К концу 1983 года я завершил обучение в школе первоначальной подготовки младшего и среднего начальствующего состава МВД СССР в подмосковном городке Ивантеевка или проще сказать – окончил сборы, принял вторую в жизни Присягу сотрудника Советской милиции и получив табельное оружие – пистолет системы «ПМ» приступил к самостоятельному и творческому несению патрульно-постовой службы.
На первой же неделе автономной работы в новой должности со мной произошел оный случай.
Морозным декабрьским вечером во вторую смену я стоял на посту (по-моему, под номером 71) на углу улиц Лодочная и Свободы у винного магазина. Был канун Нового года, народ буквально ломился за алкоголем, а в этой давке был готов задавить, затоптать, раскатать в лепешку и ближнего, и даже дальнего. Для предотвращения подобных гипотетически возможных безобразий и происшествий к магазину выставлялся милицейский пост.
Стоял у самого прилавка регулируя очередь. Вообще-то ее надо было регулировать еще у входа в магазин, но поскольку на улице было холодно, а в магазине тепло выбор был сделан в пользу комфорта.
Народ хоть и давился, и пихался, и матерился, однако присутствие милиционера в форме сдерживало покупателей от проявления более сильных эмоций.
Процесс отваривания шел монотонно, скучно, занудно, муторно и даже тоскливо. Видимо желая «освежить» его нарушив какой-никакой, но уже устоявшийся порядок в магазин вломилась компания в составе трех пьяных развязанных парней лет двадцати пяти-тридцати. Которые, действуя согласованно, в соответствии с изначальным распределением ролей распихав справа-слева всех прочих страждущих, пробились к прилавку оттолкнув даже меня. Такое хамство было невозможно стерпеть!
- Встаньте, как все – в очередь! - потребовал я от грубиянов.
- Сейчас мы тебе «встанем»! – фамильярно ответил самый наглый, протягивая деньги продавщице.
- Быстро две бутылки «Столичной»! – скомандовал он.
- Прекратите обслуживание! - приказал я работнице прилавка, - А вы, граждане, немедленно покиньте магазин!
И не дожидаясь их согласия, не давая времени на раздумье, взяв самого наглого типа сзади за локти, стал прокладывать им дорогу на выход, как проходческим щитом пробивают тоннель в горной породе.
Вытащив неадекватного обормота на улицу, принялся по рации вызывать на помощь патрульную автомашину. Однако «венгерка» (а тогда в пользовании у милиции были рации венгерского производства, которые боялись морозов) в силу наших погодных условий, весьма далеких от среднеевропейских работала только на прием и связи ни с машиной, ни с отделением не было. Выход был один: доставить задержанного в опорный пункт милиции, который находился через дорогу в здании комбината питания Тушинского машиностроительного завода, до него было не более ста метров, а там имелся телефон.
- Пройдемте! - подтолкнул я парня к тропинке ведущей к переходу через улицу Свободы.
- Никуда я не пойду! - отрезал он и уперся, как дикий ишак.
- Не пойдешь, поведут по неволе! - ответил я фразой Старухи из сказки Пушкина о Рыбаке и Рыбке (когда Старуха в своей карьерной лестнице «доросла» до высокого звания столбовой дворянки) и схватив охламона за руку потащил за собой.
Не тут-то было! Двое приятелей шкодника стали перетягивать его на себя как канат, нахал тоже отчаянно упирался, возникла свалка с руганью, борьбой, тасканием меня за портупею, а по сути – патовая ситуация. Я уже больше волновался не за то, как бы доставить их в отделение милиции или в медвытрезвитель, сколько за то, чтобы эта невменяемая шантрапа не отобрала у меня пистолет! После всего что произошло отпустить их я не мог, самостоятельно доставить хотя бы в опорный пункт тоже, а помощи было ждать не от кого.
А действительно, что мне было делать в такой ситуации? Физически я один троих здоровых «шалунов» никак не скручу, рация на вызов не работает только на прием, служебный свисток хотя и есть, но соседний пост у ДК «Салют» довольно далеко, а если коллега меня не услышит в городском шуме это только вдохновит и раззадорит дерзких «оппонентов»!
Кричать: «Граждане, на помощь! Спасите! Милиционера…»
А, что милиционера? Грабят? Бьют? Убивают? «Травить стали злыми собаками, кормить его тухлыми раками»? Этот вопль может напротив спровоцировать панику среди обывателей! Если милиционеру – стражу порядка, должностному лицу, наделенному властными полномочиями, находящемуся при исполнении служебных обязанностей и под защитой государства, одетому в форменное обмундирование и при табельном оружии злодеи оказывают ожесточенное физическое сопротивление и переходят в отношении него к групповому насилию, то чем могут помочь простые мирные прохожие? Значит им надо бежать со всех ног прочь от этого опасного места, пока пружина произвола не раскрутилась до конца и не зацепила случайных столичных ротозеев!
Конечно, это нельзя было делать! Вот я и тягался с обнаглевшей кодлой надеясь, что до появления проверяющего из отделения у меня хватил сил ее удержать…
Мы барахтались на обледенелом тротуаре периодически теряя равновесие, поскальзываясь, хватая друг за друга за одежду и различные части тела создавая существенное затруднение для нейтрально настроенных пешеходов, постепенно перемещаясь к проезжей части улицы Лодочной, поскольку сдвигаться в сторону опорного пункта на улице Свободы дебоширы никак не хотели!
