«Кто владеет информацией – тот владеет миром!» Такую фразу приписывают Натану Ротшильду, который как общеизвестно, сделал состояние на инсайдерской по сути информации о поражении Наполеона под Ватерлоо.
В то время, когда игроки на бирже были убеждены в поражении не Наполеона, а союзнических войск под командованием герцога Веллингтона, разведчик Ротшильда доложил ему о реальном положении дел.
Ротшильд принялся продавать свои акции, спровоцировав обвал. Когда его примеру последовали и другие игроки на бирже, агентура Ротшильда скупила акции по дешевке. И Ротшильд, практически моментально, сколотил состояние в 40 000 000 фунтов английских стерлингов в ценах 1815 года!
Вот, в общем-то, и всё. (По тем временам он, наверное, возглавил бы список журнала «Форбс». Правда, журнал был основан только через 102 года).
О чём это говорит? О том, что вся существенная информация, особенно «влияющая на права и обязанности» полученная из одного источника должна подтверждаться информацией, полученной из другого независимого источника. Только тогда она будет считаться условно достоверной. Чтобы быть достоверной, она должна подтверждаться аналогичной информацией из третьего источника, независимого от двух предыдущих.
Это правило любой спецслужбы – разведки, контрразведки, оперативных милицейско-полицейских служб, а также органов следствия, да и не только. Для них, конечно оптимально, когда информация полученная из одного источника оперативно-агентурным способом, подтверждается информацией полученной оперативно-техническим способом из другого независимого источника.
Но и журналисты, и адвокаты тоже не могут считать достоверной информацию, полученную только из одного источника, не подтвержденную иным независимым источником. Не стоит забывать и о желании противника (процессуального или иного) подсунуть нам и дезинформацию.
А зачастую наоборот: самая невероятная информация, которую и проверять-то вроде бы глупо, может оказаться – достоверной. Об этом, в сущности, предлагаемые читателю два коротких рассказа.
Итак, первый рассказ.
Костяная нога
Мой друг и коллега – адвокат Никита Дмитриев до того, как сдал экзамен и приобрёл статус адвоката, работал в прокуратуре, служил в ФСБ России в центральном аппарате, в управлении экономической безопасности.
Работал и служил неплохо, даже очень хорошо, за что регулярно поощрялся даже директором этой самой ФСБ России, вплоть до наградного холодного оружия, (сиречь - кортика).
(Дурацкое, конечно, название для такой должности руководителя ФСБ – «директор»! Должность «директор» может быть у руководителя рынка, бани, овощной базы и металлобазы, завода, фабрики.
Но, как правило, даже в этих конторах есть: исполнительный директор, финансовый директор, генеральный директор. А уж в этой «конторе» по идее, должен быть Директор всех Директоров! У каждого управления, даже отдела, даже отделения этой федеральной, между прочим, службы имеется – начальник или руководитель, а самый Главный Начальник, самый-самый Руководитель, какой-то директор, (хорошо ещё не бригадир!) и, даже не генеральный! Ну, как назвали, так и назвали!)
Потом что-то там произошло, в результате чего Никита в службе разочаровался, подготовился, сдал экзамены на статус адвоката, сменил одну красную «корочку» на другую и пошел защищать права и законные интересы граждан, которые в последнее время уж что-то слишком нарушаются всевозможными чиновниками, в том числе и ранее близкими ему (и мне) «силовиками».
Мы с ним сошлись в одном из процессов, где защищали права одного доверителя, а потом участвовали в ряде других процессов, выезжали на рыбалку, по грибы да по ягоды, словом - подружились.
В процессе одного из таких, совместных походов на природу, он вечером у костра и рассказал эту занятную историю.
Служил он себе тихо-мирно в начале нынешнего века – «стабильных нулевых» в своём экономическом управлении ФСБ в центральном аппарате, никого особо без нужды не трогал, не линчевал и тут с приемной на Кузнецком мосту заявился к нему в кабинет довольно странный посетитель.
Посетитель представлял из себя форменного оборванца, выглядевшего немногим лучше, чем беспризорник времён Гражданской войны, (правда, возрастом был немного постарше) и было непонятно, как его вообще пропустили в столь солидное здание, столь серьёзного учреждения?
Оборванец, глупо улыбаясь поведал невероятную историю.
Вообще-то сам он солдат-срочник, загремевший в военный госпиталь в Питере по причине какого-то там непростого заболевания приобретённого за время прохождения действительной воинской службы. И пока он лечился в этом госпитале, многие печали познал и повидал немало горя.
Положили в их замечательный питерский военный госпиталь какого-то крутого «авторитета», слегка подстреленного на бандитской разборке. (Госпитализировали злодея естественно на коммерческой основе). Настолько крутого, что только «на карманные расходы» у него при госпитализации было наличными – двадцать тысяч долларов США.
