ГОРОД БАРСА. Сборник очерков, посвященных истории Пскова.
«В славном и Богом хранимом граде Пскове…»
Псковская летопись.
**********
Иллюстрация: - Спасо-Преображенский собор в Переславле-Залесском, XII век. Перед собором – памятник Александру Невскому.
- княжеская гробница в Спасо-Преображенском соборе. Крышка саркофага нач. XIV века, обнаружена в 1939 году во время раскопок, проводившихся во главе с Н.Н. Ворониным.
- в центре коллажа - крепостной вал Переславля-Залесского, современный вид.
**********
15. МЕЖДОУСОБИЦА БРАТЬЕВ АЛЕКСАНДРОВИЧЕЙ. 1281-1293.
В этой главе говорится о междоусобице между сыновьями Александра Невского, в которой принимали активное участие татары и которая продолжалась 12 долгих лет.
СОБЫТИЯ 1281 -1292 гг. ДЮДЕНЕВА РАТЬ. 1293 ГОД.
«татары положила всю землю пусту»
Летопись.
Прошло уже 44 года после Батыева нашествия зимы 1237 года, 29 лет после Неврюевой рати, последовавшей после попытки брата Александра Невского Андрея поднять восстание против татар (1252 год), - и вот Средняя Русь опять увидала татарские полчища, на протяжении всего 11 лет будучи страшно разорена и выжжена еще три раза – в 1281, 1282 и 1293 годах… и это не считая небольших набегов и военных столкновений, случившихся в это же время… и виноваты в этой новой страшной беде были сыновья Александра Невского, Дмитрий Переяславский и Андрей Городецкий. Собственно, начал дело Андрей, восставший против старшего брата, но оба прибегли к помощи татар, оба приводили татарские рати на Русь… и на обоих запеклась русская кровь, пролитая по их вине целыми реками. Были вновь разорены татарами города Рязань, Владимир, Суздаль, Переславль-Залесский, Муром, Юрьев, Углич, Коломна, Москва, Дмитров, Можайск, Тверь – и это еще не полный список. Сел и деревень никто не считал. Некоторые города становились пожарищем дважды, как Суздаль, а Переславль-Залесский трижды.
Погибло и было уведено в рабство много тысяч русских людей. Татары грабили дома, дворцы и церкви, увозя с собой золото, ценные произведения прикладного искусства, а то, что не было расхищено, погибло в огне пожаров… разрушались крепости, храмы, монастыри… горели утварь, ценности, иконы, книги… погибали или навсегда лишались свободы и родины зодчие и искусные ремесленники – и некому больше было возводить крепостные сооружения и церкви, и забывались секреты хитрых ремесел, передаваемые от отца к сыну… были убиты образованные, грамотные люди, учившие других, писавшие важнейшие повествования о событиях «из лета в лето»… и навсегда, бесследно пропадали плоды их усилий… пепел, прах, тлен, мерзость запустения… развалины городов, ставшие кладбищами, полностью обезлюдевшие области…
«О, светло светлая и прекрасно украшенная земля Русская! Многими красотами прославлена ты… Кто не всплачется о такой погибели, кто не возрыдает о стольких людях народа православного, кто не пожалеет стольких убитых великих государей, кто не застонет от такого пленения?»
В приволжских степях в то время золотоордынские ханы враждовали с ногайскими. Князь Андрей обратился к одним татарам, князь Дмитрий - к татарам другим. Когда золотоордынский хан Менгу-Тимур, помогавший Андрею, умер (1282 год), фактическую власть над следующим ханом Туда-Менгу (братом покойного) захватил хан Ногай, вернувший Дмитрию его великое княжение на Руси. Затем Ногай посадил на стол в Золотой Орде хана Тохту (1291 год), но степной ветер переменился, и Дмитрий снова потерял власть. Этот последний виток братской розни ознаменовался страшной Дюденевой ратью 1293 года, в ходе которой погибло 14 русских городов. Брат хана Тохты Тудан (в летописях Дюдень) привел на Русь огромное войско…
Любопытно, что среди ужасов татарского погрома имела место и первая победа русских в битве с татарами - в 1285 году, когда князь Дмитрий разбил воевавшего против него вместе с Андреем «царевича Елторая». Но среди всеобщего разорения эта неожиданная удача канула в бездну забвения, ее никто толком и не заметил, хотя она ясно показала, что если бы русские князья не враждовали между собой, то, объединившись, они разгромили бы татар… но силы тратились совсем на другое…
Разумеется, в междоусобицу оказались втянуты и все окружающие (или почти все)… трудно отсидеться в стороне, когда такое происходит… это ведь как пожар… Одни русские князья поддерживали Дмитрия, другие – Андрея, и Новгород в создавшейся ситуации напрасно лавировал между братьями, попытавшись однажды избавиться от них обоих – не избавился, братья неожиданно объединились против новгородцев и вместе с татарами пошли на них войной, оттяпав у них Волоколамск (1284 год)… и уже показал себя достойным уважения окружающих младший сын Невского Даниил Московский – в 1282 году молодой, едва двадцатилетний князь активно способствовал заключению мира между враждующими сторонами, предотвратив братоубийственную сечу под городом Дмитровом, которая могла бы стать второй Липицкой битвой, а далее его слово сделалось и тем более весомым… Даниловская Москва не избежала разгрома в ходе Дюденевой рати, но ее князь сумел возродить свой город, а далее своей дальновидной миролюбивой политикой поднял его престиж и расширил свои владения.
