ГЛАВА 100
"Если не будут приняты героические меры, я лично буду проводить в Совете Обороны и в ЦК не только аресты всех ответственных лиц, но и расстрелы. Нетерпимы бездеятельность и халатность.
С коммунистическим приветом,
Ленин."
Урал стал роковым местом не только для царской семьи, но и для ближайших ее родственников. В уральском городе Перми под негласным наблюдением милиции с февраля 1918 года по улице Сибирской, в королевских номерах бывшей гостиницы купца Королева, проживал родной брат Николая Александровича Романова – Михаил Александрович. Вскоре после приезда в Пермь относительная свобода закончилась. К дому была приставлена большевистская охрана.
12 июня 1918 года, около 11 часов вечера, недалеко от гостиницы, где проживал Михаил Романов, остановились два фаэтона. В них сидели четыре чекиста, переодетые в солдатскую форму, Андрей Васильевич Марков, Николай Васильевич Жужгов, Иван Федорович Колпащиков и Василий Алексеевич Иванченко.
– Давайте хватайте его за жабры и сюда! – сказал Марков Жужгову и Колпащикову. – А мы с Василием здесь покараулим.
Двое переодетых чекистов, озираясь по сторонам, прошли в гостиницу, мало обращая внимания на растерявшуюся охрану.
– Мы – от Малкова, – заявил Жужгов одному из караульных. – Вы нас не видели и ничего не слышали. Ясно? Это приказ!
Они прошли к королевским номерам, постучали, разбудили камердинера Великого князя – Василия Федоровича Челышева.
– Буди своего хозяина! Да поживей!
– В чем дело? Кто вы такие? – сонным голосом спросил камердинер.
– Выполняй то, что тебе сказано, царская шестерка, – приказал Колпащиков, направив на Челышева дуло револьвера.
– Уж с тобой-то мы это обсуждать не намерены.
Михаил Александрович и его секретарь, Николай Николаевич Джонсон, были разбужены.
– Мы из ЧК, – заявил вышедшему Романову Жужгов. – У нас имеется приказ Пермского областного Совета о срочном вывозе вас из Перми в Екатеринбург. Одевайтесь и поскорее. Поезд уже ждет.
– Какой поезд? О каком вывозе вы говорите? – удивился Романов. – Меня не предупреждали ни о каком отъезде из Перми. Пожалуйста, свяжитесь с председателем вашей ЧК господином Малковым. Я хочу, чтобы он лично подтвердил мне это. Его я знаю, а вас вижу в первый раз!
– Одевайтесь, не заставляйте нас попусту терять время.
– Я еще раз вам заявляю: я никуда не поеду, пока вы не свяжетесь с Малковым.
– Ладно, Иван, ты побудь-ка с ними, я щас вернусь, – сказал Жужгов своему напарнику. Через две минуты он вернулся уже вместе с Марковым, в руках у которого блестел револьвер, а на поясе висела ручная граната. Минуя безмолвную охрану, Марков заявился в номер к Романову.
– Я – полномочный представитель Пермской Чрезвычайной Комиссии, – рявкнул он, не здороваясь, – и наделен исключительными полномочиями местным областным Советом срочно доставить вас к поезду, следующему в Екатеринбург. Белые войска приближаются к Перми, и вы должны быть эвакуированы. В случае вашего несогласия мы имеем право забрать вас в принудительном порядке.
– Я должен связаться с Малковым лично и услышать подтверждение от него самого. Неужели это так трудно понять? – упрямствовал Великий князь. Он потянулся к телефону, но Марков оборвал провода и, подставив револьвер к самому лицу Михаила Александровича, процедил сквозь зубы:
– Слушай ты, Романов, вы нам уже все порядком осточертели! С вами никто нянчиться не собирается! – Глаза чекиста налились кровью. – А ну, живо одевай свое шмотье! – заорал он вдруг со страшной силой. – А не то прямо здесь и порешим!
– Я тяжело болен, вызовите мне доктора, без его консультаций и помощи я ехать не могу!
Марков взвел курок.
– Либо ты немедленно одеваешься и следуешь с нами, либо твои мозги украсят этот пол.
