Письмо из прошлоего
Военная служба в декабре 1967 года забросила меня на Украину в город Кривой Рог. Город промышленный, рускоязычный, на много километров растянутый по длине и этим напоминающий мне мою малую родину Пермский край, мою деревеньку Черная, где прошло мое школьное детство в годы ВОВ, город Молотов, где я в 1954 году закончил техникум, и после него был призван в нашу Советскую Армию. В ней я и остался.
Я не иерял связи с родными, почти каждый отпуск бывал в Перми, навещал маму, родственников, там в деревне Черная оставлась могила отца.
2014 году В Моему племяннику Сергею Евгеньевичу Щукину, проживающему в городе Пермь, пришло письмо из школы деревни Черная, которое он переслал мне:
«Добрый день!
Уважаемый Сергей! Будем очень признательны Вам, если вы сообщите (пришлете) нам какие-либо материалы о Щукине Евгение Антониновиче и его родителях, которые работали в нашей Черновкой школе:
Когда они работали?
Как их звали? (Ф.И.О.)?
Кем работали?
Где жили?
Может, есть фотографии, воспоминая, письма?
У нас в школе есть музей. Присланный Вами материал обязательно будет помещен в музее.
Заранее благодарим за сотрудничество.
Руководители школьного музея
МОУ "Черновской средней школы"
Конечно, я не мог не откликнуться на него: Дорогие учителя и ученики школы деревни Черная!
С удовольствием поделюсь своими архивными материалами о жизни нашей семьи в деревне Черной с 1941 по 1950 годы.
На досуге для своих внуков, проживающих в Москве, я набрал на компьютере некоторые воспоминания, иллюстрируя их фотографиями. Эти наработки смогут дать ответ на поставленныве вами вопросы.
Наша семья – отец Щукин Антонин Сильвестрович, мама Шишкина Наталья Акиндиновна, я - (Женя Щукин в возрасте 6-ти лет) и Юрий Даньщин, (мой брат по отцу, 12 лет), приехали в августе 1941 года из Краснокамска в деревню Черная.
В Краснокамске родители работали в школе № 8,уяителями в вечерней школе рабочей молодежи. С началом войны в здании школы сделали госпиталь, а родители взяли перевод в село, так как по опыту знали, что пережить военное лихолетье в сельской местности легче.
Папа был математик, а мама была биолог, они стали работать 1 сентября 1941 года в школе деревни Черная. Я же в школу пошел лишь в 1942г.
Тогда в школьном городке деревни Черная было построено четыре деревянных одноэтажных строения, одно из них и сейчас сохранилось. Остались деревья, посаженные мамой и ее учениками.
В 1942 году в двух школьных зданиях был организован детский лагерь Литфонда.
В третьем и четвертом зданиях бло общкжитие, там жили дети писателей блокадного Ленинграда, а в первом и во втором зданиях, работала школа, но уже в две смены.
Отец в декабре 1942 года был призван в армию, но по дороге на фронт простудился и с открытой формой туберкулеза из госпиталя был, возвращен домой, где в мае 1942г. умер.
Похоронен учитель - Антонин Сильвестрович Щукин на сельском кладбище деревни Черная.
.
В эти тяжелые для нашей семьи последние месяцы жизни отца, ленинградцы принимали участие в поддержании его здоровья, помогли они маме и в похоронах.
Мама тесно общалась с ленинградцами, работала и в школе и в лагере Литфонда, со многими из них, у нее завязались дружеские отношения.
Когда же ленинградцы узнали, что и у меня рентген показал затемнения в легких, они взяли меня в лагерь и тем самым спасли. Питание в лагере было калорийное, мы же с мамой питались одной картошкой.
Ленинградцы, снимая квартиры у местных жителей, быстро освоились с жизнью в деревне.
В нашем доме, например, на втором этаже, жила семья поэта Всеволода Рождественского. Мама с ними подружилась, я же, с их дочерью Наташей, играл и одновременно с этим, под руководством их бабушки-переводчицы, учил немецкий язык.
Чуть позже мы переехали в дом директора школы, (он и сейчас цел). В нем мы жили совместно Ириной Валерьяновной Карнауховой, диктором ленинградского радио, известной на все страну - «Бабушкой Ариной», и ее дочкой Галей.
Мне не забыть вечерних сумерек при коптилке, когда тихим таинственным голосом она нам рассказывала сказки и предания старины, записанные ей в экспедициях.
