«Здравствуй, город. Здравствуй, хол…».
Едва сознание пробудилось, осознав, что ночное время суток прошло, организм дал о себе знать. Так что внутренний голос решил закончить исполнение песни Евгения Гришковца и сказать нечто вроде: «Чувак, если ты не встанешь и не пойдешь в туалет, то твой ковер около дивана (а то и сам диван) будет нехило испачкан».
«Чувак» через силу встал, обнаружив, что один раз организм пытался до него достучаться, но, судя по всему, попытка пробудить сознание, не удалась. И вот – превентивная мера: футболка в чем-то воняющем и желто-зеленом. Хорошее начало недели.
Пора. Звук шагов. Туалет. Знакомый всякому алкоголику звук. Шум воды. Здравствуй, город.
А ведь Роме уже не восемнадцать лет. Даже не двадцать восемь. А пить он так и не научился, пусть и выпил за свою жизнь не одну сотню литров крепких напитков. Хотя подобные «казусы» по утрам у него не так часты.
Футболку в стирку. Гудение в голове. Диван. Столпотворение пустых бутылок сзади, из которых можно составить галерею. Стакан дешевого виски, стоящего на столике перед диваном несколько часов. Глоток. Еще. И еще один. В голове теперь тише.
Рома уже пять лет работает журналистом в одном из ведущих изданий города N, но резюме этого парня вряд ли бы кому-то понравилось: частые пьянки, не менее частые опоздания на работу, пьяные дебоши, трехдневная щетина, цинизм в каждом слове, вызов и провокация в каждой фразе. Но тем не менее, проблем этот индивид практически не причиняет. Каждый день – в чистой новой рубашке, начищенных туфлях, трудоголизм и профессионализм.
Свист чайника. Стук в дверь. Минута. Роллы на столе. Огуречный рассол в трехлитровой банке. Звук насыщения организма, постукивание палочек. Голос Екатерины Андреевой с экрана.
Кажется, это именно про Рому написана песня «Дикий мужчина». Только вот своей волосатой рукой ничью пятую точку он не хватает. Стеснителен Рома. Просто Она отказала ему в одиннадцатом классе.
Шуршание одежды. Щётка. Дезодорант. Дверь. Звук ключа в замке. Щёлк. Вниз.
Теперь он не рискует лишний раз с цветами, приглашениями и ухаживаниями. Зато холостяцкая жизнь теперь не расстается с Ромой. Нет, скорее наоборот. Роллы или наспех сделанные бутерброды на завтрак, бизнес-ланч в обед в ближайшем кафе и пельмени на ужин (если, конечно, пельмени в этот раз не будут заменены на дешевую выпивку в баре поблизости) его вполне устраивают.
Авария. Недовольный народ в трамвае. «Somebody to Love» посреди этого дорожного ада в ушах.
Рома вполне успешен. Его зарплата – привлекательная для него самого сумма в тысячу долларов каждый месяц. И этого ему хватает, чтобы жить в свое удовольствие и еще как-то откладывать.
Остановка. Двести метров. Поворот направо. Еще сто метров. «Lonely Boy» подходит к концу.
Вот и нужное здание. Такое знакомое, вызывающее вполне приятные воспоминания в виде первой статьи и приятной атмосферы работы. Упс, Рома задел дверь. Стаканчик виски сотворил небольшую неприятность: охранник явно заметил, что вечер у кого-то был веселый.
Ступеньки. Сухое «Здравствуйте» коллегам. Черт, как же тебя зовут? А вот того мужчину в костюме?
-Здравствуйте, Роман.
-Здравствуйте.
-Как прошел ваш вечер вчера?
-Шикарно, спасибо.
Собеседница явно осталась недовольна диалогом. Встречного вопроса, который бы дал ей возможность почесать своё ЧСВ, она не услышала. И так не первый раз.
А вот и его рабочее место. Девять квадратных метров уюта, уединенности и спокойствия. Много ли для счастья нужно? Хорошо, у Ромы найдется для такого дела и немного алкоголя. В ящичке. Обычно тут лежит пиво, но сегодня место мистера Grolsch занял какой-то новый напиток.
