Ром. Ананасовый сок. Кокосовый сироп. Немного льда.
Океанский прибой нежно ласкал песок. Во второй половине дня жаркое солнце медленно уползало на другую сторону острова, заставляя деревья ронять длинные тени на белоснежный песок пляжа.
Легкий бриз гладил нагретую солнцем кожу, сдувая песчинки, мелкие-мелкие, словно пудра. Накупавшись в теплой, ласковой воде, братья вывалялись в песке по самые уши, теперь, высохнув на теплом ветру и солнце, песок ссыпался вниз, щекоча кожу дразнящими прикосновениями. Дуновение ветерка. Шелест листьев. Завораживающий шепот океана.
Том медленно поднес ко рту бокал с трубочкой. Также как и воздух вокруг, коктейль пах ромом, теплой сладостью кокоса, пощипывающим нос остро-свежим ананасом. Такой сладкий, нежный, словно сдобренный солью океана немного горьковатый тропический запах. Том сделал глоток, наслаждаясь мягким вкусом, обволакивающим его язык, растекающимся по венам легким теплым покалыванием алкоголя, расслабляющим, и только лишь чуть пьянящим. Он полулежал на деревянном лежаке под соломенным зонтиком, хитро переплетя свои ноги и возложив левое колено на поясницу брата. Билл тихо спал, лежа на животе, убаюканный сладким шелестом воздуха и воды. Том задумчиво грыз трубочку из-под коктейля, и делал вид что думает.
Честно говоря, он пытался. Но у него не получилось. Что-то странное было в самой атмосфере этого острова. Он вообще ни о чем не мог думать. Вся его умственная деятельность сходилась на банальной констатации факта того, что он видел. Он видел океан, и думал, «Океан». Смотрел на песок, и думал, «Песок». Он пытался думать о жизни, о работе, но это казалось так далеко, так нереально, он пытался думать о родных, но это лишь едва заметно шевелило что-то в самых темных глубинах его души, он пытался думать о Дэвиде, но не мог вспомнить его лица. Тому казалось, что все что происходило до того, до того времени, как они попали на этот маленький островок в океане, происходило вовсе не с ним. Левой коленке было тепло от родного бока, и Тому казалось, что, в сущности, ему ничего больше не нужно. Все что ему было дорого, все, что ему было нужно, было рядом. Том еще с полчаса сосредоточенно, но бессмысленно созерцал собственную коленку, досасывая коктейль, и чувствовал себя медленно оживающей безмозглой змеей, греющейся на солнце после долгой зимней спячки.
Взгляд съехал в ложбинку поясницы брата. Плавки съехали вниз, и невольно давали возможность полюбоваться всей увлекательной географией задней части тела обладателя плавок, со всеми ее соблазнительными изгибами, подъемами и впадинками. Чем Том с удовольствием воспользовался. Даже убрал с поясницы Билла свою ногу, чтобы лучше было видно. Жизнерадостное сердце забилось быстрее, давая увесистый пинок мыслям, и указывая им отныне одно, вполне конкретное направление. Сколько Том себя помнил, он всегда питал необъяснимую слабость именно к этой части человеческого тела. Но даже он поразился интенсивности и резвости, с которыми туда ломанулись его внезапно очнувшиеся мысли.
Билл, кажется, почувствовал, что он убрал свою коленку. Близнец не проснулся, но заерзал на месте, то ли в поисках утерянного контакта, то ли попросту устраиваясь поудобнее. Том замер на секунду, закусив сережку у себя в губе, боясь, что Билл перевернется, и лишит его так пришедшегося ему по сердцу развлечения. Да вот только волновался-то Том совершенно напрасно. Билл только лишь подложил руки под голову, поворачиваясь лицом к Тому. Он по-прежнему крепко спал. Глаза его были плотно закрыты, черные пряди волос раскинулись в беспорядке на его щеке. Однако, будто отвечая на шаловливые мыслишки Тома, изгиб подкопченной солнцем худощавой спины стал сильнее, отчетливее прорисовывая симпатичные ямочки на пояснице.
Том облизнулся и осторожно возложил свою загорелую длань рядом с собственным неотвратимо начинающим наливаться кровью членом. Юноша меланхолично уставился в голубую морскую даль. Ощущение тепла руки сбоку лишь усилило чувствительность его члена, и еще минут пять Том обреченно размышлял о замкнутом круге процесса эрекции. Своей собственной эрекции.
Каждый раз все происходило одинаково. Его член коварно вдруг начинал легкой щекоткой в яйцах упрашивать, чтобы его потрогали. Коснулись. Чем-нибудь. Ну, хотя бы чем-нибудь, ну что вам, жалко что ли? И я сразу успокоюсь. Всеми правдами и неправдами получив-таки желаемое – он успокаивался. На секунду. Замирал, и тут же начинал просить еще и еще, заодно своей наливающейся тяжестью и крепостью давая возбуждающие сигналы его ладони, и чтобы теперь уже они могли вместе бомбардировать мозг экстатическими сигналами, учащающими дыхание и заставляющими замирать сердце.
Сейчас, как видно, происходило то же самое.
Четко и ясно осознав неотвратимость полной эрекции и в этот раз, Том всерьез задумался над нелегкой дилеммой. Отдрочить самому или разбудить Билла. Обе альтернативы его не очень-то прельщали. Дрочить казалось по меньшей мере скучновато, а будить Билла – жалко. Он чувствовал, как близнец устал в последнее время. Они все устали, но Билл был ни жив ни мертв. В эти мучительные несколько минут человечность Тома боролась с увеличивающейся эрекцией, и сложно было предположить, что окажется сильнее.
Том снова схватился за полупустой стакан с коктейлем, когда внезапно, его мозг посетила одна особо удачная на его взгляд идея. Он набрал коктейля в трубочку, затыкая один конец языком, второй, быстро, большим пальцем. Вытащил трубочку из стакана. В конце-концов, если он промажет, или брат ничего не заметит, ну значит, не судьба ему сегодня получить хороший секс до заката солнца. Значит, он пойдет, и хорошенько подружит со своей собственной рукой. Том убрал большой палец с трубочки и дунул. Холодные капли приземлились ровно на теплую голую спину Билла. А вот о том, что он, собственно, собирается делать с вопящим, матерящимся, опухшим со сна, взъерошенным и злым Биллом, честно говоря, заранее Том продумать не успел. Слишком уж он был восхищен своей собственной идеей и слишком уж боялся прыснуть от хохота, не доведя шутку до конца.
- Бля, какого хрена, Том? Что это?
Том закусил губу, чтобы не расхохотаться в голос и ласково ухватил Билла за лопатки и пониже спины обеими руками, придавливая обратно к лежаку.
- Сорьки, братик, - улыбчиво промурлыкал Том.
Как обычно, под ласковым нажимом сильных знакомых рук, Билл не стал особенно долго сопротивляться, а когда вставший на колени на лежаке Том принялся губами собирать капли с его спины, и вовсе затих, сопя то ли несчастно, то ли сосредотачиваясь на собственных ощущениях.
Кожа была соленая до неимоверности. Океаническая соль смешивалась со вкусом кожи Билла, с остатками коктейля и скрипела на зубах белоснежными песчинками. Однако Том увлеченно вылизывал спину под ним, отвлекая радостно гудящий в такт движениям его языка член размышлениями о количестве соли и песка так или иначе вынужденно сожранного ими обоими за прошедшую неделю.
Он чувствовал, что Билла разморило под ним, брат податливо размяк под его ртом, однако все-таки заставил себя сказать с опаской:
- Том, не надо больше, пожалуйста, сюда могут прийти…
- Кто? – заинтересовался Том, просовывая руку под пояс плавок сзади и заставляя Билла вздохнуть испуганно и возбужденно.
- Ну, этот…. – сказал Билл, с трудом подбирая слова, - как его….этот…ну, человек….
- Какой человек? – ехидно переспросил Том.
- Ну, он…коктейли приносит, - с усилием закончил свою мысль Билл. Том полулежал на нем теперь, нагло лапая его под тонкой тканью плавок и покусывая зубами плечо. Член Тома, радостно окрепший, празднуя свою внеочередную победу над разумом, очень вызывающе терся теперь о бок близнеца.
- Так даже лучше чем было во сне, - прошептал Билл.
- А что тебе снилось? – неожиданно ревниво спросил Том. Он убрал волосы за плечо Билла, со спины, чтобы они не закрывали от него его лицо, - М-м-м-м? Или лучше спросить, кто?
Билл улыбнулся мечтательно. Пару минут испытывая терпение близнеца, и наслаждаясь ощущением того, что он его явно бесит.
- Мы занимались любовью, - мечтательно прошептал он.
- Мы?
- Мы.
- С тобой?
- Угу.
- Вдвоем? – ревностно уточнил Том.
- Да…
- И там тоже? – удовлетворился его ответом Том, - а что, что конкретно тебе снилось?
Том мысленно возблагодарил Бога и все высшие силы, которые он знал, за то, что они дали им одни мозги на двоих. Порой, конечно, их на двоих не хватало, но с другой стороны, в некоторых случаях это оказывалось крайне полезно. В таких случаях как сейчас, например. Значит, он сидел тут, хотел Билла, а он в это время в своих снах… Том восторженно застонал и ободряюще чмокнул Билла в щеку.
- Ну, просто…так, просто снилось, что ты…любил меня, - Билл так мило и неожиданно засмущался, говоря о вещах, которые они делали едва ли не ежедневно, и уж точно еженощно. Тому захотелось демонически глумливо захохотать, но он испугался, что может обидеть Билла, а сами понимаете, в такой ситуации ему бы очень не хотелось получить сцену выяснения отношений вместо горячих любовных объятий.
- Я итак люблю тебя, - ответил он вполне себе гениально. И съехидничал, сам себе, и вряд ли Билл это понял, а если даже и понял, то на подобные слова еще никому в жизни не доводилось обижаться.
- Ты трахал меня, - пояснил Билл на всякий случай, заинтересовывая Тома ходом своих мыслей все больше и больше.
- Я трахал тебя, - задумчиво повторил Том, наслаждаясь как каждый звук этого божественно прекрасного слова отражается жаркими волнами во всем теле. Он ловчее забрался на Билла сверху и засунул руку ему в плавки спереди. Как и следовало ожидать, Билл был возбужден ничуть не меньше его самого, - М-м-м, какой у тебя был отличный сон, - сказал Том, - жалко я не видел.
Рука его сомкнулась на возбужденном члене Билла, лишая его возможности нормально дышать, и заставляя выгнуться в пояснице потираясь об него. Шепот Тома был теперь едва слышен, он едва улавливался в горячем дыхании у самого уха Билла.
- Так как, ты говоришь, я тебя трахал?
- Том,…
- Что, Том?
- Том, ну не надо, а? – жалостливо проговорил Билл, - ему и вовсе не хотелось разговаривать. Ну не сейчас. Было же масса более интересных способов провести время!
- Ну, хватит строить из себя целку-невридимку, - мрачно сказал Том, между тем не переставая медленно но ритмично поддрачивать член Билла своей рукой, - уже даже до Йоста стало порой доходить, что его подло наебывают.
