«Провожали, бабы, мужиков»
За потертым журнальным столом сидели три женщины. Галине Алексеевне было уже за шестьдесят. Это была дородная женщина, сбежавшая на службу «со шваброй» от домашней рутины. Рядовым бухгалтерам Юльке и Марьяне чуть за тридцать. Только Марьяна, в отличие от разведенки Юльки, была счастливой обладательницей мужа и двух сыновей-погодков.
- Ой, девчонки, видать, на роду мне написано старой девой куковать, - ворчливо начала разговор Юлька, - вчера опять на свидание бегала.
- Давай, выкладывай, чего стряслось, пока начальство наше гуляет, - допивая чай, сказала Галина Алексеевна.
- Да чего тут рассказывать? Нет в нашем городе мужиков.
- Просто все нормальные мужики уже женаты, - одернула её Марьяна, - сама виновата, слышала я, как ты с ними по телефону разговариваешь.
- И что? Нормально я с ними разговариваю, просто всему должно быть место и время. Если я с каждым из них, как ты, по телефону трещать буду, то кто ж тогда работать станет?
- Ну, милочка моя, я за детей переживаю, потому и звоню.
Марьяна, действительно, очень часто висела на телефоне, отчего Юльке по этому поводу давно хотелось высказаться. Юлька была полной противоположностью вальяжной Марьяне, единственным интересом которой было «удачно ли подобран лак и не потекло ли лицо».
- А ну замолчали обе, - на правах старшей ответила Галина, - Давай, рассказывай, не томи душу.
- Ну, слушайте:
«Вчера пошла после работы на свидание. Мужчина - приезжий, в нашем городе совсем недавно. Раньше работал преподавателем физкультуры и черчения. Высокий, стройный. Зашли в кафе. Я была голодная, как волк, но сказать об этом кавалеру постеснялась. Просто попросила чай, на что тот мне бросил:
- Чего выгибаешься-то? Пива бери!
Я от такой фамильярности просто опешила, но промолчала.
- Спасибо, не хочу.
- Не ломайся, чего такая закомплексованная?
Тут я вовсе растерялась».
Неторопливый рассказ Юльки прервал недовольный тон ее наперсницы:
- Ну, хорошо же, в кафе пригласил - радоваться надо. Я со своим забыла, когда в люди выходила, на своего частника целыми днями пашет, дома сутками не вижу.
- Да я не против пива, сама знаешь, ну не натощак же его хлебать?
- Можно подумать, мы здесь все такие интеллигенты сидим. Между прочим, люди, употребляющие пиво на первом свидании, чаще доходят до интима…
- Ой-ой-ой! У кого что болит…
- Хватит вам, сороки, трещать, - прикрикнула Галина Алексеевна, - продолжай.
Юлька скосила взгляд на Марьяну и, подперев рукой лицо, продолжила:
«Ну вот, значит. Выпив залпом бокал, мой кавалер пустился в размышления. Девчонки, мы с ним в этот вечер все обсудили, начиная с политики церкви. Тут он неожиданно выдает:
-Ты чего не улыбаешься?
- Не хочется, - как можно вежливее ответила ему.
- Я тебе дам совет: если не будешь улыбаться, то так и останешься одна, как друг это говорю, - при этом его голос перешел на крик. Стало очень жутко.
Мне было неудобно признаться, что на голодный желудок я улыбаться не умею, а того понесло…
- Улыбайся! Улыбайся чаще! Я кому говорю? – заорал на все кафе кавалер…»
Марьяна, не умевшая надолго оставаться на задних ролях, опять перебила:
-Ты чего, с тайги, что ли? Мужчине, чтобы он тебя полюбил, нужно чуть ли не в рот заглядывать, ловить каждое слово.
- Ну не зуди, Марьяна, дай дослушать. Продолжай, - кивнула Галина Юльке.
Марьяна замолчала и стала демонстративно разглядывать свой маникюр.
- А ты где с ним познакомилась, опять в интернете? – спросила Юлю Галина Алексеевна.
- Нет, по телевизору в чате. Можно подумать, что с нашей зарплатой куда–то еще сходить можно? Люди же везде одинаковые.
- О новой встрече хоть договорились?
Юля разочарованно махнула и продолжила:
«Заказал он себе еще пива. И куда в него столько этой гадости лезло? Спустя некоторое время он опять рявкнул:
- Я же вижу, что ты зажатая сидишь, погруженная в свои проблемы. Выбрось все из головы! Улыбнись! Расслабься! - после этой сакраментальной фразы он вновь заказал пиво.