1285 ГОД. ТВЕРСКОЙ ПОХОД ДРУГОГО ДОВМОНТА. ОЛЕШНЯ.
Исследователи вроде бы раскопали некие подробности об участии в междоусобных побоищах Псковского князя Довмонта. Говорят, в 1285 году Довмонт во главе своих псковичей (а также почему-то литовцев) совершил поход на тверскую землю, закончившийся неудачей, - возле Олешни, принадлежавшей тверскому епископу Симеону, он потерпел поражение от объединенного войска городов Твери, Торжка, Зубцова, Ржевы, Москвы, Волока Ламского, Дмитрова и даже попал в плен, однако через какое-то время был освобожден. Верно ли сие? Нет, вряд ли. Похоже, здесь опять идет перекличка одних и тех же имен, которые, однако принадлежали разным историческим личностям.
Сообщения за 1285 год русских летописей (а их целый список - Воскресенская, Ермолинская, Симоновская, Лаврентьевская, Московская, Львовская) относятся к великому князю Литовскому Довмонту, который сменил великого князя Литовского Довмонта Ровмундовича (Утенского), - этот последний вроде бы был братом великого князя Литовского Тройдена Ровмундовича, убитого им в 1282 году, после чего сам пал от руки мстившего за отца Римунда-Лавриша (Лаврентия), князя-монаха… Довмонт Литовский, получивший верховную власть после гибели Довмонта Утенского, может быть, второй сын Тройдена и брат Римунда, в результате неудачного военного похода на русских погиб в бою (или был взят в плен – особое мнение Воскресенской летописи): « …1285 г. совокупившиеся Тверичи, Москвичи, Волочане, Новоторжци, … и шедши биша Литву, в канун Спаса…и великого их князя Домонта яша - убиша…иные разбежавшиеся». Почему-то в одном месте встретилось, что место гибели литовского князя Довмонта под Полоцком, а не под Олешней. После 1285 года в Литве к власти пришли братья Будикид и Будивид (либо это не братья, а одно лицо, один князь, а задвой получился в связи с частичным искажением имени в источнике), а затем, в 1295 году – Витень. Предположительно, все эти лица были потомками Тройдена Ровмундовича (Хищного).
Почему же вместо Довмонта Литовского, предположительно, сына Тройдена, называют Довмонта Псковского? Потому что в Холмогорской летописи Довмонта, напавшего на Олешню, называют зятем князя Дмитрия Александровича. Но это, скорее всего, ошибка летописца. К тому же по общей канве событий такой поход со стороны Довмонта Псковского был предприятием нелогичным. Да и как он мог возглавить литовскую рать, будучи русским князем и воюя с литовцами? Литовцы во главе со своим тогдашним великим князем, одноименным псковскому, совершили свой обычный грабительский налет на соседей… Тверь – соседка Полоцка, в ее землях берет начало Западная Двина, на которой ниже по течению стоит Полоцк – и Полоцк ведь был тогда Литвой… напали они, значит, вот так-то на соседей-то - и обломались.
И еще – летопись пишет о проигранном сражении. Довмонт, будучи Псковским князем, не проигрывал сражений - никогда. Конечно, военное счастье переменчиво, но вот не было такого, и все тут.
