Прошедшие в конце июня небольшие дожди подняли уровень воды в речке на 10-12 сантиметров. Вверх по течению поднялась рыба. Бойкие ельчики заполнили все тишинки за камнями, дожидаясь сносимой течением жертвы. В яме, которая находилась выше перекатов, поблёскивали зеркальцами стайки пескарей и уклеек.
Солнце уже высоко висело над горизонтом и часы показывали восемь, когда я приступил к рыбалке. Перед этим прикормил понравившееся мне место на выходе из ямы и корм узкой полосой разнёсся течением по перекатам. Семиметровое удилище оборудовал проводочной катушкой, леской 0,12 миллиметра. На ней белый пенопластовый поплавок с латунным килем и оранжевой антенной-головкой. Ниже поплавка на расстоянии метра была привязана мушка из беличьего меха на крючке № 4,5. На крючок поддевал кусочек свиного сала с брюшины. Сало не только увеличивало плавучесть мушки а и контраст насекомого с белым животиком.
Рыбалка была очень успешной, хотя елец был не крупный. Не больше трети превышала 100 граммов. Клевал он в основном на перекатах. На выходе из ямы садились на крючок уклейки и пескари. Их размеры были довольно крупными. Но хочу рассказать о другом.
В процессе приятного занятия не заметил, как ко мне подошёл мужчина с нахлыстовым удилищем. Первый же заброс справа от меня принёс ему неплохого ельца. Рыбак снял его с крючка и отпустил. Вскоре клюнул ещё один стограммовик, и всё повторилось. Заметив, что я обратил внимание на это, он многозначительно изрёк:
- Я не беру рыбу и не ем по-религиозным убеждениям.
- Ну что ж, - ответил я, - дело личное.
Довольно скоро поклёвки на его удочку прекратились, так как вся рыба собралась на перекатах в прикормленной полосе. Поняв, что ему больше ничего не светит, он спросил:
- А где тут ещё можно половить?
- Да вот ниже перекатов на впадении в яму, а ниже ямы есть такие же перекаты.
Но, видать, и там ему счастье не очень-то улыбнулось; через час он вернулся. Остановился слева от меня и ниже метров пять. Раскачав шнур, бросил его поперёк моей леске. Чтобы избежать перехлёста я быстро потянул удочку на себя. Что творилось дальше, не поддавалось логике. Он постоянно забрасывал шнур наперерез моей леске и сплавлял его по течению. Со стороны правильности лова нахлыстом, он поступал очень грамотно, но в данной ситуации это выглядело очень беспардонно, что заставило меня задать нахлыстовику вопрос:
- Сударь, а вам не кажется, что вы не очень порядочно поступаете?
- Но речка не ваша собственность и там, куда вы мы меня послали, не клюёт.
- А я в чём виноват, что там не клюёт? Здесь я прикормил рыбу, прикормите и вы там. Или вы так поступаете по религиозным убеждениям?
Ответа не последовало.
Выудив ещё несколько солидных пескариков, я заметил стоящую на берегу свою жену с банкой земляники. Она движением руки показала, что посудина полная. В ответ я поднял садок с рыбой. По её количеству можно было принять решение о прекращении рыбалки.
Машина, слегка покачиваясь на неровном лесном асфальте, бежала домой. Рядом, закрыв глаза, дремала жена, а я вспоминал, как однажды уже приходилось мне встречаться с таким рыбаком. Когда я сказал ему, что даже Иисус Христос кормил голодающих рыбой, то он категорически возразил, что это не правда, и в Библии такого нет, а ту Библию, которую я читал, написал какой-нибудь рыбак, а не тот, кому это было суждено.
Это очень странно.