Пробуждение было долгим и трудным. Первой сформировалась мысль: «Почему не звонил будильник? Или я его не услышал? Наверное, опоздал на кафедру...» Вторая – «Ах, да... Сегодня же воскресенье... Но почему так тихо?»
Иван Терентьевич, 69-ти лет от роду, доктор философских наук, член Академии РАН, встал с постели. Здоровье начинало сдавать все быстрее и быстрее... Относился он к этому философски: неважно, что жизнь почти прожита; важно, что прожита правильно и с пользой...
Неважно и то, что не сложилось с семьей – учеба, работа, преподавание... Аспирант, кандидат наук, доктор наук, академик... В молодости для создания семьи не было ни средств, ни времени, ни возможностей; когда же все это появилось, не осталось ни желания, ни надобности...
Кухня... Иван Терентьевич очень любил ее. Именно здесь он и отдыхал, и работал. Объяснял же эту странность своим коллегам таким образом: «Здесь я ЖИВУ, а в комнатах СУЩЕСТВУЮ»...
Сегодня кухня выглядела как-то странно – как будто со вчерашнего вечера что-то неуловимо и бесповоротно изменилось... Как будто сама геометрия пространства стала иной – и продолжала меняться...
Остановились часы, не работал холодильник – отключилась подача электроэнергии; в кранах отсутствовала вода... Освещение тоже стало необычным - световой спектр явно сместился, но непонятно, в какую сторону... И стояла ТИШИНА - тоже какая-то неправильная... Она воспринималась как тяжелая вибрация на предельно низких частотах...
Видимое пространство являло собой НЕПОДВИЖНОСТЬ: не чувствовалось ни малейшего ветерка, не было движения облаков, деревья и кусты застыли в этой абсолютной тишине, как будто были сделаны из папье-маше... Пусто... Ни людей, ни птиц, ни животных... Пустые машины, автобусы, трамваи – тоже неподвижные...
Вся эта странность почему-то не пугала и не казалась чем-то окончательным – скорее, это было паузой, нулевой точкой, «глазом циклона»... Не возникло ощущения потрясенности, наоборот, набирала силу насущная необходимость разобраться, понять, вслушаться, всмотреться, вчувствоваться...
Наскоро перекусив, Иван Терентьевич взял портфель и вышел из квартиры, не забыв запереть дверь. У соседей тоже было тихо. Звонки не работали, а на стук никто не отозвался...
Выйдя во двор, присел на скамеечку, закурил. Дурная привычка... Он давно осознавал это, однако почти полувековой стаж курильщика диктует свои правила и стереотипы поведения...
В портфеле, кроме сигарет, оказалось что-то еще, довольно тяжелое – первая типографская версия книги, над которой он работал последние двадцать лет: «Конец вечной философии»... Название не казалось удачным, но другого пока не было...
Потом он пошел к университету. Иван Тереньевич любил этот Город, в котором родился, вырос и прожил всю свою жизнь. Город был очень красив и молод, несмотря на странную и даже почти мистическую семивековую историю. Перекресток множества путей, форпост Западной Ойкумены, за пределами которого простиралась беспредельность Востока.
Красное и зеленое... Красное – черепица, кирпичная кладка зданий; зеленое – парки, скверы, бульвары... Деревья, собранные со всего света... Цветы... Газоны... Чистые плитки старинных тротуаров... Камни, хранящие память тысячелетий... Собор... Ратуша...
Дальше, дальше...
Начали появляться люди...Непременные и вездесущие городские коты и собаки ... У фонтанов – голуби, вороны, галки, синицы и, конечно же, множество воробьев...
И все это застывшее, неподвижное – ЗАБЫВШЕЕ, НЕЖИВУЩЕЕ, - но все же не умершее... ЖДУЩЕЕ... Чего? Или кого?..
И тут Ивана Терентьевича осенило... Он не знал, откуда ему в голову пришла эта невероятная и безумная мысль - нет, ПОНИМАНИЕ!.. - того, ЧТО нужно делать...
Прошло много времени, пока книга, выстраданное и любимое его детище, превратилась в узкие полоски бумаги, на каждой из которых жило СЛОВО...
Он шел и шел, прикрепляя эти СЛОВА ко всему, что попадалось ему на пути. Вот «ЧЕЛОВЕК»... «РЕБЕНОК»... «ДЕРЕВО»... «ПТИЦА»...
Молодая обнявшаяся пара – к ним Иван Терентьевич прикрепил клочок бумаги со словом «ЛЮБОВЬ»...
Вот семья – отец, мать, сын... Им он дал имя «СЧАСТЬЕ»...
Двое пожилых людей... Здесь одного слова оказалось мало –«ВЕРНОСТЬ», «ПОНИМАНИЕ», «МУДРОСТЬ» - так будет лучше...
Птица... К ее лапке он прикрепил слова «ПОЛЕТ» и «ДУША»...
Собака, застывшая в лае на ощетинившуюся кошку... Он обозначил их одним словом: «БРАТЬЯ»...
Но больше всего оказалось такого, к чему годились только отрицающие их право БЫТЬ ярлычки: «То, чего не существует» или «ТО, ЧТО СУЩЕСТВОВАТЬ НЕ ДОЛЖНО»...
Цветы... Они в обозначении не нуждались – это была УЛЫБКА... Деревья – «ЖИЗНЬ, ОСНОВА»...
Бывшая Академия Художеств, в которой ныне разместилась школа №21... Барельеф Брахарда «Геракл, разрывающий пасть льву» - «ЧЕЛОВЕК, СЫН БОГА, ГЕРОЙ»...
Дальше, дальше...
