О том времени остались в народной памяти легенды и предания. Жили люди тогда охотою, что добыл то и съел. Женщины копали коренья, собирали грибы и ягоды, дикие злаки, а мужчины ходили за добычей в тайгу. Было в племени два удачливых охотника, которые вечно спорили между собой, кто больше принесет в племя добычи, и кому из них будет принадлежать сердце своенравной красавицы Ингры.
Большим и сильным был первый охотник. Ни один зверь не мог противостоять его мощи, напору. День и ночь бежал он за сохатым, пока не падал тот в изнеможении на снег и тогда голыми руками вытряхивал из него охотник звериную душу. Один на один выходил бороться с медведем и побеждала его сила силу клыков и когтей лесного хозяина. Про прочую мелочь и говорить не приходится, ни кто не мог противостоять ему в тайге. Ни кого он не боялся, ни от кого не прятался. Когда шел тайгой напролом, только треск стоял по округе. Ни кого не боялся он в стойбище. Любой спор прекращал, только погрозив сопернику кулаком. Прозвали его за буйный нрав и огромную силу Громилой.
Второй был ловким, умелым и быстрым как ветер. Мог скользнуть сквозь лесные заросли ночным сквознячком, только листья едва шелохнутся. Успеет зверь услышать, как запоет в полете тонкая стрела, а убежать не успеет. И на медведя у него управа была. Повесит на сосну туес с медом, а ниже на веревке болтается чурка. Учует медведь мед, полезет в верх, а чурка мешает. Отпихнет он ее лапой - чурка, как мятник и по медвежьей морде. Разозлится - сильнее отпихнет, а она еще сильнее его стукнет. Совсем взбесится зверь, начнет ее туда - сюда гонять от дерева лапой пока не ударит она его с такой силой, что сорвется он с дерева. Шмякнется с высоты на землю - там колья вбиты.
Мог охотник и плашки на соболя поставить и силок на глухаря. Всегда с добычей, всегда с песней возвращался с охоты. Дома тоже любую ссору старался веселой шуткой погасить. Жил с улыбкой да песней.
Не могла Ингра выбрать, кто из них её сердцу милее. Утром нравится Громила разведший большой жаркий костер и зажаривший на нем косулю всем на угощение, а вечером заслушивалась песнями, кутая раскрасневшееся личико в соболиные меха. Оба нравятся. Кого выбрать? Жаль - что нельзя обоих. Но матриархат уже кончился.
За что обиделись боги? За что обиделось небо? Второе лето ни капельки дождя, вторую зиму ни крупинки снега. Потрескалась земля от зноя и стужи. У деревьев листья сплошь покрылись паутиной, свернулись в трубочку и облетели еще до осени, что бы уже не распуститься весной. Ни зверя, ни птицы. Решили всем стойбищем; надо направить охотников искать новые земли за большой рекой. Про которую рассказывали седые старики, что бежит она к синь - океану. Кто первый найдет дорогу в те земли, отыщет край богатый зверем и плодами, тот и станет мужем Ингры.
Напролом пошел Громила, только треск от сухостоя, крикнув на прощанье сородичам; « Я не дорогу найду, я реки поверну на север». Его соперник улыбнулся и насвистывая веселую мелодию бросился догонять громилу, суховеем полетел, кружа над голыми хребтами. Сколько дней и ночей без отдыха в пути? Но только однажды черные тучи упали на горы. Молнии резали ночную тьму, и божьим гневом катился над тайгой гром. Одновременно добрались они до большой реки. В желтой пене мутные воды несли деревья, катили камни, злобно бросались на берега за новой добычей. Ниже тучи, сильнее ливень, все бешенее река в ослепительном блеске молний. Ничего не может испугать Громилу. Погрозил он кулаком черному небу и ступил в бушующие волны. Уперся сильными ногами в каменистое дно - шаг за шагом, за шагом шаг идет сквозь ревущую реку. Разъярилась она, оплела его струями, стала швырять в него камни. Сильнее упирается Громила, еще выше засыпает его река песком, щебнем, камнями. Настал момент, когда не смог Громила сделать ни одного шага, но и река не в силах повалить его. Застыл, окаменел он. А река в бессильной ярости бросалась и бросалась на его грудь.
Унес ветер тучи, выглянуло солнце. Ярилась, бесилась река, но при дневном свете не так уж она и страшна. В бессильной злобе разбежалась, расплескалась по широкому плесу. Долго ли умеючи сделать плотик из плавника? И вот уже охотник на другом берегу, от которого разбежались во все стороны звериные тропы. Гнулись ветви деревьев от плодов, поляны устланы коврами из ягодников. Обильна, щедра новая земля. Обширна. Обежал, обошел охотник угодья и нигде не встретил человеческого следа. Ни кому племя не помешает, не будет у него врагов – соперников.
Ингра не стала дожидаться возвращения охотников. «Пока дождешься – состаришься». Бросилась по их следам и вышла на берег реки. «Не зная броду – не суйся в воду». Закружила вода её словно щепку, протащила порогами и швырнула в черный омут.
А второй охотник привел свое племя на берега реки, которую назвали за строптивый характер Ингрой. Заплутала, закружила она по тайге, не добежала до океана, а превратилась в большое озеро, из которого словно кристально чистые девичьи слезы тысячи ручейков понесли ее печаль сестрам речкам. Непоколебимой скалой застыл посреди реки Громила. То обнимает и ласкает его Ингра, то с гневом обид бросается на него Много лодок и плотов разбила своенравная река о грудь Громилы.
Как звали ловкого да умелого охотника никто не помнит. Не его в том вина, что хранит память людская имена великих разрушителей, тех, кто сокрушал царства и поворачивал реки вспять. Простых кормильцев забывают быстро, но песни их поют вечно, называя народными.
А герой наш прожил долго и счастливо, женившись на веселой, доброй певунье. Его потомки пасут оленей, охотятся на красного зверя и поют песни своего далекого пращура, восхваляя родную тайгу на берегах Токо.