Пока литовцы воевали с русскими, которые воевали между собой, князь Довмонт Псковский благоразумно отсиживался в тени, стараясь не увязнуть в гибельной междоусобице и не дать татарам прямого повода напасть на Псков… о Довмонте Псковском летописи в это время не пишут, а это значит, что Псков наслаждался миром… то есть по крайней мере жил без глобальных войн – мелкие потасовки на границе могут в счет не идти. Довмонт помогал (в пределах своих возможностей) только князю Дмитрию Александровичу – по родственному, лично. Войск из псковичей для войны с братом он ему не давал, но в конце 1293 года именно у Довмонта в Пскове князь Дмитрий скрывался от ордынской рати царевича Дюденя.
КАК ПТИЦА ФЕНИКС.
«В раннем христианстве изображение птицы феникс постоянно встречается на погребальных плитах: здесь его значение — победа над смертью, воскресение из небытия».
Энциклопедия.
Птица, что сама себя сжигает
И из пепла снова восстает,
Красотой нездешнею сияет,
Смертным о бессмертии поет.
Конец междоусобицы. Смерть князя Дмитрия. 1294.
Итак, Дмитрий в 1293 году потерял великий Владимирский престол (великим князем Владимирским стал его брат Андрей), потерял и свой удел Переславль-Залесский (его брат отдал его удельную столицу с землями своему союзнику Фёдору Ярославскому… кстати, тогда же он вернул город Волоколамск обратно Новгородской республике). Дмитрий и его семья находились в Пскове, пока не поступили известия об уходе татар. Тогда он решил попытаться вернуть себе свои владения, поехал в Переславль, но его семья и обоз были перехвачены слугами Андрея в Торжке, а сам он попал не в Переславль, а в Тверь. Однако без татар князь Андрей не чувствовал себя полностью уверенно, при посредстве тверского князя и епископа он пошел с братом на мировую. По условиям мира Дмитрий отказался от владимирского княжения, Андрей же в обмен вернул ему его семейных и признал его права на Переславль-Залесский. Князь Фёдор, временный хозяин Переславля, обманутый в своих ожиданиях и озлобленный этим, уходя из города, сжёг его. Переславль подвергся разгрому и стал жертвой военного пожара уже в третий раз за последние десять лет с небольшим. Если бы Дмитрию суждено было туда вернуться живым, он увидел бы пепелище. Город, где он когда-то родился на свет, практически больше не существовал, ему предстояло возродиться из пепла… словно волшебной птице фениксу… и это произошло… и, словно волшебная птица феникс, из пепла восстала и вся Русь… сумела, смогла, выстояла… как по волшебству… трудовые усилия людей, возводивших на пепелищах новые города, в которых опять закипала жизнь, кажутся подобными чуду… и люди творили это чудо своими руками… да, так оно и было – иначе где бы сейчас были мы с вами!
Князя Дмитрия привезли в его Переславль-Залесский, но мертвым. Он заболел и умер по дороге домой, возле Волоколамска, в 1294 году, полностью раздавленный свалившимися на него бедами… перед смертью он постригся в монахи… хотел очиститься от грехов… и ему было 44 года.
