Проверять имущество «по правде» давно считается плохим тоном: здесь всё общее, ничего не выбрасывается, а если выносится за забор, все делают вид, что не заметили.
Материально ответственные животные отлавливают своих коллег, членов комиссий, когда те очень спешат: либо по пути в отхожее место, либо на выходе, у самого забора. Отовсюду слышатся просьбы:
- Приложи-ка сюда своё копыто!
- Черкни вот тут когтем!
- Оставь автограф!
Кента решает прекратить этот беспорядок и провести проверку честно, но Стадо неожиданно звереет.
- У нас отнимают время, а работать когда? – протестуют Лошади.
- Пусть доплачивают! – требует Тёмная Лошадка.
- Это недоверие! – кричат Сумчатые.
Юная Газель, которая отвечает за проверку, растерянно моргает большими глазами и сообщает:
- Ничего не совпадает. Это на бумаге есть, а на самом деле нет. А того на бумаге нет, а на самом деле есть.
Оно и неудивительно. Настоящей проверки не было со дня основания Стада. Кое-кто сообразил, что дело серьёзное, и начал собирать утерянное или искать хоть что-то похожее на него. В лесу, недалеко от пастбища, находят агрегат для вспашки, явно подготовленный кем-то на продажу. Из-за забора приносят пачку бумаги и кое-какие мелочи. Больше ничего нет. Совет Стада требует не принимать мер к уважаемым животным. Сумчатые кричат, что это сама Кента всё разворовала: при других вожаках таких проблем не было.
Неожиданно всплывает ещё один факт. В списке общего имущества числятся двадцать вековых лип, вырубленных много лет назад в период межвластия, да так и не списанных. Точнее, деревья были разные – клёны, дубы, лиственницы, но все они по бумагам проходили, как липы. На месте лесопарка сначала строили ипподром, потом, после получения последних указаний – взлётную площадку для обучения Птенцов. Достроить ничего не удалось, потому что на это не было средств, а о деревьях вообще давно забыли. Но теперь документы напомнили.
- Как же ты их столько лет отмечала в бумагах? – допытывается Кента у юной Газели. - Ведь теперь выходит, что они всегда были, а при мне исчезли.
Юная Газель только моргает: когда деревья рубили, её ещё на свете не было, а когда пришла в Стадо, никаких лип не считала, в бумаги не вникала, а просто переписывала.
- Ну, и где тут деревья? – допытывается Кента, обходя недостроенную площадку.
- Вот, - вдруг показывает Газель на одиноко стоящий дуб.
- Действительно….
Теперь дуб записан липой, но недостача в количестве девятнадцати деревьев осталась. Помочь могут только экологи, однако их ответ озадачивает: «На ваш запрос сообщаем, что вырубка названных лип может быть разрешена только по решению комиссии после осмотра деревьев. Расходы по работе комиссии должно взять на себя Стадо».
Тем временем, Сумчатые сообщают о случившемся Землеройкам и ждут расследования. Несколько активистов, на всякий случай, обмеряют площадку и чертят на местах вырубленных деревьев их проекции. Кента уже не вспоминает о честной проверке другого имущества. Её волнуют только деревья. Решение приходит неожиданно и оказывается, до смешного, простым. В одно прекрасное утро удивлённые животные видят девятнадцать тоненьких саженцев, которые едва держатся в вертикальном положении, но «растут» точно на отмеченных местах. Под дубом-липой комиссия принимает бодрящую жидкость, бросая безразличные взгляды на деревца. Потом Кента подсовывает на подпись бумагу. Это предписание: вырубить девятнадцать больных вековых лип, чтобы не заразить единственную здоровую. Когда через час появляются получившие сигнал Землеройки, им предъявляется эта бумага. Деревьев уже нет – предписания выполняются здесь оперативно. Сигнал не подтвердился.
Продолжение http://www.proza.ru/2014/12/19/1164