Взгляд из Карлсхорста Часть35

Значительные изменения произошли и в нашем учреждении. Его руководителем в начале декабря был назначен А.Г.Новиков. Одновременно с ним в Берлин прибыл заместитель начальника советской внешней разведки Н.С.Леонов. Николай Сергеевич пробыл в столице ГДР около двух недель. Он в деталях ознакомился с работой информационно-аналитического отдела, и при его участии была пересмотрена наша информационная концепция. Информационные задачи отдела ограничивались впредь только освещением вопросов, относящихся к ГДР и германской проблематике.

Леонов рекомендовал мне собрать как можно больше материалов, характеризующих актуальное развитие в  Восточной Германии и готовить себя после возвращения в Москву к написанию, как минимум, развернутой аналитической записки.

Сразу же после отъезда Леонова было объявлено о сокращении личного состава информационного отдела, вначале  на одну треть. Для меня лично это было связано с большими эмоциональными нагрузками, так как приходилось в срочном порядке решать вопрос об откомандировании  наших товарищей, у которых возникали трудные проблемы и с учебой детей, и с жильем на родине и с трудоустройством. Понятно, что  это не способствовало аналитическим изысканиям, а настроения в коллективе заметно ухудшились

Пришлось наводить порядок и в собственном доме. В начале декабря в Берлин прибыла наделенная большими полномочиями комиссия архивно-учетного управления КГБ, которая во исполнение приказа председателя КГБ потребовала в недельный срок отправить в Москву все дела с оперативными и информационными материалами, а материалы, не подлежащие хранению в центре – уничтожить на месте. Чтобы выполнить этот приказ пришлось работать почти без отдыха, приводя секретные дела в соответствие со строгими стандартами центра, подготавливая описи уничтожаемых документов и акты на их уничтожение, делая соответствующие записи в журналах учета и пр. Дела были отправлены в срок. Документы, подлежавшие уничтожению, были вывезены на один из военных полигонов под Берлином и сожжены с помощью огнемета.

В последующем для обработки поступавших материалов был установлен минимальный срок, в течение которого они должны были быть отправлены в Москву, либо уничтожены.

Обстановка, складывавшаяся тем временем  в Карлсхорсте, не прибавляла нам оптимизма  По городку сновали разного рода комиссии и группы контроля “Нового форума” и других организаций в поисках скрытых объектов и жилых помещений МГБ ГДР, которых здесь было предостаточно. Примечательным был состав “комиссий”: наряду с активистами гражданских движений в них обязательно присутствовали местные полицейские, бывшие сотрудники отдела МГБ по хозяйственному обслуживанию нашего учреждения, уволенные ранее по разным причинам, странные по внешности личности из Высшей школы экономики.

Активность “Нового форума” и других политических  групп не ограничивались только проверочными акциями. Повсюду на заборах, на стенах домов расклеивались призывы к участию в разного рода политических мероприятиях. Пару раз планировалось проведение массового митинга  сторонников “Нового форума” у музея капитуляции, то есть непосредственно возле нашего забора, однако митинг так и не состоялся. Поступала информация и о готовящихся акциях правых экстремистских сил.
По каким-то причинам именно в это время  был закрыт вспомогательный полицейский участок в Карлсхорсте, и почти полностью прекратилось патрулирование полицейских автомашин, следствием чего стало увеличение числа  хищений из автомашин, квартирных краж и разного рода хулиганских действий. В одну из ночей был забросан камнями караульный у КПП, вооруженный только штыком. С нашей стороны последовали ответные меры, которые, впрочем, были весьма вялыми. Караульные в ночное время стали одевать каски. Были заготовлены щиты с надписями на немецком  языке «Стой! Стрелять будем!» Обсуждался даже вопрос о том, чтобы оборудовать замками двери в подъездах наших домов, как это принято у немцев. Но дальше обсуждения дело так и не пошло.

