У Татьяны было, по меньшей мере, четыре варианта дороги на работу. Она могла доехать до улицы Зины Портновой, затем идти пешком по этой улице метров 550, затем свернуть на Дачный проспект и пройти еще метров 450, и еще метров 200. Итого чуть больше километра. На эту пешую дорогу уходило 20 минут. Можно было выйти у Максидома, что на пересечении проспекта Стачек и Ленинского проспекта, на Кронштадской площади, перейти Стачек с его трамвайными путями, подняться по ступеням в горку и вдоль речки, среди остатков старинного парка, через квартал пятиэтажек по прямой аллее двигаться к проспекту Ветеранов. Тут у метро Таня работала. Можно было выйти, не доехав одну остановку до Зины Портновой, на Соломахинском проезде у районной детской библиотеки. Пройти вглубь квартала домов-кораблей (постройки 70-х годов) и вдоль канала с мостиками выйти на Дачный проспект, перейти его и пройдя еще метров 250, выйти к тому же проспекту Ветеранов, еще метров 300 и она на работе. Тоже минут 20. Можно было доехать до метро «Ленинский проспект, проехать одну остановку на метро и не париться. Были еще варианты. Например, доезжала до Автово и ехала на метро две остановки до проспекта Ветеранов. Самым излюбленным был маршрут номер два. Пожалуй, даже чаще она пользовалась им по пути с работы, заодно совершая вечерний моцион. Здесь, как уже упоминалось, её дорога к остановке троллейбуса лежала среди остатков старинного парка, вдоль прудов, пейзажных посадок - следов старинной усадьбы 18 века. Всякий раз, когда она шла сквозь квартал хрущевок, «вписанных» в старинный ландшафт усадьбы, ей приходила одна и та же забавляющая её мысль о том, что дамам и кавалерам прошлого, обитателям этой усадьбы, вероятно, снились странные сны. В этих снах они видели какие-то белые постройки вытянутой прямоугольной формы, похожие на пастилу. Они не могли понять, что это за сны? Что это за странные сооружения видятся им сквозь заросли парка и между плакучих ив, растущих вдоль прудов, недалеко от господского дома и вблизи аллеи, проложенной через лес? Теперь нынешним обитателям хрущевок периодически снятся очень странные сказочные сны. Иногда это даже не сны. Некоторые из жителей пятиэтажек закрывают глаза, положив голову на подушку, и перед их сомкнутыми веками, как на экране, начинают двигаться неясные силуэты – дамы в кринолинах, кавалеры в шляпах с пышными перьями. Они двигаются, гуляют по аллеям, танцуют, раскланиваются, как в немом черно-белом кино. Вот так. Взаимная трансляция эпох. И ни те, ни другие по простоте своей так и не поняли и не понимают, что это такое.
Вскоре Татьяна выяснила (слава Википедии!), что в середине 1770-х годов владельцем имения, располагавшегося в районе северной части современного Дачного проспекта, был граф Яков Александрович Брюс.* От усадебного господского дома и двух стоявших по сторонам флигелей тремя лучами шли спуски к Петергофской дороге (проспект Стачек). Вглубь территории через лес была проложена прямая аллея — главная ось усадьбы и предшественница Дачного проспекта. Интересно то, что мысль о снах и грезах обитателей этих мест, живших в прошлом и живущих ныне, приходили Тане в голову особенно активно, когда за ветвями прибрежных ив на противоположном берегу речки, перетекающей в пруд, вдоль которой она шла, показывалась пятиэтажка, стоящая параллельно проспекту Стачек (в прошлом Петергофская дорога). Этот момент Таня знала четко. Не любые из стоящих перпендикулярно к Стачек, а только одна эта. Только её светящиеся в вечерних сумерках окна, настойчиво вызывали у неё эту фантазию. Теперь она уверена, что это и есть то самое место, где стоял графский дом. Со стороны Стачек эта пятиэтажка заслонена более поздним высотным домом-кораблем, стоящим у края холма, с которого к проспекту Стачек можно спуститься по широким ступеням. Хрущевка–усадьба стоит на этом возвышенном месте, только чуть дальше от дороги, немного в глубине. Вот так Таня открыла в себе экстрасенсорные способности. Хотя, будучи историком по специальности и сотрудником музеев города в недавнем прошлом, она не раз, подчиняясь своей интуиции или не упуская возможностей, которые выступали в роли случая, внимательно ловя подсказки тут и там, искала (и находила!) всякие секретики, запрятанные временем.
