Я сидел на кресле в позе глубокой задумчивости. Сидел я так долго – с самого утра. Мой взгляд, упёртый в серо-зелёную стену, уже успел изучить все её неровности и шероховатости. Причём так тщательно и детально, что будь в этом хоть какой-либо смысл, я бы, несомненно, вручил себе медаль. Но я работаю не за награды…
Всё это время я, жалея себя, думал о превратностях своей жизни. Жизни непростой и совсем не банальной. Временами, гораздо более не банальной, чем мне бы хотелось. Взять хотя бы вот это, тогда… Нет, даже думать нельзя – совершенно секретно! Или… Нет – тоже нельзя!
Мысль моя беспокойным мотыльком закружилась вокруг ярких эпизодов памяти, то и дело обжигаясь об их горячее пламя. В этот момент в дверь постучали: «Тук-тук…» Я, увлечённый калейдоскопом воспоминаний, сделал вид, что ничего не заметил. Стук повторился. На этот раз значительно громче. «Ух-ты, смелый какой!» - подумал я и нажал на красную кнопку. За дверью послышался металлический скрежет. Его сменил долгий удаляющийся крик ужаса и глухой звук упавшего тела. Я всласть насладился этой симфонией, потом открыл ежедневник и в графе «покормить крокодилов» поставил жирную красную галку.
Вот вы думаете, просто быть Доктором Зло? Если да, то попробуйте сами. Только смотрите, не переоцените свои силы! Вот я, к примеру… Ведь у меня и мама была и папа… И в школе я учился и книжки добрые читал. Над «Му-му» плакал… Да и сейчас нет-нет, да и всплакну, поглаживая по головушке чучелко какое-нибудь соломой набитое… «Вот ведь я, человек какой противоречивый,» - думаю: «Убить кого, затиранить – так это я запросто! А собачку, безвинно замученную – жалко!» И как подумаю только, сразу зубами начинаю скрипеть – я так злость тренирую и оскал грозный вырабатываю. В моей работе без злости и оскала – никак! Все приспешники разбегутся!
Большой тёмный подвал находился прямо под залом приёмов Доктора Зла. В центре подвала ползали чумазые и довольные аллигаторы. Удовольствие им доставляли сытые желудки и струи воды, которыми их очень вежливо поливал человек в униформе без знаков различий. Человек мурлыкал себе под нос какую-то песню и тосковал о далёкой родине. Один из ближайших к нему крокодилов покачивался в такт, танцуя на тонких лапках и выпрашивая добавки.
Я стоял в центре зала и смотрел в перископ. Вид моих владений, раскинувшихся на тысячи миль, вызывал у меня тревогу и радость. Радость – от того, как много я успел. А тревогу – от того, что ещё предстояло.
От моих мыслей меня отвлёк странный звук: кто-то, потерявший и совесть и страх, пытался открыть замок входной двери. Я, предвкушая своё любимое развлечение, потянулся к заветной кнопке. Нажав её, я прислушался: ни крика, ни шума падения… Нажал ещё раз – опять ничего!!! Дверь отворилась. На пороге стоял человек с очень добрым и понимающим взглядом: «Я, смотрю, тяжело тебе здесь… Одичал совсем! Но ты бы, всё-таки, прежде чем кнопочку нажимать, спросил: кто там? А то мало ли Кто…»
Мы сидели: я – на полу, он – в моём кресле. Я рыдал, положив голову ему на колени. Говорил, что не могу больше. Просил забрать меня отсюда. Он утешал меня, размазывая мои слёзы по густо смазанному гуталином лицу. Приглаживал тёплой ладонью мои непослушные, навитые на бигудях мелкие кудряшки и просил подождать ещё годика два. Говорил, что никто, кроме нас. Что без меня – все местные – морлоки. А я всё думал об оставленной дома жене и о сыне, которого видел только на фото…
Через час он ушёл, сыграв на прощание мне песню о долге. И тогда я, наконец, понял, для чего в этом зале рояль.
Вот вы думаете, просто быть Доктором Зло? Если да, то попробуйте сами! Место будет вакантно через пару лет. А пока придётся мне, сжимая кулаки, удерживать в них бурлящие вокруг ненависть и хаос. Вы скажете, что я плохо работаю? Что любой дурак справился бы лучше? Ну что же, время покажет!