Неприятнее всего было ухудшение общей атмосферы в Карлсхорсте, отличительными чертами которой всегда были спокойствие и приветливость между людьми. Наши знакомые и соседи из числа государственных служащих и функционеров СЕПГ всем своим видом демонстрировали недовольство по поводу советского нейтралитета в отношении событий в стране. Бывший мой сосед статс-секретарь МИД ГДР В.Кроликовский, который, как и его жена, преподавательница русского языка, остался без работы, прямо заявил мне при встрече, что мы предатели.
 Люди, питавшие антисоветские и антирусские настроения перестали таить свои взгляды. Всплеск таких настроений последовал, в частности, в связи с постановлением совета министров ГДР, принятым в конце ноября, об ограничении продажи иностранцам продуктов питания и товаров ширпотреба. Сцены, которые приходилось наблюдать в универсамах Карлсхорста, оставляли самый неприятный осадок.

Между тем наша семья жила своей собственной жизнью, со своими нуждами и заботами. Мы продолжали ездить с внучкой Марией в клинику Шарите для уточнения курса лечения от тиреотоксикоза.

На трехлетнего внука Ванюшу большое  впечатление произвели автомобильные заторы, царившие на въездах в Берлин. Дома любимой игрой у него  стала игра  “в затор” из имевшихся у него двадцати с лишним игрушечных автомобилей на специальной дороге, сооруженной им в просторной спальне.

Запомнилась нам  встреча нового, 1990 года в Берлине. По семейной традиции мы встретили его по московскому времени, на два часа раньше, чем в Берлине, и побыв за праздничным столом,, за полчаса до полуночи отправились на автомашине посмотреть на фейерверк в городе. С нами были и московские гости, жена и дочь известного врача. В отличие от прошлых лет на главной магистрали Франкфуртер аллее – Карл Маркс-аллее было малолюдно,, почти не видно праздновавших на балконах. Весь народ переместился в центр, на Унтер-ден-Лигден, к Бранденбургским воротам., которые были открыты для свободного прохода между Восточным и Западным Берлином всего неделю тому назад.

Под разноцветные новогодние залпы мы проехали по Либкнехтштрассе на Унтер-ден-Линден. Прокладывая себе дорогу между группами людей, заполнившими проезжую часть улицы, мы, непонятным образом, добрались до Фридрихштрассе и здесь вынуждены были остановиться, окруженные со всех сторон плотной толпой. Толпа заполнила все пространство улицы – и тротуар, и сквер посредине, и всю проезжую часть. А в вышине буйствовали сотни ракет, смыкаясь с фейерверком по ту сторону границы.

Нам не без труда удалось выбраться из толпы. Несмотря на то, что многие праздновавшие были уже изрядно пьяны, размахивали бутылками и бокалами, настроены они были довольно миролюбиво и с готовностью помогли нам сделать левый поворот. После этого мы со вздохом облегчения выбрались на сверкавшую огнями, но совершенно безлюдную Лейпцигер штрассе и без дальнейших происшествий вернулись домой.

Наступивший новый год не принес с собой успокоения и стабилизации обстановки в стране. Отмечалось дальнейшее ослабление общественного порядка, нарастали проявления анархии. Их пиком стала акция, организованная “Новым форумом” против “затянувшегося” роспуска МГБ/ВНБ.

