Как Мишка-пестун к нотариусу ходил
Об этом событии можно было написать стихами, настолько оно неординарное, но правда жизни, изложенная прозой, так же хороша – да простят мне читатели её чрезмерную «кристальность»...
Итак, дело это было белым днём в Бологое, лета 2014-го года, июля месяца, 1-го числа. Если скрупулёзно следовать правде, то шёл седьмой час вечера, и люди расходились по домам после работы, многие отдыхали или гуляли. Но поскольку летом дни у нас очень длинные, и даже в одиннадцать часов вечера светло так, что в сквере запросто можно читать газету под музыку и пиво, то мы можем смело утверждать, что описываемые события происходили белым днем. Но вначале потребуется небольшое отступление.
Бологовцам хорошо известно, что в окрестностях полустанка Подол, расположенного на Псковско-Ярославском направлении Октябрьской железной дороги или на широтном ходу, как говорят местные железнодорожники, отличая его тем самым от главного хода, печально известного ещё со времён Некрасова как Николаевская железная дорога от Москвы до Петербурга, так вот в окрестностях этого самого Подола и расположенной рядом с ним деревеньки с экзотическим названием Пруды водится семейство медведей. Оно состоит из матерой самки, пары медвежат и годовалого пестуна, мы назовем его Мишкой. Не раз видели грибники да ягодники в местах то ближе, то далее удаленных от города следы этого лесного семейства, равно как хозяев этих следов, а заодно и всех прилегающих лесных угодий. Ну, так уж повелось на Руси испокон веков считать, что медведи – хозяева леса.
И с этим никто не спорит. Во-первых, это всегда само собой разумелось. Во-вторых, вполне логично, что спор с медведем совсем небезопасен для человека. В-третьих, это занятие может оказаться совершенно бесполезным: ну, о чём ты станешь спорить в лесу с медведем? Да и захочет ли он во время диалога вникать в суть претензий или же расценит ваши миролюбивые намерения как совершенно иные? Не знаю, как вы, а я лично ни за что не взялся бы один на один выяснять с медведем территориальные отношения и, тем более, доказывать ему приоритетное право принадлежности лесов нам, двуногим. Косолапый увалень этого заявления скорее всего не понял бы, а дальнейшие его действия, как известно, могут быть неожиданными, решительными и, что совсем немаловажно, стремительными и победоносными.
Кому-то покажется, что я сделал слишком длинное отступление от еще не начатого повествования. Но оно видится мне необходимым для того, чтобы беспристрастно выяснить, что же заставило медведя-пестуна из описанного выше семейства переступить черту города во вторник вечером (напомню, это было 1-го июля) и пройтись по нему из конца в конец. Так что потерпите, дорогие читатели, ведь чем только не приходится жертвовать ради достоверности!
Предполагаю, что Мишка поступил вполне логично: если двуногие покидают черту города и смело переступают черту леса, то почему бы ему не поступить с точностью, да наоборот? Но причины для такого неосмотрительного поступка, каким он может показаться на первый взгляд, должны быть очень вескими и, возможно, безотлагательными.
Так вот, в городе в тот день Мишку впервые заметили возле молокозавода...
О-о, простите меня еще раз, но здесь необходимо сделать второе важное отступление. Я хочу заявить, что в своем повествовании мы оперируем только проверенными фактами, а всякие слухи не принимаем во внимание.
Например, некоторые досужие бологовцы на утро следующего дня договорились до того, что медведь этот, оказывается, еще в пятницу сбежал из побывавшего в городе передвижного цирка. Ха-ха! Кроме очумевших от постоянных переездов обезьян и попугаев на цирковом представлении были только клоун и кто-то еще, но только не медведи. И не потому, что все они сбежали из цирка – их даже в программе не было. Другие горожане додумались до того, что полиция целых пять дней гонялась за медведем по всему городу, а тот оказался таким ушлым и хитрющим, что всякий раз оставлял наших доблестных полицмейстеров с носом, сам же успешно прятался от них по дворам да подъездам. Говорили также, что медведь этот был совсем молодой, любопытный и глупый, но никак не злой – он просто гулял по городу.
Но всё это – слухи!
Факт появления молодого медведя возле молокозавода мне подтвердил в среду утром водитель маршрутного такси, на котором я обычно добираюсь на работу и домой как раз мимо этого молокозавода. Мишку водитель лично не видел, но севшие в салон его микроавтобуса возбужденные пассажиры настолько живо делились своими свежими впечатлениями, что всё было расценено им, как факт совершенно неоспоримый. А то, что водителя маршрутки ни на чём не проведешь, и что он абы так чепуху болтать не станет, это известно каждому порядочному пассажиру.