– Это произвол! – истерично закричал Романов, но все же начал одеваться. – Я буду жаловаться в Совнарком Ленину!
– Будешь, будешь, – усмехнулся Жужгов, – а сейчас исполняй то, что тебе сказано!
Тут взгляд чекистов упал на одевающегося Джонсона.
– А вот тебе как раз можно дальше баю-баеньки делать. Ты нам не нужен, – нагло сказал Колпащиков.
– Благодарю вас, господа, за предложение, но я – секретарь Михаила Александровича, и где бы он ни был, я останусь с ним и разделю все его невзгоды. Я понимаю, у вас в порядке вещей бросать попавшего в беду товарища, но поверьте – не все такие...
– Слушай, ты... – взбеленился было Колпащиков, ненавистно пожирая секретаря глазами.
– Ладно, ладно, пусть едет, – остановил его гневный порыв Марков. – С разговорами до утра не управимся. И так уже из графика выскочили. Ну, все, кончайте сборы! Поехали!
– А вещи как же? – поразился Великий князь.
– Вещи возьмут другие, – хриплым голосом ответил Марков.
– Вперед! – скомандовал Жужгов, взяв Михаила Александровича за шиворот.
– Минуту, – засуетился Романов, – у меня в гараже в “Роллс-ройсе” остались важные документы...
– Не беспокойся. Это теперь наша забота.
– Ваше Высочество, – крикнул вслед уходящему Романову Челышев, – вы забыли свое лекарство!
– Ему оно не понадобится! – злобно прошипел Колпащиков, выбивая из рук камердинера свечи.
Они вышли. Жужгов сел за кучера в первый фаэтон. Рядом с ним сели Михаил Романов и Иванченко. В другом фаэтоне поехали Колпащиков, Марков и Джонсон. Двинулись по тракту к поселку Мотовилиха. По дороге погода начала портиться. Поднялся штормовой ветер. Тучи моментально заволокли звездное небо, и задыхающаяся в них луна бесследно утонула. Ехали молча. Город словно вымер, на пути никто не попадался. У завода Мотовилихи Романов стал беспокоиться и оглядываться вокруг.
– Куда вы нас везете?
– Приготовленный для вас поезд стоит на разъезде, там вас посадят в особый вагон, и вы последуете дальше, – сухо ответил Иванченко. Вскоре по дороге чекистами был подобран милиционер Иосиф Новоселов. У того в руках были две лопаты.
ЧТО БЫ ЭТО ЗНАЧИЛО??
Волнение Великого князя переросло в сильную тревогу.
Уже начало светать. Миновали керосиновый склад Нобеля и направились по дороге, ведущей в село Левшино, но, проехав версту, фаэтоны резко свернули направо к лесу и остановились.
– Приехали, вылезайте! – скомандовал Марков, нащупывая в кармане револьвер. Джонсон и Романов, тревожно озираясь, вылезли из фаэтонов.
– Это куда вы нас завезли!? – в страхе и ярости спросил Михаил Романов и, ударив по лицу Жужгова, бросился бежать в лес. Мгновенно Марков выстрелил в висок Джонсону. Выстрел жутким эхом прокатился по округе. Жужгов, оправившись от удара, выстрелил и ранил Михаила Александровича. Колпащиков тоже выстрелил, но патрон его браунинга застрял в барабане. Увидев, что его секретарь упал, Романов побежал обратно к палачам и упал перед мертвым Джонсоном.
– Николай Николаевич, голубчик вы мой! – зарыдал он и поднял свое лицо, полное ненависти на палачей. – Изверги! Убийцы! Нехристи!
Жужгов снова нажал на курок, но и у него, так же как и у Колпащикова, выстрела не последовало. Тогда Марков подошел поближе, не спеша прицелился и выстрелил Романову прямо в голову.
Земная жизнь Великого князя закончилась.
Лошадь одного из фаэтонов не выдержала грохота выстрелов и со страху понеслась в лес. За ней, матерясь, побежал Иванченко.
