Сказать, что он был божественно красив, – ничего не сказать! Такой гордой осанки, крупных зеленых глаз, мощных рук и упоительно длинных и стройных ног не найдешь ни на одном подиуме мира! Разумеется, если только это не подиум для... богомолов.
- Смотри, что это там, на палубе? Листочек? – вытирая кетчуп с кокетливых усиков над верхней губой, спросила соседка Марьяны по столу, бухгалтер Лиля.
Марьяне хватило одного беглого взгляда, чтобы понять, что там, за окном ресторана, на перилах (так опасно близко к воде!) сидит он! Забыв (вернее, просто не подумав) о правилах приличия, Марьяна выскочила из –за стола, опрокинув стул, и практически телепортировалась на палубу...
Туристический четырехпалубный теплоход «Принцесса Днепра» вальяжно рассекал волны Днепра. С безбилетниками там обходились строго, но изумрудному путешественнику не было до этого ровным счетом никакого дела. Он примостился на перилах прогулочной палубы, вцепился задними лапками в комочки синей краски, неаккуратно покрывавшей поверхность перил, и принимал солнечные ванны, пока его едва не сдуло сильным воздушным потоком, на богомолову беду принесшим Марьяну в благородном качестве «спасителя утопающих».
Надо полагать, утопать насекомое вовсе не планировало и преспокойно бы преодолело по воде маршрут от Севастополя до Канева, где упаковало бы в чемодан свои положительные впечатления, напружинило элегантные конечности и спрыгнуло на берег. Однако Марьяна уже целиком и полностью вжилась в образ спасительницы насекомых и сейчас направлялась к богомолу с граненым стаканом – пережитком советского прошлого, каким-то мистическим образом оказавшимся на «Принцессе» - и тарелкой, в этот обед предназначенной для тандема картофельного пюре и мяса по-лаосски... Секунда – и шокированное наглостью девчонки насекомое оказалось на спинке посреди тарелки вместо означенного гарнира, накрытое для верности стеклянным цилиндром стакана...
- Мама!!! Богомол!!! – плотно прижав стакан к тарелке, Марьяна бросилась делиться радостью обратно в ресторан, откуда была выдворена прямо с порога родной мамой, которая поймала дочь буквально в воздухе и выволокла в холл.
- Смотри же, ну, смотри! Богомол!!! Настоящий!!! Я его только на картинках видела, я думала, он у нас не водится!!! – к самому маминому носу поднося импровизированную клетку, возбужденно шептала Марьяна. - Надо дать ему попить! И поймать ему на палубе муху! Или даже две!
- Фу, какая гадость! – не удержалась от «комплимента» мама, аппетит которой как-то сразу улетучился. – Только в каюту его не вздумай принести! Иначе я буду ночевать на палубе!
- Oh, how cute! A mantis! – воскликнул пожилой турист-американец, приветственно стукнув по стакану жестким ногтем.
- Марьяна! Марьянааа! – окликнули девочку соседки по столу, которые, плотно отобедав, решили переключиться с хлеба на зрелища. – Официант тебе коробку принес! Вот!
Легкий вместительный пластиковый бокс после посудного плена показался насекомому настоящим террариумом. Марьяна пробила по периметру крышки с десяток дырочек для воздуха и накапала внутрь воды – не из-под крана, а, как гласила этикетка на бутылке, из скважины номер 142866 какого-то южного города. Богомол тут же отживел, припал к воде своей правильной геометрической мордой и начал презабавно пить, двигая крохотными челюстями. Утолив жажду, он совсем по-кошачьи, передними лапами-клешнями, умылся и интеллигентно, не шевелясь, завис под потолком бокса.
Налюбовавшись на чудо-юдо заморское, Марьяна захватила вязание и удалилась на солнечную палубу, оставив активно протестовавшую маму в непривычной для нее роли надзирателя членистоногих. На воздухе девочку разморило, она положила недовязанный шарфик под щеку и задремала...
Проснулась Марьяна уже на подходе к Каневу. Туристы-иностранцы, обвешанные фотоаппаратами, высматривали с палубы гору Тараса Шевченко, на которой, невзирая на 55 градусов пекла, им была обещана обзорная экскурсия. Марьяна скомкала вязание, кончиками пальцев поддела шлепки и поскакала в каюту.
В каюте было неожиданно душно. Пахло то ли сушеными цветами, то ли чересчур насыщенными духами столетней давности, от которых першило в горле, то ли какой-то выпечкой. Мама лежала на кровати на животе и читала Марьяниного «Гарри Поттера». Богомолов бокс стоял на подоконнике. Самого богомола в боксе, по закону жанра, не было... Но богомол все же был... На маме...
Изящным зеленым аксессуаром этот горделивый франт венчал мамины пышные кудри. Из ступора застывшую в дверях Марьяну вывел мамин вопрос, сопровождающийся ленивым зевком.
- Ты готова? – не поворачивая голосы, перевернула очередную страницу мама. - Похоже, снаружи – сауна. Может, на экскурсию не пойдем?
- Мам, а чем тут так пахнет? – не сводя глаз с зеленого фрака богомола, Марьяна потянула носом, подошла к кровати и присела на самый краешек, поближе к маминой голове.
