Под убаюкивающий стук колёс и мерное раскачивание вагона Настя заснула, обняв свою любимую куклу Соню. Проснувшись утром, Настя не увидела маму. В купе она была одна. Вечером мама была весёлой и много смеялась. К ним в купе приходили не знакомые люди. Это всё, что помнила Настя перед тем, как мама уложила её спать.
Девочка взяла куклу и пошла искать маму. Поезд остановился. Не знакомые дядьки и тётки с чемоданами спешили к выходу. Вместе с ними вышла Настя, ей показалось, что её мама тоже выходила из вагона.
Все люди быстро разошлись, и девочка одна осталась на перроне. Вскоре подошёл другой поезд и из него так же торопливо вышли пассажиры, но Настиной мамы среди них не было. Поезда подходили и уходили, а мама к Насте не приходила. Никто не обращал внимания на одиноко стоявшую девочку. С вновь прибывшими пассажирами Настя пошла в здание вокзала. Она поняла, что потерялась. Свернувшись в уголке большого дивана и размазав по лицу слёзы - заснула. Обнаружила её ночная уборщица и отвела к дежурному по вокзалу. По громкой связи много раз объявляли о пропаже девочки, но мама к Насте не приходила.
Утром девочку передали в детский приёмник, а потом перевели в детский дом. Очень долго она надеялась, что её найдет мама и увезёт домой. Время - хороший доктор и постепенно её память притупилась. Окружал её шум, детский гам, беготня.
Однажды к ней подошёл рыжеволосый, веснушчатый мальчишка, скорчил смешную рожицу - Настя рассмеялась и с тех пор они стали друзьями. Сначала их дразнили, обзывая женихом и невестой. Лёшка подрался с пацанами и на этом всё закончилось. Лёшка защищал Настю, занимал на неё место в столовой, на прогулке был всегда рядом. Теперь он не сбегал из детского дома, что с ним случалось раньше.
Настя успокоилась, о матери она забыла и ничем не отличалась от своих сверстников. Шли годы. В семь лет со своими сверстниками она пошла в школу. С Лёшкой они сидели за одной партой, и на переменах не расставались. Девчонки завидовали Насте, портфель её всегда носил Лёшка.
Детский дом находился на окраине города, и детей в школу возили на автобусе. Городские дети сторонились детдомовских, но и не обижали их. В седьмой класс пришла новая ученица, Света. В красивом платье, с большими белыми бантами в косах, ухоженная, домашняя. В первый день на перемене она подошла к Лёшке и предложила ему дружбу. Лёшка с радостной улыбкой пошёл за Светкой, не взглянув на Настю, оставшуюся стоять у окна с опущенным взгядом и полными слез глазами. Теперь на переменах Лёшка и Светка были вместе, весело смеялись, а у Насти от обиды дрожали губы. Ей казалось, что они смеются над ней. Настя поняла, что за их долгой дружбой прячется её первая детская любовь. Лёшка стал её избегать, в столовой он садился с пацанами.
Девчонки перешептывались за спиной. Впервые за семь лет к занятиям они готовились врозь. Лёшка старался не встречаться с Настей, а она прятала свои заплаканные глаза, девчонки шушукались по углам, и откровенно злорадствовали. Воспитатели разрешили Лёшке провожать Светку, и он возвращался только к ужину. Дружба Светки с Лёшкой скоро закончилась. Мальчик из детского дома ей наскучил. Она была дочерью военнослужащего и часто меняла школы и города. Очень скоро её стал встречать из школы симпатичный, красиво одетый мальчик, намного старше Лёшки. Лёшка страдал, ему было стыдно перед своими ребятами, и он долгое время не ездил в детдом на автобусе - ходил пешком. Во втором полугодии Светки не стало - отца её снова перевели в другой город.
Время хороший лекарь, постепенно всё стало на круги своя. Лешка по-прежнему стал дружить с Настей, они снова сидели за одной партой и вместе готовились к занятиям. Класс готовился к выпуску. Школьные годы заканчивались, впереди было профтехучилище. Шел двенадцатый послевоенный год. Стране нужны были рабочие руки. Путь из детского дома вёл в ФЗО (фабрично-заводское обучение). В училище, как и в детдоме, Настя и Лёшка были неразлучны, и когда он предложил Насте жить вместе - она с радостью согласилась. В завкоме им дали отдельную секционку, сыграли комсомольскую свадьбу. Друзья радовались за них, все забыли о Лёшкином предательстве. Прошло три года. Когда Настя узнала о своей беременности, была очень счастлива, а Лёшка к такой новости отнёсся равнодушно - это удивило Настю, но она не обратила внимания. С первых недель беременности она придумала имя дочки (она верила, что у неё будет девочка). Ей всегда нравилось это имя. Оно ей казалось знакомым. Может её так звала мама, ведь она потерялась в четыре года и кто её назвал Настей - она не помнила.