– Эти е... револьверы никогда в нужную секунду не стреляют! – Жужгов грязно выругался, осмотрев дуло револьвера со всех сторон. Иванченко, запыхавшись, пригнал лошадь назад.
– Ладно, уже рассвело, – сказал Марков. – Хоронить сейчас опасно. Мясников и Дрокин уже подняли тревогу, как мы и условились. Давайте отнесем тела в кусты, прикроем ветками, а ночью, когда стемнеет, спокойно захороним. Все вроде бы прошло гладко. Думаю, товарищ Свердлов будет доволен.
Ночью, когда чекисты вернулись в лес и принялись хоронить трупы Михаила Романова и Николая Джонсона, недалеко от того места в кустах шевелилась тень. Внешне она совершенно напоминала человеческую. Но красный, нечеловеческий блеск в змеиных глазах этой черной тени источал неукротимую сатанинскую энергию, демоническую злобу и торжество!
СКОРО, ОЧЕНЬ СКОРО НАСТУПИТ ТОТ ВЕЛИКИЙ ЧАС, КОГДА ТАК ЖЕ, КАК И СЕГОДНЯ, ЗА НАШИМИ ЖЕРТВАМИ БУДУТ ПРИЕЗЖАТЬ КОЛЕСНИЦЫ АДА И УВОЗИТЬ ИХ С СОБОЙ НА АЛТАРЬ НАШЕЙ ВЕЛИКОЙ СИЛЕ! А ЛОЖЬ, КЛЕВЕТА – СТАНУТ СЧАСТЛИВЫМ ТАЛИСМАНОМ НАШЕГО ЦАРСТВОВАНИЯ!
13 июня 1918 года
“МОСКВА. СОВНАРКОМ. ЧК. ПЕТРОГРАД. КОММУНЕ. ЗИНОВЬЕВУ. КОПИЯ. ЕКАТЕРИНБУРГ. ОБЛ. СОВДЕП. ЧК.
ТЕЛЕГРАММА:
СЕГОДНЯ НОЧЬЮ НЕИЗВЕСТНЫМИ СОЛДАТСКОЙ ФОРМЕ ПОХИЩЕНЫ МИХ. РОМАНОВ И ДЖОНСОН. РОЗЫСКИ НЕ ДАЛИ РЕЗУЛЬТАТОВ. ПРИНЯТЫ САМЫЕ ЭНЕРГИЧНЫЕ МЕРЫ.
ПЕРМ. ОКР. ЧК.”
ГЛАВА 101
Расстреливать, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты.
Ленин.
Алапаевск, 17 июля 1918 года
Недалеко от Екатеринбурга в городе Алапаевске с 20 мая 1918 года в здании “напольной школы” содержались еще одни представители дома Романовых: Великая княгиня Елизавета Федоровна – родная сестра императрицы Александры Федоровны, Великий князь Сергей Михайлович, князья Иоанн Константинович, Константин Константинович, Игорь Константинович и 18-летний князь Владимир Павлович Палей – сын Великого князя Павла Александровича.
17 июля 1918 года в полдень в здание школы пришли чекисты, забрали все вещи князей, дали расписку и объявили о том, что вечером их всех отвезут в Верхне-Синячихинский завод, куда позднее доставят и вещи. Охрана из красноармейцев была полностью заменена чекистами.
Когда солнце закатилось за горизонт, к зданию “напольной школы” подкатило десять телег. Операция по увозу пленников осуществлялась под руководством чекиста Петра Старцева.
Удостоверившись, что Романовы готовы к отъезду, он заявил:
– Тогда прошу вас немедленно следовать за нами. Белогвардейцы с часу на час могут овладеть городом. Медлить мы не можем.
Представители семьи Романовых, а также бывшие с ними сестра Марфомаринской общины – Варвара Яковлева и служащий у Романовых Федор Ремез были рассажены по телегам, и конвой, в сопровождении охраны, двинулся в путь.
Начало смеркаться. В дороге никто не разговаривал, и если бы чекисты своими окриками не подгоняли лошадей, можно было подумать, что мертвая колесница, управляемая тенями-мертвецами, мчится в царство мертвых.