* Граф Яков Александрович Брюс (1732 — 1791) — петербургский генерал-губернатор с 1784 по 1791 годы. Последний из русских Брюсов. Сын генерал-майора Александра Романовича Брюса (1704—1752) от брака с княжной А. М. Долгоруковой (1700—1745), внук Романа Вилимовича.
В связи с тем, что в 1771 году в Москве началась эпидемия чумы, ему поручено было принять меры профилактики в Петербурге. Брюс принялся за дело энергично, учредил карантины между двумя столицами, строго следил за приезжающими, запретил всякий вывоз товаров из пунктов, зараженных чумой, приказал осматривать и окуривать все привозимые товары и т. д.; благодаря таким мерам чума в Петербург не проникла.
Произведённый в 1773 году в генерал-аншефы, Брюс был назначен командовать финляндской дивизией в ходе войны со шведским королём Густавом III. В том же году Брюс был награждён орденом Андрея Первозванного.
С 15 июля 1781 по 3 октября 1784 года Я.А. Брюс - Тверской генерал-губернатор. После почти одновременной кончины генерал-губернаторов в обеих столицах (князя Александра Голицына в Петербурге и графа Захара Чернышёва в Москве), Я.А. Брюс был назначен на их место генерал-губернатором обеих столиц и главнокомандующим войсками в Москве.
В 1786 году при нем в Петербурге были созданы впервые органы городского самоуправления: Городское собрание и Городская дума. В период губернаторства Брюса завершено строительство Старого Эрмитажа, Таврического дворца, Академии художеств, Главного почтамта. Освящен Троицкий собор Александро-Невской лавры. Одеты гранитом набережные Фонтанки, Екатерининского канала и Английская набережная на Неве. Построены Старо-Калинкин, Чернышёв, Симеоновский и Обуховский мосты через Фонтанку.
Я.А. Брюса в Москве не любили за его суровость, да и сам он тяготился пребыванием в городе, где сохранялись «застарелые обычаи и тьма предубеждений», и благодарил Безбородко за исходатайствованное у императрицы разрешение ему приехать в Петербург. С московского поста Екатерина II, по его просьбе, уволила 26 июня 1786, и он остался только генерал-губернатором в Петербурге. Во время своего путешествия в Крым в 1787 году Екатерина посылала Брюсу журнал этого путешествия, чтобы «отвратить в столице пустые речи». Позже Я.А. Брюс был назначен членом особого совета по планированию предстоящей войны с Турцией, затем, при возникшей внезапно войне со Швецией, назначен главнокомандующим в столице и Петербургской губернии.
Граф Я.А. Брюс погребён в Петербурге, в Благовещенской церкви Александро-Невской Лавры. Так как Я. А. Брюс не имел сыновей от брака с Прасковьей Александровной (сестрой фельдмаршала П. А. Румянцева), с его смертью род графов Брюсов в России пресекся. У него была единственная дочь, Екатерина (1776—1829), которая была замужем за графом Василием Валентиновичем Мусиным-Пушкиным.
Луна сегодня похожа на кресло-качалку, которую раскачал какой-то озорник и остановил в момент самой большой амплитуды, да так, что тот, кто сидел в качалке, скорее всего, выпал из неё. А качалка замерла в вертикальном положении и силы инерции не хватает, чтобы вернуться в нормальное положение. 29 ноября. Суббота. Минус 11 градусов. Это уже вторая попытка ноября намекнуть на то, что приближается зима. Хотя минус одиннадцать вполне комфортная температура. Силенок у ноября не хватало, и то и дело минус уменьшался до нуля. Потом начинались симметричные «качели»: -1+1; -2+2,
-3+3. Сегодня Таня смотрела на субботу с изнанки – была на работе. Её работа сводилась к обслуживанию клиентов, проводящих субботу на свой манер.
