---
Кирилл смотрел за окно. В густой ярко-зеленой траве, под ярким летним солнцем, виднелся ржавый остов бронетранспортёра, стоявшего перед стеной заброшенного цеха. Трава была неподвижна, и кажется, не было ни птиц, ни бабочек. Проверять не хотелось — теперь солнце всегда было таким, и его яркий свет, и густая зелёная трава стали символами смертельной опасности. Прожить там без скафандра удалось бы не больше 15 минут, а если повезёт — то полчаса. Что-то очень серьёзно изменилось, и теперь обыкновенное стекло стало защитой. В любом помещении можно было выжить, лишь бы дверь закрывалась, была надёжная крыша над головой, и самое главное, — стекло, хотя бы одно окно. Жизнь, в силу непонятного парадокса, тлела только на заводах, которые едва не стали причиной её полного уничтожения.
Кирилл много раз пытался понять, почему это так, но загадка так и оставалась нераскрытой. Он со вздохом повернулся, проведя взглядом по стене с обвалившейся штукатуркой и пошёл по захламлённому полу, обходя ржавые металлоконструкции, какие-то цепи и тросы, свисающие с потолка, поднимаясь и спускаясь по грохочущим рифлёным трапам. Кругом только железо, и так редко встретится кусочек дерева. Разве что столы и стулья, уцелевшие в кабинетах, да и те только выглядят деревянными, на самом же деле сделаны из прессованных опилок. Кажется, это называлось "ДСП". "Для служебного пользования", хмыкнул Кирилл. Он уже поднялся на второй этаж и медленно шёл по коридору. Раньше здесь была администрация. Кирилл на секунду остановился у открытой двери с надписью "Секретарь". встреченный четырьмя парами почти безразличных глаз, и слегка мотнул головой, —"ничего нового". Постояв так секунду, он прошёл окну, такому же чистому и ясному, как там, внизу. Оно выходило на другую сторону цеха, и вид отсюда был совсем нерадостный: два вертикальных параллелепипеда производственных корпусов, соединённые между собой переходами и какими-то трубами, и над ними всё то же, чистое и ясное небо. Как всегда, абсолютно неподвижное.
Видно всё было просто идеально — и эта была ещё одна загадка этого мира. С тех пор, как это началось, в воздухе не стало пыли, ни миллиграмма. Даже в цехах, где пол почти весь был завален каким-то мусором, мелкие частицы оседали мгновенно, и окна всегда оставались идеально чистыми.
Первое, что приходило в голову -— повышение гравитации, но этим ничего не объяснялось, это сразу бы сказалось на траве, ощутилось бы людьми. Значит, что-то другое. Впрочем, никто не задавал никаких вопросов, почти не разговаривая между собой. Говорить уже давно было не о чем. Темы для разговоров исчезли вместе со многим другим.
– Кирилл, Вас тут спрашивают. – безразличный мужской голос отвлёк его от окна. Кирилл обернулся: из-за плеча седоватого, крепкого пожилого мужчины в спецовке, раньше работавшего мастером, выглядывала молодая женщина, в изящных очках, и улыбалась ему. Кирилл машинально двинулся к ней, отмечая по дороге, что присутствующие никак не отреагировали на появление нового, незнакомого, да ещё такого живого человека.
Она отступила в коридор и пошла вдоль стены мимо дверей с надписями "Техбюро", "Табельная", "Электрики". Остановилась у двери без всяких надписей, которую очень давно никто не открывал — за ней была маленькая комнатка, даже без окна, вся выложенная кафелем. Кажется, раньше здесь был какой-то небольшой склад, а потом она просто была совсем пуста. В её руках блеснул ключ странной формы, с какими-то поперечными радужно светящимися кольцами, и, открывая дверь, она обернулась и с улыбкой произнесла: "Я Хельга. Я за тобой, ты меня помнишь?" За распахнувшейся дверью он увидел небольшую кабину, по стенкам которой пробегали рубиновые и изумрудные волны. И он тоже улыбнулся, сразу вспомнив, что это.
И проснулся.