Офигеть, бабы, полторашка с десятью зернышками арахиса! У меня от этого брови сами вверх подлетели. А он же, как ни в чем не бывало, продолжил:
- Ну, вот видишь, совсем другое дело…
Дождавшись, когда он, наконец, напьется, я предложила разойтись по домам. Честно, бабы, жрать в ту минуту мне хотелось неимоверно. Как обещала в начале, я его проводила до остановки. Он попросил, сказал, что города не знает. Правда, долго в автобус садиться не хотел. Много курил. От голодухи и холодухи меня вообще всю скрутило. Наконец-то он решился отправиться домой, перед этим чмокнув меня в щечку. На что я ему выдала:
- Вот с этого и надо было начинать. Женщины ласку любят.
Я пулей долетела до дома. Приготовив на скорую руку рожки с подливой я, с блаженной улыбкой на лице, придвинула к себе тарелку, но, не успела открыть рот, как мне опять этот убогий позвонил:
- Вот зачем ты мне это в конце сказала, а не вначале?
- Извини, я сейчас немного занята, - терпеливо ответила я.
- Нет, ну почему ты вначале об этом не сказала?
- Я, правда, очень хочу кушать, давай позже.
- Нет, ты мне ответь!?
- Я жрать хочу, устала, давай созвонимся завтра, - не выдержав, я просто бросила трубку…»
Закончив на этой ноте свою историю, Юлька, по-детски скорчила недовольную рожицу:
- И после этого говорят, что мне не хватает терпения? Да мне медаль надо, нет, орден за выдержку! Эх, а ведь так в тот вечер целоваться хотелось, девки, не поверите. Совсем наши мужики атрофировались, за пол-литра и Мадонну променяют.
- Ой, бери моего, достал каждую ночь со своими желаниями. Тут за день так намотаешься, что кроме секса с подушкой другого ничего не надо.
- Так, Марьян, может, вместо педикюра стоит «сексдекюром» заняться?
- Скажешь тоже, я ж с мужиком живу.
- А он чего, тебя без педикюра в постель на ночь не пускает?
- Вот выйди сначала замуж, а потом посмотрим.
- Тю, бабы, нашли из-за кого цапаться, кобель – он и в Африке кобель, - сказала, будто отрезала, Галина, - пошла я дальше шваброй махать, а то начальство скоро должно показаться. Ты, Юлька, не расстраивайся, найдешь еще себе мужика.
После ухода Галины Алексеевны в их каморке стало пусто и тихо. Работать не хотелось. Их бухгалтерия состояла при городском Музее истории города. Работа была хоть и не физическая, но довольно-таки нудная и малооплачиваемая. Даже стены здесь были обклеены в серо-зеленый плесневелый цвет.
- Ой, смотри сама, Юлька, но тебе рожать пора. Не ломайся, хватай, что есть. Чай, не пятнадцать лет.
- Нет, ты как хочешь, но я с таким даже на лавочку не присяду.
Юле кто-то позвонил, но тут в комнату вошла пожилая дамочка в строгом темно-синем костюме со стриженными, гладко зачесанными назад волосами:
- Это что за новости? А ну все быстро по рабочим местам, на ближайшем собрании отдельно обсудим нашу рабочую дисциплину. Я тут пашу, как волк, для коллектива стараюсь, а они? - девчонки тихо, одна за другой, засеменили по своим углам, - и уберите за собой посуду, а то развели тут, понимаешь ли, бардак.
Начальница изможденно плюхнулась в освободившееся место и достала из своей сумочки сотовый телефон:
- Да, Юрасик? Думаю, что такую сумму найду, не переживай. Все, жди, иду. - Она насмешливо посмотрела вслед уходящей с грязной посудой Марьяне.
- Так, вы квартальный финансовый отчет сделали? На своем рабочем столе прибрались? Так вот, пока все не выполните, с рабочего места сегодня не встанете.
- Но, как же так, Матильда Константиновна, вы же нам обещали, - Юля с надеждой в голосе глянула на свою начальницу.
- Мало ли что я обещала. Вы мне тоже, между прочим, еще вчера этот отчет на мой стол положить обещали.
Тяжело вздохнув, девчонки расселись по своим рабочим местам, а Матильда царственно выплыв из кабинета и закрыв за собой дверь, мгновенно переменилась. Теперь это была наивная и влюбленная женщина, мчавшаяся навстречу своему счастью. На улице, тем временем, стал накрапывать дождь и Юрасик конспиративно спрятался в своей старенькой Ауди, торопливо шурша кнопками телефона:
- Вот, зараза, трубку не берет. Зря только на пиво потратился. «Жрать», видите ли, она хочет! Весь вчерашний вечер из-за неё насмарку. Лучше бы с Мотей его провел, та хоть бабосиками снабжает. Эх, Марьяшку забыл предупредить, что сегодня приду поздно.
Тут в окошко деликатно постучали. Вечер только начинался.