Nature, That Washed Her Hands in Milk, by Sir Walter Raleigh (1552-1618)
Любовница, которая вымыла руки в молоке, Сэр Уолтер Рели
Nature = Природа, Сущность, Человек.
По тексту, Сэр Рели говорит о женщине, любовнице.
Последние шесть строк читателям известны, как эпитафия Уолтера Рели
Любовница, что руки мыла в молоке
И даже не трудилась их сушить,
Решила, верно, снег и шелк примерить на себе,
Чтобы любовнику хоть как-то угодить,
Чтобы от этой милой, маленькой забавы
Фантазиям любви они бы оба были рады.
Всё для любовника: глаза сияют,
Дыханье свежее, и сладки губы, как десерт,
Густые волосы волной играют,
И мягок, и горяч низ живота, и так зовёт
К тому, о чём и сам мечтает -
К утехам сладострастным приглашает.
С таким любовным рвением и с красотой такой,
Которыми Природа эту даму наделила,
Она и каменное сердце б растопила.
Но и Любовь, ведомая Судьбой,
Может жестоко пострадать,
Если любимый не будет её оберегать.
Однако, Природа, время презирая,
Нагло позволяет, чтобы Любовь лгала,
Надежду дуракам несчастным оставляя,
Которые руки не моют и не сушат никогда.
Но даже если руки сделаны из стали,
От снега, шелка, молока им устоять едва ли.
Всё станет пылью: живот, и губы, и дыхание,
Померкнут и исчезнут в могильной черноте,
Добычей станут Смерти ненасытной в назидание.
Исчезнет всё, что прежде радость приносило мне.
Время все жизни радости нещадно душит
И руки свои грязные на них демонстративно сушит.
Да, Время таково — оно ведь управляет
И молодостью, и радостями жизни нашей милой.
За это - отдаем ему года, и жизни наши Время забирает.
И вот, во мраке и безмолвие могилы
Историю мы дней своих покорно завершаем,
Пройдя, отпущенный нам путь. Однако знаем,
Что из могилы и из праха нас возродит Господь,
И вновь мы обретём живую плоть.
Nature, that washed her hands in milk,
And had forgot to dry them,
Instead of earth took snow and silk,
At love’s request to try them,
If she a mistress could compose
To please love’s fancy out of those.
Her eyes he would should be of light,
A violet breath, and lips of jelly;
Her hair not black, nor overbright,
And of the softest down her belly;
As for her inside he'd have it
Only of wantonness and wit.
At love's entreaty such a one
Nature made, but with her beauty
She hath framed a heart of stone;
So as Love, by ill destiny,
Must die for her whom nature gave him
Because her darling would not save him.
But time, which nature doth despise
And rudely gives her love the lie,
Makes hope a fool, and sorrow wise,
His hands do neither wash nor dry;
But being made of steel and rust,
Turns snow and silk and milk to dust.
The light, the belly, lips, and breath,
He dims, discolors, and destroys;
With those he feeds but fills not death,
Which sometimes were the food of joys.
Yea, time doth dull each lively wit,
And dries all wantonness with it.
Oh, cruel time, which takes in trust
Our youth, or joys, and all we have,
And pays us but with age and dust;
Who in the dark and silent grave
When we have wandered all our ways
Shuts up the story of our days.