Кирилл немного полежал, перебирая в памяти все подробности этого сна. "Удивляет то, что меня ничто не удивляет", хмыкнул он, потягиваясь. Ему всё увиденное было как-то знакомо. "Меньше всякой чепухи по ТВ надо смотреть", определил он для себя причину. Кирилл поднялся и подошёл к окну, принюхиваясь: так и есть, ночью какой-то из близлежащих заводов сбросил какие-то отходы, отчего горизонт оказался затянут сизой плёнкой, и запашок был тот ещё. Впрочем, Кирилл ощущал запахи несколько лучше, чем это было принято, так что кто-нибудь другой, скорее всего, ничего бы и не заметил. "Стёкла бы, что ли, фильтрующие изобрели", пожелал он неизвестно кому, задергивая шторы от солнца. Окно он закрывать не стал, днём будет, как обычно, жара, и к вечеру квартира накалится так, что только к утру остынет.
Кирилл посыпал рыбкам корма и отправился умываться, радуясь, что не зима и без горячей воды можно обойтись. Выйдя из ванной, он потратил 15 минут на выполнение своеобразного комплекса, в котором эклектически смешались упражения из разных восточных систем. Движения он выполнял не думая, что и было целью, но на этот раз полностью отвлечься ему не удалось. Источник беспокойства в образном представлении выглядел как тонкая зелёная нить, уходящая... куда? Кирилл мысленно скользнул по ней, и та, неожиданно быстро кончившись, привела его к этому сну. Правда, он был свёрнут в подобие кассеты, его можно было увидеть весь сразу, или ткнуть пальцем в любой кусок, не перематывая. Ему почему-то показалось, что это именно так, и проверять он не стал.
"Воспоминание из прошлой жизни, должно быть", - решил Кирилл, натягивая джинсы и рубашку. "Впрочем, эффект присутствия лучше, чем в кино", - подвёл он черту, - "и куда интереснее, особенно концовка. Любопытно, что там было дальше?"
---
Кеше вдруг подумалось, что она хорошо знает этого парня и видит его не впервые. Цепочкой огоньков пронеслись картинки памяти: открытая светлая площадь, люди в белых и тёмно-фиолетовых одеждах, странное солнце синеватого цвета; несколько девушек, похожих на Кешу, почти как сестры, и несколько светловолосых парней; и они все вместе куда-то быстро идут по широкому тоннелю, освещённому тусклым, но вполне достаточным и даже уютным светом; ночь, небольшие столики, тихая музыка и светящийся зеленым напиток в высоком бокале; и ночное небо... небо, а в нём россыпь огромных снежно-белых звёзд...
Кто-то коснулся её руки. Кеша с улыбкой перевела взгляд на парня рядом и увидела оранжевое пятно солнца на светлых обоях. За окном с характерным воем промчался троллейбус; "7:34", - подумала Кеша. Она всегда могла точно, плюс-минус 2 минуты, назвать время, не глядя на часы; откуда у неё такая способность - она не знала, просто она была, и всё. Кеша потянулась, закинув руки за голову, подумала о парне из сна, и ощутила, что он всё ещё касается её руки. Она посмотрела на правую руку и замерла: на среднем пальце плотно сидел необычный, массивный белый перстень. Восемь круглых камешков янтарного цвета симметрично окружали центральный, довольно крупный камень черного цвета с оранжевым огоньком внутри; Кеша замерла, с недоумением рассматривая свою руку. Кеша ощупала его другой рукой - похоже на теплый пластик, но выглядит дороже, скорее, как камень с едва заметными серебристыми искрами. И при этом ничего не весит. Попыталась снять; желтые камешки затуманились и вдруг позеленели; Кеша отдёрнула руку - и камешки немедленно загорелись янтарным снова. Кеша задумчиво вылезла из-под одеяла и подошла к зеркалу... перстня на руке не было! Кеша посмотрела на руку: перстень, как и был - сидит себе на среднем пальце. Она осторожно перевела взгляд на отражение - перстень в зеркале не отражался!
Продолжение будет