
– Смотри, как интересно.
Асенькины таланты, похоже, проявились в полный рост. Она умудрилась каким-то образом влезть в почтовую программу дилерской компании. Не то, чтобы это было невозможно, но лично Рихарду – ни за что не удалось бы.
На экране открывалась весьма интересная переписка между покупателем – Антоном Шамитько и дилером компании – Зеноном Скаржевским. С польского, на котором велась переписка, Гугл давал весьма «гоблинский» перевод, но имея перед глазами оригинал, вполне можно было понять, о чем идет речь.
Как и ожидалось, речь шла о покупке Aston Martin V12 Vanquish, цвета Casino Ice. Пока обсуждалась цена, возможные скидки и условия платежа, все было понятно.
– Смотри, тут интересно. Видишь, он пишет, что такую сумму перевести через банк не может. Мы же не знаем, как там в Украине дело обстоит, вероятно, в банках тоже гайки закручивают. Он просит, чтобы дилер помог открыть счет по карте поляка. Что такое «карта поляка»?
– Это нормальный документ, который Польша ввела для поляков с восточных территорий. У нас в Латвии в польском посольстве выдают, если в роду поляки есть. По этой карте в Польше какие-то льготы предусмотрены, типа учебы, права на работу, на предпринимательство. Много всякого.
– А, понятно. Значит, он по этой карте счет открыл, машину купил и номера зарегистрировал. А чего сам ее не забрал? Странно.
– Это как раз не странно. Переписка аж в апреле началась, а нынче – август уже. Времени сколько прошло. Не все же ему в Польше торчать.
– А чего так долго? Машину купить – это же пару часов занимает, какой смысл три месяца тянуть?
– Не знаю. Может быть у дилера ее не было в наличии. Все равно долго. Читаем дальше?
– Смотри, он пишет, что пятого мая приедет заключать договор, просит встретить. Выходит, в мае он открыл в Варшаве счет и зачислил на него деньги. Тут как раз перерыв в переписке – зачем писать, если можно лично договориться.
– А ты глянь, какая странность! – Асенька ткнула пальцем в распечатку. – Видишь, до приезда дилер этот, Скаржевский, – она с трудом выговорила фамилию, – пишет официально А с одиннадцатого мая переписка возобновляется, но подписывается он теперь, как Зенек. С чего бы?
– Ну, подружились, возможно.
– Ага, подружились, как же. Договорились они о чем-то. Вот, здесь, – палец скользнул вверх по распечатке, – он пишет, что оформление может занять два дня с регистрацией. Значит, автомобиль был в наличии. Чего не оформили? Какой смысл оставить в банке деньги и ждать три месяца?
– А почему ты думаешь, что деньги были уже в банке? Может он только счет открыл, а денег еще не было.
– А потому, что больше они про деньги не говорят. Если бы ты был продавцом и знал, что у покупателя нет денег, ты бы этим вопросом поинтересовался?
Рихард кивнул, соглашаясь.
– А они не говорят. И покупку не оформляют. Почему?
– Не знаю. Но это же не преступление.
– Не преступление. Но зачем-то им была нужна эта задержка.
Асенькина логика категорически возражала – в ее голове никак не укладывалась необходимость ждать так долго, чтобы получить то, что хочется, и за что уже заплачено. Рихард любовался женой и той горячностью, с которой она искала объяснение странному факту.
После долгих обсуждений на бумагу лег целый перечень странностей. Долгая задержка с покупкой, и смена имени на уменьшительное дополнились еще одной нелогичностью – местом доставки. Зачем гнать машину в Латвию, чтобы потом ехать на ней в Украину? Доставить автомобиль сразу в Украину – куда проще.
Ни одна из странностей сама по себе ни о чем не говорила, но вместе они выглядели целым сборищем нелогичностей. Или, наоборот, логичными шагами какого-то скрытого плана. И в чем же заключался этот план, пока было совершенно непонятно.
Но расследование срочно требовалось отложить – грех было терять августовский жаркий день под крышей, их ждало море и солнце.
Утром Рихарда уже не было.
Ему удалось устроиться на лето – в период отпусков – в крупное адвокатское бюро. Это был шанс, упускать который нельзя, и он твердо намеревался сохранить это место, даже если придется пахать сутками напролет. Тем более, что по сравнению с двумя остальными претендентами у него было по меньшей мере два преимущества: свободное владение русским и английским, и – чисто физиологическая способность легко переносить жару. Разумеется, они с Асенькой считали, что он и более талантлив, чем другие, но пока проявить свои юридические способности в полной мере случай не выпадал.
