Он мать возненавидел с детства,
Хотя без видимых причин,
Она любила его сердцем,
Он был и бог и господин…
Всё для него: ночные смены,
Мытьё полов на этажах,
Скромна по виду, неприметна,
Лишь грусть, застывшая в глазах.
А впрочем, может в том загвоздка,
Что глаз то был всего один,
Второй закрыт повязкой плотной,
И добавлял лицу морщин.
«Друзья» над ним смеялись в школе,
«Циклопшей» звали его мать.
И он хотел быстрей на волю,
От всех подальше убежать…
И получилось всё по плану,
Махнул в столицу, в институт,
Невесту выбрал без изъяна,
Ну, в общем, встал на верный путь…
Свой дом не вспоминал ни разу,
Но вдруг звонок в вечерний час,
В проёме мать, моргая глазом,
Спросила: «Можно мне до вас?»
Старуху испугались дети,
Седая, в чёрном, как ведьмак,
И сын, нахмурившись, ответил:
«Ошиблись дверью вы впотьмах!»
А через год или поболе,
Письмо пришло с родимых мест:
«Вас ждут на встречу в старой школе,
Нельзя на прошлом ставить крест».
Пройдя по улицам пустынным,
Покинув поезд и вокзал,
Себя представив блудным сыном,
Он в дверь тихонько постучал.
На стук откликнулась соседка:
«А мать то умерла давно!
В надежде, что сынок приедет,
Ему оставила письмо».
«Прости меня, что не сумела,
Тебе любовь свою отдать,
Ты в детстве был красивым, смелым,
И заслужил другую мать…
Тебе пошёл годок четвёртый,
Когда отец ушёл от нас,
А ты, от слёз и горя чёрный,
Случайно выбил правый глаз.
Чтобы вернуть мальчишке зренье,
Я отдала тотчас же свой,
Без сожаленья и сомнений,
Ведь ты кусочек мой родной».
Привычный мир взорвался сразу,
А сын мгновенно стал седым,
И плакал…левым карим глазом…
И материнским – голубым…