Из кубанской столицы в Гималаи в ближайшее время отправится научно-художественная экспедиция, которая приурочена к 140-летию со дня рождения Николая Рериха. Инициатором проекта выступил заслуженный художник России Сергей Дудко. Сейчас ему уже за 60. Всю жизнь он провел в походах – побывал в горных районах от Западного Кавказа до Памира, Альп, Тибета и Гималаев. В пути не расставался с ледорубом и этюдником, хотя работать с кисточкой на высотах, где свирепствуют снега, дело нелегкое. Медленные километры троп и тяжеленный рюкзак воспитали в нем спортсмена. Жилистый, с жесткой бородой и серыми глазами, он и сейчас выглядит крепким мужчиной. Художник уже писал с натуры Эверест, К-2, Макалу и Броуд-пик, теперь же планирует завершить серию восьмитысячников, написав еще десять. Насколько сложно работать кисточкой на высокогорье? Чем опасны восхождения в Гималаях и зачем краснодарские ученые отправляются в новое путешествие? Об этом художник рассказал в своем интервью.
- Будущая экспедиция в Гималаи связана с именами известных художников, писавших в условиях высокогорья. Преемственность их творчества – главная цель или есть другие задачи?
- В экспедиции примут участие сотрудники Российского института культурологии и Института природного и культурного наследия имени Д.С. Лихачева. Они проведут мониторинг культурных памятников, связанных с именем Николая Рериха. Я же поставил перед собой трудные задачи. Даже если удастся исполнить идею о 14 восьмитысячниках с натуры, сделать это надо за один сезон, на что потребуется потрясающая физическая выносливость. Ведь работать придется не в базовом лагере, а в движении. В запасе всего лишь год, при этом с мая в Гималаях начинается пора муссонов – внизу льют ливни, а выше ревут снежные бури. Это продолжается с небольшими перерывами все лето, пока осенью не устанавливается ясная погода. Первый остановка запланирована в Секиме. Причем третью высоту планету – Канченджангу – буду писать примерно с той же точки, что и известный художник Верещагин, который запечатлел на полотне эту вершину в 1874-м году – в год рождения Николая Рериха.
- А как работать с красками на такой высоте? В экстремальных условиях химические составы, наверно, ведут себя по-другому…
- Да, например, в экспедиции на Макалу я два месяца работал в базовом лагере на высоте 5700 метров – высота Эльбруса, между прочим. Погода изменчивая, но масляные краски я всегда готовлю заранее. Выдавливаю часть содержимого из тюбика и в образовавшуюся пустоту загоняю шприцом чистый керосин. В течение зимы краски лежат дома на батареях, керосин растворяется. Получается жидкая суспензия, которая на морозе обретает нужную плотность – легко выдавливается и в то же время набирается мазком. Сохнет живопись на высоте долго – кислорода мало, а именно он обеспечивает окисление химических составов. Акварельные же краски растворяю водкой, хотя было дело, когда пытался горячей водой.
- Ваши картины входят в собрания ряда музеев и частных коллекций. Критики даже называют вас «кубанским Рерихом»…
- Безусловно, Николай Рерих - великий художник, у которого свой язык в живописи, стопроцентная узнаваемость. Обладающий обширными познаниями, он сумел найти новую эстетическую формулу - его картины не отражают жизнь, а скорее осмысливают ее. При этом он человек другой эпохи - рубежа 19-20 веков. Горы он видел издали - с караванной тропы, с седла лошади. Я же привык видеть горные вершины вплотную, "в лицо". Взгляд немного разный. Для меня они стадион, возможность проявить и улучшить себя. К примеру, есть моменты, когда надо перешагивать через собственную гордость – честно признаться спутникам, что устал, не в форме. Тебя разгрузят, и ты, пока не восстановишься, пойдешь налегке. Если же ты этого не сделаешь, то через пару часов просто надорвешься, и тебя придется спускать вниз. Горы учат терпеть, но необходимо понимать границы возможного терпения – они отодвигают эту границу, тренируют, но при этом, учат ее контролировать. С одной стороны горы разъединяют людей – вроде разные долины, ущелья, в долинах разные языки – в тоже время соединяют через перевалы, трудности, опасности. Вот почему получается, что одна гора может иметь несколько имен – Эверест известен европейцам, для тибетцев она Джомолунгма, для непальцев и жителей Индии Сагарматха… Все не так просто. Мне нравится изображать горы, потому что они есть. Как Шишкин посвятил всю жизнь изображению леса, Айвазовский морю, также я горам.
- Получается, что в вашем случае, чтобы писать картины, нужно штурмовать горы. Никогда не возникало желания выбрать что-либо одно?
- Я много сборов прошел участником, многими походами отруководил в качестве начальника учебной части. Но развивался параллельно – чем сложнее становились мои путешествия, тем в более престижных и масштабных выставках принимал участие. И вышло так, что в один год я был принят в Союз художников и получил мастера спорта СССР. Спорт и искусство как два крыла одной птицы – оба занятия требуют честолюбия. В моей жизни высокогорного художника большую роль сыграл генерал Юрий Агафонов. Именно он организовывал первые экспедиции кубанских альпинистов в Гималаи. Без него у меня не было бы возможности написать высочайшие горы Земли.