Асенька же наслаждалась каникулами.
Вообще-то она тоже подрабатывала, делая на заказ сайты, но жара, похоже, доконала потенциальных заказчиков – весь июль был тих и пуст.
Лениво потягиваясь, она решала, чем сегодня заняться. «Если Риха оставил ключи, – имелись в виду ключи от белого старенького Опеля, – поеду на озеро». Опель был папиным подарком на асенькино совершеннолетие и, несмотря на возраст, бегал вполне уверенно. Однако беглый взгляд подсказал, что ключей нет, а память, прихотливым образом переключившись с автомобиля на папу, вернула ее ко вчерашнему расследованию.
Да!
Скука тут же уступила место азарту.
Когда в дверь позвонил Рихард, оказалось, что уже – вечер. А ужина еще нет.
Зато у Асеньки было кое-что поинтересней ужина. Она почти закончила расследование.
Вопрос еды решился заказом пиццы.
И когда большая картонная коробка опустела, ее место заняли новые распечатки.
– Я все разгадала. – Асенька невероятно гордилась собой. – Смотри.
Схема получилась простой и элегантной.
Выходило так, что Скаржевский и Шамитько вступили в сговор. Сначала Скаржевский помог Шамитько открыть в польском банке счет и положить туда, ни много ни мало, а 300 000, да не злотых и не гривен, а – вполне себе европейских евро. Потом, через почти три месяца, Шамитько машину все-таки купил и организовал доставку в Латвию. А здесь ее вдруг угнали.
– Так в чью пользу расклад? – Рихард смотрел на жену с недоумением. – Кто в выигрыше остался-то?
– А ты слушай дальше. Машина застрахована?
– Да.
– Значит, страховая компания выплатит Шамитько страховку. Он в деньгах ничего не теряет. Так?
– Получается, так. Но с другой стороны, он там в банке деньги три месяца держал, теперь еще не меньше месяца, а то и дольше ждать придется, пока страховшик выплатит. В чем его выгода?
– Пока ни в чем.
– А для Скаржевского в чем? Он-то тут как при делах?
– Если он ни при чем, то – никак. Он просто продал машину и получил свою комиссию. При этом сделал попутно кучу добрых дел и ждал вознаграждения лишних три месяца. Глупость, верно?
Рихард кивнул.
– А теперь смотри. Фокус-покус!
И Асенька, как кролика из шляпы, добыла еще одну распечатку.
– Вот! Это – из почтовой программы компании-дилера. Заявка на приобретение чего бы ты думал? Правильно – еще одной Aston Martin V12 Vanquish, цвета Casino Ice. Оказывается, у Джеймса Бонда много поклонников.
– Ну и что?
– А ничего, посмотри на дату заявки.
Рихард внимательно посмотрел, куда указывал изящный пальчик жены: «18 июля».
– Ты думаешь?
– Я именно так и думаю. – ответ звучал безапелляционно. – Они договорились и ждали, пока не найдется потенциальный лох. Лох по имени Ярослав Голуб нашелся и оставил заявку. И тут есть отметка о том, что Зенон Скаржевский берет себе этого клиента. И что же происходит дальше? Дальше они встречаются, осматривают машину – она все еще стоит там, в дилерском центре – и клиент, что бы ты думал? Вносит аванс!
Асенька торжествующе посмотрела на мужа.
– И что? – Рихард все еще не понимал.
– А то, что эту машину продали дважды! Смотри по датам. 21 июля Ярослав Голуб вносит аванс. Потом, 23 июля он отзывает сделку, и аванс ему возвращается. А 24 июля платит уже Антон Шамитько, а точнее, Зенон Скаржевский, по доверенности. Причем платит полную сумму – 295 000 евро! Плюсом – все пошлины, регистрацию, страховку, словом, все, что только можно. И уже 1 августа полностью упакованный автомобиль оказывается в Латвии, в Юрмале на ул. Целму. А где, как ты думаешь, в этот момент находится господин Голуб? А господин Голуб по счастливой случайности тоже гостит в Юрмале. И залетел он туда вовсе не случайно, а – по визе. Ибо этот самый Голуб как раз – россиянин. И из Латвии ему машину куда сподручней домой гнать, чем из Польши.