Билл неожиданно громко хохотнул.
Но после все-таки строго проговорил.
- Том, ну кончай хамить.
- Выбирай, убрать руку с *** или хамить, - выдвинул свой жесткий ультиматум Том.
- Хами, лучше тогда… - Билл закусил губу.
Том фыркнул в шею Биллу. Его всегда сильно забавляла непогрешимая принципиальность брата. Ему и правда хотелось сказать ему, что он его любит, потому что было так радостно и хорошо, но очень сильно хотелось хамить, поэтому Том решил, что Билл все и так поймет, он снова фыркнул, щекоча губами шею Билла, заставляя его отчаянно и счастливо улыбнуться.
- В рот или в попку? – прошептал Том едва слышно, заставляя Билла громко застонать.
- Том…
- Как. Я. Тебя. Имел? – четко выговаривая каждое слово уточнил Том.
- ЧЕРТ! – внезапно подскочили оба. Как и предсказывал Билл, в самый неподходящий момент, откуда ни возьмись, появился молодой человек, который, носил коктейли. Очевидно, чтобы убрать посуду.
Том поднялся с Билла медленно, как сомнамбула, дрожа ногами и руками и кусая пересохшие губы. Сердце забивалось от страха и возбуждения. Он наблюдал за тем, как так же медленно и ошарашено с лежака поднимается Билл. Он едва успел подхватить Билла, потому что его натурально качнуло на него.
Билл потрясенно облизываясь смотрел на официанта, который стараясь не смотреть в их сторону, делая вид, что ничего не заметил, собирал на поднос стаканы. Том схватил одно полотенце с лежака, перекидывая себе через плечо, чтобы нависая плотными складками оно конспирировало его массивнейший стояк. Билл, слегка очнувшись, было, тоже потянулся за полотенцем, но Том оказался резвее. Он выхватил его первым, ловко свернул его жгутом и наотмашь стеганул им Билла по заднице, хохотнув от встречи с глазами раненного зайчонка:
- В номер ша-агом а-а-арш! – командным голосом приказал старший.
- Извините, сэр! – Билл внезапно окликнул по-английски проходящего мимо молодого официанта. Тот остановился. Билл смутил его донельзя, внезапно подскочив к нему вплотную, схватив за рукав белой рубашки. Черт, не знаю, о чем он там подумал себе, но парень натурально покраснел. Интересно, что он собрался делать с несчастным официантом, подумал Том, и, подскочил к близнецу поближе. Когда Билл схватил с подноса официанта стакан с полурастаявшим льдом, глаза черноволосого сверкнули дурным блеском, Том понял, что это дурной знак. Другой рукой Билл схватил Тома за резинку плавок спереди, Том уже понял что он задумал, но еще не успел сообразить что ему делать. Все что он успел это заорать протяжно и матерно:
- Бля-а-адьсу-у-укаебаныйвротятебянахуй прибью!
Том подумал, что хорошо, что официант не говорил по-немецки, ему стало бы неудобно. Обжигающий холод льда чуть не заставил его глаза вылезти из орбит.
- Гы, - сказал Билл, - Благодарю вас от всей души, сэр, - он поставил стакан обратно на поднос официанту и мило ему улыбнулся.
- Отомстил, да? – прошипел Том, официант, скрывая ухмылку, отправился к отелю, Билл отправился следом, благоразумно не отступая от парня больше чем на шаг, тем самым отрезая у Тома все возможности сделать ему какую-то гадость.
- Да! – сладострастно прошептал Билл.
- Понравилось?
- Да-а-а! – еще сладострастнее.
- Ты больной урод!
- От больного урода слышу.
- Как у тя рука-то поднялась только? Льдом на ***?! – возмутился Том, - ты вообще мужик или что?
- Лед, кстати, говорят, тонизирует, - промурлыкал Билл.
- Я тебя щас протонизирую тут, - пообещал Том, - ты у меня не то что сесть, ты у меня ноги вместе сдвинуть не сможешь.
- Уже боюсь, - закусив большой палец зубами, нагло сказал Билл.
- Отойди от официанта…
- Чо?
- Отойди от человека, я сказал, и встреться со мной лицом к лицу!
- Нашел дурака, - хихикнул Билл.
- Трус.
- Я не трус, я просто благоразумный.
- У меня теперь в плавках все липкое.
- Том, твоя физиология - не моя проблема, - заржал Билл.
Том взвыл. Вот хамло, а?
- Я, между прочим, слизал! – обиженно вспомнил Том.
Билл повернулся к нему, в глазах его мгновенно мелькнуло что-то мечтательное. Он облизал губы, задумчиво закатив глаза. Кажется, он нашел эту мысль по меньшей мере интересной.
- Я тебе с него тоже слижу, - сказал Билл каким-то совсем другим тоном, заставляя Тома покраснеть и подавиться словами, забывая все свое возмущение. Таким тоном, певучим, нежным, он говорил порой, на концертах, никто ни черта не понимал, но все визжали. Его голос буквально ласково и нежно трахал его уши - Оближу весь. Со всех сторон. Головку и весь ствол, по венам, вниз и вверх,…яйца тоже оближу, на всякий случай, вдруг попало… Я все еще надеюсь, этот пидор в рубашечке не понимает по-немецки, Том…. – официант даже не дернулся, что давало обоим надежду на то, что Билл все-таки был прав, и Билл продолжал - Том, я отсосу тебе так, как тебе больше всего нравится. Глубоко в горло и носом в лобок. Отсосу и проглочу. Том, помнишь, тебе мама говорила, что когда ты так открываешь рот и пускаешь слюни вбок, ты похож на имбецила?
Голос Билла ничуть не изменил интонацию, потому до Тома не сразу доперло что именно он ему сейчас сказал. Только спустя пару минут. Том закрыл рот, глаза его почернели и сузились, ставши похожи на монгольские.
- Вот, ****ь, а человек-то ушел… - обреченно констатировал факт Билл, все так же задумчиво грызя большой палец зубами. Том буквально взвыл сиреной. Иначе тот ультразвук, который он издал описать невозможно. Биллу стало страшно.
До дверей своего бунгало они донеслись в одну секунду. Том и не знал, что Билл может так быстро бегать.
Том настиг его у самой двери. И сопротивляться было решительно бесполезно. Он втолкнул Билла вовнутрь. Осознавая злость спровоцированного во всех смыслах им Тома, Билл лишь уступал его яростному натиску, атаке бедер и зубов, губ и рук, отчаянно хватаясь за голую, пахнущую солнцем кожу брата, чтобы не упасть под его исступленными ласками. Он не сопротивлялся. Да ему и не надо было сопротивляться, чтобы разозлить сильнее. Тома бесила даже сама его невероятная податливость теперь. Бесила, потому что он переставал себя контролировать. Ему хотелось сжать, смять собой брата, оставить отметину от сильных пальцев или зубов. Там где видно, чтобы было видно, что его. Чтобы причинить ему боль, чтобы почувствовать ее самому, чтобы почувствовать хотя бы что-то сквозь долбящийся жар в его голове и теле, сквозь сумасшедшие мысли и заполоняющий глаза туман.
Билл, однако и в этой нелегкой ситуации исхитрился сунуть руку брату в трусы, грубовато сжимая в кулаке стоящий теперь почти вертикально томовский *** с мокрой красной головкой. Они оба уставились как зачарованные на кулак Билла вокруг члена Тома. Время будто бы остановилась. Было только головокружение, тяжелое хриплое дыхание, их невероятная близость, голова к голове. Горячим лбом в горячий лоб, глядя вниз и толком не понимая кто кого и за что схватил, просто получая кайф от открывшейся картины.
- Красивый какой, - неожиданно проговорил Билл, поддернув его разок и мягко проведя большим пальцем по гладкой розовой головке, Том глухо застонал, ох, да, теперь он четче понял кто кого и за что схватил - Том, выеби меня им.
- Трусы снимай, - мучительно сцепив зубы ответил Том.
Он отцепил руку Билла от собственного члена. Он не стал уточнять для ясности сколько раз он в мыслях уже и как именно это сделал. Билл был так очаровательно серьезен, когда беспрекословно подчинился ему. В другой ситуации, Том бы оценил, но сейчас ему было не до того. Слова Билла раскаленным железом до острой боли прожгли его мозг. Он развернул голого брата спиной к себе, тупо мордой в стену, цепляясь руками за гладкое тело, с силой, словно втирая свои ладони с тонкими, ухоженными пальцами в него сверху вниз. Билл изогнулся, уперевшись задницей прямо ему в ***.
Они не целовались, не облизывали тел и губ друг друга, не шептали ласковых слов. Они молчали, стоя, тесно вжавшись друг в друга, обреченно уставившись в песочную штукатурку стены, чувствуя, как разрывает их тела изнутри от невыразимой грубоватой нежности. Той, которую они не могли бы выразить вовне, даже если бы и хотели, настолько она была интимной. Настолько она была их. Только их.
Билл запрокинул голову назад, откинувшись на его плечо. Забавно, минуту назад Том думал, что брат просто не сможет физически прижаться к нему еще ближе. Оказалось смог. Том зажмурил глаза, стараясь справиться с собой, не позволить волне этой нежности захлестнуть его с головой, разрушив предыдущие планы. Он погладил Билла еще, осторожно провел по шее вверх. Билл забросил руку наверх, схватил его за волосы и грубо воткнул носом в нежное пространство между шеей и плечом. Том подумал, что после таких перегрузок и перепадов давления в собственном теле, он вполне сможет попробоваться в космонавты. Знакомый запах кожи, солнца, кокосовый от крема для загара, соленый, Том впился губами, засасывая основание шеи Билла, заставляя его застонать восторженно и хрипловато.
- Том не…
Поздно, он уже это сделал. Том прикрыл рот Биллу рукой, с громким чмоканьем отсосавшись от нежной шеи кожи. Билл схватил зубами его палец, побуждая Тома не только теперь яростно тереться об него всем своим телом, в спущенных цветастых плавках, но и трахать его пальцами в рот, одуревая от ощущения горячих губ и эротического транса в котором находились они оба. Том не шутил, он был уверен, не зря эти острова считаются лучшим местом для парочек, тут явно что-то было разлито в воздухе. Они и думать-то больше ни о чем не могли.
Горячее голое тело брата, который нагло и возбужденно терся об него в ответ, он обхватил поперек свободной рукой. Билл сосал его пальцы, дразня так, как только возможно, пробуя его, беря на слабо. Все это думал Том, лихорадочно понимая, что он едва ли в состоянии прекратить это сам. Отпустить Билла от себя, лишиться его тела рядом, его губ, его запаха, перестать его ощущать всем своим телом, кончиками пальцев, чертовым пульсирующим членом.
Том внезапно, зарычав оттолкнул Билла от себя. У него не сразу получилось, не сразу и с большим усилием, потому что Билл, кажется, этого вовсе и не хотел. Однако пульсирующая головка его члена и сводящие с ума своим жаром волны, рождающиеся где-то в яйцах и стремительными потоками неудовлетворенной страсти пронзающие его тело, были готовы выплеснуться наружу от простого объятия или соприкосновения близнецов, так что ему пришлось.