Вскоре конвой подъехал к пересечению трех дорог, ведущих, соответственно, к Алапаевску, к Верхней Синячихе и Нижней Синячихе. У разъезда их уже ждала группа вооруженных головорезов под руководством председателя местной ЧК Николая Говырнина. Обоз неожиданно свернул в сторону от большой дороги и покатил по большой поляне. В быстро наступающей темноте заволновались и закричали птицы. Глухие хохоты сов заставляли учащенно биться сердца пленников. Все это было похоже на сказку, которая невольно превратилась в страшную реальность. Пора бы ей уже кончиться, но...
НАЛЕВО ПОЙДЕШЬ – СВОЮ СМЕРТЬ НАЙДЕШЬ! НАПРАВО ПОЙДЕШЬ – ЖИВЫМ НЕ УЙДЕШЬ! А ПРЯМО ПОЙДЕШЬ – ???
Миновав поляну, обоз выехал к зловещему руднику с множеством заброшенных шахт. Справа от него раскинулись обширные крестьянские пашни.
– Вот и приехали! Попрошу вас выйти! – обратился к узникам председатель ЧК. Романовы недоуменно вылезли из своих телег, озираясь по сторонам затравленными взглядами.
Палачи, злорадно упиваясь беспомощностью и растерянностью своих жертв, обходили их со всех сторон, образуя плотное кольцо. Чуть в стороне от большевиков стоял какой-то человек в красноармейской форме. В наступившем мраке его красные глаза сверкали торжеством.
– Позвольте узнать, по какой причине была совершена остановка в этом месте? – упавшим голосом спросил Сергей Михайлович, не в силах отвести испуганного взгляда от колодца- шахты, через которую была перекинута, наподобие мостика, узкая дощечка.
– Вам же сказано: мы уже приехали! – насмешливо ответил Старцев. – Как проповедуют ваши попы – существует рай и ад. Ад находится, если мне не изменяет память, под землей, а рай – на небесах. МЫ люди простые, неверующие, нам это и знать ни к чему. А вот вам повезло! Вы сначала побываете в аду, а затем, коли ваш Бог примет вас, то и на небеса попадете...
– Что вы собираетесь с нами сделать? – с сильным немецким акцентом спросила Елизавета Федоровна.
Говырнин, улыбнувшись, засмотрелся на своих жертв. Он был старым охотником, и теперь ему вспомнилось, как однажды, два года назад, в поставленный им капкан угодила лиса. Он еще издали увидел пойманного зверька, который, завидя, в свою очередь, человека, яростно метался в капкане, стараясь разгрызть железо и вырваться из стальной тюрьмы смертника. Страх в глазах лисы возбуждал и пьянил Говырнина, и перед тем как оглушить ее прикладом и свернуть шею, он несколько минут наслаждался этим непередаваемым чувством власти над божьим созданием.
А сейчас здесь – у него жертвой было не какое-нибудь животное, а люди! Много людей! Да еще каких! Каждый из них в свое время, совсем-совсем недавно, занимал такое высочайшее социальное положение, что не будь революции, каждый из них мог бы, благодаря своему богатству и власти, расправиться с тысячами таких, как он, Говырнин!
Но теперь, как в сказке – все поменялось! Теперь можно было совершенно безнаказанно упиваться своей властью!
И тем сильнее пьянила его эта власть!
Направив револьвер на арестованных, он ощутил оргазм при виде того, как все ОНИ смотрят на его руку, которая вольна из этих живых, мыслящих, любящих, обладающих всеми пятью чувствами людей – сделать кучу мертвых манекенов!
Улыбаясь, он ответил, пытаясь предугадать реакцию на его слова:
– Сейчас вы все по очереди пойдете по этой досочке и прыгнете в шахту. Можете помолиться, если хотите. Коли Бог ваш действительно существует, возможно, вы и спасетесь. Предупреждаю заранее, те, кто откажется прыгать, – будут убиты на месте, а затем в любом случае скинуты вниз. Не бойтесь, там всего-то двадцать метров глубины.
Он еще не успел договорить, как крики Елизаветы Федоровны и сестры Яковлевой оглушили всех присутствующих.