– А он тоже в сговоре?
– А как ты думаешь? Он выбирает тачку, ходит вокруг нее, как кот вокруг сметаны, платит аванс и... Что случается через два дня? Куда пропало желание? Ты же понимаешь: когда человек решается на такую покупку, это тебе не мороженое на палочке купить – тут еще как подумать надо! И деньги должны быть и соображалка на месте. Видимо, он тоже имеет свою выгоду. Я предполагаю, что господин Скаржевский предложил ему немаленькую скидку, например не триста, а двести тысяч. Ну или как-то так. Разница существенная. И, кстати, в мою пользу еще один аргумент: зачем переться за машиной за тридевять земель, если в Москве точно такая же дилерская компания, и точно такой же Casino Ice тебе привезут в лучшем виде. Может быть за услуги плюс-минус пару тысяч разница будет. Но при такой покупке это уж точно не существенно.
– Но это же невозможно!
– Почему?
– А где второй комплект документов взять?
– Это для тебя или для меня невозможно. А для дилера, напрямую работающего с этими документами, что невозможного?
С этим утверждением Рихард склонен был, пожалуй, согласиться.
– Но тогда получается, кто в выигрыше?
– Во-первых, скорее всего, сэкономивший на покупке Голуб. Это при условии, что мы отыщем зарегистрированный на его имя Aston Martin, пусть даже с другими номерами. Во-вторых, – ушлый Зенек Скаржевский. В третьих, если предположить, что он поделился с Шамитько, то и тот не внакладе. И, возможно, кто-то еще из персонала дилерской компании тоже в доле.
– А кто в проигрыше? – Рихард все еще не мог понять.
– В проигрыше страховая компания, которая как с куста заплатит триста штук страховки. И в проигрыше – завод-производитель, который мог бы продать две машины, а продал только одну. И если предположить, что руководство дилерской компании не в курсе, то под ними здорово шатается стул.
– И чего нам с этим делать?
Асенька всегда думала и говорила быстрее, в этом не было ничего нового. Но сейчас он сам чувствовал, что беспробудно тормозит.
– Не знаю, – ответ звучал обескураживающе. – Ты же у нас юрист.
Возразить было нечего.
– А давай родителям позвоним, может там и улеглось уже все.
Оказалось – не улеглось. Папу снова вызывали в полицию, он нервничал, мама плакала.
Делать что-то было надо.
– Слушай, давай я с шефом посоветуюсь. Он у нас мужик толковый, опытный.
На том и остановились.
Шефа удалось поймать только в конце дня.
По правде говоря, Рихард даже не надеялся, что «главный» в такую погоду появится на работе. В конце концов, начальство уж точно имеет право на отдых.
Однако шеф пришел, несмотря на то, что вопреки обычной практике, никто не сидел в ожидании в приемной – жара распугала даже клиентов.
Поэтому он рискнул просунуть голову в кабинет и попросить консультацию.
– Какие тебе в твоем возрасте консультации? – шеф был в хорошем расположении духа. – Это мне уже анализы да консультации нужны, а на тебе, вон, пахать можно. Давай, рассказывай.
Рассказывать пришлось недолго.
– Ты что, с ума сошел?! Ты зачем мне рассказываешь о незаконном проникновении в чужие почты? Что ты придумываешь?! Так и скажи, мол, моя жена – опытный пользователь интернетом – методом дедукции додумалась до возможной аферы! Ведь так же было? Дедукцией?
Умудренный опытом адвокат смотрел с надеждой. И парень кивнул, соглашаясь. В конце концов, ничего тайного в изысканиях действительно не было. Все, что подозревала Асенька, основывалось исключительно на данных с открытого сайта дилерской компании и – да, дедукции.
– Отлично! – Адвокат повеселел. – Чертовски умная у тебя, похоже, жена. Смотри, тебя когда-нибудь вокруг пальца обведет.
Но заметив, как вытянулось лицо помощника, сбавил обороты:
– Это в том случае, если плохим мужем будешь. А ты же собираешься хорошим мужем быть? То-то же. А давай-ка она сама мне все расскажет. Видишь, нет сегодня клиентов, пусть приезжает. Только объясни ей про дедукцию.
И Асенька приехала. А Рихард – объяснил.
Господин адвокат слушал очень внимательно, а в конце задал только один вопрос:
– Так чего же вы хотите, госпожа Мартинсоне?