На молокозавод наш герой вышел (некоторые говорят, что выплыл со стороны Подлипья, что очень сомнительно, поскольку уж больно широка акватория озера в этом месте) – Мишка вышел не случайно, а по тем запахам, которые исходят как от цехов завода, так и от того, что стекает с его территории на прилегающую, а затем по ручью-канаве попадает в городское озеро. Эти молочные и в особенности не совсем молочные запахи имеют свойство разноситься так далеко, что многие люди очень хорошо чувствуют их даже на очень значительном удалении от завода. Причём, чувствуют их совсем не в своё удовольствие. Ну, а уж о медведе с его сверхчувствительным носом и говорить нечего: молокозавод послужил ему в качестве надежного ориентира – всё равно, как дальний приводной маяк аэродрома для самолёта. Честно говоря, Мишку не покидала надежда полакомиться здесь чем-нибудь сладким, например, сгущенкой, от которой медведи запросто теряют голову. Впрочем, по степени поспешности выскакивания его из-за кустов и удаления прочь от ароматного места наблюдательные горожане смогли сделать вывод о том, что Мишке на молокозаводе явно «обломалось»...
Далее косолапые следы хорошо прослеживались ближе к центру города – по улице Октябрьской. Сюда он попал, скорее всего, вдоль железной дороги, пробираясь по зарослям ивняка и камышового тростника. Этому факту есть документальное подтверждение в виде фотографии следов медведя. Фото было выложено (сам видел) на страничке одного из бологовских интернет-сообществ с подписью черным по белому: «ул. Октябрьская».
Более того, имеются свидетельские показания женщины, проживающей на той же улице. Не успев толком выйти из подъезда своего дома, она едва ли не нос к носу столкнулась с прогуливающимся медведем. И даже подумала: «Ну, ладно бы, как в басне: по улице слона водили... А тут медведь без намордника и без сопровождающего... Это нехорошо, это нарушение общественного порядка – это же обалдеть можно!». Ещё ей подумалось, что это может быть мираж или видение. Но мираж не исчезал, видение не рассеивалось, а медведь как шёл, так и шёл себе по дороге – беспечно, неспешно, принюхиваясь и осматриваясь, и продолжая путь в каком-то одному ему известном направлении. Поскольку направление его движения очень даже совпадало с местоположением крыльца подъезда, на котором в страхе застыла изумленная женщина, а расстояние между медведем и крыльцом стремительно, просто катастрофически быстро сокращалось, она решила немедленно ретироваться, хотя бы самой обратившись для этого видением. И она вмиг исчезла с крыльца.
Тут надо отметить, что попытку стать видением женщина предпринимала впервые, и получилось это у неё не совсем ловко, а, вернее сказать, совсем неловко. Поэтому медведь даже вздрогнул и застыл на месте от непривычного звука – резкого металлического хлопка, напоминающего ружейный выстрел. Он недоуменно посмотрел на крыльцо: что это было? Как известно, медведи не шибко могут хвастаться отличным зрением, но он прекрасно видел: на крыльце никого не было. Зато звуки за закрытой и всё ещё подрагивающей дверью продолжались. Они напоминали грохот рассыпающейся поленницы вперемешку с визгами «ой-ой-ой!», но уходили они не вниз, как это принято с дровами, а почему-то вверх. Мишка проследил за этими звуками, посмотрел заодно на небо – дождя не предвидится, вот и ладно! – и побрёл своей дорогой дальше.
А дальше Мишку засекли на территории мемориального комплекса у Вечного огня. И случилось это ему не на руку, поскольку спутало все его же дальнейшие планы. Он всего-навсего осматривал и очень осторожно обнюхивал большие кучи странно пахнущих ярких цветов, прислоненных к высоким черным и блестящим камням, и не обращал никакого внимания на ребятишек, игравших неподалёку на придомовой площадке. Но ведь наши дети – бэби современные, раскрепощенные и, более того, очень продвинутые. Они всем скопом тут же заинтересовались появившейся в поле их зрения большой и мягкой живой игрушки. Поднявшийся и быстро надвигающийся смерч суеты, а также нарастающие вместе с ним беспорядочные крики без малейшей тени страха в них несколько смутили нашего Мишку, и он без особых раздумий припустил от детей подальше.
