СНОВА КРОВАВЫЙ ОВРАГ.
В шалаше наступила полная тишина, хотя его обитатели ещё и не спали. Снаружи полное безветрие и только водяная мелодия теперь тихо убаюкивала и успокаивала разволновавшегося Лёсинхо. Ему стало немного полегче, но это совсем не значило, что его сердечная, постоянно кровоточащая рана когда нибудь заживёт... Волны отчаяния периодически накрывали его и это было практически каждый день...
...И всё таки Лёсинхо не был отравленным Жизнью человеком. Он просто, в своём отношении к Жизни был неисправим. Да, Жизнь посылала ему свои тяжёлые испытания не для того, чтоб он испортился и стал ещё одним гнусом с планеты Югрос. Она его этим воспитывала и закаляла, как при этом ему и не было бы плохо или погано в его истерзанной душе.
Вообще то Жизнь справедлива и она очень разумна. Она всё время порождает только хороших людей, она хочет вокруг нас быть только хорошей и безоблачной, но среда и обстоятельства вокруг нас, заставляют людей меняться в плохую сторону. Мы рождённые и выросшие постоянно забываем своё истинное назначение - делать друг другу добро, заботится друг о друге и улыбаться при встрече друг другу. Мы это забываем, как и забываем свою первую сильную боль, когда медик нам по живому, без всякой анестезии перерезает пуповину. Никто из нас этого не помнит, никто из нас не помнит этой боли!
Жизнь из нашей памяти стёрла эти первые, болевые ощущения и позаботилась о том, чтоб мы с самого рождения в ней видели как можно больше хорошего...
Жизнь так Лёсинхо ничему и не научила... А чему она должна была его учить? Не помогай просто так людям, не делай добра, никому не улыбайся? Нет, Жизни нужны такие люди как он, их и так у неё очень мало. Она поступала по другому, она всегда проучивала тех, кто обижал таких людей как он или как Улвас и делала это постепенно, незаметно, осторожно и даже жестоко. Его лучший друг, который спал с его женой не создал с ней новую семью. Он в итоге слёг с инсультом и себя обслуживать к своему великому позору уже не мог.
Его жена Селена тоже не обрела нового мужчину и не создала новой семьи. Так же она не смогла продать их громадный дом, который в большинстве своём был построен трудом Лёсинхо. Она постепенно превращалась в сварливую грубую женщину, не брезгующую алкоголем. Другая семейная пара выбрав сторону жены и просто став игнорировать ни за что Лёсинхо постепенно развалилась и оба они начали спиваться. У кое кого из его бывших развалился или «похудел» бизнес, кто то потерял свою лицензию на разнообразные услуги, кто то потерял, свой транспорт, у кого то иссякли источники доходов...
Лёсинхо ничего этого уже не видел и не о чём уже не знал. Он был здесь, на другой планете в другом мире и пока, именно сейчас вокруг него только шёл не сильный, невидимый, ночной и по своему мелодичный дождь...
...Кап, кап, кап, то тут то там раздавались звуки, они постепенно затихали, смешивались и становились тише... Лёсинхо засыпал, медленно и настороженно...Тепло камней обволакивало разгорячённое, неприятными воспоминаниями тело мужчины... На Лёсинхо надвигался тяжёлый сон...
….Лёсинхо проснулся от лёгкого шума. Шум был снаружи. Это стрекотало и жужжало за плащом, в траве, в зарослях и деревьях. В шалаше было сумрачно и тепло.
У него немного болела голова, как обычно, на следующий день, после такого сильного душевного переживания. Где то далеко в душе тоска ещё сидела и не покидала голову Лёсинхо, накрывая его полностью, как металлическое покрывало своей тяжёлой и сковывающей, грубой материей.
Видно было, что снаружи было уже достаточно светло. Лёсинхо опустил голову и увидел, что Улваса рядом не было. Лёсинхо высунул голову из плаща и зажмурился от яркости тёплого дня. Некоторое время он ничего не мог рассмотреть , пока не привыкли к такой яркости ясного дня его просыпающиеся глаза.
Улвас по пояс голый сидел у тлеющего костра, подставив свою слегка загорелую спину дневному светилу.
Лёсинхо выбравшись из шалаша ощутил, как его тело обволокло приятное и влажное дневное тепло. Вся влага, которая накапливалась эти несколько влажных дней в почве, теперь интенсивно испарялась с поверхности лесной поляны.