– Вы не имеете права...
– Убийцы! Нехристи! Бог покарает вас за это!
Князья стали сопротивляться. Рабочие и чекисты начали изощренно избивать пленников прикладами по голове, нанося им многочисленные кровоподтеки и рваные раны. Завязалась драка.
– Ах ты, падла! – заорал рабочий Плишкин на Сергея Михайловича, неистово ударяя его прикладом. – А ну, прыгай!
Он подтолкнул обмякшее тело Великого князя к колодцу, но тот из последних сил намертво вцепился в большевика и повлек за собой. Женский крик не смолкал. Дико закричал и Плишкин, увидев перед собой зияние черной бездны и чувствуя, что никто и ничто не может остановить туда его полет.
На его счастье, к нему вовремя подбежал рабочий Смольников и в последний момент схватил его за ноги. Говырнин подошел к шахте и в упор выстрелил Сергею Михайловичу в голову. Тот, оборвав полу Плишкину, покатился вниз в бездну. Страшный крик Елизаветы Федоровны заглушил глухой удар стукнувшегося о дно шахты тела.
Мечущихся, вопящих людей, кого уже в обмороке, кого еще в сознании, стали кидать вниз вслед за Великим князем. Испинав до потери сознания, они сбросили и пожилую Елизавету Федоровну. Глухие удары сопровождались стонами.
Когда все узники были сброшены, вся долина огласилась мощными взрывами – это в шахту с ранеными людьми стали скидывать гранаты. Шахта, состоящая из двух отделений: рабочего, откуда качали руду, и машинного – с насосами для откачки воды, стала изрыгать снопы пыли и дыма.
После того, как шум разорвавшихся гранат перестал звенеть в ушах палачей, они прислушались. Стоны и крики прекратились.
– Давайте, братцы, заваливай шахту! – скомандовал Говырнин. В колодец начали кидать тяжеленные бревна, прямо на головы людей...
При приближении рассвета черная тень в красноармейской форме, наблюдавшая за зверской расправой, исчезла.
Палачи тоже удалились, довольные своей работой, полагая, что все кончено. Но к утру удивленные крестьяне, работающие на пашнях, слышали, как откуда-то из-под земли доносятся божественные псалмы и песнопения, славящие Бога.
И упали крестьяне на колени, и долго слушали, и молились. И тогда пришли нехристи во вторую ночь и стали кидать огромные камни и бревна, желая добить голодных, истекающих кровью мучеников, но ушли они несолоно хлебавши. И опять под утро обессиленные люди приносили из-под земли свои молитвы Господу и славили его мудрость.
“ Боже, защитник наш! Приникни и призри на лица помазанников Твоих. Боже! Язычники пришли в наследие Твое, осквернили святой храм Твой, все превратили в развалины. Трупы рабов Твоих отдали на съедение птицам небесным, тела святых Твоих – зверям земным. И приносили сыновей и дочерей своих в жертву бесам, проливали кровь невинную, и осквернилась земля кровью.
Спаси нас, Господи Боже наш, и собери нас от народов, дабы славить святое имя Твое славою. Прости беззаконие народа Твоего и покрой все его грехи!”
И пришли палачи на третий день, и взяли они большой кусок серы, и подожгли его, и кинули на дно шахты, дабы горели святые мученики в созданной для них геенне огненной, а верх шахты забросали бревнами и засыпали землей, чтобы задохнулись верные рабы Божьи и не восхваляли имя его!
И смеялись нехристи счастливыми иудовскими улыбками, и возгордились они содеянным и безнаказанностью своею, и обратили друг к другу свои звериные лики, и заревели от дикого возбуждения, приводя в дрожь и изумление природу Божью. И помутился их разум...
18 июля 1918 года
ТЕЛЕГРАММА № 303 ВОЕННАЯ. ЕКАТЕРИНБУРГ. УРАЛУПРАВЛЕНИЕ. 3ч. 15 мин.