Как выяснится позже, дальнейшее свое перемещение по городу он продолжил в правильном направлении, а именно к центру. И здесь я сам могу уже выступить в роли очевидца. Нет, не прогулки медведя, поскольку он пробежал немного раньше. А вот следы его возле ювелирного магазина «Александрит» я видел лично, поскольку после работы шёл на автобусную остановку, что находится за Вечным огнём рядом с елисеевской продуктовой «Семерочкой». Более близкая к месту моей работы остановка возле «Магнита» была закрыта на время ремонта теплотрассы в центре города от городского музея до 12-й школы.
Следы были крупными и совершенно свежими. Я остановился в недоумении и с недоверием стал разглядывать их. Первой мыслью, посетившей меня, было что-то о глупом розыгрыше. Но ведь на календаре значится первое июля, а не первое апреля. Я оглянулся на подходившего мужчину и спросил его о характере следов: мол, настоящие они или же это чья-то «работа». Тот уверенно и авторитетно заявил, что следы – не подделка. Мы пожали плечами и разошлись.
Между тем, этой маленькой сцене с моим участием предшествовало следующее. Как бурно рассказывали бологовцы вечером по интернету, а назавтра своим собеседникам глаза в глаза, от Вечного огня Мишка направился в сторону нотариальной конторы, что на улице Дзержинского. И это подтверждается фотографией, где он бежит как раз напротив конторы. Продвигался он прямо посреди дороги в сопровождении назойливой детворы и легковых автомобилей. Нет-нет, не подумайте ничего такого: ни на тех, ни на других Мишка внимания не обращал. Он всего лишь слегка (вот именно, всего лишь слегка!) ускорил обычный свой ход и, невзирая ни на что, двигался к заветной цели. И в этом месте пора уже открыть читателям, что намерения его были вызваны очень важными событиями, неотвратимо происходящими в бологовских лесах, а также не менее важными обстоятельствами, сложившимися вследствие этих событий.
В том краю, где наш герой живет со своей мамашей и младшими братьями, не строится никакой автомагистрали, как это происходит по другую сторону Бологовского озера, Озеревичей и Глубочихи. Там строится скоростная трасса М-11, и там безбожно вырубаются леса. По их остаткам и останкам шастают угрожающих размеров машины, издающие дикий рев и грохот, оставляющие после себя чад, смрад и прочие невозможные для нормального нюха, слуха и житья звуки и запахи. А в лесах вокруг Подола и Прудов еще можно кое-как жить.
И всё же при ежегодном весеннем обследовании своих угодий семейство медведей всякий раз всё печальнее отмечало новую и удивительную способность лесов – к уменьшению в размерах. Там, где раньше в сосновых борах были превосходные черничные, брусничные и грибные места, теперь зияли песчаные пустоши – изрытые и к тому же все в пнях. Летом здесь всё высыхало, грибы-ягоды переводились, и с прокормом становилось всё труднее. К тому же изрядно надоедали медведям раздирающие слух, надсадно тарахтящие звуки, издаваемые двуногими, что шумели и дурно пахли не хуже упомянутых выше здоровенных машин. Эти двуногие как муравьи приставали к толстенным елям, березам и соснам до тех пор, пока те не валились на землю без всяких сил и желания жить дальше. Упавших красавиц тут же безбожно кромсали и стаскивали в огромные кучи. Мишка забирался, бывало, на эти горы рядком уложенных бревен и ужасался открывавшейся картине: видно очень далеко и как на ладони – всё совершенно голо! И ему страшно становилось, ведь при опасности негде спрятаться, некуда залезть: деревьев-то нет!..
Поскольку Мишка наш достиг уже годовалого возраста и числился пестуном при матери, занятой воспитанием двоих малышей, он, как будущий хозяин леса, имеющий наследственное право владения им, решил застолбить за собой изрядный участок лесных угодий. И, естественно, сделал это по-медвежьи: наоставлял на деревьях царапин, мочой и калом пометил границы – короче, дал знать другим медведям, что именно в этом месте он намерен обосноваться прочно и надолго. Но лесные жители, особенно сороки, подняли его на смех. Мол, этот молодой дурачок и не знает вовсе, что не заверенный нотариально столбёж территории не является действительным.
Мишка и устыдился и озадачился одновременно: как же ему нотариально заверить свое право владения лесами? И вот, по подсказке всё тех же расторопных сорок, он 1-го июля 2014-го года направился в город и без страха переступил его черту. Дата посещения города могла быть и другой, но сороки подсказали ему о начале второго полугодия и о том, что этот день является самым верным для того, чтобы удачно предпринять небывалое дело.