Любовь – это максимальное сближение невозможного с неизбежным. Согласитесь, чтобы сблизить эти две вещи, нужна очень мощная сила притяжения. Любовь и есть эта сила. Любовь держит два полюса, взаимно исключающие друг друга. Это самое оптимальное объяснение любви. Всегда, когда возникает любовь, становятся очевидными эти два обстоятельства и между ними любовь. Это формула. Это закон физики, если хотите. Татьяна вновь почувствовала любовь. И в данном случае сила любви должна была держать модуль, состоящий из невозможности отношений между людьми с разницей в возрасте ровно в 30 лет и неизбежности этих отношений. Она проверяла себя – не самообман ли это? Самообольщение? Стимуляция чувств? Игра воображения? Но вспомнила вдруг у самого порога своего офиса – ведь влюбилась же она, когда ей было пятнадцать, в сорокалетнего мужчину! Она очень хорошо помнит, что с удивлением и радостью (!) обнаружила, что испытывает настоящие женские чувства к этому взрослому мужчине. Они выгуливали своих собак и не один вечер прогуливались, ведя беседы. Он был приятный, симпатичный и не такой как многие. Интеллигентный. Очень симпатичный! Он ей очень нравился. Познакомившись раз, они потом не договариваясь встречались у заброшенной железнодорожной колеи и, неторопливо шагая, шли рядом и о чем-то разговаривали. Он спрашивал. Она отвечала. Она тоже нравилась ему. Она не чувствовала никакого напряжения, общаясь с ним. По природе своей стеснительная и застенчивая, она не стеснялась его и не боялась. У него была немецкая овчарка. У неё совершенно непослушная коротконогая дворняжка по имени Лорд.
И ещё один эпизод. Тане было десять лет, и она с кем-то (с мамой или бабушкой) ехала на поезде в деревню. Она на верхней полке. На соседней полке парень, ему было восемнадцать лет. Они всю ночь проговорили, лежа на животе и глядя в окно поезда. Поезд шел медленно, часто останавливался, подолгу стоял. «Останавливается у каждого столба» - сказал он. «Ага, смотри, столб!» - засмеялась в ответ она. Потом каждый раз, когда поезд тормозил и вставал, смеялись: «Ну вот, опять у столба стоим!». Стали считать столбы. Самое замечательное заключалось в том, что они (она десяти лет и он восемнадцати) проговорили всю ночь. Не спали и не хотели спать. Им было хорошо. Они были счастливы этим общением, переполнены радостью взаимного понимания. Умный взрослый (мама или бабушка) ни разу не помешал им, не прервал их. И ему и ей было интересно разговаривать. Особенно льстило это Тане. Ведь ей всего десять, а мальчику восемнадцать и ему с ней интересно разговаривать! Она запомнила эту встречу на всю жизнь. Это редкие и бесценные эпизоды в киноленте жизни. Соединение невозможного и неизбежного.
Дульсинея в опале у принца Диониса. Он холоден. Его друг граф Диметрий также держит дистанцию. Он отчужден. Оба даже не смотрят в её сторону. Это – опала! Чем провинилась Дульсинея? Не высказала должного почтения принцу и его блестящему окружению?! Двор отвернулся от неё. Однако пришло письмо то молодого графа Артемия. Он, как она знала, недавно также был отдален от королевского двора. Но блестящий преуспевающий и еще юный, пылкий и уверенный в себе (не без основания!) граф, стал собирать вокруг себя новых друзей и порой из числа тех, кто пришелся не ко двору короля и соответственно впал в немилость принца. Так рвалась тонкая ткань чувств, возникших было между Дульсинеей и принцем Дионисом. Был еще дом, где Дульсинею принимали. Салон мадам Джулии в превосходном старинном особняке на одной из фешенебельных улиц столицы. Простота и вместе с тем изысканность, составлявшие основу нрава Дульсинеи ставили её перед выбором между мансардами и подвалами богемы и салонной жизнью аристократии. Поскольку двор короля и принца был для неё закрыт (возможно, временно), то её метания продолжали находиться в вышеуказанной плоскости.
Но вскоре опала была снята. Сам король милостиво улыбнулся, поприветствовав её, когда Дульсинея явилась ко двору на ежевторничную вечеринку с танцами. Явилась, потому что ей не было отказано от двора, несмотря на отчуждение и холодность приёма. Теперь всё стало так же, как и было. Появившийся вскоре принц тоже весело приветствовал её и через несколько минут пригласил на танец.
- Почему Вы боитесь меня? – спросил он, когда мелодия закончилась?