Но тут не иначе как Бог выслал мне подмогу! Возле нашей «кучи-малы» возник ещё один крепко выпивший гражданин выше на голову этих непокорных скандалистов, раза в полтора пошире каждого из них в плечах. Тоже нетвердо стоявший на ногах инстинктивно ловящий баланс, слегка покачивающийся, как могучий дуб во время урагана. Внешне он напоминал бухого Балду, который довольно длительное время в буквальном смысле слова пахал на меркантильного попа, за весьма странный гонорар – три щелчка в лоб!
- Что тут происходит?! - рыкнул он, - Почему милиционеру не подчиняетесь?!
Безобразники сразу притихли, присмирели и даже протрезвели.
- А ну-ка, живо прошли куда сержант приказал! - продолжал командовать незнакомец.
И они пошли! Безо всякого принуждения! Наша пятерка быстро перешла через дорогу, я отомкнул входную дверь в опорный пункт, запустил своих «спутников» внутрь, сам прыгнул к столу и пока они не очухались, по телефону вызвал спецмашину из медвытрезвителя.
Мой добровольный помощник «войдя в образ», продолжал отчитывать и воспитывать задержанных. В это время он, пошатываясь измерял кабинет шагами взад-вперед и даже по кругу, как циркуль, а прохвосты покорно сидели на потертом казенном диване молча внимали ему и похоже уже перевоспитывались.
Внезапно самый наглый из них, которого я вытащил из магазина, застенчиво поднялся, на цыпочках подошел ко мне и склонился над ухом.
- Кто это такой? - шепотом спросил он.
- Не знаю, - почему-то тоже шепотом ответил я.
- А разве он не работает в милиции?
- По-моему - нет... У нас по крайней мере...
- Ага! Значит, ты – не мент?! - гаркнул хулиган, - А с чего тогда тут командуешь?!
По этому сигналу не успевшая перевоспитаться озверелая пьяная компания дружно «наехала» на здоровяка!
В воздухе висел мат-перемат, я метался между этими субъектами растаскивая их, у всех чесались кулаки и было понятно, что вскоре дело дойдет до рукоприкладства, а проще говоря – мордобоя, который ещё неизвестно чем закончится!
Но тут, слава Богу, прибыла карета из вытрезвителя въехав на площадку перед опорным пунктом. В помещение зашли три хмурых дюжих сержанта, я с ними поздоровался, кивнув на разгоряченных «подопечных» рявкнул:
- Забирайте! - и желая побыстрее завершить этот инцидент схватив за локоть первого попавшегося задержанного повел его на выход. Он сел в салон без всяких осложнений и проблем, как и оба его собутыльника, которых к машине с надписью «Спецмедслужба» подвели суровые сержанты.
Когда задержанная шпана и два милиционера-конвоира уже сидели в салоне служебного «Рафика» на пороге возник мой пьяный помощник, которого кряхтя-пыхтя толкал вперед милиционер-водитель примерно так, как трактор «Беларусь» ковшом поднимает в гору непосильный груз.
Помощник упирался и кричал:
- А меня-то за что?! Командир, скажи, я же – помогал?!
Я только открыл рот, чтобы подтвердить его слова, как произошло непредвиденное: из салона отпихнув сержантов выскочила наглая троица. Они буквально вырвали моего «ассистента» из рук милиционера-водителя, сами дружно дотащили до машины и запихнули его в салон с криком:
- Ни хрена он не помогал, он с нами пил!
После чего радостные хмельные озорники лихо запрыгнули во чрево спецмашины, захлопнули за собой дверь, милиционер-водитель сел за руль, автомобиль резво рванул с места и мигнув огнями стоп-сигналов на Восточном мосту, притормозив перед трамвайными путями, весело умчался вниз по Свободе в сторону Сосновой аллеи, где тогда располагался районный медвытрезвитель.
Все случалось так быстро, что я не успел среагировать от неожиданности!
Конечно, снова бросился в помещение к телефону, дозвонился до дежурного по вытрезвителю, объяснил ему ситуацию и попросил отпустить самого здорового из тех, кого сейчас доставят, потому что он действительно помогал!
Дежурный заверил что обязательно отпустит, но что произошло дальше на самом деле мне доподлинно неизвестно. Оставить пост и уехать вызволять своего добровольного помощника лично, я не мог. И так рация не работает на передачу, а если проверка? Я только-только поступил на службу и взыскания мне были абсолютно не нужны!
…Больше я не встречал в своей жизни этого помощника. Наверное, это и к лучшему. До сих пор не знаю, что ему сказал бы и как оправдался, если его тогда не отпустили, а оставили протрезвляться вместе с теми, кого он помог задержать?
Но вывод для себя из этой истории он видимо сделал в полном соответствии с народной поговоркой: «Не делай добра, не получишь зла!»
P.S. Аналогичные казусы, к сожалению, случаются. Подобный курьез произошел с моим другом – уфимским милиционером Дамиром Габдрахмановым пресекавшим крупную драку. Подмога, прибывшая на трех патрульных машинах из Ленинского РОВД не разобравшись скрутила вместе с пьяными буянами двух абсолютно трезвых, но изрядно помятых дружинников, с которых в схватке-битве сорвали повязки и увезла в отдел, где их едва не оформили, как матерых хулиганов…