Вот поэтому и принюхивался Мишка на улице Октябрьской, чтобы определить, где же находится заветная контора, в которой можно нотариально заверить свое наследственное право быть хозяином леса. Поэтому и от пацанов, свалившихся на его голову у Вечного огня, он рванул именно в сторону центра города, где расположены не одна, а целых две нотариальных конторы. Но при этом он развил такую скорость, что на всех парах промчался мимо первой из них. Совсем не видел и даже не подозревал он, что именно в этот момент его фотографируют из окна машины, припаркованной возле павильона «Табак», расположенного как раз напротив нотариальной конторы. Это фото, как и фото с ул. Октябрьской, было размещено в Интернете, кстати, без никакого на то разрешения и согласия родителей несовершеннолетнего пестуна.
Поскольку у Мишки на лапах всего один вид «протекторов» – всесезонный, затормозить у выверенной по нюху нотариальной конторы ему не удалось. Да и недосуг было: он со всех ног улепётывал от назойливых преследователей. Не увидел он и того, что как раз в это время на крыльцо конторы вышла сама нотариус, только что перевернувшая табличку на дверях на «Закрыто». Мишка, в силу своей подростковой неучтивости, на женщину не обратил никакого внимания, но табличку с красными буквами краем глаза всё же успел заметить и по ее запрещающему цвету интуитивно понял, что ему в этом заведении делать нечего. И он побежал дальше.
В то же самое время на крыльце нотариальной конторы стремительным образом развивались события, отдаленно смахивающие на те, что происходили недавно у подъезда одного из домов на улице Октябрьской.
Нотариус, уважаемая в городе женщина и опытный специалист своего дела, вышла на крыльцо прибраться. Вызвано это было тем, что установившаяся в последние дни дождливая погода способствовала тому, что клиенты – причем совершенно неумышленно! – за день натаскивали изрядное количество песка на довольно высокое крыльцо конторы. Его-то и хотела помыть рачительная хозяйка. И что же она увидела и подумала в первый момент своего выхода за дверь? «Да, день был трудным, клиентов дотошных побывало много, но этого не может быть! (Она же видит почти перед собой живого медведя и глазам своим не верит). Нет-нет, этого не может быть, потому что такого не может быть никогда». Тем не менее, когда она осознала, что Мишка весьма бойким аллюром приближается не куда-нибудь, а к ней на крыльце, то в такой спешке метнулась в офис конторы, что совершенно забыла о метёлке, совке и прочих атрибутах уборочного дела. Неудивительно поэтому, что Мишка её попросту не заметил, а ведро и швабра ничем не привлекли его внимания. Поскольку за мгновенно и бесшумно закрывшейся дверью царила замершая тишина, а вывеска крупными красными буквами гласила, что «Закрыто», Мишке не оставалось ничего иного, как нестись дальше: ох уж эти пацаны!
А дальше прямо по курсу его движения находилась вторая нотариальная контора – за углом здания с зеленой вывеской и большим красным крестом на ней. Но прямо посреди дороги зияла длиннющая и довольно глубокая канава, вся утыканная ободранными ржавыми трубами. До затянувшегося ремонта теплотрассы, что проходит под центральной улицей города, Мишке не было никакого дела. Главным для него было не угодить на всем скаку в эту страшную канаву. Поэтому он, не снижая скорости, ушел от опасности по одному единственно возможному пути – вправо, в Переходный переулок, а вернее, в тупик. Дело в том, что названный переулок почти сразу же закончился полупрозрачным высоченным сооружением, за которым явно чувствовалось дыхание мощных и страшных машин, бегающих по длинным и блестящим железякам. В лесу Мишка издали и осторожно наблюдал за ними и ужасался им, так что встречаться накоротке с этими монстрами ему совсем не хотелось.
Но и пути назад не было. Поэтому он, не раздумывая, кинулся далее влево по узкой и зеленой, коротенькой Ленинградской улице. Преодолев ее довольно быстро и без помех, Мишка уперся в новое препятствие – в виде обширного двора с круглым зданием посредине, с машинами и многими двуногими вокруг. А то, что от них лучше держаться подальше, эту науку Мишка крепко усвоил еще с молоком матери. И он тут же направил свои стопы в спасительные заросли, открывшиеся в боковом поле его зрения слева.