Улица Литовский вал... Город-сад, город-крепость... Королевские ворота с барельефом Трех Королей... Дом, в котором жил Эрнест Теодор Амадей Гофман –«ИСТОРИЯ, МИСТИКА, СКАЗКА»...
Дом Художника... Прелестная купальщица работы местного скульптора Станислауса Каузера – «ЧИСТОТА, ГАРМОНИЯ, РАДОСТЬ»...
И вот, наконец, здание университета, а перед ним – памятник Великому Человеку, чье имя в переводе с древнееврейского означает «С нами Бог»... Человеку, впервые сказавшему: «Просвещение есть мужество использования собственного разума»...
Гению, в 25-тилетнем возрасте выдвинувшему космогоническую теорию происхождения Земли из газово-пылевого облака; в 46 лет – профессору логики и метафизики, обучавшему логическим, философским и математическим дисциплинам; сказавшему более двухсот лет тому назад:
«Обработка поля чистой философии состоит из трех задач: 1) Что я могу знать? (метафизика); 2) Что я должен делать? (мораль, этика); 3) На что я могу надеяться? (религия)» -
И, наконец – «ЧТО ЕСТЬ ЧЕЛОВЕК?»
Отца «Критики чистого разума», «Критики практического разума» и «Критики способности к суждению»...
Иван Терентьевич со студенческих лет любил этого человека, преклонялся перед ним и считал его своим Учителем. Он не застал первого памятника, уничтоженного во время войны. Тот же, перед которым он стоял сейчас, был восстановлен немецким скульптором Х. Хааком и открыт в 1992-ом году.
КАК обозначить ЭТО? И есть ли понятия для ТАКОГО обозначения? Мыслитель? Разум? Вечность? Дух? Бытие?.. Оставалось лишь одно: поклониться и тихо уйти...
И снова дом. Солнце тоже застыло, поэтому время не поддавалось исчислению. Но за период его отсутствия кое-что все же изменилось – ему показалось, что начали оживать любимые книги, сувениры, безделушки, которые прожили с ним всю его жизнь. Почудилось даже, что они тихо переговариваются, переглядываются, улыбаются... Это было странно, но не невероятно...
Вдруг на лестнице послышались шаги – не тяжелые, не гулкие, не грозные – просто обычные шаги пожилого и уставшего человека. Осторожный деликатный стук в дверь: «Разрешите войти?» И вот за его столом уже сидит тот, перед которым он несколько часов назад преклонил голову...
- Ваша светлость... Мессир...
- Не надо, коллега. Просто Иммануил. Не удивляйтесь, сейчас подобное происходит по всей Земле - во всех городах и городках, поселках и селениях. И везде есть такие, как Вы – те, которые готовились к этому Дню всю жизнь и которых готовили МЫ.
- Простите, МЫ – это кто?
- МЫ – это МЫ. Вы ведь не напрасно так и не смогли найти для меня – НАС – ни Слова, ни определения, ни понятия...
А о труде своем не переживайте, он УЖЕ сделал свое дело... Кстати, а почему «Конец вечной философии»? Разве может иметь конец Вечность и разве может быть завершен процесс познания? И разве Вы считаете, что вера в сверхъестественное изжила себя? Что МЕН.. - т.е., ЕГО – не существует?
- Нет, я думал о другом... О том, что вера в Бога не может служить для людей объединяющим началом. Мы слишком долго спорили, утверждали и опровергали, мы разбили единую Истину на тысячи осколков и разбросали их по всей планете... Я думаю, что время веры в Бога должно смениться ВЕРОЙ В ЧЕЛОВЕКА. Похоже, что это – единственная и последняя наша надежда...
- Вы правы и неправы одновременно. Еще в «Критике чистого разума» я утверждал следующее... «
Так они и сидели... В остановившемся времени и изменившемся пространстве... Человек века Х1Х –го и человек века ХХ1-го – прошлое и будущее, объединившиеся в настоящем...
И тут на ратуше начали бить часы... Учитель встал и подвел Ученика к окну: «Смотрите, коллега, смотрите – вот он, истинный конец и новое начало того, что Вы называете Вечной Философией...»
С миром творилось нечто странное: неподвижность сменялась движением, но тоже странным, непривычным, пугающим... Все, чему вновь было дано ИМЯ, мерцало, переливалось, вибрировало... Устойчивая форма всего шла трещинами, лопалась, опадала целыми пластами и фрагментами осколков.
А из этой мертвой серой груды рождался чистый смысл, высокая суть, истинное содержание... Рождался одухотворенный Разум, рождались Понимание, Мудрость, Милосердие, Единство и Любовь... Рушились крепости одиночества, вражды, разделенности...
Изменился даже свет – сполохи, мерцающие радужные полосы, неуловимое глазом взаимоперетекание, сияние... Пространство распахивалось, раскрывалось, как бутон цветка под утренним солнцем...
Оживал и город, вся его многовековая история, все его слезы и улыбки, его жизни и надежды, его мостовые, замки, башни, его мудрость и вера... И над всем этим плыл перезвон колоколов... Потом он сменился речью, смехом, песней –
ПОТОМУ ЧТО В ГОРОД ВХОДИЛИ ЛЮДИ – СОВСЕМ-СОВСЕМ ИНЫЕ... ИЗМЕНИВШИЕСЯ...ПРОШЛОГО НЕ СТАЛО...
Какими они будут и какова будет их жизнь? Трудно сказать, ибо шел только первый день Новой Истории – третье воскресенье июня 2012 года...
***
13 марта 2010 г. Набережные Челны.
***
Иллюстрация из Интернета