Бабка Мария стояла посередине комнаты и пересчитывала пенсию. А перед ней на полу расположилась ее семья - четыре кошки. Все четверо, задрав головы, смотрели на свою кормилицу. Мария все пересчитывала, вздыхала, перекладывала и перекладывала бумажки из руки в руку.
- Вот чего делать-то, дармоеды вы мои? Четыре рта. Со мной - пять. А пензия четыре тыщи. В магАзине продукты все дорожают, а пензия та же. Чё делать-то? На что кормиться?
Семья молчала. Продолжала сидеть полукругом и смотреть на Марию. Кошки знали, что Мария скоро перестанет охать и вздыхать. Возьмет сумку и побредет в магазин.
И принесет всякие вкусности. Кильку в томатном соусе, или шпротный паштет. А может быть даже и банку горбуши. Было и такое однажды.
Но все это по праздникам, раз в месяц, в день "пензии". А так, ежедневно, - миска молока, с накрошенным в него хлебом. А то и ... вовсе ничего.
Лето. Иди в подпол, в своем доме, или к соседям. Лови мышей. Полевок на выгоне. Там повезет, так и птаху какую можно подстеречь. В лес только забредать нельзя. Опасно. Лис много развелось.
А бабка Мария действительно взяла хозяйственную сумку и отправилась в соседнюю деревню, в "магАзин". Шла и все думала про свое семейство.
Вот Кешка. Маленький, но ушлый кот. Он сам кормится. Там ли, сям ли, а что-нибудь найдет. Даже рыбешку мелкую исхитряется иногда в речке на перекате словить. Летом о нем можно и не тужить.
А вот Тася да Сима уже старенькие. Лет по десять им. Этих надо кормить круглый год. Сами уже ничего не добудут.
Мария, бестия рыжая, из молодых да ранняя. Ей только девять месяцев, а уже окотилась. В мае троих принесла. Хорошо, что я их сразу в ведро окунула. Не успела она к ним привыкнуть.
А и то сказать... Привыкнуть может и не успела, а все же на три дня пропала. Явилась хмурая. Худая. Все исподлобья поглядывала. Конечно, отошла потом. Понемногу. А теперь что поглядеть? Никак опять на сносях, шельма.
В "магАзине" Мария закупила, как обычно: макароны, круп разных, да чай с сахаром. А потом стала гадать что же лучше взять "четырем ртам".
Кильку в томате разобрали местные мужики, на закусь. Продавщица сказала. Паштета рыбного нету. А есть только горбуша, да сайра. Сайра дороже горбуши. Но зато редко бывает, и хочется побаловать семью. Хоть бы банка была побольше, чем горбуша, так нет - одинаковые. С продавщицей советоваться бесполезно. Не поймет.
Взяла все-таки сайру.
Но особенного праздника не получилось.
Кешка поймал плотвицу. И, как настоящий мужчина, не стал лакомиться в одиночку, а притащил домой. Рыжая Машка было накинулась есть ее сырой, но Мария отняла рыбу и сварила. И только потом, поделив на всех, дала каждому свой кусок.
У Таси и Симы зубов почти не осталось. Сырое они есть уже не могут. Машка молодая, аппетит зверский, она бы и одна всю плотвицу уплела. Чего ей думать о других.
Кешка-то может тоже не одну рыбку поймал. Там, на рыбалке, и наелся. А эту, уж сытый, домой принес. Семье помочь. Ну и ... похвастаться.
Прошли две недели,
И Мария уже не сомневалась, что Машка беременная. Значит, где-то в конце июля опять окотится. Но она знала что делать с будущим потомством - опять в ведро с водой.
Жалко, конечно, Машку, но зимой не прокормиться. Соседи котят не возьмут. Кошки у всех есть. Дачникам, тем более, не надо. Все на зиму в город уедут. Так что не обижайся Машка, но мамкой ты не будешь.
И, действительно, в последних числах июля Машки окотилась. Но в этот раз - не дома, а бог знает где. Просто по одному откуда-то принесла в зубах и положили котят перед Марией.
Прошлый раз их было трое, а в этот раз - всего два. Мария удивилась. Обычно во втором помете котят бывает больше. Да и брюхо у Машки вроде большое было. Может быть только двое живые, а другие мертвыми родились?
Но если так, то оно и к лучшему. Всего двоих надо в ведро окунать. Машка котят принесла и исчезла. Странно как-то. А может - и нет. Она ведь знала что Мария будет с ними делать. Чего ей на это глядеть?...
Но Машка не появилась ни к вечеру, ни на другой день, ни на третий. Мария уже забеспокоилась:"Никак всерьез кошка обиделась. В лес бы не подалась. Лисы ведь вмиг сожрут".
Пошла по соседям. Может к кому прибилась. Нет. Никто не видел. Грусть воцарилась в доме. Кешка тоже стал целыми днями пропадать. Является только к ночи. Тася и Сима слоняются по дому и как-то сторонятся, стараются на попадаться на глаза.