Том грубовато втолкнул Билла в ванную комнату, запутавшись по ходу дела в собственных трусах, и пару раз об них споткнувшись, один раз пытаясь снять, второй раз, рванув в ванну за Биллом, забыв что не стащил с одной ноги. Том включил воду. То ли он собирался смыть эту чертову соль, то ли что-то еще хотел, никто из них никогда этого так и не узнал. Билл встал перед ним на колени, прогнувшись навстречу, предлагая себя. Том не думая долго, просто толкнул его ниже и вперед, заставляя опереться о широкий край ванны. Время и силы для предварительных ласк у них обоих, казалось, давно закончились.
Однако, Том нашел в себе силы подразнить Билла как следует. Он прекрасно видел, как у него стоит, прекрасно чувствовал сумасшедшее возбуждение брата, делавшее его таким тихим и податливым. Таким покорным каждому движению, каждой ласке, черт, ну как можно было этим не воспользоваться. Том сунул член прямо между его ног, поглаживая, дразня, по мошонке вверх, к заднице, потираясь медленно, словно нехотя, лениво скользя вверх и вниз, пока Билл не начал всхлипывать под ним, подрагивая конвульсивно, когда нахальная головка его члена медленно и чуть нажимая задевала его дырку. Билл уже даже не просил его ни о чем, даже уже не пытался податься назад, чтобы усилить их контакт, у него слишком дрожали колени, он был явно перевозбужден, и Том не питал иллюзий, что у него это сможет продлиться долго. Он гладил его еще и еще, пока Билл не вскрикнул что-то, хватаясь руками за бортики ванны, напрягшиеся мышцы спины не сказали Тому, что бороться тут бесполезно, а делать что-то надо.
Том выдохнул, закусил собственную руку зубами, он никак не мог привыкнуть, что здесь не было соседей, и можно было кричать, если это было надо, а, ****ь, ему было надо. И он это сделал, ловко засадив свой член по самые яйца в брата, хватая его, орущего вместе с ним, за плечи, обжегшись жадной страстью, и жаром и теснотой. Он едва ли успел дернуться в нем, лихорадочно, пару раз, когда Билл неизвестно зачем сообщил ему, что он больше не может, а то Том сам этого не знал! И мучительно вцепившись тонкой рукой в руку Тома кончил так и не прикоснувшись еще за сегодня к себе.
Том, однако не собирался отпускать его сегодня от себя так просто. Он тупо продолжал трахать Билла задумчиво и цинично, откуда только силы брались, непонятно, очевидно только лишь из чувства противоречия! Он шлепнул пару раз Билла по заднице, смачно, объяснив походу возмущенному таким обращением любовнику, что таким образом способствует приливу крови к наиболее интересующим его в данный момент местам. Билл на некоторое время замолчал. То ли обиделся, то ли начал вновь всерьез заинтересовываться процессом. Не так важно, подумал Том. Нет, ну, то есть, важно, конечно, но ему сейчас так кайфово было его драть. Билла, стоящего раком, в ванной перед ним, просто тупо, драть, накачивать ему, засаживать по самые помидоры, жизнерадостно и ритмично, раздвигая руками себе его шире, наслаждаясь открывающимся видом собственного жадного напряженного толстого ***, сладостно растягивающего порозовевшую от непрекращающегося трения попку Билла.
- А, черт,…я так люблю тебя ****ь, - проговорил Том, чуть задыхаясь, - мне нравится….сам….процесс…. – с каждым словом он вынимал свой член из Билла почти полностью, потом засаживал снова, - чисто…морально, и…и….и….эсте-ти-чес-ки….
- Бля, Том, жжошь,... сцуко… – сказал Билл, закусывая руку зубами, не понимая, отчего его больше прет теперь, от смеха над Томовскими рассуждениями или от вновь разгорающегося возбуждения от его размеренных но настойчивых движений в нем. В любом случае, он чувствовал как по его телу постепенно разливаются волны абсолютного экстаза. Ему просто было очень хорошо сейчас.
- Подмахивай, давай, - мрачно сказал Том, скрывая собственную обескураженность от того, что Билл, как видно не оценил красоты его философии, - получишь больше удовольствия!
Билл, сцепив зубы, последовал рекомендации брата, вскоре поняв, что он оказался прав, и вскоре вновь потерявшись в жарком ритме, лишающем его способности дышать.
Однако до завершения акта в этот раз было очень далеко, это Том понял потом. Спустя минут пять после того, как они кончили. Лежа на краю ванны. Опираясь на локти и вольготно развалившись на керамической плитке, выстилающей эту сторону ванной комнаты и объдиняющую саму ванну со стеной, от бортика к окну, в монументальную композицию, имитируя то, что ванна выдолблена в полу, просто выше уровнем.
Том лежал на светлой теплой плитке, опустив ноги в огромную ванну, широко распялив острые коленки в разные стороны и лениво поглядывая в невысокое окно, слева. Поглядывал, стараясь не сосредотачиваться особенно на своих восторженных ощущениях, которые в нем вызывал его горячо и страстно любимый прекрасный, и, ****ь, охуенно сексуальный придурок-брат, стоящий на коленях у него между ног, посильно возвращая брату любезность и внимание, оказанные чуть раньше вечером. Том всегда считал всегда считал минет после секса гораздо более воодушевляющим времяпрепровождением чем до. Просто по определению. Он хотел поделиться своими мыслями с Биллом, но увидев мельком его хамоватую рожу и оценивающе-ехидные маслины миндалевидных глаз, подумал, что много чести. Он итак знает, ЧТО он делает.
Том незаметно для себя стал задерживать дыхание и постанывать, чувствуя возбужденной кожей члена губы Билла, щекочущий его пирсингом язык, чувствуя, как наманикюренная и такая знакомая ручка поддрачивает его снизу, навстречу своему рту. Билл сосал ему довольно лениво теперь, надо сказать. Том получал свою долю удовольствия, наблюдая за ласковыми и такими как казалось, покорными движениями брата, видимо тому способствовала его коленопреклоненная поза. Однако он начал замечать, что Билл, поняв его повышенный интерес, внезапно изменил тактику. Член Тома, между тем, уже кончивший сегодня раз, настойчиво требовал к себе повышенного внимания, и Том, недолго думая, схватил Билла за волосы и нагло уткнул носом в собственный пах, демонстративно намекая на то обращение, что он хотел бы сейчас получить. ****ь, а ведь давно мечтал так сделать, - подумал он, сжимая влажные шелковистые черно-белые пряди в кулаке. Билл особенно не сопротивлялся, ответив на новую сексуальную агрессию брата адекватно, засосав его сильнее, глубже беря в себя стоящий и вибрирующий от удовольствия его ***. Билл заставил Тома кончить снова, ему в рот.
Билл не выпускал его изо рта еще некоторое время, наслаждаясь смягчающимся с посторгазмическими конвульсиями томовским членом. Облизывая с него сперму, которая не попала ему в рот, в процессе бурного Томовского оргазма. Старший, с дредами, довольно грубо ляпнул что-то вроде того, что, ну и как, не насосалась еще, сучка? Ляпнул, только лишь для того, чтобы не броситься сейчас же благодарно расцеловывать до самых пяток своего обожаемого Билла. Ему самому нужен был нашатырь, чтобы прийти в себя, потому и ляпнул.
Билл, что странно, даже не обиделся на него.
Если бы Том соображал сегодня весь день лучше, он бы не стал бы этого делать, но звезды явно передвинули все дары фортуны на десять минут назад, и теперь ничего вернуть обратно было нельзя.
Билл встал.
Том посмотрел прямо перед собой, и понял всю глубину и двойственность смысла этой фразы. То, что Билл делал с ним до того, как и следовало ожидать сильно возбудило его. Он подхватил ноги Тома под коленки обеими руками и с неожиданной для любого человека, который знал его только со стороны силой, завалил его назад, на спину, забрасывая одну ногу себе на поясницу.
Том довольно ясно представил себе, что произойдет сейчас.
- Билл, что ты делаешь? – зачем-то обреченно спросил он.
- А ты сам-то как думаешь? – глумливо спросил Билл, пристраивая головку своего не такого уж и маленького, как любил теоретически размышлять вслух Том, члена к его заду.
- Просить бесполезно? – грустно, на всякий случай спросил Том.
- Абсолютно, - серьезно кивнул Билл, - но если хочешь, можешь и посопротивляться. Меня это заводит, - спустя полминуты добавил Билл, его брови сошлись на переносице в долгих размышлениях на эту тему.
Том зажмурил глаза, чувствуя, как член Билла насаживает его на себя, слава богу, его милый братик наскреб в себе остатки человеколюбия и смазал свой ***, прежде чем насадить его несчастный зад на себя.
- Ох, бля, - сказал Том, чувствуя движения члена Билла внутри, задыхаясь, - ох, бля….ох, бля…
Его зад практически висел в воздухе, ноги Билл держал руками, трахая Тома, потом, позволил бедрам Тома медленно опуститься вниз, опереться на его собственное бедро, которое он подсунул под него, согнув ногу в колене, себе в помощь. Это было так гнусно и цинично, возбуждающе и охуительно, что Том даже взбодрился.
- Все…. – он с шумом выдохнул воздух… - все-таки, аааа....- он застонал, о, черт, а Билл знал, как сделать ему приятно, - стоило бы, наверное…подрочить, лучше, - сказал Том, чувствуя всполохи возбуждения от мысли о том, что Билле его **** сейчас, от сильных толчков его члена внутри, убыстряющихся так же, как и его короткие вздохи.
Билл в принципе понял к чему он клонит. Он внезапно вытащил из него свой член, заставив заорать,
- ВЕРНИ!
- Так давай, дрочи, - немного задыхаясь ободряюще кивнул ему возбужденный Билл, вставляя ему снова, разом на всю длину - кто же тебе запрещает-то?
30.01.08 Анхесенпаатон Ра ©
Лонг-Айленд Айс Ти
Ром, Водка, Текила, Джин, Куантро, - по 2 части, лимонный сок, кола – 1 часть, лед.
За окном стоял зимний день. Было дождливо, мрачно, серо. Не поймешь, то ли ночь, то ли день. В переговорной было светло. Третья лампочка слева перегорела и настойчиво мигала. Надо бы позвать техника ее заменить. Обычное совещание в обычный рабочий день. Бензнер и Рот вышли перекурить. Хоффман подошел к окну, задумчиво потирая поясницу под пиджаком, зевнул и уставился в окно.
Йост растянулся в кожаном кресле, откинувшись назад, потер усталые, словно засыпанные песком глаза и придвинул к себе поближе телефон. Он нажал кнопку громкой связи, чтобы не тянуться за трубкой, подождал, несколько невыносимо долгих гудков. Спустя довольно долгое время, когда Дэвид уже хотел было положить трубку, ему ответил мрачный, заспанный и совсем нерасположенный к общению голос.
- Алё-о? - прохрипели ему, сходу нелюбезно и нечеловеколюбиво.
- Алло? Билл, привет.