Заждавшиеся тепла и света невидимые насекомые теперь стрекотали из своих укрытий с двойным усердием, пытаясь теперь нагнать все упущенные из своей жизни мгновения своего маленького, многоногого или крылатого счастья. Стрекотня стояла настолько сильная, что Лёсинхо боясь быть не услышанным , подошёл к Улвасу вплотную и поприветствовал его. Так и получилось, Улвас немного вздрогнул от неожиданности. Он не слышал даже шума плаща и шуршашей под ногами Лёсинхо травы, когда тот покидал их ночное убежище .
Привет, как ты?-спросил Лёсинхо.
Привет. Ты как?-улыбаясь переспросил Улвас и ответил -я нормально.
Я тоже-сказал Лёсинхо. Ему было неудобно перед Улвасом, что вчера перед сном он дал себе такую слабину и практически расплакался перед своим другом. Он боялся Улвасу посмотреть в глаза и постоянно отворачивал свой взгляд в сторону. Лёсинхо уже даже начал жалеть, что вчера о своей прошлой жизни всё рассказал своему пожилому другу.
Какой славный денёк-тихо сказал Лёсинхо снимая с себя верхнюю одежду. Ведь при этом можно было прятать свои глаза от Улваса ещё на несколько секунд.
Вот твой завтрак-сказал Улвас,пододвигая три запечённые раковины куском обгорелой ветки к ногам Лёсинхо.
А ты?-спросил Лёсинхо, видя что больше печёных раковин нет.
Я уже кушал, проснулся рано и всё приготовил-ответил Улвас и добавил-ешь, нам надо двигаться дальше.
Улвас встал и пошёл разбирать шалаш.
Через некоторое время он подошёл к Лёсинхо и показывая чистый плащ сказал-смотри какой чистый! Мёд весь с налипшей на него грязью за двое ненастных суток отмылся полностью.
Улвас весь улыбающийся, расстелил плащ на траве и начал его аккуратно скатывать в небольшой и плотный рулон.
Лёсинхо медленно поедая раковины подумал-какой же всё таки Улвас хороший и добрый человек, как мне с ним повезло. Такой человек никогда не будет смеяться надо мной и над всеми теми событиями, которые со мной произошли там на Югрос. Он даже не будет смеяться на до мной в своих мыслях...
У Лёсинхо после развода с Селеной, друзей практически не осталось. Кого то оставил он, часть из них были друзьями жены и Лёсинхо с ними дружил и общался только поэтому. Другая часть из них были семейными парами-они просто как то со временем отошли в сторону, потому, что у них с ним исчезли общие интересы , часть просто предало его, другие заняли сторону бывшей жены. Очень тяжело было осознавать, что часть общих друзей дружили оказывается с его женой, а не с ним, а ему просто лицемерили и после развода сразу перестали его замечать.
Ещё ему очень было неприятно, что он покинув свою планету, так ничего и не смог доказать той группе бывших друзей и приятелей, что всё, что наговаривала на него бывшая жена не правда и чистая ложь, необходимая ей для своей реабилитации и оправдания всплывших наружу измен и последующего за этим их развода.... И это терзало Лёсинхо больше всего, больше даже, чем его разлука с любимой женщиной Мисой, его родными, четырьмя детьми. Даже больше чем его нынешнее, ужасное положение на этой чужой планете, полной смертельных опасностей...
...Вскоре Лёсинхо закончил завтракать. В этот момент подошёл Улвас с их упакованной, походной сумкой и достал от туда воду. Лёсинхо, подавшему ему воду Улвасу кивнув головой в знак внимания и благодарности, и сделал несколько глотков.
Ну, что пошли! -вставая сказал Лёсинхо, натягивая на себя нагретую дневным светилом одежду.
Пошли друг и пусть нам повезёт-сказал улыбающийся Улвас.
Лёсинхо беря своё копьё и сумку с раковинами сказал-пошли!
Мужчины двинулись в путь, светило ещё не добралось до своего зенита и это давало им хорошую возможность пройти достаточно много за светлое время здешних, коротких суток.