Что ни говори, а Машка - любимица. Всем настроение поднимает.
Три месяца назад еще подростком ведь была. Бывало беготню затеет. Разгонится по полу, прыгнет на штору, и по ней, цепляясь когтями, - под самый потолок.
Гоняла ее, тряпкой мокрой шлепала. Рвет ведь шторы-то. А ей все нипочем. Притихнет немного, а потом опять за свое. Носится. А то с Кешкой возню затеют. Барахтаются, борются. А там, глядишь, ненароком хватит кто кого когтем больно, или укусит случайно, и по-настоящему раздерутся.
Случалось, играючи, разгорячится и на Симу, или Тасю, наскочит. Но те шуток не любят. Ударят когтистой лапой по мордахе, и Машке уже не до наскоков.
И все-таки они ее любят, как к маленькой относятся. Пока Машка молока не налакается, они к миске не подходят.
Да куда ж запропастилась-то? Неужто и в самом деле в лисьи зубы угодила?
Машка явилась лишь на пятый день, к вечеру. Осунувшаяся, худая. Мария обрадовалась:"Слава богу, живая!" Машка сразу подошла к миске с молоком и размоченным в нем хлебом. Стала аккуратно есть.
Все тут же собрались вокруг и стали смотреть. И Мария, и Тася с Симой, и даже Кешка откуда-то сразу явился. Машка досыта наелась, отошла в сторонку и стала умываться.
Потом запрыгнула на русскую печку, забралась в большой обрезанные наподобие калоши валенок и уснула. "Ну, слава богу, - подумала Мария - теперь все дома".
Но Машка к ночи исчезла.
И снова появилась дней через пять. И тоже не надолго. Мария недоумевала. В соседнюю деревню что ли ходит? Там что ли живет у кого? Все же обиделась получается. Так чего тогда совсем не уходит?
Так Машка и мелькала. Месяца два. Уже и лето кончилось. И сентябрь уж подходил к концу. Ночами стало холодать. Пошли дожди.
И тут в один погожий день все разрешилось. Машка явилась. Но не одна. За ней по пятам следовали два бело-рыжих котенка. Мария глазам своим не поверила.
Да сразу толком и не поняла: откуда взялись эти котята? Крупные, глазастые, красивые. Месяцев двух от роду. Но постепенно до нее стало доходить. - Так, значит, два месяца назад Машка где-то окотилась в укромном месте.
И как раз не здоровых, а слабых котят принесла ей, Марии. На, мол, окунай. А здоровых прятала от нее. Тайком бегала к ним, кормила и воспитывала. И вот теперь - на тебе! Привела.
Таких разве будешь окунать? Красавцы! Считай, взрослые. Рука не подымется. Зараза, такая, все рассчитала. Даром, что рыжая.
А Машка, улыбаясь, с торжествующим видом уселась перед Марией. По обе стороны от нее, тоже улыбаясь и глядя на Марию огромными наивными глазами, расположились ее дети.
Пришли Тася и Сима. Тоже сели перед Марией. Как всегда, откуда -то явился и Кешка, присоединился к компании.
Мария заметила, что ни Тася, ни Сима, ни Кешка не удивились котятам. И тут ее осенило:"Ах, так вы все знали о Машкиной выходке! Одна я ни о чем не догадывалась. Заговорщики окаянные!"
Прошел месяц. Мария все ломала голову: как прокормиться зимой? Теперь не пять, семь ртов! Может быть все-таки удастся уговорить соседку, Валю Редкову, хоть одного котенка до весны к себе взять. У нее все же своя корова, а мне молоко покупать приходится.
А может Васька -хромой котят возьмет. Он рыбак и охотник. У него только собака, кошки нет. Правда он с этой собакой, бывает, по неделе в лесу пропадает на охоте. Как они неделю одни будут, без еды? Ума не приложить, что делать?
Но вскоре все разрешилось само собой.
Как-то утром выглянула Мария в окно. Белым-бело. Выпал первый снег. Небольшой, лишь слегка припорошил землю. Вышла во двор. И увидела кошачьи следы. Они шли прямо от крыльца, через двор к дыре в заборе.
Недоброе подозрение мелькнуло в голове.
Вернулась в дом, стала искать и звать Тасю и Симу. Их нигде не было, и не откликались. Снова вышла во двор, пошла по следам. Так и есть! Следы вели через поле в сторону леса.
Дошла до леса, до первых деревьев. По следам - дальше, в глубь леса. Все звала:"Тася! Сима! Тася! Сима!" Тишина. Следы вели в бурелом. За ним - болото.
Идти дальше и опасно, и бессмысленно. Мария побрела домой. Слезы сами катились из глаз. Но что поделаешь? Так устроена жизнь. Она когда-то начинается, и когда-то кончается. Что у людей, что у кошек.
Только в отличие от людей, кошки, почуяв смерть, уходят из дома. Они никогда не умирают там, где прошла их жизнь. Может быть поэтому в древности, а кто-то и теперь, считает их пришельцами.
- присутствую и на стихи.ру