Хранение такой огромной суммы в больничной тумбочке было большой ошибкой раненого жулика, поскольку эти заморские деньги у него то ли в первый же день, то ли на второй, но натурально – украли, хотя он и лежал в отдельной персональной палате.
Непонятно почему, но подозрение пало именно на этого солдатика. А поскольку «авторитет» был действительно крут, без кавычек го «визави» Никиты бандиты натурально выкрали, после чего пытали, прижигали сигаретами руки, надевали полиэтиленовый пакет на голову, в общем применяли все возможные способы физического воздействия, которые почерпнули Бог знает откуда. Но так как он держался героически, не признался ни в чем его вернули обратно в госпиталь долечиваться в том числе и от последствий жестоких пыток.
В подтверждение своих слов оборванец закатал рукава и продемонстрировал свежие, заживающие ожоги на руках. На том его злоключения, отнюдь, не кончились, а только начинались.
Через пару дней после возвращения из плена он вечером, проходя мимо ординаторской, услышал такой внушивший ему здравые опасения греховный разговор врачей:
- А вот завтра мы этому солдатику, - далее прозвучала его фамилия, - ножку отрежем, как неоперабельную, а потом отправим его на реабилитацию в Финляндию. Там ему под ампутированную ногу подгонят протез, наши коллеги набьют протез наркотиками, и отправят назад. Мы наркотики из протеза достанем, а солдатика - комиссуем.
Услыхав такой страшный прогноз своей дальнейшей судьбы, служивый тут же ужаснулся, дал немедленно дёру и добравшись до Москвы, примчался прямиком на Лубянку, поскольку сообразил, что больше никто помочь ему не сможет!
- И чтобы ты сказал, услышав подобную историю? - спросил меня Никита, теребя угли костра палкой. исполнявшей роль кочерги.
- Ну, дела... Я бы, наверное, первым делом спросил: не состоит ли он на учёте в НД, ПНД, - не задумываясь ответил я.
- Правильно! - поддержал меня Никита, - И я задал ему такой же вопрос! На что солдатик радостно ответил: да, состою! И в НД, и в ПНД!
- Как же он в армию-то попал? - удивился я. В наше время для подобных «бойцов» хотя бы стройбаты были, а сейчас-то и их нет!
- Шут его знает! - согласился Никита, - Он где-то в хозвзводе до госпиталя служил, примерно – то же самое. Но, дело не в этом.
Я у него спросил:
«- А как ты до Москвы-то добрался?»
Он отвечает:
«- Электричками несколько дней ехал».
«- А чем питался?»
«- Хлебушек покупал, сольцой посыпал и водичку из-под крана пил».
Ну и что с таким делать? Я дал ему 500 рублей, говорю:
«- Я тебе тут помочь ничем не могу, не наша территориальность, езжай обратно в Питер, придешь на Литейный 4, к нашим питерским коллегам, расскажешь эту историю, он помогут».
Он кланяется: спасибо, мол, я подписываю ему пропуск, и он исчезает.
- Дураков много, - согласился я, - каких только не приходилось видеть за годы службы!
- Подожди, это ещё не конец истории, - остановил меня Никита, - примерно через полгода вышел приказ по Северо-Западному Управлению о поощрении…
Всё подтвердилось! Кому – медаль, кому – досрочное очередное и внеочередное звание, кому – премия, кому – грамота, кому – ценный подарок и благодарность от директора, а кое-кого и к ордену представили! Подтвердилось всё! Там накрыли целую банду этих барыг-наркоторговцев! Этот солдатик у них далеко не первый был!
Но и на том история не закончилась. Этот посетитель у меня появился вновь. Опять через приёмную на Кузнецком. Пришёл спасибо за помощь сказать. Но теперь он был хорошо одет, поглажен, побрит, причёсан, имел при себе достойный кожаный чемодан и даже принес с собой аромат какого-то, правда дешевого, но – одеколона.
Его комиссовали, по причине множественных заболеваний, в том числе и психических.
Я не удержался и спросил:
«- Откуда же такое богатство? Питерские коллеги поощрили за помощь?»
«- Нет», - говорит, - «это моя «заначка». Помните, меня бандиты выкрали и пытали? Так ведь это я тогда двадцать тысяч долларов у «авторитета» «увёл»!
«- Ты», - удивился я? – «Ты? Да как же ты такие пытки вытерпел?
«- Зато теперь, на эти деньги», - отвечает, - «я у себя в деревне, могу десять лет бухать!»
- Ты представляешь, - возмутился Никита, - он уже всё подсчитал! При этом так же глупо ухмылялся, а глазёнки его так и шарили по моему кабинету, выискивая, что бы еще такое ценное и у меня "тиснуть"!
