— Понимаете ли, — сказал Человек в картинках,
— они предсказывают будущее.
Я молчал.
— Днём, при свете, еще ничего, —
продолжал он. —
Я могу показываться в балагане. А вот ночью...
все картинки двигаются. Они меняются.
Должно быть, я невольно улыбнулся.
("Человек в картинках". Рассказ Рэя Брэдбери.
Переводчик: Нора Галь
Я уже передвинулась поближе к двери электрички - следующая станция была моей. В темных окнах отражались потусторонние пассажиры вагона, такие же монотонные, как и реальные, оказавшиеся в эту минуту моими попутчиками. Тусклый свет под потолком, вероятно, позволял владельцам метрополитена экономить драгоценные средства, увеличивая прибыль от перевозок. Иначе как объяснить серое марево, создаваемое редкими светильниками.
Мельком, уже напоследок, окинула взглядом сидящих у стеночки пассажиров: мысли в голове никак не пересеклись с увиденным. Так по крайней мере показалось сначала.
И всё же картинка возникла. Сидевший в центре между обычными, не закрепившимися в памяти людьми, неожиданно стал похож на покрытого рябоватой кожей парня в черном неглиже. Причем фуражка на голове образа, ожившего ни с того, ни с сего, явно соответствовала общему тону черного костюма. Ещё одна особенность была схвачена практически сразу при появлении видения: кожа в хаотично разбросанных пигментных пятнах по шее и лицу не портила общее впечатление - она шла господину.
Ассоциация, которая оказалась вызванной появлением картинки, описываемой теперь, по прошествии определённого промежутка времени, походила на когда-то уже возникавший образ фотографа в далеком прибрежном городке бывшей Югославии - Дубровнике, с той лишь разницей, что предварялось повторное появление змеем в офицерской форме такого же аспидно-черного цвета. Но во второй раз был не Дубровник - это была Одесса. Тоже достаточно давно: несколько лет назад.
Каким образом картинка перемещалась в пространстве, вероятно мне никогда не узнать. Тем более, что за окнами поезда метро уже замельтешили освещенные стены тоннеля: мы были на подходе к станции.
Напоследок так и не обративший внимание на мой пристальный взгляд парень провернул неожиданный фокус: головной убор, словно ожив, перекувырнулся через козырек вперед, а затем, совершив тоже сальто-мортале в воздухе, вновь водрузился на прежнее место.
Честь имею.