Двигаться им по лесу было сносно. Он был для этих двоих путников достаточно доступным и проходимым. Кое где опять стали попадаться воронки непонятного происхождения, со следами горения на дне, деревья и кустарники с гладкими блестящими стволами, ветки которых можно было гнуть до земли и они при этом не ломались. Такой гладкий и блестящий, зелёный ствол был приятен на ощупь. Улвас остановился у этих, густых зарослей и взявшись рукой за не толстый ствол, глянул вверх. Где то на самом верху у этих, странных деревьев с узкими листьями, начиналась не густая крона. Но от их близко расположенных к друг другу стволов, тень в таком лесу была полная. Порой двигающимся через этот лес людям, становилось невозможным пробраться сквозь густоту, близко расположенных между собой этих гладких стволов. Под ногами шуршала опавшая узкая листва. Насекомые тут были, лишь только где то на макушках этих, примерно десятиметровых деревьев.
Здесь, где двигались Улвас и Лёсинхо, было влажно и приятно сумеречно. Рельеф леса был равнинным. Кое где попадались большие валуны, покрытые густым, зелёным мхом. Впереди показался просвет, была видна небольшая, освещённая поляна.
Давай там отдохнём-сказал Улвас глядя на Лёсинхо.
Конечно друг-согласился он.
Лёсинхо понимал, что его друг старше его лет на пятнадцать и ему необходимо предоставлять больше возможности для отдыха.
Подходя к открытому месту, на краю гладкоствольного леса Улвас остановился.
Он поднял руку и идущий позади Лёсинхо остановился.
Смотри, вон он стрекочет!- сказал Улвас и протянул руку вперёд.
Лёсинхо из за спины своего друга внимательно осматривал поляну с редкой, высокой травой и ничего не видел.
Смотри, вон между стволами на сухой траве сидит насекомое-тихо сказал Улвас.
И только теперь Лёсинхо понял, что необходимо искать маленькое существо, а не монстра гигантских размеров, греющегося на поляне, в лучах света звезды.
Среди стволов Лёсинхо увидел не то жука, не то крупную муху размером с его большой палец на руке. Она была тёмного цвета и своим весом прогибала несколько стеблей сухой травы, которые собрала под себя своими цепкими лапками для своего собственного удобства. Это сидящее насекомое интенсивно двигало своим тёмным брюшком и издавала сильное стрекотание.
Вот они какие-сказал Улвас.
Да, это одно из них-согласился Лёсинхо.
Давай подойдём и посмотрим-сказал Улвас и осторожно двинулся вперёд.
Лёсинхо пошёл следом. Они сделали ещё несколько шагов и насекомое, заметив их резко замолчало.
Оно увидело нас- тихо сказал Лёсинхо.
Ничего, мы его тоже видим-сказал Улвас и прибавил шагу.
Замолчавший жук, увидев опасность, отцепился от стеблей травы и застрекотав взмыл вверх и исчез в верхней кроне этих чудо-деревьев.
Интересно они съедобные?-спросил Лёсинхо.
Ты бы ел жуков?-спросил Улвас.
Ну мы ведь уже едим улиток... -возразил с намёком ему Лёсинхо.
Не знаю друг -Улвас замотал головой -как представлю, как они будут хрустеть во рту, сразу как то отпадает желание такое есть.
Ладно, пойдём на поляну, отдохнём -Лёсинхо прервал рассуждения Улваса и первый двинулся на освещённый её участок.
Таких громко стрекочащих жуков тут было ещё несколько. Ближние к идущим мужчинам улетели, а более дальние просто затаились в своём временном безмолвии.
Слегка утомившиеся путники побросав свои сумки, приятно растянулись на тёплой траве и не шевелились. Понемногу успокоились и ближние к ним насекомые, и осторожно, с некоторой опаской начали опять свои нескончаемые, громкие трели.
Постепенно, вокруг них шум опять поднялся такой, что отдыхающие путешественники из за этого, между собой не разговаривали, это было бесполезно.
Заметно было, что наступила середина дня, звезда сильно припекала сквозь кроны деревьев и Улвас с Лёсинхо переползли на край поляны, в тень гладкоствольных деревьев.
Как тут спокойно-сказал Улвас в ухо лежащему рядом с закрытыми глазами Лёсинхо.
Да, согласен с тобой, как будто тут нет монстров, опасностей и всё что было кровавого до этого с нами, было лишь во сне- не открывая своих глаз отозвался тот.
Улвас на четвереньках подполз к своей сумке и достал от туда контейнер с водой. Открыв один из них он сказал-у нас осталось воды немногим больше одного контейнера.
Нормально-вставая, отозвался Лёсинхо и усаживаясь на траву, взял из протянутой к нему руки Улваса воду.
