Солнце ласкало землю, тихо шелестела листва, трава сонно покачивалась на ветру. Жужжали пчёлки, яркие красавицы бабочки порхали с цветка на цветок…
Вождь Обгаддан окинул довольным взглядом свои войска. Великолепное зрелище! Воистину, Берклинги - величайшие воины во всей вселенной! Отважные, могучие, дикие, те, кого даже друзья называют двуногими кровожадными хищниками. Витязи, что рождаются прямо с мечами в руках и умирают только в битвах, унося с собой на Великие пиры загробного мира сотни врагов, дабы было кому прислуживать победителям. С такими героями можно не колеблясь спуститься в Ад и сбросить с трона самого Повелителя тьмы. Императору Мургу недолго осталось править в его землях, и крепкие стены Алтаркана, столицы великой Белой империи, не защитят своего властителя. Он, Обгаддан, выгрызет заносчивого Мурга из его цитадели, подобно тому, как ягуар извлекает черепаху из панциря, дабы полакомиться её мясом! Имперская армия? Ха, что закованные в тяжёлые доспехи конники смогут противопоставить ловким мускулистым варварам? Лучники Берклингов попадают в глаз крошечной птичке с сотни шагов, они истыкают рыцарей, засадив по стреле в каждую щель доспехов! Место для битвы выбрано идеально. Вождь спрятал своих храбрецов в лесу, за стволами. В настоящем старом лесу с деревьями в три обхвата, чьи ветви и корни намертво переплелись. Лошади не смогут прорваться. А там, где заканчиваются деревья, простираются бескрайние поля, врагам просто негде спрятаться. Да и на границе леса и поля вырыты волчьи ямы с кольями на дне, тщательно укрытые, даже самому острому и опытному глазу их не разглядеть. У имперцев нет шансов на победу!
Лишь одно смущало Обгаддана, с самого утра его армии ожидали врага, но трусливые рыцари и не думали выходить на бой.
- Да где же армии Мурга, – вождь повернулся к проводнику – предателю Паргу, - ты же говорил, что император ни за что не откажется от моего вызова?! Или от страха его язык присох к нёбу и не смог бедняга отдать приказ своим воинам?
Парг, полумёртвый от страха, лишь пожал плечами и вытер холодный пот со лба.
- О, повелитель, кто-то показался, - раздался голос стража из кроны дерева.
Обгаддан живо выхватил из рук слуги золотую подзорную трубу, приложил к глазу.
- Что это такое? – завоеватель изумлённо потряс головой, - я сошёл с ума, ибо вижу не рыцарей на могучих конях, но девушку! Неужели воины Мурга так трусливы, что попрятались по своим замкам и выслали вместо себя девицу? Или император хочет откупиться от меня?
- Позвольте, - Парг взял у повелителя трубу, глянул, руки бедняги затряслись, так что он едва не выронил её, кровь отхлынула от лица предателя, - Мра-мраморная статуя! - пролепетал несчастный, - это, это ведьма - телохранительница императора, нам всем конец!!!
- Ведьма? – Обгаддан нахмурился, начертал защитный знак перед собой, - этого ещё не хватало. Впрочем, мне служат, сильнейшие в своём поколении, могущественные шаманы, они отразят любые заклинания!
- Мраморная статуя не наводит чар, - предатель слабо махнул рукой, - всё гораздо хуже, эта тварь неуязвима! Ни сталь, ни огонь, ни вода, ни магия не могут причинить ей вреда. Будь ваших воинов столько же, сколько звёзд на небе, их не хватит, чтобы одолеть эту деву. Она, на моих глазах прикончила огромного дракона, всего за несколько мгновений…. Не пошевелив, при этом, и пальцем!
- Ха, подумаешь, дракон, - вождь расхохотался, - сейчас ты убедишься, что мои Берклинги намного опаснее. Посмотрим, что это за неуязвимая ведьма!
А тем временем, показалась Мраморная статуя, вот уже её можно было рассмотреть вблизи. Ведьма двигалась неспешно, прогулочным шагом, будто впереди ждали её не враги жестокие и кровавая битва, но отдых на природе. Деву нельзя было назвать писаной красавицей, вполне обычная, на вид не старше шестнадцати, тоненькая, густые белые длинные волосы, серые, холодные, как деревянные пуговицы, глаза, тонкие бровки, чуть вздёрнутый носик, пухленькие губы, кожа белая, как снег. Поражало лишь лицо, равнодушное и холодное, как маска, ни малейшего выражения, такое могло принадлежать лишь мёртвой статуе! Одежды почти не было, весьма условная белая юбочка из узких кожаных полос, два белых треугольника закрывали едва заметную грудь, длинный белый плащ с фибулой в виде шестиконечной звезды, волосы стянуты простой ленточкой. В правой руке – тросточка.
