Смертники
Сейчас уже и не скажу, в каком году, на каком этапе своей жизни я впервые задумался о смерти, но до определенного момента думал о ней абстрагировано, как о чем-то нереальном, условном. Как будто, я бессмертный и буду жить вечно.
Конечно, я понимал, что люди взрослеют, стареют, умирают, но при чем тут Я?! Разве МЕНЯ это касается?! Ведь я не могу умереть - такой ... такой... такой умный, красивый, такой особенный, такой не такой как все! Такой молодой - неужели я стану старым, больным, немощным, а потом умру? Нет, такого не может быть! Как это - меня не будет?! Все вокруг будет, а меня не будет?! Все-все будет по-прежнему: небо, солнце, облака, земля, моря, озера, деревья, травы, реки, птицы, рыбы, звери, люди, дома, города, машины, корабли, самолеты, счастье, жизнь, любовь - всё это останется, но уже без меня? Как в это поверить?
Да и рано об этом думать, еще столько лет жизни впереди, ученые должны за это время что-нибудь придумать, изобрести. Какой-нибудь эликсир молодости, сыворотку бессмертия, таблетки от старости - хоть что-то, что позволит если не жить вечно, то хотя бы дольше, как можно дольше.
Так я сам себя успокаивал и успокоил настолько, что уже почти поверил в бессмертие. Но мысли о бренности всего живого не переставали посещать меня с завидной регулярностью. Но страха не было, ведь обычно я думал не о своей кончине.
Чаще всего о смерти я задумывался утром в общественном транспорте по дороге на работу. Глядя на окружающих меня людей я представлял, сколько времени отведено на земле каждому из них.
Вот, например, бабушка старенькая еле поднялась по высоким ступенькам в салон - сколько она еще протянет? От силы года три-четыре. Интересно, она понимает, что годы ее сочтены? Конечно, понимает. Боится? Скорее всего, нет. Что-то такое особенное есть в глазах у очень многих пожилых людей. Какое-то необыкновенное осознание жизни, необъяснимое понимание ее смысла и самых сокровенных тайн, какое-то смиренное ожидание и безропотное принятие предопределенности будущего, и полное отсутствие страха перед грядущим. Все это можно выразить одним простым словом - мудрость.
А вот эта девочка-подросток лет тринадцати, уже не ребенок, но еще и не девушка? Тонкая, угловатая, с длинными руками и ногами, на последней стадии превращения из утенка в лебедя, из гусеницы в бабочку, из бутона в цветок. Прекрасная в своей неуклюжести, с сутулыми плечами и острыми торчащими лопатками, с наивной детской попыткой скрыть юную, только еще проклюнувшуюся грудь и с невинным взглядом Лолиты. Ей тоже предстоит увянуть, зачахнуть, умереть? Думает она об этом? Боится? Пока еще нет, скорее всего. Для такого юного возраста смерти еще не существует.
А вот едет мужчина средних лет, высокий, лысоватый, с небольшим, но заметным животиком, явно не утруждающий себя спортивными упражнениями, наверняка любитель поесть и выпить. О чем-то задумался; затуманенным взглядом рассеянно скользит по пассажирам, но словно не видит их, погруженный в свои мысли. Лицо мне кажется знакомым, где-то я его видел, или просто похож на кого-то. Он в самом расцвете лет; сколько ему - сорок, сорок пять. О чем он думает? Вдруг о том же, что и я. Смотрит сквозь меня и прикидывает, сколько мне осталось, сколько я проживу? Дольше его, или нет?
Мужчина вдруг вздрагивает, словно проснувшись; резко выпрямляет спину, начинает судорожно крутить головой в разные стороны. Взгляд его с расширенными зрачками бегает из стороны в сторону, не задерживаясь ни на ком и ни на чем. Паника длится всего несколько мгновений; девушка рядом о чем-то его спрашивает, он быстро берет себя в руки и успокаивается. Но что же его встревожило, да нет, не встревожило - напугало? Мне этого не узнать, но если такие приступы с ним случаются часто, долго он точно не протянет.
Да и все, кто едет сейчас со мной в автобусе, рано или поздно умрут. Кто-то до меня, кто-то после. Кто-то совсем скоро, кто-то через несколько лет, а кто-то через несколько десятков, но абсолютно все. Через сто лет все пассажиры этого автобуса будут лежать в могиле. Автобус смертников. Город смертников. Земля смертников. Через столетие полностью сменится население всей планеты. Все, кто живет в данную минуту на земле, умрут. Уму непостижимо. Мы все - смертные, мы все - смертники.
Похороны
Я помню себя лет в пять. Еще живы бабушки и дедушки, здравствуют близкие и родственники. И я вижу первые в своей жизни похороны. Хоронят старушку из соседнего подъезда, открытый гроб стоит на двух табуретках, и неестественно серое лицо с острым вытянутым носом резко выделяется на фоне белой подушки и ярких искусственных цветов.
Было жутко и одновременно интересно подойти поближе и посмотреть на мертвого человека. Детское любопытство пересилило страх, но подходя, я больше всего боялся, что мертвая женщина пошевелится, или вдруг поднимет веки и посмотрит на меня остекленевшими глазами. Благодаря старшим друзьям, я уже был знаком с детскими страшилками про "черный-черный город", про "синюю руку" и про "красную ленту". Поэтому когда легкое незаметное движение воздуха едва шевельнуло прядь седых волос, выбившихся из-под косынки, мне со страху показалось, что старушка покачала головой. Я оцепенел, не в силах пошевелиться. Но в этот момент одна из женщин в черном платке заботливо поправила косынку, и меня немного отпустило. Но ближе подходить уже не хотелось. Со стороны я видел, как прощаются с покойной, целуя ее в лоб, как четверо мужчин поднимают домовину на плечи и несут к машине. Когда они поднимали гроб, голова старушки на самом деле качнулась из стороны в сторону, и мне опять стало не по себе.
С тех пор я предпочитал наблюдать за траурными процессиями на расстоянии. Но даже издали, заметив похороны или заслышав печальную музыку, под которую было принято в то время прощаться с умершими, меня охватывало неприятное чувство. Жутко становилось не от осознания того, что человек смертен, а от неестественности и необычности этого состояния. Нормальное, привычное состояние человека - жизнь. Движение, дыхание, стук сердца, бег крови по жилам, бодрствование и сон, размышление и действие, радость и печаль, смех и слезы, разговор и пение, надежды и разочарования, достижения и неудачи, ненависть и любовь. Все это было, было, было… и вдруг не стало, прошло, кончилось, остановилось, исчезло навсегда. И вот теперь лежит человек холодным трупом в деревянном гробу, который накроют крышкой, заколотят длинными гвоздями, опустят в могилу и засыпят землей. Навеки, навсегда... Жуть!
продолжение повести http://www.proza.ru/2014/11/30/1706
продолжение исповеди http://www.proza.ru/2014/11/30/1702