Асенька пока не привыкла быть госпожой Мартинсоне и слегка растерялась. Но, к счастью, ненадолго:
– Во-первых, хочу, чтобы папу оставили в покое, а то на него всех собак вешать пытаются.
– Это понятно. А еще что?
– Не знаю... Наверное, чтобы справедливость восторжествовала.
– Ага, справедливость. И в чем по-вашему будет эта самая справедливость? Можете сформулировать?
«Ну и зануда», – не успела подумать Асенька, а адвокат озвучил мысль:
– Вы, небось, решили, что я – зануда. Не отпирайтесь, так и подумали. Должен заметить: так и есть. И ваш муж тоже со временем станет занудой, ибо это – профессиональная особенность. Но мне надо понять, в чем заключается ваше благо, только тогда я смогу дать профессиональный совет.
Поразмыслив, Асенька вынуждена была согласиться с такой постановкой вопроса.
– Ну, чтобы мошенники больше не мошенничали.
– Хорошо. Значит, кто-то должен их остановить и призвать к ответу. Верно?
Не дожидаясь ответа, адвокат продолжил:
– А те, кто будет останавливать, достойные люди? И им придется хорошо поработать, чтобы добиться результата, вы согласны? А как вы думаете, за работу им полагается какое-либо материальное вознаграждение?
Вопросы выглядели очень логично, но голова шла кругом:
– Я не рассчитывала на доход, я про папу думала.
– Понимаю. Но что я скажу вам, юная госпожа Мартинсоне: зла на земле – немало. А людей, имеющих способности вот так, на ровном месте, при помощи голого энтузиазма и дедукции, – адвокат выделил голосом последнее слово, – раскрывать аферы, – значительно меньше. И если они не будут получать вознаграждение за свою работу, то начнут тратить свое время, изготавливая сайты по продаже собачьих кормов или еще чего-нибудь столь же социально значимого.
Асенька невольно покраснела – один из последних, сделанных ею на заказ сайтов и был как раз сайтом зоомагазина. Адвокат, похоже, зрил в корень.
– Мне кажется, вы себя недооцениваете. Позвольте мне обдумать ваш вопрос. Полагаю, я смогу предложить вам достойное решение.
Домой ехали молча.
Подумать требовалось не только старому адвокату.
С утра Асенька уже вновь сидела в приемной адвокатского бюро, загородившись «макинтошем» от любопытных глаз то и дело сновавших по коридору сотрудников бюро – молодых и не очень адвокатов. Она не без оснований подозревала, что по крайней мере большая часть этих мужчин болтается по выдуманным делам, чтобы лишний раз поглядеть на ее стройные, не закрытые ноутбуком ноги. Судя по тому, как нервно реагировал на это адвокатское дефиле муж, подозрения были не беспочвенны.
Шеф до обеда так и не пришел.
В приемной время от времени появлялись клиенты, и Асенька начала понимать, почему ее муж со временем может стать занудой. Каждого появившегося следовало внимательно выспросить прежде, чем определить, к кому из господ адвокатов направить на прием. Клиентов с глазами на мокром месте – все-таки адвокатское бюро – это вам не увеселительный центр – к тому же требовалось приводить в чувство.
Приходилось признать очевидное: если столько людей плачет и нуждается в помощи, зла в мире, вероятно, немало.
Наконец шеф в сопровождении еще одного весьма преклонных лет господина показался в коридоре.
– А, юная госпожа Мартинсоне, приветствую вас. Я так и предполагал, что вы придете. Знакомьтесь, полковник Варис, – представил он спутника.
Асенька неловко встала и, едва не уронив ноутбук, пожала протянутую руку.
– Это и есть то юное дарование, о котором я тебе говорил, – теперь господин адвокат обращался к полковнику.
– Пойдемте!
Оказалось, что из кабинета шефа имеется не замеченная ею вчера дверь в тихую уютную переговорную с дорогого дерева журнальным столиком и креслами, обтянутыми вкусно пахнущей кожей, на коричневом благородном цвете которой выделялиь латунные шляпки мебельных гвоздей. Она остановилась на пороге, не решаясь войти в это, вероятно, святая святых бюро и не понимая, зачем ее зовут.
– Что же вы стоите на пороге, присаживайтесь. – Хозяин кабинета сделал рукой приглашающий жест. – Я вон ради вас полковника с дачи выдернул.