Интеллигентствующая верхушка “Нового форума” - если принимать за чистую монету ее утверждения - планировала эту акцию как своего рода политическое шоу под лозунгом “С фантазией против штази и нази!” Но акция почти сразу же вышла из-под контроля ее организаторов. Вокруг зданий центрального объекта МГБ/ВНБ на Норманенштрассе в Берлине  15 января столпились около 50 тысяч человек. Многие из них отнюдь не были склонны проявлять какую-то фантазию, а пришли сюда, чтобы расквитаться с ненавистным им министерством. Были среди этой  толпы  и  “хаоты”  -  если в данном случае позволительно применить это западное понятие,  главная цель которых  состояла  в том, чтобы спровоцировать столкновения с властями.
Видя нарастающее возбуждение и усиливающийся напор толпы, полицейские, охранявшие объект, около 17.00 открыли входные ворота. Участники акции заполнили внутренний двор министерства, а затем проникли внутрь его зданий. Здесь они смогли в полной мере удовлетворить свою страсть к разрушению. Погромщики выламывали двери, били стекла, ломали мебель и оборудование. Были разграблены библиотека и столовая. Служебные документы выбрасывались из кабинетов на улицу. По оценке местного гражданского комитета, общий материальный ущерб составил свыше миллиона марок.

Разгул бесчинствующей толпы принимал все более опасные формы. Активисты “Нового форума”, представители местного гражданского комитета и прокуратуры, находившиеся на объекте, не смогли взять ситуацию под свой контроль. В этой обстановке появление председателя Совета министров Х.Модрова в сопровождении нескольких лидеров оппозиции было более чем своевременным. Их обращение к “демонстрантам” позволило успокоить толпу и обеспечить мирное окончание акции.
Мирный исход событий, несомненно, способствовал росту авторитета Х.Модрова среди населения. Но это далеко не главное. Здесь есть одно обстоятельство, которое не привлекло к себе должного внимания. Дело в том, что агрессивные действия многотысячной неуправляемой толпы с непредсказуемыми намерениями разворачивались в непосредственной близости от советских военных объектов. Например, до расположения 10-го отдельного батальона тяжелых танков во Фридрихсфельде от Норманенштрассе было всего около 3 км. Это не могло не вызвать беспокойства у военного командования. Была объявлена тревога в Берлинской бригаде, прозвучал сигнал боевой тревоге в 10-м танковом батальоне. Вносились предложения о демонстративных или иных действиях советских воинских подразделений. Завершение акции “Нового форума” против МГБ сделало такие действия излишними.

Говоря о штурме центрального объекта МГБ/ВНБ, нельзя не отметить, что принятая в ФРГ версия о подоплеке этого события объясняет происшедшее активностью сотрудников МГБ, смешавшихся с толпой ”демонстрантов“. Закулисная сторона погрома на центральном объекте МГБ  была позднее  раскрыта    сотрудником ЦРУ Дж.Кёлером,  который свидетельствовал: “Демонстранты не знали, что среди них находились и агенты западногерманской разведывательной службы БНД. Последние стремительно прошлись по зданию № 2, где располагалось управление контрразведки. Пользуясь рисунками-схемами, сделанными полковником Райнером Вигандом, бежавшим на Запад всего две недели назад, они обыскивали кабинеты, представлявшие для них особый интерес”. К этому следует добавить, что наряду с управлением контрразведки для западных разведчиков интерес представили также Центральная группа анализа и информации (сосредоточена информация о положении в ГДР, включая сведения о ее руководстве) и 10-й отдел (информация о сотрудничестве со спецслужбами социалистических стран), где также были взломаны сейфы и изъяты документы. Было бы весьма наивно полагать, что действия БНД не были заранее скоординированы с планами акции, подготовленными руководством “Нового форума”.

Погром в здании МГБ/ВНБ оставил самое тяжелое впечатление в нашем коллективе. Весьма неспокойно он был воспринят и в Москве, откуда нашему руководству в течение ночи и на следующее утро поступали все новые запросы. Досталось и мне. Я несколько задержался во время обеденного перерыва, и на меня вышел по “ВЧ” В.А.Крючков. Он, видимо, как раз просматривал телевизионные кадры, на которых был запечатлен “штурм” министерства,  и задал мне ряд конкретных вопросов, в частности, о численности людей, скопившихся в центральном вестибюле. Я не видел этого телевизионного материала, и мои ответы не удовлетворили Крючкова.  Сделав мне внушение, он положил трубку.