Но желанное спасение оказалось обманчивым: кусты как начались, так тут же и закончились. Более того, сразу же за ними над Мишкиной головой слишком уж высоко вознесся какой-то темный, почти черный двуногий с протянутой, как это со спины показалось, правой рукой. Великан не то чтобы испугал, но почему-то устрашил Мишку. Впрочем, и сам гигант растерялся, видимо, от неожиданности, отчего быстренько опустил руку и засунул ее в карман брюк, даже не оглянувшись на шум и сопение за спиной. У темного великана при этом только слегка покачнулись полы пальто, да хрустнул козырек кепки, зажатой в левой руке. Впрочем, всё это длилось такое краткое мгновение медвежьего остолбенения, что могло показаться Мишке совершенно очевидным и вероятным.
Как мы помним, выбора у Мишки по-прежнему не было, и он кинулся мимо этой застывшей темной громадины к дороге, видневшейся впереди в широком проеме кустов. Но, к своему ужасу, он опять наткнулся на страшную канаву с оскаленными трубами. За ней была обширная площадь, а еще дальше он увидел большую воду, что было еще хуже, чем куцые заросли вокруг темного великана. Из-за внезапно возникшего непреодолимого препятствия он, занятый соблюдением техники безопасности, совершенно забыл о второй нотариальной конторе, видневшейся за кустами слева, отвернулся от нее вместе с аптекой и по тротуару между канавой и зарослями устремился вперед – только вперед!
А впереди был музей, но сразу же за кустами вправо уходила совсем не длинная улица Кооперативная. О музее Мишка ничего не знал, но своим появлением перед его порогом он привел бы в неописуемый восторг кучку американцев, которых каким-то чудным ветром надуло в Бологое. В музее они искренне поудивлялись старинным вещам – гармошке и фисгармонии местного производства, различным древностям, собранным самим князем Путятиным... Теперь, стоя на крыльце музея, они обменивались впечатлениями и планами. То-то удивились бы они живому воплощению перед их носом животного с герба Новгородской губернии, в столицу которой они собирались ехать на велосипедах.
Следует отметить, что во всем поведении американцев чувствовалась некая расстроенность. Ведь они вот уже целую пару дней ездят по России, и нигде ни разу не видели ни одного медведя в городе! Заморским гостям даже обидно стало за вложенные в тур-поездку деньги. Но (перст судьбы!) и в Бологое им не повезло, поскольку Мишка, пренебрегши музеем, свернул на Кооперативную и быстро миновал заросли с темным и нервным великаном посередине. Домов здесь почти не было, и в конце улицы, как ему показалось, был вожделенный выход из города. И он еще резвее направился к спасительному просвету в ее конце.
Да и тут не тут-то было! В очередной раз, как это уже бывало с ним в лесу, он уперся в высокую решетку, перекрывавшую доступ к длинным блестящим железкам, по которым бегают чудовищные монстры. Но за решеткой мог быть родимый лес, Мишка нутром своим чувствовал это. И он свернул. Но не вправо, в близкие ворота пакгауза и далее к вокзалу, со столбов которого раздавался непрерывный и очень громкий монотонный шум вперемешку с какой-то захлёбывающейся музыкой – это изрядно пугало и утомляло. Поэтому он побрел вдоль решетки влево, причём, чем скорее и от греха подальше, поскольку за бетонным забором, который тянулся слева вдоль твердой (как и все в этом городе!) дороги, надрывали голосовые связки несколько здоровенных псов.
Вскоре Мишка свернул направо под мост, сразу за которым дорога раздваивалась. Слева виднелись осточертевшие ему дома, но справа были заросли, за которыми по запаху тины чувствовалось какое-то озеро. К тому же, пробираться по тропинке вдоль озера было спокойнее, чем по шумной улице, да и намного мягче для лап. Он даже не раздумывал над выбором пути, потому что в русле ручья чуть выше моста заметил старые следы работы бобров. Здесь валялись обгрызенные стволы деревьев, полуистлевшие от времени и сырости. Мишка несколько расстроился, что не повстречался с лесными знакомцами, но вместе с тем это зрелище утешило и даже вселило надежду, что он сможет вскоре выбраться из этого бесконечного города с его приставучими пацанами и такой твердой дорогой, что от нее даже кожа вокруг когтей разболелась.