- Хули надо? – вообще Билл обычно так ему не отвечал. Йост решил, что ему послышалось. Или Билл перегрелся на солнышке и его не узнал. В любом случае, он старался сначала предположить о человеке что-то хорошее, прежде чем злиться.
Хоффман коротко и сдавлено заржал стоя у окна и не оборачиваясь.
- Билл, у меня к тебе важный вопрос, - сказал Йост, а Хоффман встрепенулся, искоса глядя в его сторону, - Мы сегодня обсуждали пару записей, которые мы сделали, так вот, мне нужно узнать твое мнение по поводу…
- Я, кстати, не Билл, - просипели ему в ответ, - я Том.
Видимо, это бывало часто, Йост просто замолчал и терпеливо сказал.
- Том, позови, пожалуйста, Билла.
Собеседник некоторое время озадаченно молчал, и соображал что делать.
- Том? – переспросил Йост, озадаченно приподняв бровь, - Билла позови?
Том прочистил горло, и озадаченно сказал.
- Я не могу.
- Почему? – спросил Йост.
- Ну…не….не могу, - извиняющимся тоном сказал Том.
- Где он? – настороженно спросил Йост, - он далеко?
- А….не…недалеко, нет, - сказал Том, и искренне посчитал это ответом.
- ****ь, - непедагогично выругался Йост, - Том, не тормози, мне срочно надо!
- Мне тоже, - почему-то ответил Том. И странно хихикнул, - надо.
Хоффман озадаченно потер рукой надранный затупившейся бритвой подбородок, скрывая ухмылку. Он все с большим интересом смотрел на Йоста. Йост испуганно переглянулся с ним и наклонился к телефону ближе. Психическое состояние Тома начало его пугать.
- Пусть Билл возьмет трубку, Том, - нарочито спокойным голосом сказал Дэвид.
- Ну, строго говоря, он не сможет сейчас взять трубку, - хихикнул Том.
- Почему он не может взять трубку, Том? – так же измученно и невротически терпеливо словно заправский психотерапевт повторил Дэвид.
- У него руки связаны.
Йост едва не уронил нижнюю челюсть на стол. Хоффман тоже, мгновенно подскочив ближе и обхватив кресло Йоста обеими руками.
- ЧТО СЛУЧИЛОСЬ? – в один голос рявкнули они.
- Ты там по громкой связи что ли разговариваешь? – подозрительно сказал Том, - не надо. Возьми лучше трубку.
- Том, что произошло, что стряслось, Том?! Ты можешь говорить? Вы одни? ЧТО СЛУЧИЛОСЬ? Кто это сделал?
- Йа-аа, - медленно протянул Том, удивленный напором Йоста, - я.
- Почему ты его связал?
- Потому что у меня получилось это сделать, - сказал Том.
- Что получилось сделать?
- Его связать.
- Том, ты здоров?
- Да, спасибо, Дэвид. А ты как? Не болеешь?
Йост тихо выругался себе под нос. Том не разобрал конкретных эпитетов, но в принципе, ход мыслей старшего товарища он понял.
- Я его к кровати привязал, понимаешь? – доверительно сообщил трубке он. Хоффман, кажется, догадался в чем дело, потому что он снова прикрыл ладонью рот, чтобы сдержать смешок.
- Ну…отвяжи, что ли… - озадаченно сказал Йост, - на пару минут.
- Не могу, - сказал Том.
- Почему? – спросил Дэвид.
- Вырвется и убежит. Где я его потом ловить буду?
- Том, а зачем ты привязал Билла к кровати? – все еще так же озадаченно спросил Дэвид, Хоффман беззвучно смеясь, пошел налить себе воды.
- Йост, ну детский сад, ей-богу, - возмущенно сказал Том, - зачем- зачем… Билл, заткнись, я не разрешал тебе говорить.
Видимо, он закрыл Биллу рот рукой, потому что в трубке послышалось далекое прокуренное сдавленное мяу. Или что-то вроде. Потом Том замолчал на некоторое время, и в трубку слышалось только странное сопение и не менее странные чмокающие звуки. Человек даже с меньшим количеством воображения чем Йост сразу бы распознал поцелуи, но даже и этот человек вряд ли бы смог по столь куцей информации представить картину как она была, разом.
Представить. За много сотен километров от зимнего Гамбурга, большую золотистую спальню в которую несмотря на полузакрытые закрытые жалюзи все равно проникал яркий солнечный свет, шум океана и теплый ветер из открытого окна. Два загорелых, гладких, полностью обнаженных тела на белоснежных простынях. Обнаженных, если не считать толстой серебряной цепочки, обвившей шею того, кто лежал снизу, и ремней, привязывающих его руки к кованному изголовью деревянной кровати. Черные волосы его в беспорядке разметались по подушке, тонкими прядями приклеились к вспотевшему лбу. Все тело поблескивало от пота, вообще-то он был изрядно возбужден. Грудь его тяжело и медленно вздымалась, он нервно облизывал покрасневшие от поцелуев губы. Абсолютно голый Том сидел на нем сверху. Дреды его были собраны в пышный хвост, дабы не мешать. Том сидел на нем сверху, любуясь на плоды своего нелегкого труда, подпирая внутренней стороной своего голого бедра внушительную эрекцию Билла. Очень сочетающуюся с его собственной. Порой едва заметно ерзал на нем, посылая телу под собой едва заметную стимуляцию, собственно этим, и медленным скольжением руки по телу Билла вверх и вниз, вызывая у него вздохи разной интенсивности.
Том понял, что Биллу не понравилось, что он так нагло закрыл ему рот, потому что глаза его сверкнули черным и совсем не весело. Он даже немножко испугался интенсивности его реакции. Очень уж злой у Билла был взгляд, потому и сделал то что сделал, ну, по крайней мере, так он сможет точно понять, насколько Билл на него разозлился. Он склонился над ним и ласково и мило, по-щенячьи, ткнулся губками прямо в губы Билла. Конечно, Билл сжал зубы, поначалу, обиженно, не пуская его поцелуй глубже, о, да, он сильно разозлился. Но Том умел убеждать. Ему говорили об этом все, в некоторых делах он очень умело мог убеждать. Он так ласково и трепетно обцеловывал припухшую нижнюю губку брата. Так коротко и нежно посасывал ее, щекотал языком верхнюю, капризную дугу, тот не смог устоять долго, заныло, затосковало все тело от сладкого желания соприкоснуться сильнее, и вскоре язык Тома был уже внутри. Да, дай мне это сделать, малыш. Том развел его челюсти своими, заставляя запрокинуть голову назад. Засовывая язык глубже, ласково облизывая его язык, небо, ритмично, интенсивно, отбирая возможность дышать, и слышать что-то кроме громкого биения сердца в ушах. Билл воткнулся зубами в его нижнюю губу, сладко постанывая от охватившего его экстаза. Том привычно прогнулся в пояснице, опираясь на колени, понимая что Билла пора лишать излишней стимуляции пониже пояса, если он хочет еще повеселиться.
- ТОМ?! – завопила трубка.
Том с неохотой оторвался от своего занятия и ласково улыбнулся Биллу внизу, лицо его порозовело, и потерялось в удовольствии. Билл улыбнулся ему в ответ. Глаза превратились в узкие щелочки. Правда улыбнулся, значит, простил. Том подмигнул ему и показал головой на телефон. Билл кивнул. Том радостно оскалился, значит, он согласен с его затеей.
- Ты что делаешь, Том?
- Фы уве взял фрубку? – спросил Том, вновь беря телефон и поднося к уху.
- Да. Что ты там делаешь, засранец?
Том облизнулся.
- Слизываю пот с шеи голого, возбужденного, Билла, которого я привязал к кровати, - сказал он, - Охуенно приятно. А что?
Вот теперь Йост точно отключил громкую связь и снял трубку. Слышно стало гораздо лучше. И восторженный свист Хоффмана куда-то пропал.
- Мне вам не мешать? – Том, конечно, не видел, но Йост покраснел. От возмущения, от возбуждения, от эмоций, от стыда. От всего сразу.
- Ты мне не мешаешь, - сказал Том.
Он снова положил руку на губы Билла, но не чтобы закрыть ему рот, а чтобы погладить пальцами его губы, он знал, ему нравится это прикосновение. Потом провел пальцами по рукам вверх и вниз, держа трубку у уха плечом.
- А ему тем более, - добавил он собравшемуся было что-то сказать Йосту в трубку. Том опустил руки вниз, скользнув ласково по растянутому на простынях телу брата, - Ты знаешь, ему так нравится что ты слышишь, Дэвид.
Том внезапно захватил между пальцами обеих рук оба маленьких соска и ущипнул резко, умышленно причиняя боль, заставляя Билла вскинуться под ним, вскрикнуть хрипло и протяжно. Дэвид почувствовал, как вся кровь, заставлявшая его мозг работать на этом чертовом совещании стремительным потоком Ниагарского водопада опустилась ниже пряжки его джинсов. Он закусил палец зубами, пытаясь отвлечь ощущения, но организм не счел эту ничтожную боль достаточно сильным отвлекающим маневром, следующий стон, на выдохе, менее громкий и отчаянный, но гораздо более чувственный, потому что Том, осторожно подув на каждый из пострадавших сосков ласково прошелся по ним языком. Опять голос Билла.
- Том,…. – восхищенно, - Томми, - ласково, - ну, Томми, - просительно, с намеком, - То-о-ом, - капризно, - ТОМ! – почти истерично. Совсем не по мужски. У Йоста крышу сносило от этих истеричных ноток в ТОТ самый момент. Снесло и теперь.
Внезапно стало похуй, что на него раскрыв рот пялится Хоффман, который, судя по его мерзкой физиономии с ехидно заострившимся носиком прекрасно понимал, что там происходит, по ту сторону трубки, и что происходит в штанах несчастного Йоста. На то что он сам сидит, впечатанный в это чертово кресла, с красным лицом, возбужденный и сумасшедший. Дэвиду стало не хватать воздуха, он дернул ворот рубашки, расстегивая ее еще сильнее. Бензнер сунулся было обратно в дверь, но тут Хоффман проявил себя настоящим мужчиной, предложив сделать перерыв на кофе. Бензнер обиженно сказал, что кофе не пьет и сказал что вынужден пойти есть гнусный пластиковый казенный салат из-за всяких лентяев, он показал на Йоста.
Но Йост не видел.
Билл сначала тактично просил Тома спуститься ниже, еще ниже, но видимо Том упорствовал, или сегодня был с утра не его день, по поводу сообразительности, потому что вскоре Билл буквально попросил его взять у него в рот. Парой слов описав как именно это следует Тому делать. Что, видимо Том и сделал, потому что в ушах Йоста снова грохотом проносящегося мимо поезда прозвенел его хрипловатый стон.
Йосту отчаянно хотелось отдрочить.
Но возможности не было никакой. Как и не было никаких человеческих сил оторваться от телефонной трубки, посылающие эти сумасшедшие сигналы его телу. Однако, Том не собирался отставать от него так просто. Разочарованный всхлип Билла сообщил ему не словами, а где-то глубоко на уровне подсознания, что Том перестал ему сосать. Да и догадка его вскоре подтвердилась, потому что довольный басок Тома снова порадовал его своим присутствием в трубке. Порадовал и несколько отрезвил. Еще секунда и он начал бы ронять слюни на стол как клинический идиот.