- Я всех боюсь – отвечала она, потупив взгляд. Принц Дионис кивнул, как бы понимая и прощая её робость, «что де поделаешь – женская психология!». Мир и согласие были восстановлены. А Диметрий и вовсе не чурался её – он просто по своей молодости не задумывался ни о чем! Дульсинея повеселела и раскрепостилась настолько, что осмелилась сама пригласить графа Диметрия на вальс. Со словами: «Вопреки всем правилам, граф, составьте мне ангажемент на вальс!», она увела его, буквально вытащив и тисков двух придворных молодых дам, зажавших его с двух сторон. Диметрий превосходно танцевал вальс!
- Вы любите вальс?- обратился он с полувопросом, полуутверждением к раскрасневшейся Дульсинее.
- Да, люблю – выдохнула она, и они обнялись, чтобы продолжить витиеватое скольжение по полу в ритме танго-вальса.
4 декабря уравнялось температурой воздуха + 4. Брюсовский пруд (на самом деле официальное название системы небольших прудов, соединенных мостиком, а посередине – островок, Воронцовские пруды, потому что усадьба Брюса позже стала принадлежать Воронцову), так вот, пруд на стыке Дачного проспекта и проспекта Стачек ещё три дня назад являл собой многолюдный каток. На белом фоне двигались на коньках в разных направлениях разноцветные фигурки: оранжевые, желтые, розовые, красные, синие. Сиреневое на белом - самое мое любимое сочетание – сиреневые фигурки на белом снегу – нет ничего красивее, уверяю! Всё это двигалось, перемещалось, перемешивалось. Вид из троллейбуса, огибающего Кронштадскую площадь и выезжающего на прямую Ленинского проспекта, превращал всю картину в цветную карусель. Легкую зависть вызывало торжество конькобежцев, скользящих по льду, в который будто вот только что была превращена вода в этом пруду. К стати, предок Якова Александровича Брюса – Яков Вилимович Брюс**– сподвижник Петра Первого, слыл колдуном, чернокнижником. Говаривали, он знал секрет живой и мертвой воды и будто бы в жаркий июльский день он к удовольствию гостей обратил пруд в парке в каток и предложил кататься на коньках. Хоть и не в июльский день, но нечто подобное наблюдала Татьяна в воскресенье проезжая мимо Брюсовской усадьбы, открытой ею самой и единственно только для себя. Сегодня вечером в четверг вода как ни в чем не бывало чернела и в ней отражались окна прибрежного дома и деревья растущие по краю пруда, на берегу. Впрочем, кое где матово колыхались островки тонкой пленки – остатков давешнего льда. Но это была всего лишь тонкая мягкая, рваная попонка, да еще и со следами от коньков.
** Представитель знатного шотландского рода Брюсов, младший брат Романа Вилимовича Брюса, первого обер-коменданта Санкт-Петербурга, Яков Вилимович Брюс родился в 1669 году в Москве. Предки Я. Брюса с 1647 года жили в России. Получив дома в Немецкой слободе прекрасное для того времени образование, Брюс рано пристрастился к математическим и естественным наукам, которыми не переставал заниматься всю жизнь.
Брюс заведовал российским книгопечатанием с 1706 года, когда в его ведение была передана Московская гражданская типография. Самым известным её изданием начала XVIII в. был так называемый Брюсов календарь, вышедший в свет в 1709 году (в год Полтавской битвы) и названный так оттого, что на всех книгах, издававшихся в Москве, стояла пометка, что они печатаются под надзором Брюса.
В московских преданиях за ним прочно закрепилась репутация чернокнижника, «колдуна с Сухаревой башни» и первого русского масона.
Яков Брюс скончался 19 апреля (30 апреля) 1735 года и был похоронен в лютеранской церкви Святого Михаила в Немецкой слободе. Графский титул он намеревался передать своему племяннику, Александру, что и было исполнено в 1740 году. Академии наук «на пользу общественную» он завещал богатый свой кабинет, состоявший из разных физических и астрономических инструментов, который считался одним из первых в его время, а также своё собрание монет, медалей и рукописей.
Александр назвал своего сына тоже Яковом, в честь дяди. Отсюда и явился Яков Александрович Брюс, владелец усадьбы, любимой теперь Татьяною.