Вот такая история. И её мораль – даже самая невероятная информация может быть – достоверной. Надо лишь её обязательно проверить, какой бы фантастической она не казалась
А вот и вторая история.
Случай в отряде «Альфа»
Сидели как-то мы с моим другом – подполковником Владимиром Михайловичем Дмитриевым (с которым начинали работать в милиции ещё в начале 80-х годов прошлого века) в кафе на Красной Пресне, пили пиво, вспоминали нашу бурную, отчаянную молодость. А вместе с нами (кроме его сослуживцев) был один ветеран даже не ФСБ, а ещё КГБ СССР, имевший какое-то отношение к подразделению, общеизвестному, как группа «Альфа».
Вообще-то общепринятое название «Группа «Альфа» - изначально неверное. «Альфа» - не группа, а – отряд. Вот в его составе да, есть группы. А что может быть внутри группы? Ну уж никак не отряд!
И вот этот ветеран рассказал такую историю.
В начале 90-х, то ли перед, то ли после распада СССР (но, по-моему, ещё перед, где-то в конце 1991 года) начались временные трудности с обеспечением населения продуктами питания, которые коснулись всех граждан, в том числе и всех нас служивых.
Насколько помню все тогда выживали, как могли. И было отнюдь не редкостью, когда подследственные угощали следователей и оперативников табаком, даже не сигаретами, а табаком, который засыпали в самокрутки. (Я, тоже не исключение, научился их крутить в это время. Мои родители даже кур держали на балконе, в самом центре города).
Тем, кто имел родню в сёлах, деревнях было полегче им помогали родственники. До сих пор помню, как один мой сослуживец родом из Молдавии, ещё в советское время до наступления всего этого безобразия возвращался из очередного отпуска в нашу родную общагу на улице Свободы, дом 9…
Неделю натуральным молдавским вином буквально всё всё подряд запивала вся общага. (Естественно, в свободное от службы время).
Неделю – только его подъезд. Неделю – уже лишь лестничная площадка, на которой располагалась квартира молдована.
Ещё неделю – только та квартира, в которой непосредственно проживал «счастливчик». (Не буду врать: «И я там был...»
Примерно также, выручая друг друга, люди продолжали жить и в новые, суровые времена.
Где-то в начале 90-х на базу отряда «Альфа» один из сотрудников-бойцов живших в ближайшей деревне привёз полтуши свиньи (которую и делил, прямо на базе) во дворе между сослуживцами своей группы. А в то время проходил то ли строевой смотр, то ли ещё какое-то мероприятие, связанное со сбором всех сотрудников отряда.
И один любопытный двухметровый товарищ по имени Серёжа, размером с хороший двухкамерный холодильник, сунул свой длинный нос в эту делёжку!
- А что это такое? - вопросил он, - Откуда? И как можно, к разделу этакого прекрасного добра подключиться?
И всё бы ничего, если бы ещё один товарищ с большим чувством юмора, не вздумал бы над ним подшутить. (К сожалению, Серёжа не обладал вообще чувством юмора).
- Серёжа, - сказал ему юморист, - мы тут все, по очереди, еженедельно, по субботам, ездим в третью психбольницу, в Хотьково, свиней режем. Десять свиней режешь, одиннадцатая – твоя. Вот наш сослуживец, съездил в субботу – свинью заработал и теперь делится с нами.
- Дорогие мои! - взмолился Серёжа, - Боевые мои друзья! У меня же пятеро детей! Помогите! Включите и меня в список! Мне же семью кормить надо!!!
- Отнюдь, Серёжа, - отвечал ему «юморист», - ничего не выйдет! Даже командир отряда – генерал и то режет свиней по очереди! Как же тебя помимо очереди включить в список?
- Люди добрые!!! - заорал верзила Серёжа, - У меня дети голодают!!! Помогите, не дайте им пропасть!!!
- Добро! - согласился «весельчак», - Только ради твоих детей! Уступаю тебе свою очередь! Но! В ближайшую субботу приезжаешь в пять утра без опоздания, в Хотьково, в психбольницу, со всем своим! Свой нож, свой фартук, своя паяльная лампа, свой бензин, только сено, опаливать свиней предоставляет больница. Ну, а если опоздаешь - пеняй на себя, больше такого шанса тебе не представится!
- Родной мой!!! - завопил Серёжа, - Кормилец!!! Век благодарен буду!!! - и в порыве искренней благодарности он трижды расцеловал «шутника», как на Пасху!
Сотрудники группы, делившие тушу, от души посмеялись над этой «шуткой», поскольку никто не предполагал, что Серёжа принял всё сказанное за чистую монету и как руководство к действию. А зря!