А дело было так: кубанские альпинисты были давно готовы к гималайским восьмитысячникам по своему техническому и тактическому уровню. Только никто из руководства идею не поддерживал. Агафонов, возглавлявший тогда Краснодарский юридический институт МВД России, поставил на кон свой авторитет и сумел привлечь спонсоров. Это был 1998 год и пятая гора планеты Макалу – 8463 метра. Больше месяца спортсмены обрабатывали маршрут. На седловине Макалу-Ла на высоте 7400 метров установили лагерь. Следующий уже закрепили на уровне 7900 – отсюда начинался штурм вершины. По мировой статистике из ста альпинистов, решившихся на восхождение, высшей точки Макалу достигают только двенадцать. Гора не может быть соперником, только партнером. Переночевав в штурмовой палатке, утром первая тройка двинулась вверх. Все вместе успешно достигли вершины. При этом работали без кислорода. Восхождение отняло много сил и ребята с трудом вернулись к первой стоянке, хотя планировали пройти к лагерю на 7400. Спускались уже в темноте, когда бушевала пурга. Их встречала вторая тройка – свистели, кричали, мигали фонариками – если бы не это, то уставшие спортсмены просто заблудились. Заночевали в крохотной палатке. У тех, кто побывал на вершине сильный кашель и рвота. Есть ничего невозможно, только плавили на газовой горелке снег и пили теплую воду. Дело в том, что выше шести километров простирается «зона смерти» - в организме начинаются необратимые процессы, связанные с кислородной недостаточностью. Там человек как батарейка, энергия только расходуется. Поэтому главная задача успеть взойти на вершину и спуститься до того, как наступит конец. Хороший спортсмен приучен терпеть, но в этом таится и опасность – он хуже ощущает границу своих физических возможностей. Человек малоподготовленный защищен собственной слабостью, его организм, быстро устав, просто откажется работать. И останется жив. А классный альпинист исчерпает все резервы без остатка. Так погиб Салават Хабибуллин за год до нашей экспедиции на Макалу…
Всю ночь парни второй штурмовой группы, не сомкнув глаз, хлопотали вокруг обессиленных товарищей. Утром, отправив первую тройку вниз, спортсмены пошли к вершине, но после продолжительной пурги следы замело, и снег пришлось месить заново. Сюда прибавилась бессонная ночь - шли медленнее, чем первая тройка. В общем, не дойдя до вершины всего сто шестьдесят метров, ребята приняли решение возвращаться.
- Жизнь большинства людей проходит в мегаполисах. Немногие бы решились променять городские удобства на романтику дорог. А что вас потянуло к трудным походам?
- Ответ, возможно, кроется в генах. Вся моя семья родом из Сибири. Считалось, что наши предки пришли туда в составе боевой дружины атамана Ермака. Если эта семейная легенда имеет реальную основу, то вот где-то там надо искать истоки желания жить в обнимку с дикой природой. Еще с юности я зачитывался книгами Миклухо-Маклая, Пржевальского, Семена Тян-Шанского. Одно время в эфире радио «Маяк» выходила рубрика «Барды и менестрели», в ней впервые зазвучала авторская песня. Тексты песен поразили меня своей честностью. Была тут и «Бригантина» Когана, песни Окуджавы и многих других. Однажды зимой, будучи студентом художественного училища, я отправился писать этюды в Красный кут. Тогда это был чистый лесной массив неподалеку от реки Кубань. Шел к лесу и вдруг увидел множество следов ребра протектора - той самой обуви для долгой и трудной ходьбы. Пройдя по этим следам, я вышел на поляну, на которой проходил городской слет туристов. В общем, меня удивило, что все здесь на «ты», что люди разных возрастов и профессий с уважением друг к другу относятся. А когда запели песни у костра – тут то и выяснилось, что строчки, которые я пытался записывать по радио, здесь знают все. Вот с этого все и началось. В тот же год, я был принят в школу инструкторов.
- Занятия живописью никогда не ассоциировались с большими заработками. Как выживаете в нынешних условиях?
- Кто-то преподает, кто-то подрабатывает оформлением рекламы, я вот пишу поздравления и объявления в Краснодарском университете физической культуры, спорта и туризма. Трудно выжить, ведь средний уровень восприятия изобразительного искусства у нас невысок. Публика ценит эпатаж. Хорошие профессионалы не востребованы и, как правило, неизвестны. Вот человека, в выставочном зале лаявшего голым в клетке, знают все. Когда в США туалетной бумагой обернули железный мост через каньон и его признали лучшей скульптурой года – об этом тоже знали все. А картины, что в них такого? Обыватель не понимает, зачем платить за уникальную ручную работу, вроде бы у каждого есть фотоаппарат, а то, что за каждым мазком кисти по холсту стоит удар пульса, движение мысли художника, его вдохновенный восторг, понимает далеко не каждый.
- Вот по поводу эпатажа. Сегодня произведением могут объявить лист со стертым рисунком, пустую комнату и даже планету, но все-таки, где критерий настоящего искусства?
- Он находится в здравом смысле. К примеру, художник представляет публике свое творение – металлический куб, закопанный в пустыне. Все хорошо, но можно ли его увидеть? Нет, но зато о нем можно думать... Это как в спорте – есть чемпионы по прыжкам в длину, а есть те, кто как бы ни старался никогда не прыгнет дальше соперника. И тогда прыгает в бок. Так возникает шоу, а это мало имеет отношение к мастерству.
Досье:
Сергей Дудко родился на Енисее в городе Красноярске. В 1968 году окончил Краснодарское художественное училище. С 1969 года постоянный участник краевых, всероссийских и международных выставок. Любимый жанр – пейзажи высокогорья. Заслуженный художник России, заслуженный деятель искусств Кубани, почетный альпинист Кабардино-Балкарии, участвовал в спасательных операциях в горах Кавказа и на Памире. Произведения художника входят в собрания ряда музеев, картинных галерей, находятся в частных коллекциях более чем в сорока странах мира.
Автор снимка: Виктор Затолокин