– Ради меня? – она совсем растерялась. – А откуда вы знали, что я здесь буду?
– А вы что же думали, дедукция – только ваше изобретение?
И оба мужчины от души расхохотались.
Смех почему-то был необидный, а даже – заразительный, так что Асенька тоже улыбнулась и уселась в слегка заскрипевшее кресло.
– Значит так. – Тон шефа не оставлял сомнений в том, что шутки закончились и началось дело. – Вы о чем подумали, раз уж решились приехать?
Пришлось честно признаться в том, что четко сформулированного плана пока нет, а есть только согласие с тем, что ее способности можно и нужно применить по назначению. И если господин адвокат знает как, она готова прислушаться. Но с условием – помочь выпутать папу из этой глупой истории.
– С папой вообще не проблема! - адвокат отмахнулся, как от мухи. – Полковник час назад звонил в Юрмалу, они и без нашей помощи додумались, что Роман Федин тут вообще ни при чем, дознаватель уже в другом месте роет. Вы с отцом когда говорили?
– Вечером...
– Если хотите, позвоните сейчас.
Адвокат смотрел выжидающе.
– Я вам верю.
– И хорошо, что верите. Но лучше позвоните, чтобы уж совсем на душе легко стало.
Папа был в сервисе – фоном звучали привычные с детства звуки и Асенька даже могла сказать, у какого бокса он стоит. «Да, звонил следователь, с утра еще, сказал, теперь только если в суд, как свидетеля вызовут, то и все. Больше никаких там допросов, все такое. Типа, у них теперь другая версия, слава Богу, появилась». Папа был счастлив. Передав привет Рихарду, он отключился.
Все было в порядке, неприятности закончились.
– Вы довольны?
Конечно, Асенька была довольна и, по правде говоря, уже не понимала, зачем она здесь – гора упала с плеч, и вроде бы больше заниматься этим делом резона не было.
– Что, хочется все бросить и – на пляж?
«Черт, этот адвокат положительно читает мысли».
– Да не читаю я мысли, они у вас на лице написаны,
Мужчины опять улыбались.
– Переведите дух, и перейдем к делу. У нас с полковником есть для вас деловое предложение.
Асенька чинно сидела в кресле, обтянутом скрипящей кожей и чинно слушала. А внутри от избытка чувств творилось нечто невообразимое – казалось, сердце сейчас не удержится за ребрами, а бабочкой выпорхнет наружу.
– Мы тут тоже зашли в открытые базы данных и применили вашу, ну не вашу, а нашу дедукцию. И обнаружили, что, во-первых, ваши выводы имеют большую вероятность быть верными. Во-вторых, мы позволили себе изучить вашу биографию. Оказывается, у вас уже есть определенная репутация, а значит – мы не ошиблись в определении способностей. Исходя из этого, хочу предложить вам, юная госпожа Мартинсоне, работу аналитика в новом, только сегодня открывающемся отделе особых расследований при нашем адвокатском бюро. Полковник, как вы вероятно догадались, его возглавит, а вы – вы будете аналитиком. И первой вашей работой будет как раз выведение на чистую воду мошенников, задумавших столь красивый и неочевидный финт с автомобилем Aston Martin.
Асенька, нет, не просто Асенька, а юная госпожа Мартинсоне – она начинала привыкать к новому имени – сидела тихо-тихо, чтобы ничем не спугнуть открывающуюся перспективу.
– Разумеется, учебу вы должны будете завершить – у вас в этом году уже диплом? – ответа не требовалось, шеф к разговору хорошо подготовился. – И в аспирантуре мы вас, естественно, захотим видеть. Но это – не главное. Главное – ваша работа, и заключаться она будет именно в том, чтобы находить неочевидное. У вас это чертовски хорошо получается.
– А?.. – она не успела задать вопрос.
– Вы про деньги?
Похоже, что она и в самом деле громко думает, – мелькнула мысль.
Шеф усмехнулся, вероятно, и это углядел в ее синих глазах.
– Зарплаты у вас не будет, только гонорары. За каждое расследование. В частности за расследование с Aston Martin, я уверен, нам с большим удовольствием заплатит и страховая компания и завод-производитель. А, возможно, – и дилер. Но это уже – моя работа. В конце концов, я – Шеф!
Да уж, кто Шеф, Асенька усвоила твердо.
