Он дремал в вагоне метро, ни о чём не думая, никуда не торопясь, ничего особо не желая - как всегда, в общем. Ехал с ночной смены.
Вот зашуршали двери на одной из остановок, открываясь. Не разлепляя век он ощутил искусственно-резкий запах городской станции, а потом... мята, ромашка, солнечная пыль, терпкий и какой-то... древесный? - запах волос и кожи. Прошибло насквозь. Узнал сразу. Глаза отрывал неохотно, потому что боялся разуверится - не она же, наверняка, откуда бы...
И при этом знал, что никто другой так пахнуть не мог бы. Зверь - он не ошибётся.
Это и впрямь была она. Поперёк всех сюжетов, или искусно вписанная в сюжет сказочником-хулиганом, для которого момент внезапного счастья героев куда важнее, чем логическое обоснование событий.
Девушка в серой куртке с красным капюшоном. Чёрные волосы кольцами выбивались из под огненной ткани. Зелёные глаза с травяной горчинкой - по-здешнему немного усталые, любопытные - как раньше. Это любопытство во взгляде делало её моложе. Он даже не смог определить толком, сколько ей лет - здесь и сейчас. От двадцати до сорока, возможно, под настроение - с неё станется.
Обвела взглядом вагон (словно знала, словно ждала!) нашла его, на миг поднесла ладонь к губам глаза - зеленющие омуты - стал ещё больше. У него заныло где-то внутри, в солнечном сплетении - то ли старые раны, то ли счастье, кто разберёт, да и кто отделит одно от другого.
А она подошла. Он хотел уступить место - не дала. Как-то вместилась рядом, миниатюрная, встать не позволила - удержала за рукав, прильнула к его боку - "не отдам тепло". Запах мяты, ромашки и шёлковых волос был теперь так нестерпимо близко, что ему захотелось скулить. Но он подавил в себе этот выплеск запертой в человеческом теле сущности и сказал:
- Привет.
- Привет, - она потёрлась щекой о его рукав, игнорируя то количество - лет? страниц? - которые наросли между их лесом-тогда этим городом-сейчас. Словно вчера всё было.
Он коснулся губами её макушки (ну раз "как вчера" - небыло разлуки, приснилась, очнулся в холодном поту - буду играть по этим правилам, отлично, они лучше всей моей нынешней реальной жизни).
- Ты не изменился, - пробормотала она. И очарование "мы и не расставались" рассыпалось как карточный домик. А жаль. Мог бы простояь дольше...
- Да и ты...
- Я, наверное, повзрослела... Да не смори так испугано - только снаружи и совсем чуть-чуть.
- Да ладно. И сейчас не сильно повзрослела, и тогда была не такой уж маленькой, как принято считать у тех, кто разбирал наше дело по косточкам.
Она чуть откинула голову, посмотрела на него с изумрудным задором, плещущимся в глазах.
- Тогда это когдаааа....
- ...когда я заморочил тебе голову, а потом убил - и тебя, и твою ближайшую родню, - бесстрастно закончил он.
Она как будто обиделась за то, что он извлёк на свет официальную версию. Не уловила иронии? Это она-то?..
-.. Я здесь слишком часто слышу нашу историю в этом изложении, - сказала она, а глаза её меж тем стали почти тёмно-болотными, отрешенными, - У меня сын. Нередко с ним читаем, сам понимаешь. Иногда опасаюсь, что начну верить в то, что всё так и было.
- Прости, - пробормотал он, - я дурак.
Она уткнулась ему в плечо и приглушенно буркнула:
- Как был, так и остался...
- Нет. Тогда как раз я был умён и опасен. Не побоялся пойти против Сказочника. Показать ему свои клыки и фигу, по части запланированной им кровищи. Сделать по своему.
- Ну, мы вместе делали по-нашему... Я всегда считала, что зачинщицей была я.
- Соблазнительница и зачинщица - синонимы?
- В нашем случае - вполне.
- Тогда - да.
Он только сейчас заметил, что его ладонь гладит её волосы, откинув красный брезент капюшона. Перебирает пряди.
...Залитые солнцем лужайки и сосновая чаща, которую он знал как свои пять когтей, старая ель у ручья, переплетающиеся пальцы, брызги воды, когда купались в лесном озере, её тепло, когда без страха засыпала, прижавшись к меховому боку...
- Здесь тебе, наверное, сложно выпускать себя? - спросила она, водя пальчиком по пульсирующей жилке на его шее.
Он зажмурился, сладостно цепенея, чуть откинул голову.