Из-за юности своей, я не ощущал, что нахожусь рядом с такими известными людьми.
А с ребятами в лагере я сдружился, свободно влился в их коллектив, разучивал песни, стихи, участвовал в самодеятельности, даже с группой старших учеников нашем клубе что-то декламировал.
Кстати, на этом же концерте в нашем сельском клубе, Миша Козаков, (будущий известный режиссер и киноартист), как он об этом говорит в одном из своих интервью, - впервые почувствовал себя артистом.
Миша учился в мамином классе, был очень начитан, многое знал. Помню мама, как-то смеялась дома: - «Миша опять учительницу поставил в трудное положение, - вычитал фразу из Капитала Маркса и спросил - откуда это?"
.
А пока шла война, - и дети и взрослые хорошо понимали, что все для фронта, все для победы! Как могли, все помогали колхозу: – копали картошку, собирали колоски. Помню, с маминым классом, на болоте за железной дорогой, нами было собрано для госпиталя несколько ящиков клюквы.
Ко многим детям в лагерь приезжали родители – фронтовые корреспонденты и рассказывали о положениях на фронтах, вселяли уверенность в нашей победе.
А дети, как все дети, - играли в войну.
Перед школой, на лужайке стадиона у нас разгорались целые сражения. Строились миниатюрные окопы, блиндажи с перекрытием, лепились из глины танки и самолеты, все это маскировалось, а при их обнаружении, - расстреливалось глиняными шариками.
В зимние вечера все очень любили смотреть на огонь в печах.
Печи топились дровами, в каждой палате, (классе) в углу была печка, а в коридоре ставили две «буржуйки».
Коридор освещался всего парой керосиновых ламп, в полумраке коридора уютно светились, накалялясь докрасна, «буржуйки», и мы, боясь обжечься, окружали их и жарили тоненькие ломтики черного хлеба или кружочки сырой картошки.
Война подходила к концу – ленинградцы уехали, оставив о себе хорошую, добрую память. Мама долго переписывалась с подругами, я же, от Рождественских и Карнауховых получал в посылках игрушки и книги.
Где – то в 60-тых годах, я по просьбе мамы сфотографировал памятные места: дома, улицы, школьный городок, окрестности Черной и выслал фотографии в Ленинград.
В ответном письме говорилось, что благодаря этим снимкам получился вечер воспоминаний, собрались почти все, кто тогда был в Черной.
После отъезда ленинградцев в первое и второе школьные здания, въехал детский дом, и опять школа работала в две смены.
Опять я маму видел лишь рано утром и перед сном. Чтобы я не был совсем уж беспризорным, мама договорилась, что за мной будут присматривать, воспитали детского дома и на дневное время меня определили в группу сверстников.
Ребята в детском доме были разные: хулиганистые, приблатненные, драчуны, но я с ними ладил и в будущем это мне пригодилось.
Через дорогу от первого школьного здания был построен деревянный двух этажный дом на четыре квартиры, в нем на втором этаже мы поселились, освободив директорский дом.
С крыльца нового дома хорошо просматривался пригорок под названием «Маяк», где мы - дети деревни, осенью жгли костры, пекли картошку, - общались.
А в конце нашего огорода начинаются спуски и подъемы, любимое место для строительства трамплинов и лыжных спусков.
Не обделяли меня вниманием и учителя школы, старались помочь маме в присмотре за мной. В учебе я был, (стыдно признаться), - твердый троечник, а в поведении - очень шустрый.
Наш школьный завхоз Власовна, постоянно ловила меня, то на чердаках конюшен, то на других хозяйственных постройках и даже дала мне прозвище - «Щуренок окаянный».
Но где-то в 5 или 6 классе вольница моя закончилась – у меня появилась бабушка, - Софья Григорьевна.
Мама пригласила жить к нам женщину-беженку, которая не имела дома и ходила по окрестным деревням, нянчила детей, кому-то шила …., но была с гимназическим образованием и могла проверять мои домашние задания - теперь в моем дневнике стали чаще появляться четверки!
Как-то на урок в наш 7 класс, военрук школы Валентин Петрович Мальцев принес винтовку ТОЗ-8, потом мы в огородах за школой вырыли в снегу траншею, повесили мишень и все, один за другим, произвели по 3 выстрела
Все промазали, но я и Юра Денисов одним патроном, все же, попали, Юра – в 9-ку, а я – в 7-ку.