“18 УТРОМ ДВА ЧАСА БАНДА НЕИЗВЕСТНЫХ ВООРУЖЕННЫХ ЛЮДЕЙ НАПАЛА НАПОЛЬНУЮ ШКОЛУ ГДЕ ПОМЕЩАЛИСЬ ВЕЛИКИЕ КНЯЗЬЯ. ВО ВРЕМЯ ПЕРЕСТРЕЛКИ ОДИН БАНДИТ БЫЛ УБИТ И ВИДИМО ЕСТЬ РАНЕНЫЕ. КНЯЗЬЯМ С ПРИСЛУГОЙ УДАЛОСЬ БЕЖАТЬ В НЕИЗВЕСТНОМ НАПРАВЛЕНИИ. КОГДА ПРИБЫЛ ОТРЯД КРАСНОАРМЕЙЦЕВ БАНДИТЫ БЕЖАЛИ ПО НАПРАВЛЕНИЮ К ЛЕСУ, ЗАДЕРЖАТЬ НЕ УДАЛОСЬ, РОЗЫСКИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ.
АЛАПАЕВСКИЙ ИСПОЛКОМ. АБРАМОВ. ПЕРМИНОВ.
ОСТАНИН.”
18 июля 1918 года, 18ч. 30 мин.
ТЕЛЕГРАММА № 30 “СБОРНАЯ”
МОСКВА. СОВНАРКОМ. ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ЦИК СВЕРДЛОВУ. ПЕТРОГРАД. ЗИНОВЬЕВУ.
“АЛАПАЕВСКИЙ ИСПОЛКОМ СООБЩИЛ НАПАДЕНИИ УТРОМ ВОСЕМНАДЦАТОГО НЕИЗВЕСТНОЙ БАНДЫ ПОМЕЩЕНИЕ ГДЕ СОДЕРЖАЛИСЬ ПОД СТРАЖЕЙ ВЕЛИКИЕ КНЯЗЬЯ ИГОРЬ КОНСТАНТИНОВИЧ, КОНСТАНТИН КОНСТАНТИНОВИЧ, ИВАН КОНСТАНТИНОВИЧ И ПАЛЕЙ. ТОЧКА НЕСМОТРЯ СОПРОТИВЛЕНИЕ СТРАЖИ КНЯЗЬЯ БЫЛИ ПОХИЩЕНЫ ТОЧКА ЕСТЬ ЖЕРТВЫ ОБЕИХ СТОРОН ПОИСКИ ВЕДУТСЯ ТОЧКА 4853
ПРЕДОБЛСОВЕТА – БЕЛОБОРОДОВ.”
МОСКВА. СОВНАРКОМ. ИЗ АЛАПАЕВСКА.
“ДОНОШУ, ЧТО В ГОРОДЕ АЛАПАЕВСКЕ УЗНАЛ О НАПАДЕНИИ НА ПОМЕЩЕНИЕ, ГДЕ СОДЕРЖАЛИСЬ БЫВШИЕ КНЯЗЬЯ РОМАНОВЫ, ОБ УВОЗЕ РОМАНОВЫХ. ПРИ ПРОВЕДЕННОМ МНОЮ КРАТКОМ ДОЗНАНИИ И ОСМОТРЕ МЕСТА ПРОИСШЕСТВИЯ ОКАЗАЛОСЬ, ЧТО НАПАДАВШИЕ ВОРВАЛИСЬ В ПОМЕЩЕНИЕ И ОСВОБОДИЛИ ВСЕХ РОМАНОВЫХ, СЛУГ И УВЕЛИ С СОБОЙ. НА ПОДДЕРЖКУ КАРАУЛА БЫЛ ВЫСЛАН ОТРЯД, НО БАНДИТЫ УСПЕЛИ СКРЫТЬСЯ. ПРИ ОСМОТРЕ ПОМЕЩЕНИЯ ОКАЗАЛОСЬ, ЧТО ВЕЩИ РОМАНОВЫХ УПАКОВАНЫ И УЛОЖЕНЫ... ПОЛАГАЮ, ЧТО НАПАДЕНИЕ И ПОБЕГ ЗАРАНЕЕ ПОДГОТОВЛЕНЫ.
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПРЕДСТАВИТЕЛЬ КОБЫЛЯНКО.”