В ближайшую субботу ровно в пять утра у ворот психбольницы номер три в поселке Хотьково Московской области, появился двухметровый верзила в фартуке, с ножом в одной руке и паяльной лампой в другой. Верзила позвонил в звонок у ворот, однако ворота не отворились. Но Серёжа оказался настойчивым парнем и трезвонил до тех пор, пока окошко ворот на тюремном сленге называемое «кормушка», не отворилась.
- Тебе, чего? - спросил странного визитёра дежурный санитар через окошко.
- Как это – «чего»? - возмутился Серёжа, - Ты, что, чудило, не в курсе? Новенький, что ли? Я, как все наши ребята, приехал к вам свиней по субботам по очереди, резать! Отворяй, я их тут сейчас всех перережу!
«Наш клиент!», - смекнул санитар, - «Сам пришёл!», - а вслух ответил:
- Всё правильно, это - к нам! Сейчас отворю, подожди немножко! - и нажал тревожную кнопку.
Когда на ворота отворились и из-за них появилась дежурная группа дюжих санитаров Серёжа понял, что с халявной свининой его «надули»!
- Ах, вы, суки! - взревел он, - Меня, повязать хотите?!! Хрен, вам!!! Держитесь, гады!!!
И, побросав нож и лампу Серёжа, не снимая фартука бросился в рукопашную!
Первую атаку он героически отбил! Но в ходе наступления «второго эшелона» кто-то из санитаров изловчился и буквально в полёте вонзил Серёже иглу шприца с «успокоительным» прямо через штаны в правую (или левую какая в общем-то разница?) ягодицу!
Доза видимо была реально – слоновья и Серёжа довольно быстро «угомонился» в смысле - уснул!
Где-то еще через полчаса у оперативного дежурного по КГБ СССР (или РСФСР – кто сейчас вспомнит?) зазвонил телефон.
- Утро доброе! - произнесли в трубке, - Скажите, пожалуйста, а (была произнесена фамилия и отчество Серёжи) этот товарищ действительно, служит в отряде «Альфа»?
- Вообще-то, - удивился оперативный дежурный, - эта информация секретная.
- Вообще-то, - передразнила трубка, - если это действительно – он, то он сейчас у нас, в психиатрической больнице номер три в посёлке Хотьково!
Где-то ещё через час в психбольнице появились: ответственный от руководства КГБ, командир отряда «Альфа» и его заместитель по политчасти, которые обнаружили в здании своего бойца – Серёжу, спеленатого в смирительную рубашку.
- Как ты тут оказался, Серёжа?! - изумился командир отряда, генерал.
- Товарищ генерал! - радостно рапортовал Серёжа, - Да ведь и, Вы же, товарищ генерал, приезжаете сюда по очереди по субботам свиней резать!!!
…Потом Серёжа долго и упорно искал «шутника», караулил его, но юморист от встречи упорно уклонялся, боя не принимал, скрывался, болел и в конце концов или уволился или перевёлся в другое подразделение. На том история и кончилась.
Мы, конечно, посмеялись над этой историей, хотя мне она показалась скорее придуманным анекдотом. Но, как выяснилось, - отнюдь!
Много лет спустя я участвовал в следственном действии именуемом «проверка показаний на месте». В связи с особой опасностью моего доверителя, на этом мероприятии его сопровождали сотрудники того самого отряда «Альфа», выделенные в качестве конвоя. Ввиду особой секретности подразделения все они были в масках.
Когда в следственном действии наступил перерыв ко мне подошел человек-квадрат из сотрудников конвоя и без всякого предисловия, спросил: не я ли защищал полковника Квачкова, по делу о покушении на господина Чубайса?
- Да, было, защищал и продолжаю защищать интересы Владимира Васильевича, - с плохо скрываемой скромностью ответил я.
После чего сотрудник снял маску и радостно поведал, что полковник Квачков замечательно читал им лекции в период его обучения в высшем военном училище. Что он и все сотрудники «Альфы» очень уважают моего этого доверителя, а кроме того, просил передать ему привет от всех бойцов отряда, наилучшие пожелания, здоровья, скорейшего освобождения и долгой, плодотворной работы на благо России!
Поблагодарив служивого за добрые слова, я вспомнил эту историю и в свою очередь поинтересовался: а правда ли то, что мне рассказали про выше поведанный случай-анекдот? Неужели такое было на самом деле?
Боец затруднился ответить на этот вопрос, поскольку в то время он ещё не поступил на службу в отряд, но пообещал выяснить у своих более опытных своих товарищей.
И выяснилось, что среди сотрудников конвоя оказался их сослуживец, поступивший в отряд раньше других, ещё в середине 90-х, который подтвердил, что «старики» ему про этот каламбур рассказывали. Но сейчас они уже все уволились на пенсию и очевидцев того прикола совсем не осталось.
А вот и мораль – не всякой информации, полученной даже от своих боевых друзей, можно верить. Любые интересующие нас сведения нуждаются в проверке из иных, независимых источников.