На поляне в лесу стояла полуразрушенная хижина. Стены глиной обмазаны, крыша соломенная, окошек нет, дверь на кожаных петлях висит, точнее, на одной петле. Трубы нет, отверстие прямо в крыше заменяло её. Огорожено убогое жилище изгородью, хотя часть кольев отсутствовали, а другие – покосились. Ни складов, ни хлева не было и в помине, только у старой, набитой соломой бочки, валявшейся на боку, в луже крови лежал труп собаки.
Мраморная Статуя положила руку на изгородь и легко перепрыгнула её, и…. как будто кто-то ждал её появления, из дома раздался испуганный истошный вопль и из двери вылетел Берклинг, путаясь в наполовину спущенных штанах, с вытаращенными глазами и обнажённым мечом в руках. Узрев девушку, варвар завизжал что-то, прыгнул к ведьме и ткнул ей клинком в живот, застонал и рухнул со стоном.
Следом за воителем появилась дева, она куталась в разорванное платьишко. Крестьянская девушка, с загорелой кожей, крупная, длинные грязные косы неопределённого цвета, грубые черты лица, большие карие глаза, нос картошкой, толстые губы, огромные ручищи и груди. Увидела труп, охнула, кинула быстрый испуганный взгляд на Мраморную статую.
- Я его пальцем не тронула, - ведьма презрительно поморщилась, - я вообще не убиваю людей. Только монстров, да чародеев, и то лишь в крайних случаях. Можно считать произошедшее - самоубийством. А вот чем ты могла напугать несчастного?
- Скажем так, я куда уродливее, чем выгляжу, - отшельница смутилась, - но не хмурьтесь так грозно. Я не чудовище, не вампир и не оборотень, и не могу никому причинить серьёзного вреда. Не вооружённому мужчине, по крайней мере. И я предупреждала насильника, что ему не понравится. Не поверил или не понял моих речей. Результат вы видели.
- Не похожа ты на монстра, уж я на них насмотрелась, - Мраморная Статуя кивнула, - внутри ещё кто-нибудь есть?
- Я живу одна, - крестьянка покачала головой, - и солдат также был одиночкой. Да не оскорбит вас моё предложение, но…. не желаете ли пройти в дом? Моё угощение скудно, но я рада буду хоть чем-то отблагодарить мою спасительницу.
- Почему бы и нет? – ведьма положила тросточку на плечо, - судя по всему, этот Берклинг был последним выжившим, вреда мне причинить ты не сможешь, даже если очень постараешься, вкуса пищи я не чувствую, что самые изысканные лакомства, что заплесневевший чёрствый хлеб, всё едино, так что, веди.
Изнутри хижина выглядела так же убого, как и снаружи. В углу закопчённая печка, судя по всему, топили по-чёрному, подле неё – кадка с водой, посреди единственной комнаты – трёхногий стол и парочка грубо сколоченных лавок. Вдоль стен – лари с облупившейся краской, половина без крышек. Примитивная прялка у дальней стены, лучина в поставце. На стенах висел нехитрый крестьянский инвентарь и старый охотничий лук.
Отшельница указала спасительнице рукой на лавку. Порылась в одном из ларей, извлекла сарафан, старый, в заплатах, укрывшись в тени печки, поспешно переоделась, ополоснула руки в кадке, сняла заслонку, вынула из печи грубый глиняный горшок и поставила перед гостьей. В ещё одном ларе нашла две деревянные обгрызенные ложки, ополоснула и положила на стол.
Мраморная Статуя взяла ложку, и начала неспешно есть, нисколько не интересуясь, что же она поглощает.
- Так вы действительно не чувствуете вкуса пищи? – решилась, наконец, спросить крестьянка, - чем-то больны? Простите, если мои слова вас оскорбили.
- Оскорбить меня не так просто, - ведьма фыркнула, - я охраняла жизнь и здоровье восемнадцати императоров, а, как известно, властьимущие не церемонятся со своими слугами. Да и секрета никакого нет. Просто, пару веков назад, мне сделали очень выгодное предложение. Я должна защищать того, кто на троне, а за это мне дарована будет неуязвимость. Любой, кто пытается воздействовать на меня, сам получает раны, синяки и прочее. Ударил мечом, всадил стрелу, попытался сжечь или отравить – пострадаешь сам. Я могу нырнуть в вулкан, лава будет гореть вместо меня, плавать в море - и вода захлебнётся, прыгнуть в самую глубокую пропасть, но разрушатся не мои кости, но камень.
