Не смотря на депрессию, Роза заставила себя 24.03. написать Соне Либкнехт коротенькое, но, как всегда, интересное письмо:
«Моя дорогая Сонечка, как давно я вам не писала и как часто в это время о вас думала! «Обстоятельства» отнимают временно у меня даже настроение писать...Если бы теперь можно было бы быть вместе, гулять в поле и omnibus rebus непринуждённо говорить, это было бы благим делом, но никакой надежды на это сейчас нет. Моя жалоба с подробным описанием того, какая я плохая и неисправимая, была отклонена, также как и просьба хотя бы разрешить мне маленький отпуск. И так, мне нужно ждать, пока мы завоюем весь мир.
Сонечка, если я долгое время не получаю от вас вестей, у меня возникает чувство, что вы там одиноко, беспокойно, недовольно и отчаянно колышитесь, как по ветру оторвавшийся от дерева листок, и это мне очень больного... Посмотрите, теперь опять начинается весна, дни становятся такими светлыми и длинными, и в поле, конечно, уже можно многое увидеть и услышать! Выходите же побольше на свежий воздух, небо сейчас такое интересное и разнообразное с бегущими беспокойными облаками, ещё голая пашень должна выглядеть при таком освещении красиво. Посмотрите за меня на всё досыта. Это единственое в жизни, что не может наскучить и что остаётся тебе верным. Вы обязательно должны для меня сходить и в ботанический сад, чтобы мне подробно потом о чём-то сообщить. В этом году происходит что-то необычное: все птицы прилетели на месяц, полтора раньше срока. Соловей был уже 10 марта здесь, вертишейка, которая обычно прилетает в конце апреля, смеялась уже 15-го, и даже пирол, которого называют ещё птицей Троицы, который никогда раньше мая не появлялся, насвистывает здесь вечерами и по утрам уже с неделю! Я их всех слышу издалека, из строений сумашедшего дома. Я не знаю, как объяснить себе этот ранний прилёт и хотела бы знать, наблюдается ли подобное и в других местах, или это сказывается действие здешнего сумашедшего дома. И так, сдодите в ботанический, Сонечка, но так к обеденному времени в солнечный день и прислушайтесь ко всему, чтобы мне сообщить. Это для меня наряду с исходом битвы при Камбрай самое важное на свете.
Как хороши репродукции, которые вы мне прислали! О Рембрате нет надобности и говорить. У Тициана конь мне понравился больше всадника, в нём столько царской силы и величия, просто невероятно, как великолепно это выражено. На самое самое хорошее — это женский портрет Бартоломео да Венециано! Какой праздник красок, какая точность рисунка, какое таинственное волшебство выражения! Оно мне каким-то образом напоминает чем-то Мону Лизу. Этими репродукциями вы привнесли в мою камеру изобилие радости и света...
Что пишет Карл, когда вы его опять увидите? Передайте ему мою тысячу приветов и скажите ему от меня: a ira- не смотря ни на что. Оставайтесь бодрой и радуйтесь весне. Следущую мы уже будем встречать вместе. Обнимаю вас, милая. С Пасхой! И детям многие приветы.
Ваша РЛ»
репродукция женского портрета упомянутого художника, но та ли, не ручаюсь