Повеселевший Мишка бойким шагом направился... опять же к вокзалу, а именно к 6-й его платформе. Да! Наш косолапый явно не читал книжки «Москва-Петушки», поэтому даже не подозревал он о тайной власти вокзалов над заблудшими душами. Как Курский вокзал в Москве не отпускал от себя Венечку Ерофеева, так и Бологовский вокзал как магнитом притягивал к себе Мишку. И уже в четвертый раз молодой медведь приближался к нему всякий раз с другой стороны: то с востока по улице Октябрьской, то с юга по Переходному переулку, то с запада по Кооперативной улице, а теперь с севера по улице Привокзальной. Но очень скоро занимательность параллельных сюжетов, взятых из «Петушков» и его жизни, была грубо прервана бродячими собаками: в городе их хватает в любом более-менее приличном месте. Иной раз, особенно в конце зимы и ранней весной, детям и почтенным горожанам от них прямо спасу нет. Точно такая же история приключилась и с нашим героем.
Потерявший всякую бдительность, несколько отупевший от громких и монотонных звуков с обрывками музыки, бесконечно раздававшихся за высоким бетонным забором справа, на собачий лай Мишка наткнулся, как на Великую китайскую стену. Он тут же выскочил из своего полуочумелого состояния, моментально развернулся на сто восемьдесят градусов и со всей прытью припустил назад во все свои четыре пятки. Несмотря на некоторую усталость и даже взвинченность из-за безрезультатных поисков нотариальной конторы в этом шумном и бестолковом городе, Мишка без особых проблем оторвался от собак. Вполне возможно, этому способствовали не написанные, а просто писаные собачьи законы, жестко определяющие границы своей и чужих территорий. Ветром пронесшись назад по улице Привокзальной, такой обманчивой своим покоем, густыми зарослями и почти полным отсутствием домов, Мишка на всем своём скаку свернул вправо на первую же тропинку, проходившую по довольно длинной поляне вдоль озера.
Поскольку его никто уже не преследовал, он решил приостановиться в поисках земляники или иного чего, чтобы заморить червячка, который довольно чувствительно сосал под ложечкой. Не успел он толком принюхаться к траве, как вдруг его внимание привлек короткий и как бы захлебнувшийся не то вскрик, не то всхлип: «... мать!». На месте происхождения этого звука никого не было, но Мишка даже при всём своём не самом лучшем зрении успел заметить, что от него на почему-то полусогнутых ногах и на весьма приличной для такого неудобного положения скорости удалялся какой-то скукоженный двуногий. Земляники на поляне не оказалось, и Мишка от нечего делать резво припустил за ним следом. Ему просто захотелось узнать, куда это так быстро несётся двуногий. А вдруг там вкуснятина какая-нибудь есть? Поэтому как бы мужчина ни припускал бежать быстрее, далеко оторваться от Мишки ему не удавалось. И всё же он успел на одном дыхании пролететь через поляну и весь переулок Связистов, юркнуть в Заводском переулке в свой двор и даже захлопнуть калитку на засов. Именно захлопнуть на засов, а не закрыть, поскольку последнее предполагает хоть какую-то продолжительность времени, а его как раз и не было. И только тут направлявшийся было в город мужчина смог перевести дух.
При наличии весьма строгой и прижимистой жены, обычно он никак не мог рассчитывать на покупку бутылочки или баночки с какой-нибудь спасительной жидкостью, так жутко потребной для снятия головной боли после вчерашнего. Но когда властная женщина увидела своего мужа – бледного, трясущегося, невнятно заикающегося и показывающего пальцем куда-то туда – она тут же выделила необходимую сумму и даже сама сбегала за успокоительным в ближайший магазин, что на улице Мира. Сделав пару глотков и слегка опамятовавшись, мужчина начал рассказывать историю своего злоключения. Что вы! Он нисколечко не испугался медвежонка: он же маленький и даже забавный. Но ведь за ним следовала его грозная мамаша! Вот от неё-то и припустил наш горемыка, да чем пошустрей: ну, кому захочется связываться с разъярённой медведицей?! Рассказывая, он всё более и более возбуждался и даже начал победоносно размахивать перед слушателями рукой с банкой пива, впрочем, не пролив при этом ни одной капли драгоценного содержимого.