Дульсинея в царстве Несбывшихся Надежд. Негромкая музыка наигрывает здесь повсюду и весь день до самого вечера. Иногда она прерывается неясным шуршанием, но вскоре мелодия возобновляется. Никто не обращает внимания на то, что уже несколько лет подряд звучат одни и те же песенки - поет Юрий Никулин песню про зайцев, потом Владимир Высоцкий про Большой Каретный, затем Андрей Миронов про Остров Невезения. В маленьких кельях размером два на три метра коротают время женщины средних, зрелых и пожилых лет. Много вдов. Много разведенных. Однако у всех есть взрослые дети, у многих внуки. Женщины вяжут, читают, разговаривают. Некоторые - те, что помоложе, иные просто веселые и бойкие – устраивают гвалт, смеются, иногда ругаются, но чаще просто чересчур громко и одновременно разговаривают. Здесь есть своя иерархия. Дульсинея занимает в ней не первое и не последнее место. У неё есть свое место и всё, так, без всякого значения. Основным занятием женщин этого царства является ОЖИДАНИЕ. Сначала они НАДЕЯТСЯ, потом ЖДУТ. В конце дня они обмениваются сведениями (это не поощряется, но активно практикуется) о соответствии ожидаемого и свершившегося. И констатируют факт не сбывшихся надежд. Это означает только одно – царство Несбывшихся Надежд незыблемо. Вот собственно и вся задача женщин. В принципе, такое занятие очень соответствует самой женской сути. Работа эта неплохо оплачивается. Женщины сыты, обуты, одеты, у них до конца дня сохраняется стабильно хорошее настроение.
После того, как женщина родит, у неё в сознании образуется свободное место, которое ей необходимо заполнять заботой о ком либо. Она постоянно, то заводит, то теряет, то вновь заводит кого-нибудь в этом углу своего сознания. Потом холит и лелеет, вынашивает, выхаживает, в общем любит. Таков феномен женского мозга. Дети, пусть маленькие, но уже автономные, не заполняют этот опустевший сектор. И женщина ищет и находит. Нормальным является влюбленность или любовь к мужчине. Про мужчин не могу ничего сказать на этот счет. Возможно их психология такова, что они понимают природу женской любви и по своему усмотрению, либо принимают эту роль на себя, как бы помогая женщине, либо отвергают и даже осуждают женщин за это. Хочется думать, что естественным является всё-таки понимание мужчиной женской психики. Иначе я не представляю, как бы они вообще выдерживали, как бы терпели нас. Самое правильное, со стороны женщин не навязывать своих эмоций, опять же понимая природу этих чувств, а со стороны мужчин не насмехаться над ними. Как любит мужчина? В идеале, конечно. Он ищет в женщине этот вакантный уголок, найдя его таковым, не занятым, свободным, он стремится, если женщина ему нравится, занять его, заполнить собой. Ежели всё так складывается, то «сердца соединяются». Дальнейшее развитие событий происходит по разным сценариям. Например, женщина решила «примерить» другой объект для своего «уголка», тогда она вытесняет того, кто в нем сидит (и ничего не делает!) и заселяет нового обитателя. Или мужчине становится скучно, и он покидает сей раёк, найдя место поинтереснее. Вот такая схема. Татьяна шла вдоль речки и размышляла о столь важных материях. На воде под мостом скопилось множество уток и селезней. Вдруг один крупный селезень заскользил по воде стремительными кругами. Кругами, кругами. Сейчас что-то произойдет! И как взгромоздится на утку. Потопил её напрочь всю. Она только клюв перпендикулярно воде держит - весьма не эстетично. Этот желтый, длинный клюв, задранный к верху из воды, производил неприятное, даже трагическое впечатление. Несколько секунд селезень топил утицу, совершая свое мужское дело, затем освободил бедняжку, она долго отряхивалась, и, похоже, была в шоке. Нет, что-то не совсем так в природе заведено. Ужасно. Среди уток, по крайней мере. Так показалось Тане.
Для вашего, читатель мой, развлечения (пока ничего интересного не происходит ни с Татьяной, ни с Дульсинеей), позвольте привести несколько чудных названий, которые встречаются в Псковской области по дороге Псков – Луга: Большие Льзи; р.Аптапа; Цапелька; р.Мараморочка. Цапелька в этот список попала просто за то, что звучит мило, остальное даже комментировать не буду – наслаждайтесь и всё.