Приблизившись к лесу, ведьма изящным движением вытащила из трости тонкий узкий клинок. Воины в лесу не смогли сдержаться и расхохотались. С такой штукой не врагов атаковать, а кусочки мяса на неё накалывать, чтобы пожарить на костре.
- Лучники, - вождь воздел руку вверх, - стреляйте, убейте эту безумицу!
И натянули прославленные Берклинги тетивы из жил животных, и отправили в полёт стрелы смертоносные. Дождь смертоносных снарядов обрушился на девушку, казалось, ничто не спасёт её, да только стрелы отскочили, будто натолкнулись на прочный камень, лучники же завопили от боли, некоторые – захрипели, повалились на землю, посыпались с ветвей, как яблочки осенью, раненые и умирающие.
- Нет-нет-нет, остановитесь, – застонал Парг, - вам не спастись!
- Шаманы, сокрушите чары этой злодейки, - взревел разгневанный завоеватель, - клянусь душой, я велю скормить императора собакам, за каждого моего павшего воина умрёт сотня рыцарей и дворян империи!!!
Поспешно выбежали вперёд три колдуна, могущественных чародея, каждый из которых щелчком пальца мог уничтожить целый город. Начали выписывать странные пасы, взвыли, как голодные волки.
Первый, в шкуре медведя, чьё лицо размалевано было белой краской, выхватил из-за верёвочного пояса деревянную крошечную «молнию», завертелся на месте, как волчок, подкинул свой амулет, подпрыгнул, начертал некий знак в воздух и… ударила в Мраморную статую настоящая молния. Только на голове девы даже волосы не шелохнулись, а вот колдунчик затрясся, как в припадке, шерсть на медвежьей шкуре встала дыбом, глаза вылезли из орбит и на землю рухнул обугленный труп!
Второй шаман, в шкуре оленя, чьё лицо было вымазано чёрной краской, хлопнул себя ладонью по плечу, потом по животу, потом по колену, будто танцевать собрался, потом подпрыгнул и крутанулся на месте, ударил ступнёй об землю, завращал кистями рук, а потом выхватил из кошеля крохотную хрустальную сферу, метнул в ведьму.
Сфера ударила девушке в грудь, отскочила и покатилась по земле, потом с хлопком взорвалась!
Заорал колдун, будто его огнём жгли, затрясся, рухнул на колени.
- Что случилось? – заволновался третий шаман, в заячьей шкуре, с лицом, изрисованным жёлтыми узорами.
- Я наслал на эту ведьму чары, лишающие любого волшебника магических сил, - простонал рогатый колдун, - не в силах смертного отразить их, но вместо девы сам утратил магию. А ведь она даже пальцем не пошевелила, не пыталась защищаться!
- Кто же она такая? - шаман в заячьей шкуре поёжился, - нет, ни за какие сокровища я не соглашусь сражаться с существом, которое невозможно ранить или лишить сил!
Колдун судорожно вырвал из сумки палочку, начертал на земле круг, вступил в него, произнёс слова неведомые, твердь превратилась в воду, завращалась, обернувшись воронкой, и шаман просто провалился в неё, смылся!
- Проклятые ничтожества! – зарычал Обгаддан, - ни на кого нельзя положиться, ну, ничего, там, где бессильна магия, управится честная сталь. Наши клинки зачарованы в храме трёх Тёмных богов Ингандара, даже кожу демонов рассекут с лёгкостью.
Выхватил вождь свой обоюдоострый меч и с воплем понёсся вперёд, воины поспешили за ним. Те, Берклинги, что находились сзади, одновременно метнули короткие лёгкие копья, но стоило им коснуться тела Мраморной статуи, как метатели застонали и рухнули, как громом поражённые.
Ведьма, вместо того, чтобы бежать прочь или защищаться, развела руки в стороны, как бы предлагая врагам атаковать её. Обгаддан принял приглашение и обрушил свой клинок, не знающий пощады, на голову девушки. Только в этот раз меч рассёк надвое вовсе не врага, вождь мешком повалился к ногам противницы. Смерть завоевателя не остановила его воителей, но лишь разозлила их. Обрушились они на тоненькую белую фигурку, как лавина, вот-вот захлестнут, сомнут, сотрут в порошок…