В руке у Ромы оказалась литровая бутылка с апельсиновым лимонадом. Улыбка. Вкус детства, черт возьми. Нахлынули воспоминания. Тут заговорил приятный голос:
-Я подумала, мистер Гролш сегодня не будет встречаться с тобой. Может быть…
-Привет, Юля. Я бы очень хотел с тобой встретиться сегодня вечером. Возможно, провести ночь с тобой, но босс жутко запряг меня на новый материал. Так что в другой раз.
-Ой, прости, как насчет завтра?
-Я подумаю.
Она хочет услышать лишь одно слово, но услышала два. Он давно знает, что нравится ей. И знает, что это его шанс. Неплохой такой шанс. Брюнетка, симпатичная, начитанная, успешная. А еще очень скромная…
И вот Её уже нет тут. Черт, аж вспотел. Устало плюхнулся в кресло. Крутанулся. Хлебнул лимонада.
Мозг выдал знакомую фразу: «Завтра, чувак, завтра обязательно». Молчание.
Молчание – знак согласия.
Стук. На пороге Артём. Старый знакомый, который потом стал и его собутыльником. Но держится молодцом.
-Рома, фюрер собирается подкинуть работку.
-Давай все сюда. Вечером пойдешь?
-Не-а. Не хочу волновать Лену…
-Да лааааадно, чувак, посидим и…
-Я не сильно привык к похмелью, дружище. Тебе пора работать.
Ушёл.
Что тут у нас? Опять какой-то депутат… Зевок. По вопросам семьи… Зевок. Понятно. Пришел, увидел, сфоткал, написал, отдал. Стандартная схема. Какое счастье, что завтра!..
Далее – нудная работа над материалом, шлифовка текста. Интервью с каким – то бизнесменом, который почему-то показался редактору очень интересным и великолепным человеком. Конечно, любой особи за тридцатник молодой парень с тугим кошельком (и, скорее всего, не только кошельком) покажется принцем на белом «мерине». Впрочем, мерин у бизнесмена и впрямь имелся. S-класса. Более четырех миллионов российских бабок.
Внутренний голос сказал: «А может, это лишь зависть и природный цинизм? Ведь стартап у парня получился замечательный, идея прекрасна, и это именно тот человек, о котором стоит написать и о котором люди должны знать?».
«Да нет, быть не может», - сказал себе Рома. Внутренний голос заткнулся. А Рома успокоился, продолжив работу.
И вот вечер. Очередной бар. Вот уже какая банка пива. Не понижать градус. Больше. Крепче. Чаще.
Бар – обыкновенное продолжение Роминого буднего дня. Почему буднего? Потому что в выходные Роме просто влом ехать или идти до бара. Куча пустых бутылок сзади дивана намекает, как проходит выходной этого журналиста.
Бармен в очередной раз, повинуясь своему долгу, всячески поддакивает этому постоянному посетителю, которого даже не помнит. Чаще всего он подтверждает, что Рома – парень хоть куда, а бабы вокруг – твари, которым нужны лишь деньги и шмотки. И любую Ромину теорию бармен принимает на ура.
Именно по этой причине именно этот бар является одним из самых часто посещаемых Ромой мест. Тут он проводит минимум три-четыре дня в неделю. Весь ассортимент им давно испробован, каждого бармена за последние три года тут он помнит.
Только вот Рому тут никто не помнит.
Ночь. Шаркающие шаги. Икание. Звук ключа. Бренное тело плюхнулось на постель.
Внутренний голос шепнул: «Вот так ты провел свой тридцать четвертый день рождения».
Молчание.
Еще попытка: «Пригласи Юлю поужинать».
«Завтра. Обязательно завтра», - ответил Рома и повернулся на другой бок.
А Юля сидела в это время дома. Тот самый Гролш в ее руках, который утром она заменила на его любимый лимонад. В пятницу утром она оставила на его столе записку с текстом «Хорошего тебе дня! Твоя тайная поклонница». А в четверг, проходя мимо него, специально подвернула ногу. Ей помог мимо проходящий фотокорреспондент.
Слезы. Глоток. Платок. Глоток. Всхлип. Глоток. Глоток. Залпом. Звук разбитой бутылки.
Она рыдает.