Лёсинхо сделал несколько глотков и протянул обратно ёмкость Улвасу.
Допивай-сказал он другу-я чувствую, овраг где то совсем уже близко.
Улвас молча и послушно опустошил их последний сосуд с питьевой водой.
Отдохнув ещё, они двинулись дальше.
Светило, своими беспощадными лучами било им в лицо с правой стороны, сквозь поредевшую крону зарослей.
После кратковременного отдыха двигаться стало легче. Оглядывая проходящие заросли, ссыльные не видели никаких съедобных плодов на деревьях. Только листва, какие то тёмные стручки на деревьях с колючками на стволах и мелкие шершавые шары на деревьях гигантах.
День проходил без приключений. Жаркая и безветренная погода заставила рубахи мужчин частично промокнуть потом. Раздеваться в лесу они не решались, боясь повредить свою оголённую кожу разнообразными, свисающими ото всюду ветками и колючками, присутствующими на некоторых деревьях и кустах. К тому же, кто их знает, может эти разнообразные жуки и мухи тоже кусаются и опасны.
Сумка у Лёсинхо хоть и освободилось от большего количества раковин, всё равно была ещё не лёгкой. В сумке Улваса была все три, теперь пустых контейнера, плащи и их личные принадлежности.
Постепенно светило начало бить своими лучами мужчинам в их влажные спины. День шёл к концу, им необходимо было искать привал.
Что то нет нашего оврага- озадаченно останавливаясь, сказал Лёсинхо.
Найдём, не сегодня так завтра- поддержал его Улвас.
Пройдём ещё немного и будем искать ночлег-проговорил Лёсинхо.
Двое путешественников по неволе пройдя ещё несколько минут, были вынужденны остановиться...
Вот он!-этот долгожданный, кровавый овраг резко открылся перед ними большим, земляным и сырым склоном.
Мы дошли-обрадовался Улвас.
Да, мы смогли-сказал Лёсинхо.
Ему было приятно, что они не затерялись на этой дикой планете, а хоть немного ориентировались здесь и вышли туда, куда и хотели.
На дне оврага текла достаточно широкая, мутная речка, которая в своих водах спокойно несла вниз по оврагу опавшую листву разного цвета и другой мелкий, лесной мусор. По её краям илистые и грязные берега казались достаточно проходимыми, чтоб путникам там продолжать своё движения и искать пищу.
Вся глинистая поверхность берегов была изрыта следами различных животных. Следы были разных размеров и разных направлений. Сырость прошедшего дождя тут ещё вовсю сохранилась. По берегам чернела раскисшая грязь. Всё также, на дне росли деревья разных размеров и кусты, повсеместно в овраге торчали камни. Кусты и камни на себе имели следы бурных потоков, они полностью были облеплены полусухой грязью, опавшей, запревшей листвой, мелкими ветками. Толстые стволы поваленных деревьев и огромные валуны, держали своими неподвижными для бурной воды телами, когда то поваленные, мелкие деревья и кусты, гнилые стволы, принесённые суда в дни ненастья от куда то сверху.
Наблюдая эту, уже знакомую картину у Лёсинхо в душе постепенно появилась тоска и уныние. Вот оно то место, та кровавая канава, где несколько дней назад он потерял своих помощников и друзей Юсмана и молодого парня Авона. Вот эта граница, за которой полно опасностей, ступив за которую, они опять становятся чьим то кормом.
Улвас молча стоял рядом и восстанавливая своё дыхание, осматривал открывшийся ему удручающий вид и о чём то своём думал.
Ничего, мы пройдём здесь-вдруг сказал он, как бы понимая, о чём сейчас думает Лёсинхо.
Тут мы не спустимся вниз-сказал Лёсинхо -пойдём вдоль обрыва и найдём подходящий для этого склон.
Так и сделаем-согласился Улвас.
Ночуем здесь, а завтра пойдём туда- предложил Лёсинхо.
Я согласен, нам нечего сейчас там делать, скоро наступит ночь- согласился Улвас.
Мужчины взяв свои сумки, повернули назад, подальше от края оврага и тех звериных следов, которые тянулись вдоль края этого бесконечного обрыва.
Путники возвращались обратно в безопасный лес, в поисках удобного и безопасного места для ночлега и костра, где возможно у них могла быть последняя самая тихая и спокойная ночь, за несколько дней их трудного пути по этой чужой планете.