- Здесь... мне уже не надо. Зверь глубоко. Плохо только дважды в месяц - в полнолуние и новолуние. Особенно остро хочется быть собой. Но всё обратимо - я много работаю. Могу забыться.
Она хотела что-то сказать, но сдержалась. Поцеловала его в шею и замерла, прильнув к плечу.
- А ты не изменилась, как мне кажется, - сказал он, абсолютно признавая этой фразой её победу и то, что она в итоге оказалась сильнее него.
- Я... да, не особо. Но это всё потому, что кто-то один просто обязан не меняться. Чтобы инициировать такие вот встречи (совершенно случайно, разумеется, я вообще не думала у с тобой столкнуться). Чтобы сказка, сделав уйму кругов вхолостую, таки вышла на новый осмысленный виток. И продолжилась.
Вот тут он внутренне застонал, услышав её слова. Слишком не соответствовал этот мир тому, в котором они с лёгкостью были собой, обманывали досужих писак, закручивали новые петли сюжета. Слишком...
- Я женат, - сказал он, - у меня трое детей.
Она, кажется, не удивилась.
- А я замужем и, как уже говорила, мама чудесного сынишки. Кстати, муж работает на лесопилке в Сосновом Бору.
- Тоже... старый знакомый?.. - криво усмехнулся.
- Возможно, как-то так. Но он ничего не помнит.
- В чём-то ему легче.
Она снова откинула голову и посмотрела на него сбоку:
- А ты бы так хотел? Не помнить?
Двумя пальцами ухватил красный капюшон и шутливо натянул его ей почти до носа (она возмущённо зашипела).
- Не хотел бы.
Вагон сбрасывал скорость.
"Станция...".
- А мне пора, - быстро сказала она, вставая, - Я же к свекрови, опаздывать - себе дороже.
- Кто-то так же говорил, когда...
Закончить она ему не дала - наклонилась и поцеловала в губы. Он ответил коротко и страстно. Мята, ромашка, волосы, солнце...
Знал, что держать нельзя. Да и удержать - невозможно. В лучшем случае - всему своё время. В худшем... а в худшем он и так жил, до вот этой короткой встречи, внутри худшего случая - точно в мутном мыльном пузыре. Значит теперь - всему своё время. Никаких обещаний, только надежда - но это уже лучший подарок, на который он много лет прилежно не надеялся. Дурак, что сказать.
***
Она выскочила из вагона. По эскалатору - бежала. Остановилась только выйдя из метро, когда мелкий мокрый снег ноября утыкал ей щёки ровно в тех местах, где в апреле выступят веснушки. Известное дело: все сезоны друг с другом заодно.
- Девушка, купите пирожков, пирожки горяченькие! - старушка за прилавком улыбалась приветливо, указывая на золотистое печево на своём прилавке.
...Купила все. Вместе с корзинкой. Когда отдавала бабушке деньги, та ей незаметно подмигнула:
- На здоровье, милая. Они у меня с любовью да со знанием состряпаны - волшебные.
К старушке подошли ещё две пожилые женщины в серых пуховых платках - видимо подружки-торговки.
Пришлось уходить оттуда побыстрей, потому что отказываться она умела плохо, а скупить весь рынок - ресурсов кошелька не хватит, да и красавицей же она предстанет перед свекровью - словно переезжать со всеми вещами приехала (а такого - не дай Бог)...
...- Хороша, - сказала торговка, глядя ей вслед - далеко пойдёт.
- Да, может ещё дальше, чем в тот раз... - эхом откликнулись её напарницы...
- Прикинем? Пока дневной свет...
...И они отошли под козырёк с задней стороны одного из ларьков, сели на низенькую скамеечку, каждая достала вязание - и замелькали спицы...
***
Она шла сквозь усиливающийся снег, несла в руке корзинку с пирожками. Хрустела тёплым пропечёным тестом с розовой корочкой - действительно абсолютно волшебным на вкус.
Старалась не плакать.
Плачут по утраченному. По тому что закончилось, умерло, оборвалось.
А эта встреча наоборот - просигналила изо всех сил, флажком перед их носами помахала - ничто не кончено!
И пока мы живы, от каждого шага нашего, от каждого слова и поступка, затепливается - разгорается - создаётся новая сказка. Совсем другая, не та, что была раньше - потому многие не узнают её сразу, путают новую сказку с серой беспросветной обыденностью, опускают руки. Но есть она, проступает потихоньку, показывая совсем другой сюжет, который наверняка лет так через сто будут записывать и переписывать сказочники, споря и ссорясь о том, как же всё было, на самом-то деле?..
27. 11. 2014 год.