Правда, было это несколько позже, ведь для совершения покупки женой и обретения голоса мужчиной все же потребовалось некоторое время. А Мишка, увязавшись за двуногим и вдруг потеряв его из виду, побрел по переулку дальше. Оказалось, что выбраться из него было не так-то просто: Заводской переулок имеет странную форму, он П-образный. То есть, как начинается на улице Мира, так на ней же и заканчивается, только в другом месте. Озадаченный решением этого ребуса, Мишка не сразу обратил внимание на женщину, пребывавшую на своем дворе в бодром расположении духа и занятую развешиванием белья. Но он все же попытался было поздороваться с ней, для чего ему вначале нужно было попасть во двор. Он поднялся у калитки на задние лапы и принялся скрести по ней когтями передних. Но доски на калитке были прибиты наглухо и накрепко, поэтому от попытки побывать в гостях Мишке пришлось отказаться. Долго еще женщина не могла опомниться от нежданности и страха, возникшего по причине появления мохнатого визитёра. А Миша пошел по переулку дальше, и тот преспокойно вывел его на улицу Мира в том месте, от которого было совсем недалеко до магазина – того самого, в котором немного позже рачительная, как мы помним, женщина торжественно купит банку пива для успокоения своего благоверного. А пока что она вместе с другими жителями Заводского переулка с уважением рассматривала глубокие царапины на соседской калитке, и все почему-то дружно удивлялись: ну, надо же, а!
Мишка, не теряя времени, направился прямиком к магазину, двери которого тут же захлопнулись. Ему не досталось ничего, кроме аппетитно ударившего в нос воздуха. Он потоптался перед магазином, присматриваясь к его зарешёченным окнам, и отправился восвояси не солоно хлебавши. В тот самый момент, когда он развернулся полностью, из-за приоткрывшейся двери высунулась чья-то рука, судя по волосатости, мужская. Рука начала ловко фотографировать медведя. Но надо признать, что ракурс ею был выбран не самый удачный. Снимать приходилось, сами понимаете, сзади. И вы можете предположить, что это за виды были... Но Мишке было абсолютно наплевать на внеплановую фото-сессию, а у волосатой руки, видимо, так и не нашлось времени, чтобы разместить фото в интернете. Возможно, рука устыдилась не слишком удачных фотографий, но поправить уже ничего нельзя было даже с помощью фотошопа. Ну, нельзя же прицепить голову вместо хвоста! Некрасиво это. Поэтому мы не знаем, как выглядел Мишка возле магазина по улице Мира.
А он пересек эту улицу и по проулку, или как у нас говорят – по прогону, без особых проблем попал на следующую улицу, Шевченко. Здесь он вполне спокойно смог перевести дух: ни людей, ни собак поблизости не наблюдалось. Каким бы молодым и сильным он ни был, но относить медведя к без устали бегающим стайерам можно только с превеликим трудом. Поэтому изрядно умаявшийся Мишка перешел на спокойный бег, затем на шаг, и подумал: «Да и бог с ними, с нотариусами этими. Как-нибудь в другой раз доберусь до них. А сейчас мне совсем неплохо было бы поесть». Городские дома почти заканчивались, и за ними отчетливо виднелись заманчивые просветы, сулившие возможность выхода к лесу. Но до него было все еще далековато: даже привстав на кончики лап, кромку леса он так и не увидел. Поэтому наш юный путешественник совсем утвердился в мысли подкрепиться. Случай для этого вскоре и очень даже кстати подвернулся.
Дело происходило на крайней, Новобологовской улице, до названия которой, как и до всех прочих городских названий, Мишке по-прежнему не было никакого дела. Он просто увидел, что целый ряд палок и жердей, обычно закрывающих доступ ко всякой вкуснятине, растущей вблизи домов, на этот раз небрежно валялся прямо на земле. Своим молодым умом он быстренько сообразил, что в огород попасть можно легко, а там и поесть чего-нибудь найдётся. Мишка это и сделал, то есть проник в огород. То, что за валявшимися жердями возилось какое-то двуногое в цветном, его особенно не смущало: в данный момент ему хотелось более легкой, растительной пищи. И он начал деловито осматривать грядки.
В это время подуставшая от прополки пожилая женщина распрямилась, чтобы дать спине немного отдохнуть. Она оглянулась на какое-то движение в огороде и в совершенно непосредственной близости, чуть ли не сразу же за своей отдыхающей спиной увидела... медведя. Ошалевшая от неожиданности, а заодно и от обуявшего ее страха женщина не нашла ничего лучшего заорать, кроме как: «Эй, ты чей? Чей это медведь?! Уберите его с моего огорода!!».