- Жалко только, что ты не видишь, Дэвид, - сказал Том.
- Угу, - глубоко интеллектуально сообщил Дэвид.
- Хотя, с другой стороны, может быть, это и к лучшему, что ты не видишь. Ты бы не устоял. Гы.
- Гы, - сказал Дэвид, - не смешно.
- Знаешь, что я сегодня с ним делал? Ммм?
- Не догадываюсь…
Конечно, Том ему рассказал все подробно.
Все с самого начала вечера. Иногда Том радовался, что ему пришла в голову мысль все-таки связать Билла, потому что у него был такой вид, что он его сейчас придушит. Хотя, конечно, Том рассказал не все. Да и как бы он мог передать все те детали и нюансы что перехлестывали через край, как шампанское из высокого бокала.
Под навесом у домика, что стоял недалеко от пляжа был стол для пинг-понга. Они несколько дней дня проходили мимо спокойно. Билл говорил, что он напоминает ему о работе. Но потом привычка взяла свое, да и делать было абсолютно нечего. Они накупались, назагорались. Поели. Выпили. Спать было рано. Они решили поиграть.
- Я выиграю! – важно сказал Билл.
- Мечтай! – хмыкнул Том и поправил кепку, - лузер.
- Ты – лузер!
- Нет, ты!
- Ты! ты!
- Ты! Ты! Ты! – парировал Том.
- Я лучше тебя играю! – обиженно поставил руку на пояс Билл.
Том презрительно пожал плечами, на которых висела огромная футболка.
- Докажи.
- И докажу.
- А вот докажи.
- А вот возьму и докажу!
- А вот возьми и докажи!
Том пропустил удар. Потом второй.
Билл расплылся в самодовольнейшей из всех его ухмылок. Том насмешливо закусил губу.
- На что играем?
- А… - Билл задумался, меланхолично глядя в темно-голубое небо, - ну…не зна-а-аю.
- А давай на…желание.
- Чо? – Билл в задумчивости закусил ручку ракетки зубами.
- Ну, - Том внезапно потерялся в словах, - типа, кто выиграет,… - он стукнул шариком об стол и поймал его, подскочивший, в воздух, - кто-о-о-о выиграет, - он отбил шарик на сторону Билла, который, разумеется, его пропустил.
- Эй, так не честно! – Билл выпустил ракетку из зубов и наклонился подобрать шарик, - не считается!
- А ты не считай ворон!
- К-зел, - буркнул Билл.
- Я все слышу! – сказал Том.
Билл резко развернулся и кинул ему шарик. Но Том ожидал чего-либо подобного, потому ловко отбил его подачу.
- Так вот.
Он снова отбил.
- Тот кто про-и-граает. Исполняет желания другого.
- А? – Билл испуганно пропустил мяч.
- Ага, - Том приподнял брови и многозначительно закивал сам себе и своим словам, - весь оставшийся день, и ночь, по рукам?
- По рукам.
Том старался не хихикать громко, потому что Билл как-то внезапно покраснел. Кажется, он уже придумал себе парочку желаний. Том бы дорого дал за то, чтобы узнать, что он себе там насчет него уже нафантазировал. Билл снова пропустил мяч. О, нет, не специально, конечно, он мучительно старался сосредоточиться, но фортуна была сегодня не на его стороне.
- Десять – десять! – прокомментировал Том. Посылая особо крученый пас, который Билл тоже пропустил, - Одиннадцать – десять!
- Дерьмо, - сказал Билл.
А он выглядел расстроенным.
С этого мгновения Том решил выиграть, чего бы это ему не стоило.
И он выиграл. Со счетом. Двадцать – восемнадцать. Но, блин выиграл.
- Я выиграл, - зачем-то сказал он, как будто Билл сам не знал, - ты в моих руках. В моих шаловливых ручо-о-онках.
- Я требую сатисфакции.
- Чего ты требуешь? – спросил Том, обходя стол справа, и подходя к Биллу ближе. Что-то у него было такое в лице, что заставило Билла отступить на шаг.
- Отыграться, - ласково проговорил Билл, облизываясь, и глядя в лицо Тома.
- Отыграться? – глаза Тома лучились улыбкой. Но какой-то нехорошей. То есть хорошей конечно, но что-то в этом было такое… - я тебе отыграюсь, - поразительно мило сказал он.
- Том? – Билл спросил на всякий случай.
Они стояли на улице. Хоть никого и не было, но все-таки, на улице. А Том задумчиво положил обе руки на его зад. И стоял, глядя в упор на его губы. Нет, не то, чтобы Биллу это не нравилось. Ему очень нравилось. Руки Тома посылали ласковые теплые щекочущие волны его заднице, а миндальные глаза обжигали рот. Очень хотелось его поцеловать и потискаться тупо, по-детски тоже хотелось. Прошла минута. Другая. Том не сдвинулся с места. Он продолжал смотреть на Билла так, как будто видел его в первый раз. Билл попытался поцеловать Тома сам, первый, но Том нахмурился и отклонился назад. Он никогда так не делал, потому его реакция несколько озадачила Билла.
- Мое желание, - тихо сказал он.
Тихо, но очень серьезно сказал.
- У нас был уговор. Ты будешь выполнять все мои желания сегодня.
- Бля-а, - грустным и высоким голосом сказал Билл.
- Бля-а, - серьезно и озабоченно кивнул Том, мучительно решая, как же все-таки ему приступить к претворению в жизнь его заветных желаний. Он шмыгнул носом, потеребил сережку в губе языком и выдал:
- Сегодня ты будешь моим рабом.
- Чо? – переспросил Билл, скидывая его руки со своей задницы и отступая назад.
- Чо слышал, - повторить эту идиотскую фразу Том второй раз бы, наверное не смог.
- Не буду.
- Трусишь?
- Я?! – переспросил Билл возмущенно. Хоть его глаза были и не накрашены, они так же ярко засверкали черной яростью, как будто он был в полном боевом раскрасе на каком-нибудь награждении.
- А чо, нет? – спросил Том, складывая руки на груди, - вон, трясешься весь от страха.
- Том, ты вообще о ком сейчас говоришь? – Билл упер руки в боки.
- О вот этой вот девчонке в узких джинсах и дурацкой майке! – Том указал на Билла подбородком.
- Ты меня девчонкой назвал?! – возмутился Билл.
- А как я еще должен называть человека, который нарушает джентльменские договоренности, если он не трус?
- Я ничего не нарушал!
- Не нарушал?
- Не нарушал, - зло кивнул Билл.
- НЕ. НАРУШАЛ? – Том переспросил ехидно.
- Нет, - сказал Билл.
- Снимай тогда штаны и ложись на стол.
- Том, ты офигел? – спросил Билл.
- А я тебя не просил меня об этом спрашивать. Твои ехидные комментарии пока ни разу не входили еще в список моих сексуальных фантазий!
Кажется, Том все еще не верил в успех мероприятия. Так же как и Билл до конца не понимал, к чему Том клонит. Собственно это, и тот юмор, который виделся Тому в этой ситуации, наверное, и придали ему сил, и осенили по поводу особо мощных реплик.
- Том, ты…что….ты…серьезно? – как-то жалостливо спросил Билл.
- Да.
- Том, но здесь же люди, - как-то вдруг неожиданно Билл чуть не плакал. Том пытался на это не смотреть. Это был запрещенный прием.
- Если ты боишься – я умываю руки, - сказал Том, мрачно глядя в сторону. Он ненавидел слезы Билла. Они превращали его, Тома, в тряпку, - я ухожу? – с вызовом спросил он Билла.
- Нет. Не уходи, - быстро сказал Билл.
Как-то слишком быстро сказал. Кажется, предложение Тома на самом деле заинтересовало его гораздо больше, чем он бы хотел ему это показать. Том смерил Билла внимательным взглядом, особо останавливаясь на той части его тела, что находилась ниже пояса, и похоже, все-таки его догадка оказалась верной.
- Иди сюда, - сказал Том, поманив Билла пальцем, сам сделал шаг вперед, обнимая его за талию, позволяя рукам Билла скользнуть сверху на его спину. Руки были очень нежными и убедительными, и Том был вынужден заставить себя не поддаваться на их нежные и ласковые касаний. Губы их соприкоснулись, одновременно.
Они стояли и целовались, нежно, медленно, словно изучая друг друга, словно в первый раз, боясь прервать это мгновение, вокруг которого не существовало теперь больше ничего. Ни залитого солнцем песка, ни сочной зелени вокруг, ни людей на этом острове, ни моря, ни неба, ни криков чаек. Ничего кроме теплой нежной близости их губ. Неглубокого, очень осторожного, и очень интимного поцелуя. Губы, теплые губы. Разорвать с мокрым звуком, чтобы встретить снова. Руки Билла гладили его спину, губы вторили его движениям, щекоча, прикусывая, посасывая его губы, дразня. Тому уже больше и не хотелось ничего на свете кроме как не разнимать губы, и целоваться, целоваться, целоваться.
Он опустил руки ниже. На этот раз не просто, чтобы полапать Билла, а резко прижимая его бедра к себе, заставляя застонать восхищенно и Билла и себя самого. Опытный взгляд его не подвел, Биллу определенно уже было чем к нему прижиматься.
- Ты меня хочешь? – тихо спросил он у самых губ Билла.
- Я хочу тебя, - просто сказал Билл, снова потянувшись к нему губами, он погладил руку Тома, лежавшую у него на заднице, словно выражая ему все доступное одобрение, - Том, я очень сильно тебя хочу.
Том почувствовал, что его разорвет сейчас от полыхающих в нем чувств, как хомячка в микроволновке.
- Тебе будет хорошо, - тихо сказал он.
Билл кивнул. В общем, он в этом совершенно не сомневался.
Том вздохнул глубоко:
- Просто делай то, что я тебе говорю.
Билл не ответил ничего. Он молча опустил голову, руками расстегивая пряжку своего ремня. Том прикусил губу, задохнувшись от эмоций. Вообще-то он сказал это на будущее Биллу, уже отчаявшись претворить в жизнь свою первую идею, но Билл неожиданно послушался, и у него закружилась голова. Он подумал, что в принципе, если бы не надежда на нечто большее, он бы кончил себе в штаны только от этой педантичной покорности и внимательности, с которой Билл отнесся к высказанной им ранее ему идее. Он сделал все именно так, как Том просил, не выказав ни малейшего раздражения, смущения или неудовольствия.
Том почему-то подумал, что в раю, в который он никогда не попадет, чтобы называться раем, должно было происходить нечто в этом роде. По-крайней мере с его точки зрения, это могло бы его замотивировать вести себя прилично на долгие годы.
Он погладил голую задницу Билла, по которой забавно скользнул солнечный лучик. Успокаивая собственное сумасшедшее сердцебиение. Ладонь приятно показывало ощущение нежной гладкой кожи, обычно скрытой от настойчивых порой глаз окружающих. Билл лег животом на стол, подложив руки под голову, закрыв глаза, чувствуя лишь тепло ладони, согревающее его медленно но верно. Каждым своим прикосновением заставляющим хотеть его еще. Снова и снова.