О чем он думал перед своей безвременной кончиной? Что воскресало перед ним в горячечном бреду? Проходили бесконечной чередой разъезды, походы, битвы, разные города, разные люди, совещания, усилия, тревоги – так много труда и так мало толку, безмерно высокая цена – и бесконечно горький результат! И снова больно резало по сердцу вероломство брата, и мучили стыдом пережитые унижения, когда он приезжал к степным ханам жалким просителем, бессильным беглецом… и ужасали кровавые татарские нашествия, совершавшиеся также и с его подачи... А может быть, он вспоминал тот давний хмурый февральский день в далекой северной земле Вируян, на берегу «злой речки» Кеголы ввиду датского замка Везенберг, который местные чудины называли Раквере – вспоминал заваленное трупами поле Раковорского побоища, закат трудного боевого дня и свой отчаянный бросок против крестоносцев во главе переяславского отряда, свой звездный победный час… тогда все было предельно ясно и просто – там враги, здесь друзья… безупречная верность соратников, героика великолепного подвига… а он сам был еще так юн и не тронут порчей этой проклятой жизни, и все только начиналось, и верилось, что самое хорошее еще впереди… и почему он не пал в тот день рядом с другими славными воинами смертью храбрых, ведь потом не было с ним ничего лучше – и не было бы тогда ничего хуже…
Тело князя погребли в старинном переславском соборе Спаса-Преображения. Собор за кольцом земляных валов сохранился до наших дней, гробница Дмитрия тоже. Но на его древней погребальной плите изображения феникса увидеть нельзя – только вырезанный в камне соответствующий эпохе, затейливый узор…
Переславль-Залесский унаследовал его сын Иван Большой (другие его сыновья на свете не зажились и к тому времени уже умерли), но дядя князя Ивана, великий князь Андрей Александрович, вознамерился отобрать у него его «отчину». Однако за племянника вступился его другой, младший дядя, Даниил Александрович Московский, вместе с Тверским князем Михаилом (тогда москвичи еще не враждовали с тверичами) под угрозой военной силы заставивший Андрея Александровича отказаться от своего грабительского замысла. Очень скоро, в 1302 году, тридцатилетний Иван Дмитриевич Переяславский умер, а поскольку так сложилось, что наследников у него не было, то он завещал Переславль своему защитнику и союзнику – дяде Даниилу Московскому, «его же любляше паче всех», и территория маленького удельного Московского княжества увеличилась больше чем вдове. Усилившись, ее князь, Даниил Александрович, осмелился на собственное военное предприятие, разгромив соседа, рязанского князя, собиравшегося на него войной во главе татарской рати. Затем Даниил тоже умер, и тоже очень рано, 40-летним, от болезни – в те времена моровые поветрия давали о себе знать то и дело. Но и для своего города – Москвы, и для всей Руси он успел сделать очень много.
А как обстояли дела после безвременной смерти князя Дмитрия Александровича у псковичей и их князя Довмонта? Отлично. Довмонт достаточно уверенно провел псковский корабль с барсом на вымпеле по бурному морю 1280-х и 1290-х годов, и, как сказано в одной статье, «после смерти сюзерена установил контакты с новым великим князем Владимирским Андреем Александровичем». Карамзин: «по смерти же Дмитрия свято наблюдал обязанности князя удельного и в рассуждении Андрея».
Кроме великого князя Андрея Довмонт также имел дела с новым Новгородским князем, а им с 1296 года по приглашению новгородцев стал все тот же Даниил Александрович, сделавшийся к тому времени весьма авторитетным лицом. Даниил Александрович был правителем умным и справедливым, умевшим находить компромиссы и соблюдать баланс сил, - и человеком действия, и человеком совета… а о Довмонте на этих страницах говорилось много… такие люди должны были поладить между собою.
ВОСХОДЯЩАЯ ЗВЕЗДА – МОСКВА.
Известно, что в конце концов Псков выбрал про-московскую политику, что именно благодаря этому его курсу и Новгород не сделался литовским, оставшись в Русском государстве… а потому так и подмывает заключить, что это именно князь Довмонт на закате жизни князя Даниила Московского и своей собственной успел ввести Псков в сферу растущего влияния Москвы, определив его будущую судьбу… но все было куда сложнее и запутаннее… Чтобы добиться независимости от Новгорода, Псков на несколько десятилетий избрал про-литовскую политику, ведь Великое княжество Литовское, успешно преодолев внутреннюю смуту, к этому времени очень упрочилось, - при литовских князьях Гедимине и Ольгерде.
Чтобы противостоять Москве, Псков по мере возможностей поддерживал Тверских князей (ведь Тверь являлась противовесом неудержимо растущей московской силе), однако москвичи уготовили своим соперникам -тверичам гибель, уничтожив самых видных представителей княжеской семьи руками золотоордынских татар.
Наконец, чтобы избегнуть окончательного подчинения Литве при Витовте Великом, Псков вынужденно обратился за московской помощью (к сыну Дмитрия Донского Василию, хотя он и являлся зятем Витовта), – и это был последний и решающий выбор Пскова, который сказался также на судьбе Новгорода.
Однако если брать во внимание только две вехи, начало и итог псково- московских связей, то получится, что они были намечены еще при жизни Довмонта, когда дружественные отношения с великими Владимирскими князьями (сначала Дмитрием, потом Андреем Александровичами) являлись основой собственной политики Пскова, а ведь позднее власть, слава и сила Владимира перешла по наследству к Москве.
(Декабрь 2012г.)
**********
Продолжение: http://www.proza.ru/2014/11/28/458
Содержание сборника «Город Барса»: http://www.proza.ru/2014/11/27/844