- Лаком, - мама не отрывалась от книги и на Марьянино счастье головой не вертела. - Я лак для волос новый попробовала, но не знала, что он так воняет. На мед похоже, да? Зато прическу держит хорошо, волосок к волоску, посмотри!
Посмотреть на мамину прическу еще пристальнее Марьяна бы чисто физически не смогла, она и так не сводила глаз с действительно очень аккуратно уложенных волн, на которых чуть заметно покачивался ее случайный попутчик. Очевидно, богомола привлек сильный запах, исходивший от налаченных волос, и он, соскучившись по суше, перебрался поближе к «цветочному лугу».
- Ага.. – Марьяна кусала губы, понимая, что если она сейчас выдаст богомола, на шум сбежится весь теплоход: мама терпела насекомых только на пионерском от себя расстоянии. А еще лучше – на страницах какой-нибудь энциклопедии. Или в тропических лесах Амазонки, куда мама никогда бы не поехала ни за какие коврижки, шанежки и ватружки. – Дай-ка я поправлю, тут неровно у тебя...
С этими словами Марьяна зажмурила один глаз, пальцами правой руки аккуратно обхватила богомола, на весу перекатив его в сложенную лодочкой ладонь, и, вскочив, бросилась к туалету.
- Я сейчас, мам! – бросила она на ходу, распахнула дверь клозета и скривилась от досады: в раковине заботливая мама замочила в мыльном растворе Марьянин купальник, в котором та утром плескалась в заиленном Днепре. На крышке унитаза мама разложила баночки-скляночки, среди которых надумала провести ревизию, а на полу были живописно свалены грязное постельное белье и полотенца, которые в тот день обещали поменять...
Мама явно затеяла уборку, потом ей на глаза попался новый лак, она отвлеклась на проведение эксперимента, заодно сделала макияж и завалилась на кровать с книгой в ожидании экскурсии, оставив в туалете мамаево побоище.
Богомол интеллигентно скребся в ладони, каждым движением повергая Марьяну в ужас: при одной мысли о его обстоятельных клешнях девочку бросало в жар. Но девать его было некуда, не в мыльный же раствор! Марьяна лихорадочно размышляла, куда пристроить не меньше ее перепуганное насекомое, как вдруг из –за стенки раздался крик.
- МАРЬЯНА!!!!
Не выпуская богомола из ладони, Марьяна метнулась обратно в комнату. Испуганная мама со строго сведенными к переносице бровями стояла на кровати, вооружившись «Гарри Поттером» на случай атаки «зеленых» и не знала, что ей следует делать в первую очередь: ругаться, злиться или бояться.
- Марьяна, где он!!!??? – не сводя глаз с пятачка, на котором спасалась от чудовища, мама кивком головы указала на пустой контейнер.
- Да вот он, вот! – Девочка разжала ладонь, богомол шлепнулся на ковер и обиженно отполз в сторону.
- УБЕРИ ЕГО!!! УБЕРИ!!! СЕЙЧАС ЖЕ!!! – завопила мама, когда насекомое обрело долгожданную свободу передвижения. – БЫСТРЕЙ! Я БОЮСЬ!!!
Уже не думая о последствиях, Марьяна схватила с кровати попавшийся под руку мамин кружевной бюстгальтер, поддела богомола одной фрацузской чашечкой, накрыла его другой и пулей вылетела из каюты.
- Ты что это взяла!?! Вернись! – кричала мама вслед дочери, однако Марьяна, держа белоснежный бюст на вытянутых руках, уже выскочила в коридор, а оттуда – прямиком на трап, только что перекинутый матросами к вожделенной суше – городу Каневу. Добежав до ближайших зеленых кустов, Марьяна аккуратно пристроила на траве мамин бюстгальтер и приподняла верхнюю чашечку.
Богомол ничуть не потерял своего достоинства. Он крепко держался задними лапками за восхитительные белоснежные кружева и выглядел аристократично и несколько оскорбленно: мол, что же это вы, миледи, себе такое позволяете. Марьяна, уже забыв о том, что только что держала это насекомое в ладони, снова была покорена масштабами его опасных «рук» и не смела к нему прикоснуться.
- Как жарко! – произнесла за спиной Марьяны догнавшая ее мама, присаживаясь рядом на корточки. - И действительно – сауна! На вот, дай ему воды, вся трава пересохла.
С этими словами мама протянула девочке бутылку с водой из той самой южной скважины. Марьяна, виновато посмотрев на маму, приняла из ее рук бутылку и капнула воды прямо к зеленой мордочке. Богомол снова обрадованно задвигал челюстями, не спеша покидать уютный гамак бюстгальтера.
- Я сейчас, - засуетилась Марьяна, хватаясь за лямки. - Я его сейчас вытряхну, подожди!
- Не надо! – вздохнула мама, с явным сожалением на лице глядя на потерянное для нее навсегда белье. - Оставь, я все равно его носить теперь не смогу. Капни ему еще.
Марьяна намочила водой ладонь и стряхнула сверху на богомола несколько капель. Он оторвался от самой большой капли, из которой только что пил, и застыл в самой характерной для любого уважающего себя богомола позе: с гордо поднятой головой и застывшими на уровне груди конечностями.
- Пойдем, – кивнула мама Марьяне, поднимаясь с корточек. - Я бы тоже с удовольствием выпила чего-нибудь холодненького!