- Ничего себе, - отшельница всплеснула руками, - так это же замечательно!!!
- Если бы, - Мраморная Статуя положила ложку на стол, - к любому могуществу прилагаются и недостатки. Я не чувствую вкуса еды, не пьянею от вина, ничто не может доставить мне удовольствия, ни аромат цветов, ни горячая ванна, ни нежный шёлк платья. А главное, никакой личной жизни!!! Я не могу позволить себе полюбить, ибо удовольствие от физической близости мне недоступно. Тот, кто возляжет со мной, познает райское блаженство, ибо будет испытывать двойное удовольствие, за себя, и за меня, я же, я ничего не почувствую! Более того, делить со мной постель смертельно опасно. Я с помощью этого фокуса уничтожила целый отряд разбойников. Переоделась горожанкой, попалась им на пути и…. меня насиловали три дня, всей бандой, не могли остановиться, а потом, потом злодеи забеременели вместо меня, а поскольку не было у них женских половых органов, просто умерли! Я же, даже девственности не лишилась. Я не могу иметь детей, как бы ни жаждала этого. Более того, мой муж, если бы я решилась выйти замуж, каждый день рисковал бы собой. Представляешь ли ты, в каком аду я живу? Я являюсь одним из могущественнейших существ во вселенной, не боюсь никого и ничего, но чудовищно одинока!
Несколько поражённая собственной откровенностью, ведьма закрыла лицо руками. Почему она, после стольких веков терпения и воздержания, рассказала всё это первой встречной?!
- Какой ужас, - крестьянка покачала головой, поднялась, приблизилась к кадке, вытащила из печки глиняную кружку, зачерпнула воды, принесла, поставила перед гостьей. Провела рукой по своим волосам задумчиво, нахмурилась, задумавшись над чем-то, потом махнула рукой, решившись на что-то, вновь опустилась на свою лавочку - послушайте, - слегка охрипшим голосом произнесла она, наконец, - возможно, мои слова вас разгневают, может, вы даже убьете меня и будете правы, но, я могу вам помочь.
- Как? – Мраморная Статуя отвела руки от лица, поспешно вытерла навернувшиеся слёзы, нахмурилась.
- Дело в том, - отшельница нервно сглотнула, - что я не совсем обычный человек. Точнее, даже не человек, а… Нет, не хватайтесь за трость, я, я не ем людей и не умею отбирать магические способности. Я – андрогин!
- Что? – ведьма поморгала глазами.
- Да, - крестьянка закусила нижнюю губу, - я – женщина лишь наполовину, могу рожать и выкармливать детей, но, у меня есть и мужские половые органы, как раз над женскими, и они - нормально работают. Я могла отказаться от этой своей сущности, отрезать всё лишнее и жить нормально, но не смогла! И не из-за физической боли. Просто это тоже часть моей сущности и я оказалась не в силах отринуть её! Поэтому я убежала из дома и поселилась здесь, вдали от людского жилища. И именно моя особенность испугала бедного варвара, и его можно понять. Я понимаю, я - мерзость перед лицом Господа и людей, кошмарный урод, но… я смогу сделать тебе ребёнка, сама забеременеть и родить! Если ты не умрёшь от отвращения, от мысли, что нечто, подобное мне, коснулось тебя, то….
- Ребёнок, настоящий? – ведьма сглотнула, - мой ребёнок, вернее, наш.
- Но малыш также может оказаться уродцем, - поспешно произнесла отшельница, - и я так ужасна.
- Зато у меня будет маленький, - Мраморная Статуя прижала ладонь к груди и закрыла глаза, - наконец-то ребёнок. А отвращение… так я же ничего не чувствую! От твоих прикосновений противно будет тебе, к тебе пристанет вся грязь и заболевания. И я, я заберу тебя из этой глуши, отмою, поселю в своих комнатах во дворце, император поймёт мои чувства, ему придётся понять. Никто не посмеет тронуть тебя или сказать дурного слова, а иначе будет иметь дело со мной!
- А не станем ли мы с малышом твоей слабостью, – тихо возразила крестьянка, - не подберутся ли через нас к тебе враги?
- А разве можно обрести счастье без риска? – ведьма легкомысленно пожала плечами, - в худшем случае, подам в отставку. Я заработала право на отдых, в конце концов!