Мне понравился стрелковый спорт, и в дальнейшем, я стал Мастером Спорта СССР.
Окончив семилетку, я поступил в Пермский Военно-Механический техникум, а мама перевелась в Краснокамск и стала работать директором школы, была избрана депутатом горсовета, несмотря на то, что была беспартийной.
А школа ей досталась не простая, в ней учились дети репрессированных родителей: татар из Крыма и немцев Поволжья. Представьте, каково ей было выводить школьников на демонстрации 1-го мая и других советских государственных дат.
Окончив техникум, я работал на заводе в Кирове, и там был призван в армию.
В 1958 году я окончил Иркутское Военное Авиационное Техническое Училище. (ИВАТУ). Получил воинское звание техник-лейтенант.
Годом раньше, в отпуске перед выпускным курсом училища, я познакомил маму с моей девушкой из Усть-Качки - Галей Файззулиной.
в октябре 1958 года, у мамы в Краснокамске мы сыграли свадьбу и с парой чемоданов уехали в город Тулу - к первому месту нашей службы.
В Туле родился наш сын Юрий. В воспитании нашего первенца, активное участие принимали обе бабушки.
Жизнь семьи офицера не исключает смены мест службы. Приходилось не раз преодолевать трудности воинской службы.
Проходит 3 – 4 года и опять приказ, опять бросай налаженный быт, опять на новом месте жизнь на частной квартире, жена не может работать – (нет прописки) и сына нельзя устроить в детский садик.
Вот тут, при наших переездах, наши бабушки забирали его к себе в Краснокамск или в Усть-Качку.
Служить мы начали в Туле, - (я летал на военно - транспортных самолетах в качестве бортового техника), затем нас послали в Азербайджан – в город Ганьджа, а закончил службу в звании майора в 1981 году в Кривом Роге.
Мы выросли на Урале и считали его нашей малой Родиной.
Почти ежегодно мы приезжал к мамам в Краснокамск, и Усть Качку, обязательно бывали в Черной, - проведывали могилу отца.
Старались, хоть на несколько часов, забежать к моим учителям - Надежде Петровне и Валентину Петровичу Мальцевым.
К сожалению, в 1969 г., приехав в Краснокамск в очередной отпуск, я узнал, что у мамы рак легких.
По совету врачей, я перевез ее в Кривой Рог, к себе в семью, где через полгода , 19 ноября 1969 года она умерла в возрасте 60 лет.
Похоронили маму достойно, как заслуженного учителя, - с участием учеников и выносом школьного знамени нашей гарнизонной школы.
Могила ее на кладбище, где захоронены летчики, погибшие при выполнении боевых заданий.
Я храню добрую память о ней. Вся ее жизнь была посвящена школе и моему воспитанию.
Кажется, что я ответил на все поставленные вами вопросы.
Имеющиеся фотографии тех лет деревни Черной, вышлю на ваш электронный ящик.
Вышлю и ту, где среди детей 4 класса сфотографирован школьник Миша Козаков, моя мама и я сам, - Миша с белым воротничком левее мамы, а я, (стриженый наголо) - правее.
Если вам будет интересно, то коротко о нас:
Вышел на пенсию в 1981 году с должности Начальника Физподготовки и Спорта Авиационной дивизии и более 25 лет («на гражданке»), обучал игре в большой теннис детей в Детской Спортивной Школе Кривого Рога. .
Сын Юрий, пошел по моим стопам, окончил военное училище и уволился в запас в звании полковника. Живет в Москве с женой Наташей и двумя сыновьями - Максимом и Павлом. Оба получили высшее образование и успешно работают.
Считаю, что семья сына вполне состоялась.
Будь жива моя мама, ей не пришлось бы, за нас стыдится.
Вот написал вам, ответил на поставленные вопросы и как бы снова побывал в деревне Черной.
Походил по ее улочкам, побывал у могилы отца на старом кладбище, прошелся по территории школы, где все так же шумят листьями высоченные тополя, посаженные когда то ленинградским детьми под руководством моей мамы.
Досвидания, пишите.
Желаем здоровья и успехов в вашем благородном педагогическом труде!
Евгений Щукин, Кривой Рог, 2014 год.
© Copyright:
Евгений Щукин, 2014
Свидетельство о публикации №214112701113