- Иван Николаевич, а что если нам махануть сегодня за налимом?
- Ты, что, тронулся? Сегодня же Новогодняя ночь!
- Ну и что?! Жёны одни же не останутся. Твоя с твоими, моя с моими…
- Да, но мы, вроде, немного выпили…
- Ну и что? Сейчас на дорогах никого нет. А нам главное за Нижнюю Салду выехать.
- А, давай! Наверно ещё никто в Новогоднюю ночь не рыбачил.
- Короче, я – начальник, я командую! Сегодня день короткий, Едем домой за жерлицами и инструментом. По пути заскочим в магазин.
- А в магазин зачем?
- Как зачем?! За наживкой. Купим ещё этого ф-р-р-р! – Владимир Ильич растопырив пальцы, поднял правую руку, изображая фейерверк.
- Не понял?
- Шампанского! В Новогоднюю ночь что пьют? Шампанское!
- Эх, была, не была, Ильич, поехали!
В магазине «Рубин» была очередь. Владимир Ильич деловито пристроился в хвосте, рядом Иван Николаевич с большой хозяйственной сумкой. Когда приблизились к заветному месту, продавщица подняла большие чёрные глаза.
- Что вам?
- Двенадцать бутылок шампанского и-и-и килограмм мороженой мойвы.
Глаза продавщицы после слова «двенадцать» округлились ещё больше, а после мороженой мойвы вообще полезли на лоб, и она остолбенела.
- Да, да, милая, - повторил Владимир Ильич, - двенадцать шампанского и килограмм мороженой мойвы.
С большим вопросительным знаком на лице она подала заказанное и, не обращая внимания на стоящих в очереди, проводила взглядом двух необычных покупателей до самой двери. Стоявшие в очереди, повторили следом за ней тоже, не понимая такой гармонии, как двенадцать бутылок шампанского и килограмм мороженой мойвы.
На выезде из города бак джипа был заполнен до уровня пьятьдесят и двадцать в канистру.
Как проехали Нижнюю Салду и Акинфиево, не заметили. Очнувшись вне населённых пунктов их, охватило романтическое одиночество. Ни навстречу, ни вдогонку – ни одного автомобиля. Попадавшиеся им остальные населённые пункты тоже практически были безлюдны. Только в одном на обочине дороги, не взирая на минус пятнадцать, взасос целовалась молодая пара. А снежок, такого даже в кино не бывает – лёгкий, пушистый, и ни малейшего движения воздуха. Идиллия!
Хотя ночь крепко укутывала землю, настроение было боевым и решительным. Проехав знак «Болотовское» машина свернула с дороги налево в поле. Снег был довольно высоким, но джип своими широкими колёсами упорно проминал его. Через километр снежной целины показала свою ширь Тура.
- Всё, Николаевич, пойдём, посмотрим избушку, потом перетащим туда вещи.
То, что увидели наши романтики, свело их праздничное настроение к нулю. Дверь у избушки была оторвана и вообще отсутствовала; нары и печка были разворочены. Настроение из праздничного превратилось в лагерное. Ну, начисто тебе тридцать седьмой год…Иван Николаевич стоял, как вкопанная статуя
- Николаевич, не пускай бульки, всё ерунда. Тащим сюда ледобуры, жерлицы и мойву.
По команде Владимира Ильича, как ни как начальник, засадили по пол бутылки шампанского, поздравив друг друга с грядущим, и пожелав весомого улова, спустились на лёд и начали сверлить лунки. До одиннадцати часов было просверлено тридцать лунок и опущено туда столько же заряженных мойвой жерлиц.
- Слушай, Ильич, что-то меня сомнение берёт, чтобы налим брал на морскую рыбу?
- Да ты что, ещё как! Особенно на креветку, но ты же видел, что креветок в магазине не было. Сейчас сядем в машину, запустим мотор и встретим Новый год. Бензина много!
Двигатель работал всю ночь, кое-как обогревая празднующих и праздничный стол.
Бутылки опорожнялись одна за одной и почему-то, странным образом, их содержимое тут же просилось наружу. К шести часам пить уже было нечего. Ильич дал команду:
- Пока тёплые, вперёд. Вскроем лунки, соберём рыбу и домой.
Процедура вскрытия лунок и сбор урожая затянулся часа почти на два. Но, к сожалению, как была опущена в лунки мороженая мойва, так она оттуда и вынырнула. Это очень ошарашило смелых рыболовов и удивило. Но ещё больше их удивило то, что в загорающемся рассвете они открыли уникальное свойство переработанного шампанского – растворять снег. Вокруг автомобиля он имел жалкий вид и весь был продырявлен. Взглянув друг другу в лицо, Владимир Ильич и Иван Николаевич, прочитали на лицах одну и ту же фразу: «А не дурак ли я?»
Короче, рыбалка в Новогоднюю ночь удалась, почему и достойна пера.