11
Херсон – город южный. Летом у нас жара как в Африке, и спасение от неё одно – на берегу Днепра. Молодёжь всё свободное время днём загорает и купается на пляжах, благо у нас их много. Горожане постарше предпочитают свой досуг проводить на дачах тянущихся параллельно городу по левому, низкому берегу реки. Кроме того, каждый уважающий себя херсонец уже имеет, или собирается стать собственником моторной лодки. Ведь от Херсона начинается дельта Днепра. Река разделяется на множество рукавов, образуя, острова поросшие камышами, кустарником и деревьями. Лучшего места для отдыха и рыбалки не найти!
Мой отец и дядя Коля решили тоже стать дачниками. На левом берегу Днепра, как раз напротив Военского пляжа, они, сложившись капиталами, приобрели шесть соток заросшей пыреем песчаной земли.
Хозяином этого участка целины, с корявой вербой посредине, был некто Капитан. По крайней мере, так его называли соседи. Не знаю, был ли он когда капитаном или штурманом, а может вообще боцманом или матросом. Однако в дополнение к чёрным семейным трусам, в которых он разгуливал по своей запущенной даче, постоянно «под градусом», на голове у него красовалась также и морская фуражка с «крабом».
Короче, капитан получил причитающуюся сумму, выбрал якоря и отплыл в неизвестном направлении, а батя с дядькой, создав товарищество по совместной обработке земли, принялись хозяйствовать на благоприобретенной территории.
Первым делом спилили вербу, накрывавшую своей могучей кроной чуть ли не половину участка. Затем выкорчевали пень от неё и принялись перекапывать жесткий как проволока пырей и вытряхивать из него землю – ещё то удовольствие, доложу я вам.
Переправляться на левый берег нужно было катером местной линии, который швартовался у причала, находившегося в конце Приднепровского пляжа. Добираться до него, да ещё с грузом, было и далеко и утомительно. Поэтому, чтобы не зависеть от государственного речного флота, вновь испечённые дачники решили обзавестись собственным плавсредством.
Ещё раз скинувшись финансами, они прикупили не первой молодости каюк – плоскодонную деревянную лодку, и такой же «пожилой» подвесной мотор к ней, мощностью аж в пять лошадиных сил, и с громким названием «Стрела». С помощью этого транспорта планировалось переправлять стройматериалы для постройки летнего дачного домика.
Мотор «Стрела» сразу же оказался «котом в мешке». Поначалу он ещё кое-как тащил лодку, а потом категорически отказался, сколько с ним дядька с батей не бились. Пришлось форсировать Днепр на вёслах.
Мало по малу дачу облагородили, в смысле насадили плодовых деревьев, кустов винограда, крыжовника и смородины. На аккуратных грядках росли огурцы-помидоры и всякие прочие овощи. На месте спиленной вербы красовалось бунгало, правда, из уже бывших в употреблении досок.
Мне иногда тоже разрешалось брать каюк для личных целей. И мы, с соседскими мальчишками, захватив из дому пару стареньких масок, вёсла, уключины, правилку – весло поменьше, служащее рулём, и связку ключей привязанных к здоровенному пенопластовому поплавку (чтоб не утонули), спускались к Днепру. Там, у края Военского пляжа, покачивался наш «крейсер», в компании таких же деревянных собратьев, прикованный цепями с замками к пакелам – железным трубам, вбитым в дно реки.
Чтобы до него добраться одному из нас требовалось раздеться до плавок, зайти по пояс в воду, отвязать и вытолкнуть каюк кормой на песок. Снаряжение и часть босоного экипажа
грузились на борт плавсредства, а дежурная пара буксировала каюк на чистую воду, затем запрыгивала в лодку. Двое гребцов налегали на вёсла, а сидящий на корме рулевой с помощью правилки держал курс на противоположный берег, к месту ловли раков.
Тем, метрах в тридцати от берега кончалось мелководье, и на глубине примерно двух метров начинался глиняный обрыв. Вот в этом обрыве и были нарыты рачьи норы. Поплевав в маски и протерев стекло изнутри, чтоб не запотевали, мы ныряли прямо из лодки к этому обрыву, и вытаскивали из нор упирающихся и больно кусающих за пальцы раков.
Наловив с полсотни и нагуляв аппетит, отправлялись на дачу, и там варили их в ведре. Вкуснотища!!! До сих пор помню, какой это был деликатес.
А ещё интересно отправиться в поход на вёслах вниз по течению. Сначала заворачиваем в ерик, представляющий собой уютную бухточку. Посреди неё маленький островок, с почти полностью занимающей его старой раскидистой вербой. К толстой ветви распростёршейся над водой привязана тарзанка – такая верёвка с поперечной палкой на конце. Ох и здорово же, раскачавшись на ней, сначала взлететь, а потом разжав руки плюхнуться в воду!
Накупавшись, выгребаем опять на Днепр и плывём дальше, мимо заросшего кустарником и травой бывшего когда-то здесь пляжа, мимо кленовой рощицы, лентой тянущейся по кромке суши.
Наконец заходим в затон – почти круглую заводь, вдоль берегов которой, прямо от самой воды, наподобие египетских пирамид, вздымаются к голубому бездонному небу высоченные золотисто-белые конуса песчаных искусственных гор, намытых земснарядом. В заслонённый песчаными горами затон не долетает даже малейшее дуновение ветерка потому и жара тут стоит африканская.
Чтобы забраться на такую гору нужно здорово попотеть, зато потом кубарем скатиться с неё в глубокую, от самого берега, воду затона – удовольствие выше крыши! Адреналин так и прыскает в кровь.
Однако пора возвращаться назад. Дальше не стоит спускаться вниз по Днепру. Впереди рейд с океанскими судами на якорях. И вышка пограничников вон торчит на берегу, как раз на выходе из спортивного затона. От греха подольше гребём назад. Да и вечер уже скоро.
Продолжение следует.