«Эх….испортил песню…дур-рак!»
М.Горький «На дне»
Часы показывали 00 30, когда муж скомандовал «Вырубай ящик!»
Случайно нажав не ту кнопку, я переключила канал.
В дом ворвалась громкая песня со словами: «…там каждый думал о своей любимой или о жене».
«Хорошая мысль на ночь глядя» – согласилась я.
Пел кубанский казачий хор.
Пели так, как только они умеют. Мурашки по коже.
Солировали: Виктор Сорокин, Методие Бужор и Александр Маршал.
Пели браво и лихо. Грудь распирало от чувства гордости за страну, где живут такие красивые люди.
Мужики, как на подбор! И все о любимых думают, хотя не факт, что о жёнах.
Нарядные ладные казАчки на заднем плане зазывно улыбались, игриво подмигивая усатым казакам в их узнаваемых головных уборах.
Те в свою очередь случайно касались папах рукой, закручивали усы, поглаживали шашки и приподнимались на носках, словно были уже в седле.
Зал пел вместе с хором в едином порыве, поддерживая настроение, которое было просто «Ух, захватывает дух!»
Это «Ух!» сразу передалось мне и изменило планы.
Выключив ящик после второй команды «Вырубай!», я пошла искать слова песни.
Интернет помог:
1.Когда мы были на войне, когда мы были на войне,
Там каждый думал о своей любимой или о жене.
2.И я конечно думать мог, и я конечно думать мог,
Когда на трубочку глядел, на голубой её дымок.
3.Как ты когда-то мне лгала, как ты когда-то мне лгала,
Что сердце девичье своё давно другому отдала.
4. И я не думал ни о чём, и я не думал ни о чём,
Я только трубочку курил с турецким горьким табачком.
5. И я решил: я пули жду, и я решил: я пули жду,
Чтоб утолить печаль свою, и чтоб пресечь нашу вражду.
6.Когда мы будем на войне, когда мы будем на войне,
Навстречу пуле полечу на вороном своём коне.
7.Но видно смерть не для меня, но видно смерть не для меня,
И снова конь мой вороной меня выносит из огня.
Тут я задумалась: второй куплет не вязался по смыслу с третьим. То есть автор тоже мог бы думать о своей любимой, но что-то ему мешало….
Что? - В третьем куплете вместо ответа нелогичные воспоминания. Посудите сами: как же она ему лгала, если об этом сказала?! Если бы было «А ты когда-то мне лгала, что сердце девичье своё ты мне навеки отдала». А на самом деле только на временное пользование….
Решила спросить засыпающего мужа: «Вот как ты понимаешь эту фразу?............ Она ведь призналась. Вот если бы она говорила, что любит, а сама сердце другому отдала, тогда бы она лгала. Так?» - спросила я, уверенная в своей правоте.
- «Вас - баб – фиг поймёшь», - внёс свои поправки муж, отворачиваясь к стене. Ясности заявление супруга не прибавило, а вину за неверность той казачки муж повесил на меня.
Как ответ на несправедливое обвинение возникла другая версия:
героиня специально лгала, про своё отданное сердце, а сама его никому не отдавала, а берегла для него, милого. Ну, чтобы разозлить солдата, и чтобы он бесстрашно бил врага. Политика - короче.
Но дальше в тексте не было ни слова о ненависти к врагу….
Парень ждёт смерти от пули….
С политикой ошибочка вышла.
И писатели военных мемуаров утверждают, что с таким настроением лучше в бой не ходить.
Версия отпала.
И с какой стати здесь «Давно»?
Только в пятом куплете парень надумал свести счёты с жизнью.
В шестом решил осуществить план в будущем: «Когда мы будем…»
Опять же это: «А я не думал ни о чём», а сам уже всё прикинул.
Часы показывали 01 00. Сна не было ни в одном глазу, а песня стояла в обоих.
Решила через интернет поискать других исполнителей. Может быть, кто-то иначе поёт?
Евгений Дятлов под аккомпанемент своей гитары пел с хитрой, довольной улыбкой парня из глухой провинции получившего долгожданную московскую прописку. Слова были те же.
Любимая певица внучки - похудевшая Пелагея – с довольной улыбкой во весь рот приплясывала, как неверная жена, отправившая ненавистного мужа в длительную зарубежную командировку.
Повторяющаяся в конце несколько раз строчка «Когда мы будем на войне» звучала как кликушество.
Следующей была Ваенга в стилизованной военной форме якобы времён ВОВ.
Ей подпевали разгорячённые полу-цыганские, полу-казачьи тётеньки, от жары обмахивающиеся платочками.
Мысленно поставив всех исполнителей песни на сцену, увидела балаган.
Песня начала раздражать.
Часы показывали 01 30.
На площадке кто-то с силой хлопнул металлической дверью, и нетрезвый женский голос прокричал: «Дожидай меня!» И потом ещё раз: «Дожидай меня!»
Это был голос свыше.
Третий куплет сразу выстроился:
3.Но ты меня ведь не ждала, но ты меня ведь не ждала
Ты сердце девичье своё уже другому - отдала.
За ним с незначительными изменениями пошёл четвёртый, где автор себя обманывал.
4.И я не думал ни о КОМ, и я не думал ни о КОМ.
Я только трубочку курил с турецким горьким табачком.
А потом злой - пятый.
5. И я решил: я пули жду, и я решил: я пули жду,
Чтоб утолить печаль свою, и чтобы пресечь нашу вражду.
Сомневающийся шестой не случайно вспомнил верного друга – коня. И стало жалко скакуна.
6.Когда мы будем на войне, когда мы будем на войне,
Навстречу пуле полечу на вороном своём коне.
И вот они: злость с радостью, или радость со злостью!
7. Но видно смерть не для меня! Но видно смерть не для меня!
И снова конь мой вороной меня выносит из огня.
Довольная логическим завершением изысканий я хотела разбудить мужа, чтобы похвастать, но голос женщины с верхнего этажа прокричал: «Не вздумай!»
Во второй раз поблагодарив голос свыше, я залезла к мужу под бок.
Но прежде я пригласила на сцену Александра Михайлова. Вручила исправленный вариант.
Он запел душевно, негромко, как мне слышалось....
На втором куплете я заснула.
Перед глазами проплывали чёрно-белые фотографии времён Первой мировой, где два молодых моих деда Семён и Андрей позировали перед объективом.
****
На фото: первый слева - дед Семён с однополчанами.