Когда при рождении девочка закричала - измученная Настя сказала:
-Кричи громче, моя родная Наташка, моя доченька.
А когда в первое кормление приложила дочку к груди, ей показалось, что сердце её обмерло и остановилось. Нахлынула волна необъемного материнского счастья. Она плакала и смеялась. Это были слёзы счастья. Стоило только приложить Наташку к груди матери, она сразу успокаивалась и громко чмокала, сердце у Насти нежно поднывало от счастья и улыбка не сходила с её лица. Когда забирали насытившуюся и уже спящую девочку, Настя неохотно передавала её нянечке. Лёшка ежедневно приходил в роддом с цветами, как все папаши подолгу простаивал под окнами палаты.
В конце сентября, после дождей и ненастья наступают солнечные дни. Кажется, что осень даёт возможность лету проститься с природой, но это не на долго .В народе это явление называют "бабьим летом", т.е. недолгим счастьем. В природе всё равно чувствуется присутствие осени.
В один из таких дней шли счастливые родители домой. Лёшка впервые бережно и немного неуклюже нёс на руках свёрток, перевязанный розовой лентой - дочку. Настя несла цветы и счастливо улыбалась. Шла счастливая, любящая и, казалось ей, любимая женщина. Бабушки Наташку не встречали, их у неё не было. Молодые родители с трясущимися руками как смогли так и искупали девочку. Это трудно лишь в первый раз. Ежедневные купания дочери стали радостным занятием. Увлеченная ребёнком Настя не замечала, что Лёшка не называл по имени дочку. Через неделю Лёшка пошёл в загс и зарегистрировал девочку. Придя домой, он молча положил свидетельство о рождении на стол. Настя укладывала спать дочку и не обратила внимания на хмурое лицо мужа. Когда она развернула свидетельство о рождении, то не поняла, чьё оно. В графе имя ребёнка значилось Светлана. У Насти потемнело в глазах, она ухватилась за спинку стула чтобы не упасть. Губы у неё дрожали и она еле слышно прошептала:
- Лёша, это ошибка?
Лёшка хмуро и отчужденно сказал ей:
-Я назвал дочь именем моей первой любви. Тебя я никогда не любил и не люблю, - и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Настя стояла бледная, с широко открытыми глазами. Не верилось ей, что это её Лёшка, её любимый и единственный на этом свете человек столько лет предавал её. Ей казалось, что мир рухнул, что жизнь закончилась. Громкий плач ребенка вывел ее из оцепенения. Светка надрывалась в крике, а Настя смотрела на нее, как-то по новому. В ней боролось чувство обиды и горечи. Взяв на руки дочь и приложив её к груди, Настя с удивлением заметила, что ей всё равно, и что девочка её раздражает тем, как она сосет грудь, как смотрит голубыми Лешкиными глазками. На следующий день у Насти пропало молоко. Заболела грудь, поднялась температура. Светка требовала молоко, ревела. От искусственного вскармливания у нее болел животик. Приходилось ночами носить ее на руках, чтобы успокоить и дать выспаться Лёшке. Светка росла болезненной, крикливой. Лёшку раздражал детский плач, он не высыпался, уходя утром на работу не разговаривал с женой. В доме воцарилось непонимание, все жили своей жизнью. Было тягостно, душно, как перед надвигавшейся грозой. Постепенно Лёшка стал задерживаться на работе, приходил выпившим и не принимал участия в семейных делах. Стали приходить к нему друзья, не знакомые Насте. С ними он уходил надолго, а однажды ушёл и не вернулся. Оставил на память о своём предательстве Светку, которая была очень похожа на своего отца.
Бабьим летом кончилось недолгое счастье Насти. Потянулись долгие годы одинокой женщины, матери-одиночки. Правду в народе говорят – «Бог сироту любит, только счастье не даёт!»