Спустя долгие, невыносимо долгие несколько минут ласки и молчания, Том наконец решился сдвинуть дело с мертвой точки. Он несильно но увесисто, внезапно шлепнул по оголенной беззащитной части тела брата, лежащий прямо перед ним. Хорошо, что он поставил другую руку на спину Билла, потому что тот неожиданно громко вскрикнул и дернулся под ним.
- Т-с-с, это же не больно, - смущенно сказал Том. Вновь принимаясь поглаживать голую попу, обрамленную сверху и снизу одеждой.
Конечно, это не было больно. Просто у Билла чуть сердце не выскочило из груди, от неожиданной силы и приятности раздражителя. Его подкинуло так, словно пронзило током, распаляя мысли и тело, разогревая нервные окончания. Он всхлипнул и подался назад навстречу Тому. Секунду назад казавшееся таким невероятно приятным, вызывающим сладкую истому ласковое прикосновения руки Тома, внезапно перестало радовать совсем, потому что теперь хотелось совсем иного.
- Нет, - ответил Тому Билл. В том смысле что, не больно.
Том не понял намека, или никуда не торопился, но он никак не отреагировал, заставляя Билла заявить о своих насущных потребностях громче.
- Еще, Том, - сказал он, очень надеясь, что Том поймет, - Я хочу еще.
И Том дал. Еще. Чисто инстинктивно чуть сильнее. Но ненамного, постепенно наращивая интенсивность ударов. Не то чтобы он был в этом большим профессионалом, просто ему искренне казалось, что так оно и должно было быть.
Билл отчаянно вздрагивал под его рукой, при каждом смачном шлепке, но не проявлял ни малейшего признака неудовольствия, разве что нетерпеливо ерзал, когда сделав перерыв Том заворожено снова принимался поглаживать его, с интересом наблюдая как кожа под его руками постепенно розовеет. Это выглядело удивительно эротично. Том старался дышать, удержать как-то на месте срывающееся сердце. Он чувствовал свое возбуждение, смешанное с адреналином. Это, черт возьми, было круто, завалить голожопого брата, на улице на теннисный стол, и заботливо его обхаживать. Том только надеялся что их знакомый официант, которого Билл за глаза мстительно называл исключительно пидаром в рубашечке, за то что он им тогда помешал, не пройдет мимо, ведомый служебной заботой, чтобы спросить не нужно ли им чего-либо.
Рука, однако, уже горела сама, и Том всерьез задумался на тему того, чем ее можно было бы заменить. Неопытный глаз скользнул по валяющимся на столе ракеткам, по ремню Билла, но засомневался, обнаружив на нем слишком большое количество заклепок, потом снова вернулся к ракеткам. А почему бы и нет?
Том тихо и сладострастно заржал собственной идее.
Потянулся за ракеткой, придавив пытавшегося посмотреть, что случилось Билла, собственным телом.
- Гы, - сказал Том, выпрямляясь, когда все-таки смог говорить, - Гы. Щас мастер покажет тебе высший класс игры в пинг-понг.
Кажется до Билла начало доходить, что его сейчас ждет. Он попытался возмутиться и привстать, но Том железной рукой придавил его лицом к столу за шею. И Том продолжил свое нелегкое дело, используя теннисную ракетку.
- Ай, - сдавленно сказал Билл, от соприкосновения покрытой резиной деревяшки о его голый зад, - Блин, - Еще раз. Кажется, вот это уже было больно. Он не был точно уверен, потому что эндорфины от возбуждения, страха и легкой боли сильно изменили саму технологию восприятия им внешних раздражителей. Он не очень понимал, больно это или приятно, или все сразу, или по очереди. Единственный факт, который он мог отметить, так это то, что сейчас это воспринималось значительно острее.
- Том, - он всхлипнул жалобно но и как-то восторженно тоже.
- Чувствуешь… - Том аж вспотел от усилий и от жары, чувствуя, как майка приклеивается к его спине, и пот стекает по лбу, - руку…профессионала.
Если бы Билл не был так возбужден, он скорее всего рассмеялся бы. Хотя бы от дикости ситуации, что Том шлепал его ракеткой, по ходу процесса еще и преподавая уроки игры в настольный теннис. Он фыркнул от смеха было, но Том ударил его снова, и остатки юмора растворились в горячей волне боли и возбуждения.
- Том,… Ты … А-а-а…ты-ты-ты … ты псих, - Том заставил Билла орать в голос, внезапно нарастив темп.
- Да-а-а, - сказал Том.
- Прикинь, Йост, - хвастливо заявил Том в телефон, - не, ты только прикинь. Среди белого дня, под навесом, Билла раком, с голой попой,…
Йост осоловело смотрел на движущиеся ляжки секретарши в обтягивающих брючках, уж слишком впившимися ей между ног, поставившей перед ним горячую дымящуюся чашку с кофе, заботой Хоффмана. Лучше бы он дал ему секретаршу, и без кофе, подумалось ему. Кофе не вернет кровь ему в мозг. Ничего не вернет. Пока он не кончит. Он заерзал в кресле, стараясь избавить собственный вставший член от болезненного соприкосновения головки с ширинкой. Так просто не получилось, пришлось помочь себе рукой. Хоффман глянул на него заинтересованно-сочувственно.
- Том, ты псих, - хрипло прошептал Йост в трубку.
- Ха, - самодовольно сказал Том, - он тоже так говорил, когда я драл его по жопе теннисной ракеткой, точнее…точнее, он говорил так, - Том довольно похоже спародировал экстатические стоны Билла, Йост даже обомлел, -А-а-а, ты псих, Том…Том да, еще…. Том, да…ударь…ударь меня еще, мне так…нравится…я так люблю то, что ты делаешь со мной … Том…
- Сука ты… ****ая – разъяренно и удивительно мужественно проревел из под предусмотрительно закрывшей ему рот ладони Тома Билл.
Том старался не ржать. Блин, это было больше чем он мог вынести. Йост закрыл лицо рукой. Он жутко хотел, чтобы Том это прекратил, однако с другой стороны, он так же сильно бы хотел услышать еще.
Сорвав с головы кепку, потому что это было просто невыносимо жарко, Том продолжал свою экзекуцию:
- Том, прекрати, Том, я сейчас кончу…ТОМ. Я люблю тебя, ТОМ!
Вот черт! Меньше всего Том ожидал услышать это от Билла именно сейчас. В такой ситуации. Он упал на него сверху, отчаянно вгрызаясь зубами в загривок, чтобы сдержать внезапно накатившую на него волну эмоций, тяжело повисшую слезами на глазах. Откуда он знал, при чем здесь слезы, но это было для него как-то охуенно прекрасно услышать это сейчас.
Спустя несколько мгновений, что он лежал, распластавшись на теле брата, в глубоком эмоциональном шоке, Билл, своим ерзанием, напомнил ему внезапно о мире вокруг.
- Бильчик, - Том редко так обращался к Биллу без особых потрясений, а тут как-то вырвалось, - Пошли домой, малыш, а?
Билл задумчиво поднялся со стола вслед за ним.
На Тома он как-то старался не смотреть, пока поправлял свою одежду. Разве что хихикнул странно, когда его взгляд случайно упал на валяющуюся на теннисном столе ракетку. Озабоченно закусил большой палец зубами и, расхлябанно виляя бедрами пошел по песчаной дорожке вниз к бунгало. На Тома он даже не обернулся. Впрочем этому Том был только рад. Он и сам чувствовал теперь невероятное смущение от всего произошедшего. Он присел, чтобы подобрать кепку с земли, подул на нее, отряхнул и надел на голову, козырьком на нос, и вприпрыжку бросился догонять брата.
- Слушай, Йост, тебя когда-нибудь насиловали в попытке отсосать тебе твой ***? – хихикнул Том.
Он развел ноги Билла шире, поднимая бедра наверх, на свои, он чувствовал, как они напряжены, потому ласково принялся их массировать. Хотя, в сущности, они оба понимали, к чему он клонит.
Билл набросился на него как только Том закрыл за собой дверь, да так, что Том поначалу испугался. Билл вжал его в стену своим телом, прижимаясь, до боли, насилуя его рот своим языком довольно грубо. Сорвав кепку и обеими руками вцепившись в его дреды как разъяренная кошка. Тому было больно, он хотел было оттолкнуть Билла, но тот лишь зашипел на него, и вцепился сильнее. Том возмущенно застонал:
- Эй, ты чо творишь, а? ОТПУСТИ МЕНЯ!
- *** я тя отпущу, - сцепив зубы шикнул на него Билл.
Вот, ****ь, попал, подумал Том, холодный липкий страх сковал его живот так, что у него закружилась голова. Глаза брата сузились в острые косые щелочки, не вызывающие ничего кроме леденящего душу ужаса.
Ногти, царапнули его по шее, когда Билл рванул ворот его майки вниз, злобно, словно с намерением порвать. Неспециально наверное, но это добавило ужаса Тому, садня свежими царапинами на коже. Том взвыл и схватил Билла за руку. Он как никогда понял, что если поддастся ему сейчас, как легкое чувство вины и справедливости подсказывало ему, то последствия будут непредсказуемыми. Он понял, в общем, что довело Билла до белого каления. Отнюдь не его, Томовское поведение, а скорее то, как быстро он ему поддался, и какой кайф получил от по сути крайне унизительной для него ситуации. Он злился на себя, но отвечать, кажется, если все повернется неудачно, придется ему, Тому. И что-то подсказывало Тому, исходя из состояния, в котором находился Билл, что ему это вовсе не понравится. Однако, он кричал ему, я тебя люблю, Том, на вершине кайфа, это ему не послышалось, и это было тем, из чего Том и собирался черпать силы в этой нелегкой борьбе, где ему следовало выстоять во что бы то ни стало и до самого конца.
Как ни билось трепетным воробушком его сердце в груди, он этого Биллу не показал. Интуиция подсказала ему, как себя вести. Он поднес спазматически сжавшуюся когтистую лапу к зубам, и, закрыв глаза, медленно поцеловал тонкие пальцы, узкую кисть. Если это не расслабило внезапно взбеленившегося Билла, то по-крайней мере заставило его замереть, зачарованно наблюдая за заботливыми и восхищенными губами брата на своей кисти. Том посмотрел Биллу прямо в глаза, обжегшись расширившимися от злости и интереса, непрозрачными зрачками и ухмыльнулся.
- Дай сюда руку, - сказал он, хотя уже давно взял.
Билл уставился ему в глаза, испытующе. Ожидая, когда Том не выдержит и отведет глаза первым. Том нежно сжал его руку и опустил вниз, ласково и нагловато улыбаясь в лицо Биллу, хотя у него уже даже глаза слезились, от того, с каким усилием он таращился в глаза Биллу, лишь бы не поддастся законному желанию, посещающему почти каждого разумного человека, от него спрятаться. Ничего, я знаю, как лишить тебя воли к сопротивлению, сказал себе Том, и улыбка его стала ехиднее и наглее и шире. Он положил руку Билла на свои трусы под футболкой, под штанами, заставляя руку Билла плотно лечь ему на член, и подвигав своей собственной рукой, с рукой Билла, заставляя себя ласкать.