Мишка тоже заметил женщину и услышал непонятные, но весьма мелодичные звуки, которые издавались ею по нарастающей и даже переходили кое-где в лёгкий визг. Мишка в удивлении приподнял правое ухо, прислушиваясь к мелодике звуков. Как известно всем в лесу, медведи слывут заядлыми меломанами, и сами они очень любят побренчать на мелодичных пнях – то-то удовольствие! Поэтому Мишка не отшатнулся от женщины и тем более не поторопился уходить с её огорода, превратившегося вдруг в концертную площадку. Он просто таял и наслаждался очередными порциями высоких звуков. Правда, чересчур высокие звуки, издаваемые фальцетом, иногда резали его чувствительный слух, особенно когда срывались на совершенный дискант. Но в остальном эту бесподобную арию можно было слушать с удовольствием. Миша даже отказался от мысли поесть чего-нибудь: решил, что в лесу успеет, ведь на улице темнеть пока что и не собиралось.
Увы, долго наслаждаться бесплатным концертом в чужом огороде ему не довелось. Мишка многого не знал. Например, ничего не знал он о таком удивительном приспособлении человека, как телефон с проводами и без них. Не догадывался он и о том, что по его «горячим следам» в городскую службу спасения поступали многочисленные звонки от взбудораженных горожан, на основании чего сотрудники МЧС довольно быстро вычислили маршрут его следования. А точное место нахождения Мишки они легко уточнили по воплям, которые не утихали на злополучном огороде.
Когда Мишка несколько отвлекся от наслаждения удивительным вокальным соло из-за каких-то посторонних звуков, возникших у него за спиной, он увидел, что на концерт прибыла целая группа слушателей. Медведь совсем уже было засобирался повернуться к «сцене», как заметил, что новоприбывшие очень дружелюбно показывают ему жестами: мол, концерт окончен, пора покидать помещение. Так же дружелюбно показывали они и направление, в котором ему следует сориентировать свои косые стопы. Мишка не понимал глубинной сути этих жестов, но настойчивость новоявленных зрителей и собственная интуиция подсказали ему правильное решение. С явным сожалением покинул он территорию импровизированной концертной площадки, на которой так и не успел ничем насладиться – ни музыкой, ни вкуснятиной. Так же нехотя продолжил он свой путь к лесу, до которого, можно сказать, оставалось лапой подать.
Люди, шествовавшие на весьма приличном расстоянии, как того требовал церемониальный протокол, по независимому и даже слегка горделиво вихляющему Мишкиному заду поняли, что от намерения закрепить нотариально своё наследственное право на владение лесными угодьями он вовсе не собирается отказываться. А что из этого выйдет – это будет совершенно иная история.
Постойте, это еще не всё. Почти перед самым своим завершением наша повесть получила краткое продолжение. Направляясь в сторону леса, Мишка ориентировался на рекламные огоньки автозаправочной станции, расположенной на развилке при выезде из города. На уставшие Мишкины мозги огни действовали непроизвольно и весьма заманчиво. А посему, перед окончательным выходом из города, он успел побывать в самом конце ул. Мира в микрорайоне жилых домов бывшего совхоза-техникума. Здесь в одном из дворов в совершенно безмятежной обстановке беседовали две женщины. До них попросту не успела докатиться волна тревожных телефонных звонков из города: «Мама, ты где? Немедленно беги в дом, потому что в вашу сторону направился здоровенный медведь!».
Ого! Мишка, возможно, даже возгордился бы таким серьёзным эпитетом – здоровенный. Но он очень устал, эпитетов не слышал и, кроме еды, его больше ничего не интересовало. Он очень спокойно и даже равнодушно пробрёл мимо одной из женщин, сидевшей на скамейке перед домом (ее соседка к тому времени зашла в дом). Женщина застыла истуканом в немом изумлении, увидев перед собой лохматого неуклюжего лесного гостя. Правда, перед этим она успела прижать к сердцу своего любимого мопсика, заворчавшего было на непривычные звуки и запахи, которые почуял в своем родном дворе. Как затем она домой попала, ей и до сих пор не вспомнить!
Соседка же её спустя короткое время вышла во двор. И тут на нее налетела целая ватага раскрасневшихся пацанов: «Тетенька, вы медведя не видали? Он только что был здесь!». Подростки галдели все разом, поэтому женщина так и не поняла, какого Медведева им нужно. Об этом она и спросила у ребят. «Да вот такого!» – ответил не самый низкий из них и показал рукой в вышину, сколько мог. «Нет, такого не видела»,– совершенно чистосердечно ответила женщина, чем ввергла ребят в смущение и замешательство: и куда им теперь дальше бежать?.. Не видевшая медведя и посему пребывавшая совершенно невозмутимой женщина назавтра реагировала на всю эту историю, как на нечто невероятное.
А я, во избежание всяческих кривотолков, напоминаю, что привёл здесь только проверенные факты.
06.07.2014 г., п. Медведево