Слово взял полковник:
– Судя по всему, вы согласны. Если вас не смущает большое количество местного народу, который будет любоваться вашими ногами, я буду рад показать вам ваше рабочее место. Хотя, полагаю, если это кого и будет смущать, так это – вашего мужа. Впрочем, он сам с этим разберется.
– Да, кстати, пока его не повысили в должности, вы сможете обращаться к нему за помощью. Как я понимаю, его языковые способности вам помогли.
«Повысили в должности? Рихард ничего об этом не говорил. То, что он мечтал здесь работать – это одно, а то, что его примут постоянно, пока вообще было большим вопросом».
– Да не вопрос это. Ясно же, что мы его взяли бы, даже не обладай он теми способностями, что есть. А у него и собственных достоинств хоть отбавляй. Только вы не говорите ему пока. Это все-таки моя прерогатива, я же – Шеф.
«Черт! Интересно, как долго они будут как с листа читать мои мысли? Как они это делают?»
– Да опыт это, голубушка, просто опыт, – наверняка полковник сегодня превысил месячный план по улыбкам.
Послышался стук в дверь, и в кабинет заглянул старавшийся казаться невозмутимым Рихард. В качестве оправдания своего появления он держал в руке документ:
– Вот, вам, Шеф, адресовано. С пометкой «срочно».
– Конечно, срочно. Дайте догадаюсь: это факс из страховой компании в ответ на мой запрос по поводу Aston Martin? Они принимают наше предложение?
Рихард кивнул в знак согласия, все еще не сводя взгляда с непонятно зачем тут сидящей жены. На всем его красивом лице был написан большой-пребольшой вопрос. Асенька смотрела на любимого и понимала, что оба ее – да, уже ее – начальника читают на их молодых лицах любые мысли. Оказывается, это – совсем не сложно и когда-нибудь она этому тоже научится.
– Отлично. Тогда будь любезен, - впервые в жизни Шеф обратился к Рихарду на «ты». Это было неспроста.
– Будь любезен, подготовь клиентский договор со страховщиками, мы будем с ними работать. Да, чуть не забыл, – пауза была хорошо выдержана. – Договор с госпожой Мартинсоне. Мы берем ее аналитиком в отдел специальных расследований. Приказ я сегодня подпишу.
Тот открыл и закрыл рот, кивнул, повернулся было к двери, но потом вернулся, явно желая что-то спросить или сказать. Как хотелось броситься ему навстречу и рассказать все-все. Но Шеф просил молчать, и Асенька послушно осталась сидеть в кресле, хоть и подалась вперед.
Оба ее новоявленных босса переглянулись. «Ну как дети, ей Богу!» – прочитала Асенька мысль начальства.
– Ну чисто дети! – она не ошиблась – Будете вместе работать. Должен же кто-то держать в строгости наших жеребцов, чтобы не заглядывались на красивые ноги твоего нового аналитика. Не я же этим заниматься буду! Лучше тебе добавлю в список обязанностей. И уж эту обязанность с тебя не сниму, когда ты из помощника адвокатом заделаешься. Понял?
Рихард понял! Он аж засветился весь от таких новостей, и Асенька не утерпела, бросилась к нему, обняла и, устроившись поудобнее под его большой рукой, обернулась к боссам.
– Все, забирайте свой ноутбук, идите работайте, дайте старикам дух перевести. Не каждый день к нам молодые да красивые на Aston Martin въезжают.
Асенька оглядела свое новое рабочее место.
Удобный стол, мощный компьютер, кондиционер... Обычный, ничем не примечательный офис, глазу не за что зацепиться.
Единственное, что хоть как-то оживляло интерьер, была небольшая синяя папка с ее вчерашними, аккуратно подшитыми распечатками и листами в клеточку. Чтобы чем-то себя занять, она приклеила к форзацу бумажку и аккуратно подписала: «Aston Martin».
Поставила папку на полку позади себя и огляделась, довольная работой.
Дверь в кабинет распахнулась, пропуская тележку, груженную разномастными бумагами.
Сверху лежала большая стопка листов в клетку.
– Говорят, вы любите бумагу в клеточку. Полагаю, это меньшее, что я мог для вас сделать. Это все – ваша будущая работа.
Полковник с удовлетворением посмотрел на папку «Aston Martin».
– Полагаю, она здесь недолго в одиночестве простоит.
В глубине души Асенька тоже была в этом уверена.