Билл продолжал пялиться на него, но губы его дрогнули, и взгляд как-то мгновенно словно покрылся изморозью, странной мечтательной дымкой исказив лицо.
- Угу, - кивнул Том, - Ага. Так, чувствуй меня. Это все твое, это все для тебя. Это твоя вина, малыш!
Билл облизнулся, и первым отвел взгляд. Правда не от смущения, а с интересом глядя вниз на бугор на Томовских трусах. Том вздохнул с облегчением. Билл задрал другой рукой его широченную майку, продолжая массировать Томовский вставший член сквозь шелковистую ткань боксеров. Том отпустил его руку, осторожно, удостоверившись, что разъяренный когтистый черноволосый демон не замыслил никакого членовредительства в прямом смысле этого слова. Ну, в конце концов, у каждого демона все-таки есть в глубине души что-то святое.
- Давай, детка, обслужи его, - порекомендовал Том. Билл скептично вздернул правую проколотую бровь, судя по его взгляду он с ухмылкой ждал, где же кончится Томовская невероятная наглость. Причем, как он полагал, довольно скоро.
- Не стесняйся, - добавил Том, похабно шевеля бровями.
Билл резко сел перед ним, опустился вниз, широко раздвинув коленки. Одним рывком он спустил по бедрам трусы Тома, подхватил рукой член, освобождая из тесных объятий одежды. Взял головку в рот, облизывая языком самую середину, и под сформировавшейся короной, быстро заставляя горячие всполохи забегать по Томовским яйцам, испытующе глядя на него исподлобья снизу вверх.
Он подхватил другой ладонью яйца Тома. Резко вытащив член изо рта, принимаясь облизывать снизу, сбоку, придавливая подбородком, потираясь щекой о нежную шокирующее чувствительную кожу. Том широко открыл рот, зажмуриваясь и хватая воздух как рыба, выброшенная на берег. Билл слишком хорошо знал, как ему нравится, когда у него сосут. Том уже пятнадцать раз представил, как он кончит сейчас прямо ему на лицо, но мысль о том, что это было как-то неправильно все. И не потому что это было неприятно, что Билл облизывал его и обсасывал, и гладил, а в том, что уж слишком он перся от собственной власти над его, Томовским, несчастным тельцем и душонкой в этот самый момент.
- Руки убери? – едва повинующимися ему губами сказал Том.
- Чо? – удивленно переспросил Билл, ради такого случая оторвавшись от сосания томовского возбужденного ***.
- А чо? Без рук сосать не можешь, да? – ехидно переспросил Том, жизнерадостно отмечая, как от его неожиданного хамства у Билла удивленно отвисла челюсть.
Это был один из редчайших в его жизни моментов, когда Билл откровенно не знал, что сказать ему в ответ.
- Ну? – Том еще и понукал его.
Билл подумал. Еще подумал. И опустил руки, вцепившись Тому в бедра. Изогнувшивши спину высунул проколотый язык и подсунул его Тому под яйца.
- А-а-а, - выдохнул Том, едва успевая подхватить упавшую вниз слишком большую футболку, и задирая ее выше, чтобы не лишать себя эксклюзивнейщего для любого мужчины зрелища.
Билл лизнул его яйца с другой стороны. Медленно повернул голову, и подхватывая налившийся кровью тяжелый ствол между мечтательно полуоткрытых губ и лаская его снизу языком.
Том несколько раз долбанулся затылком об стену. Хвост из дредов смягчал удар, но надо же было как-то прийти в себя. Билл сосал у него медленно, не упуская из внимания ни один изгиб на его ***, ни одну вену, посасывал сам ствол, с каждым ритмичным движением заглатывая его сильнее, постанывая от собственных усилий и добавляя этим пульсирующему члену Тома дополнительной стимуляции.
Он сменил позу, встав перед Томом на колени для большей устойчивости, или просто зная, что тот готов дрочить на это и днем и ночью, ускоряя и ускоряя свои движения. Том понял что еще совсем немного, и он заставит его кончить, заставит его умолять его сделать это, закончить, и едва не откинет копыта от удовольствия, выкрикивая его имя и цепляясь руками в волосы забрызгает его губы, щеки, волосы и подбородок своей спермой.
- Хватит, - сказал Том, сам не зная, как у него это получилось.
Билл не обратил на него ни малейшего внимания.
- Билл, я сказал хватит, - Том попытался оттолкнуть его, но это было не так-то легко, Билл просто не слушался его. Намеков он определенно не понимал.
- СТОП! – заорал Том,схватив его за волосы так же как Билл, чуть ранее этим днем, и коленкой грубо толкнул его в плечо, заставляя упасть от неожиданности на бок, - СТОЯТЬ! Я СКАЗАЛ ТЕБЕ ПЕРЕСТАТЬ!
- Том, ты чего? – поинтересовался Билл с пола, потирая плечо, и пытаясь встать. Том снова толкнул его, заставляя растянуться на полу.
- Ты с ума сошел, Том? – Билл усиленно делал вид, что ему все равно, но какой-то едва заметный провоцирующий оттенок страха не ускользнул от внимания Тома. Билл чуть отполз назад, пытаясь опереться на локти, Том сделал шаг к нему, другой, третий, Билл отодвинулся от него еще живее, теперь уже точно не зная, чего стоило бы от него ожидать.
Том и не ожидал, что неожиданная нервозность Билла вштырит его по нервам острой специей, он почувствовал сам, как в глазах у него темнеет, когда внезапно приземлился на растянувшегося на полу Билла, коленками на плечах, рывком заводя руки за голову. В глазах потемнело, губы пересохли, но это, черт возьми, было крайне приятно.
- Том? – жалобно переспросил Билл из-под него.
- Мы договорились с тобой, ты слушаешься меня, а не делаешь, то что считаешь ты должен делать сам, - мрачно сообщил Том.
- Том?
- Что?
- Ничего. Только коленку передвинь, а? Ты мне руку сломаешь,… - меланхолично сообщил Билл.
- Прости, - сказал Том, и уселся поудобнее на нем верхом, - Ты это…ты кончай уже мне тут залупаться, Билли, а?
Билл задумчиво смерил его взглядом. В задумчивости высунул язык куда-то вверх, словно пытаясь претворить давнюю мечту и дотянуться им до собственного носа. Лицо у него было офигевше-бессмыссленным, как у укуренной ящерицы. Видимо в голове его велась сложная бухгалтерия, высчитывающая, какую именно выгоду он получит от послушания Тому. Наконец он убрал язык обратно, шмыгнул носом и сообщил.
- Окей, кончил залупаться.
- Хорошо, - скептично кивнул Том, - если так.
Стояк его, снова впопыхах всунутый в трусы мрачно вибрировал, прикосновение шелковистой ткани трусов не вызывало в нем ничего, кроме отчаяния. Том мрачно посмотрел на Билла сверху вниз.
Потом ему подумалось что-то еще, и он,сидя в полоборота положил ладонь ниже пряжки на ремне Билла.
- А, - Билл вздохнул и выгнулся навстречу ему. Он как всегда резко возбудился, пока сосал у него. Этот факт если не порадовал Тома, то определенно, внушил в него огромную долю надежды.
Он слез с Билла, перебираясь на одну сторону, по опыту понимая, что теперь он в ближайшее время не будет дергаться даже если ему очень захочется. Продолжая массировать его член через штаны. Билл закрыл глаза, приоткрывая губы, дыша все тяжелее с каждым движением руки Тома.
- Ты такой мягкий, податливый, когда возбужден, - прошептал Том, прекрасно понимая, однако, что Билл его услышал, - Мне так нравится, когда ты такой.
Билл всхлипнул ему в ответ и, повернув голову, вцепился зубами Тому в штаны под коленкой, которые волею случая оказались недалеко от его зубов. Ему очень не хотелось снова отчаянно стонать под теплой и сладкой, сводящей его с ума своим прикосновением рукой Тома.
- Ну, малыш, ты сделаешь то, что я тебе скажу? – ласково спросил Том, убирая другой рукой спутавшиеся волнистые волосы со щеки Билла. Билл кивнул так и не выпуская из зубов куска материи.
- Во-первых, разожми зубы.
Удивительно, но Билл повиновался. С интересом глядя на Тома.
- Во-вторых, - сказал Том, - помни, повиноваться мне – совсем не больно. А даже приятно. Чем быстрее ты сделаешь то, что я от тебя хочу, тем быстрее я удовлетворю тебя. Такой вот, основной у меня жизненный принцип. Это понятно, Билл?
- Честно? – переспросил Билл.
- Бес****ы! – поклялся Том.
- Что ты хочешь, чтобы я тебе сделал? – быстро спросил Билл.
Том выдохнул, пытаясь заглушить певучую струну экстаза, пронзившую его *** при словах Билла. Он прикрыл глаза и покачал головой, улыбаясь.
- Не важно, что ты сделаешь мне. Мне не важно, Билл. Мне важно, чтобы тебе было хорошо. Понимаешь?
Билл снова кивнул.
Да и не так важно, понимал он или нет.
- Слушай, - Том наклонился к нему ближе, убирая свои руки с его ширинки, - Ты же…ну, ты же ласкаешь себя?
- Чо? – переспросил Билл, слегка покраснев.
- Ну, когда дрочишь, - пояснил Том, - ты ласкаешь себя как-то?
Билл уже понял, к чему клонит Том, а потому покраснел еще сильнее.
- Да? – уточняющее переспросил Том.
- Да, - едва слышно ответил Билл.
- Тебе нравится? – спросил Том, ласково поглаживая шею и лицо Билла, облизываясь на его губы.
- Блин, Том, ну…
- Нравится, - утвердительно сказал Том, - слушай, я хочу чтобы ты сделал это для меня…давай, я хочу это видеть, я хочу, чтобы ты делал это так, как тебе приятно. Я хочу видеть это. Я хочу видеть, что тебе хорошо.
Билл отчетливо сжал зубы. Том увидел как у него заходили желваки. Его самолюбие явно выдержало нелегкую битву с острым приступом похоти, и одержало постыдное поражение. Он задумчиво, и с трудом, явно преодолевая сильное внутреннее сопротивление провел рукой по собственному животу, медленно опуская руку туда, где до этого была рука Тома. Раздвигая бедра шире, по привычке, и вздыхая слегка, чувствуя как тепло собственной руки вторит его возбуждению в болезненно напрягшемся паху.
Том и сам конвульсивно схватил ртом воздух, ей-богу, это того стоило, глядя за рукой Билла он внезапно почувствовал, словно это Билл коснулся не себя, а его самого.
- Ох, бли-и-ин, - восхищенно откомментировал он, - Не….не, не так, Билльчик, не так, я…я хочу чтобы ты был голый, ладно?
В глазах Билла уже читалась какая-то отчаянная боль и грусть. Он, кажется, уже вполне всерьез прикидывал о возможных и сподручных способах кончить, но фантазия Тома все не унималась.
- Можно мне встать? – жалобно спросил Билл, почему-то одновременно возбудив и растрогав Тома.
- Зачем? – не поняв, спросил Том. Он вообще теперь мало чего понимал. Кроме раскрытых губ Билла, зажмуренных глаз, и руки Билла, медленно поглаживающей свой член сквозь штаны. Ему казалось, он мог бы смотреть на это в любом варианте – вечно.
- Чтобы раздеться, - сказал Билл, - я не смогу раздеться, лежа на полу…
Это было очень логично.
Том не удержался и впился в губы Билла глубоким и нежным поцелуем. Впился в губы, лаская кончиками пальцев лицо Билла, плечи, шею, грудь. Господи, вот когда он вел себя с ним именно так, Том понимал, что принадлежит ему весь, с душой, мозгом и кишками, и всем чем угодно. Что он просто готов отдать ему всего себя, раствориться в нем, исчезнуть, он еще минуту назад думал, что он не может любить сильнее, но теперешняя дрожь, пронзившая его насквозь вновь показала, что оказывается, можно. И еще как можно.
- Спасибо, - сказал Том, отрываясь от губ Билла на секунду, - Спасибо тебе.
Он и не понимал наверное, что он для него делает, да это было и неважно.
Том дал Биллу встать. В молчании наблюдая за тем, как Билл медленно и задумчиво раздевается. Словно во сне наблюдая за тем, как он снимает через голову майку, вытянув вверх тонкие длинные руки, стаскивает с ног кроссовки, забрасывая их куда-то в угол, расстегивает ремень, и снимает джинсы вместе с трусами, осторожно, наклонившись вперед и повернувшись к нему задом.
Он распрямился, толком, почему-то не решаясь повернуться к Тому лицом. Том судорожно проглотил комок в горле. А следы их более раннего развлечения на теннисном столе, до конца не сошли с его удивительно соблазнительно округлой для его телосложения попки с крохотными ямочками сверху. Том подошел к Биллу со спины обнял поперек туловища одной рукой, целуя в плечо, другой поглаживая розовые следы пониже спины, чувствуя, как Билл неожиданно вздрогнул от его прикосновения, мгновенно понимая, что это не просто отметины, но и напоминание Биллу каждую секунду, когда надранная кожа соприкасается с полом, или с одеждой или с его рукой. Напоминание о том, как он позволил Тому с собой обойтись, и черт его дери, крайне возбуждающее напоминание.
- Ложись на кровать, - сказал Том. Поцеловав его в губы предварительно, нежно обняв. Провожая долгим взглядом все изгибы его тела. Том разделся сам, быстро. Ему бы не потребовалось отдельного приглашения.
Рука Билла погладила грудь, медленно, спустилась по животу, заезжая на бок, скользнув по синей звездочки внизу живота. Его член распрямившись расположился на животе, требуя внимания всем своим видом и состоянием.
- Ну, давай, - подбодрил его Том, вытаскивая из своих штанов ремень, и, заодно подхватывая в руки штаны Билла, - сделай это для меня.
Рука Билла, подхватила член сверху, положив ладонь на бритый лобок, и пропустив основание члена между третьим и указательным пальцем, позволив возбужденной плоти расположиться сверху, на кисти руки. Том засмотрелся, открыв от чрезмерного внимания рот, и едва не споткнулся о джинсы Билла, забираясь на кровать. Билл выгнулся и застонал. Глаза его были крепко зажмурены, концентрируясь на собственных ощущениях.
- Быстрее, давай быстрее, - посоветовал ему Том, подхватывая свой собственный член, в ответ на то, что Билл послушался его в очередной раз беспрекословно. Поддрачивая собственный член так, как ему было нужно. Грудь Билла вздымалась все чаще, щеки покраснели, тело его в жаркой спальне, обдуваемой только лишь морским бризом, с выключенным кондиционером быстро покрылось испариной.
Том смотрел на его руку, скользящую вверх и вниз по гладкому и твердому стволу, чувствуя, как его собственный рот отчаянно наполняется слюной от желания взять его в рот. Том отчаянно вцепился губами в звездочку внизу живота, посасывая ее, как завороженный наблюдая за привычными, сладострастными движениями руки Билла. Он не просто дрочил, он дрочил для него, потому что ему это нравилось, потому что он об этом Билла попросил.
Он хотел поцеловать его руку, он хотел поцеловать его член, но он внезапно понял, что Билл уж очень увлечен процессом, и вряд ли соображает, чем это может закончиться.
- Билл, хватит, - осторожно намекнул ему Том.
Билл не очень осознал о чем, он говорит.
- Билл, хватит, иначе мне ничего не достанется, - Том даже пояснил, но это уже было не в человеческих силах Биллу сейчас остановиться. Поэтому Том сделал то, что сделал. С отчаянным сожалением оторвал руку Билла от его члена и яиц и ловко сделав петлю из одного ремня подхватил ее и подтянул в кованному изгибу тропического цветка в изголовье кровати. Потом он сделал то же самое со второй рукой Билла.
Потом Билл выругался отчаянно и мрачно. Длинно довольно и заковыристо, когда до него дошло, чем ему грозит то, что Том сделал с ним.
А потом позвонил Йост.
Мокрый от пота Том с ядрено гудящим стояком, держащий разведенные бедра связанного, потерянного для общества охуевшего от возбуждения и потерявшего дар речи брата на коленях, продолжал рассказывать старшему товарищу, сидящему за столом переговоров в холодном Гамбурге о том, как он заставил Билла дрочить для него. Йост проводил языком по пересохшим губам, зажмурив глаза. И может быть и правда к лучшему, что он не видел, как большие пальцы Тома раздвигают себе Билла шире, чтобы удобнее было войти.
Том говорил ему что-то еще, но прервал свою речь на полуслове, сообщив, что у него уже яйца посинели от возбуждения и сейчас отвалятся, далее Том посоветовал Йосту поговорить с Биллом, если он сможет и кинул телефон на кровать, не выключая.
Билл заорал, отчаянным, долгим, «А-а-а» конвульсивно цепляясь руками за металлические изогнутые прутья, *** Тома насадил его на себя разом, до самых яиц, не останавливаясь ни на секунду в своем движении, подобном прибытию скорого поезда. Йост чуть не выронил трубку из дрожащих рук, кажется его сладострастный отчаянный вопль слышал даже хитрый Хоффман.
- ТО-О-О-ОМ!!!
Старший пока входил в него достаточно медленно, если у него в легких находилось достаточно воздуха, чтобы так стонать. Том подбросил его бедра выше, засаживая свой член в него все быстрее и жестче, сходу переходя в ритм, который скорее можно было назвать ритмом. Жарко трахая его, конвульсивно и жестко дергаясь между лежащих у него на предплечьях бедер.
Том сжимал зубы, чтобы не дать себе воли кончить слишком скоро. Он хрипел сам, отчаянно звал Билла, впрочем совершенно бесполезно. Задыхающийся Билл в полуобморочном состоянии орал и извивался на нем, тщетно, то ли пытаясь освободиться от слишком жарких объятий братишки, толи всеми способами пытающийся усилить интенсивность их слияния, чтобы наконец дать себе возможность кончить. Черт, он даже не мог попросить Тома помочь ему кончить. Он вообще ничего не мог сказать. Мозги не повиновались, распаленные и раздираемые пополам, как и все его тело толчками Томовского горячего ***.
Йост уронил трубку на базу как раз в тот момент, когда Том, кажется, сумел сообразить в чем так нуждается его брат. В чем так нуждаются они оба. И, сбросив одно бедро вниз, на свое, сжал пылающий *** Билла, насаживая его на себя с особо откровенным цинизмом. Сперма вязкой молочной жидкостью облила его руку, брызнула ему на подбородок, Билл сжался на нем, кончая, заставляя терять последние остатки контроля, Том забросил голову назад, сжимая зубы, изливаясь внутри Билла. Потом, позже, когда последние спазмы оргазма затухли в нем, еще не до конца возвращая сознание, но уже лишая мозг раскаленной лавы эротического сумасшествия. Том слизал с тела Билла, с его живота и члена его сперму. Руку свою он заставил облизать самого Билла. Нет, ну не то что бы прямо вот заставил, Билл ни секунды не сомневался и не сопротивлялся. А потом, нацеловавшись вдоволь, наслаждаясь теплотой которая пронзила их обоих он внезапно услышал жалобу Билла на то что у него руки затекли.
Странно, заранее Том об этом как-то никак не подумал.
Пока Билл матерился, вместе с хихикающим Томом растирая освобожденные руки, и пытаясь вернуть им нормальное кровообращение, Хоффман головой показал Йосту на собственную приемную. Конечно он прочитал его мысли. Это было сделать нетрудно. Йост ураганом вылетел из комнаты, едва не сбив входящих в переговорную сытых и довольных Бензнера и Рота.
Очевидно, секретарша получила особые распоряжения от Хоффмана, а судя по фигуре и повадкам это было то, за что она здесь в принципе получала зарплату, потому что она ничуть не удивилась намерениям Йоста. Быстро затащила его в комнатку, слева от приемной, с кожаным диваном, баром и столом. Обработала ртом его мучающийся от эротической истомы орган, несколько удивилась нездоровому нетерпению клиента, молча и быстро завалившего ее на стол, для приличия пару минут джентльменски помацав ее явно искусственного происхождения округлые сиськи.
Йост всунул ей свой член между ног, поразившись мягкостью и податливостью влажной женской плоти. Потолкавшись так немного, поскучав над отработанными годами вздохами и хлюпанием от соприкосновения их половых органов, Йост понял, что так никогда не кончит, поэтому тактично извинился перед дамой, и принялся ****ь ее более привычным и приятным лично для него способом. А именно, сунув свой член ей в жопу. Дама не особенно удивилась, и принялась стонать еще более громко и сладострастно. Йост думал, что если бы она заткнулась, он бы уже давно перестал ее мучать и отпустил бы на свободу. А так, он, сцепив зубы трахал ее, наклоняя ниже и ниже, едва не вдавливая грудью в стол, сцепив зубы и стараясь не произносить вслух знакомых до боли имен, когда кончал в висящий словно старомодный чулок на его хую бледно-бежевый презерватив.
Однако, это все-таки было значительно лучше чем дрочить в сортире и долго вытираться бумажными полотенцами, поэтому обратно в переговорную Йост вошел умывшийся, посвежевший и взбодрившийся и испытывающий приступ огромной человеческой благодарности темноволосой секретарше в тесных брючках. Вошел в отличном настроении и застегивая на ходу ремень штанов.
Бензнер встретил его брюзжанием по поводу того, что подъехали их партнеры, а Йост где-то шляется, на что Йост сказал партнерам, что он извиняется, его, что-то прихватило. Съел чего-то не того, наверное, Бензнер скривился еще больше, а Хоффман тихо угорал над Йостом.
За окном стемнело, а третья лампочка слева все еще мигала.
Йост снова развалился в кресле, мечтательно ухмыляясь
10.02.08 Анхесенпаатон Ра ©