В разлитом янтаре летнего зноя, над шелестящим морем луговых цветов порхали яркие бабочки. Нежные крылья хрупких созданий завораживали своей красотой, их причудливый танец в воздушных струях очаровал юного орка, и он стоял на лужайке, открыв свой большой рот.
Ыборгл с утра ловил бабочек и уже с дюжину пёстрокрылых красавиц томились у него в кувшине под грязной тряпицей. Их-то он поймал быстро, в пылу азарта, а потом притомился и задумался, сам не заметил, как залюбовался на порхающих бабочек. И вот сейчас, ощерив пасть, совсем забыл про свой сачок и цель своей охоты.
«Ишь, какие красивые твари. Надо ж, а я и не знал, не смотрел на эту мелюзгу. Толку-то с них нету» резкий крик иволги прервал его размышления. Орк взглянул на солнце, оно уже стояло высоко.
«Жрать хочется» подумал Ыборгл и решил побыстрее закончить свою ловлю и пойти домой обедать.
Неуклюже размахивая сачком он вновь запрыгал среди цветов, поймав ещё полдюжины, он решил, что этого вполне хватит, и радостный, поспешил вернуться.
Кое-как утолив голод, холодным окороком, краюхой хлеба и бутылью вина, Ыборгл сидел в тени платана и смотрел на луг, где ещё недавно летали его пленницы.
«Она тоже летает» подумал он, улыбаясь. Вспомнив Атаниэль, он развязал кувшин и, запустив туда свою лапищу, стал вынимать бабочек, отправляя бедняжек в свою пасть.
Проглотив всех до одной, он замер и прислушался к себе… ничего не происходило.
Ыборгл встревожился «Почему не сработало?! Вроде всё верно».
Напрягшись орк, порылся в памяти: «Когда я смотрю на тебя, то такое неземное, волшебное чувство охватывает меня, словно бабочки порхают в моей душе» …
-Ага! Надо смотреть на неё, - вскричал орк и побежал к домику эльфийки.
Прибежав под её окна, он радостно взревел:
- Атаниэль, выходи скорее, мне надо на тебя смотреть.
Услышав любимый голос, эльфийка мгновенно вылетела из окошка.
-Смотреть на меня? Милый Ыборгл, что случилось? – серебренным колокольчиком прозвенел голос Атаниель.
- Я это, проглотил твоих бабочек, жду, когда они порхать начнут… но чего- это не выходит, - сконфуженный орк поскрёб свой затылок.
Эльфийка подлетела к нему, и сев на плечо прижалась к его щеке.
- Какой же ты глупенький. Бабочки должны родиться в твоей душе. Нет, ты никогда меня не полюбишь. Никогда! – печально звякнули колокольчики.
Орк осторожненько коснулась своей подруги, но она, оттолкнув его лапу, полетела в свой домик.
Рухнув на свою розовую постельку, она залилась горькими слезам.
- Ну почему этот негодник Амур пустил стрелу в меня? Почему именно этот грубый орк оказался поблизости?! Это так несправедливо. Это не выносимо.
Долго еще плакала нежная Атаниэль, а под её окошками печально вздыхал орк.
Месяц назад случилось это. Крылатый озорник, с золотым луком в руках, пролетал над Изумрудной долиной, его внимание привлёк большой орк, храпевший под деревом. Смеясь своей проказе, маленький шалопай достал из колчана волшебную стрелу и прицелился в орочью тушу.
Но в это мгновение, всколыхнув душистые лепестки, из ветвей цветущего флёрдоранжа выпорхнула эльфийка.
«Ого, а так ведь будет интереснее» - с этими мыслями Амур выпустил стрелу в нежной сердечко Атаниэль. Она почувствовала лёгкой покалывание, обернувшись, эльфийка увидела спящего орка и вдруг поняла, что любит его всем сердцем, всей душой.
С тех пор началась эта странная дружба. Из её горячих признаний Ыборгл не понял ничего, кроме того, что очень нужен этой козявочке которая едва будет с его локоть, и без него ей очень плохо.
С первыми лучами утреннего солнца Атаниэль ставила на окно орочьей хижины душистые букетики, со всей любовью, вкладывая всю свою душу, выпекала большущие сладкие пироги, которые, он, впрочем, считал маленькими булочками. Когда он отдыхал после обеда под своим платаном, она сидела на его плече и читала ему стихи или пела нежные песни. Её голос серебряными переливами щекотал зелёные уши, и он даже находил их приятными, но ответное чувство в нём так и не просыпалось.
Эльфийка видела это, она была мудрой и осознавала, что у них нет ничего общего, но поделать с этим сжигающим чувством ничего не могла. Бедняжка Атаниэль горько вздыхала, а по ночам, когда в небе светила луна, она тихо плакала в своём домике.
Орку было её жаль, он не понимал её мучений, но видел, что ей очень-очень плохо. Поэтому он и слопал этих бабочек, думая, что таким образом поселит в своей душе любовь и нежность.
Сейчас он сидел под маленькими и оконцами и слышал, как плачет его подружка.
«Надо что-то делать» наконец решил Ыборгл и, резко поднявшись, нырнул в лесную чащу.
Орк решил пойти за советом к человеку, старому друиду.
Лес содрогался от топота больших ног, большими прыжками орк добиралась до заветной пещеры.
Зайдя под её своды, он остановился.
-Друид, ты здесь? Выйди-ка разговор есть.
Через некоторое время послышалось покашливание, и строгий голос спросил:
-Кто так грубо зовёт меня?
Но увидев растерянного молодого орка, старец смягчился.
-Не часто ко мне орки приходят. Что стряслось у тебя, юноша?
Ыборгл запинаясь и путаясь, рассказал о своей беде.
Выслушав эту историю, друид задумался.
«Надавать бы этому шалопаю по его золотистой, кхм… и что теперь делать…»
Походив вокруг притихшего орка, друид наконец заговорил:
- Знаю, есть один отвар, выпьет его твоя эльфиечка и сердце льдом покроется, о своей глупой любви и думать забудет. Сварить его для тебя? Но прежде чем ты ответишь, подумай вот о чём. Она впредь будет относиться к тебе, как все представителя её гордого народца к вам оркам, то есть с пренебрежением. Больше никогда она с тобой не заговорит, не споёт песен, не принесёт цветочков и прочих милых подарочков.
Орк сильно задумался, он вспомнил, как нежно смотрела на него Атаниэль, как прижималась щёчкой и кормила его со своих ладошек сладкими ягодами. Ыборгл осторожно брал их губами, опасаясь ненароком откусить ей палец. А эти дивные песни… орк вдруг понял насколько они красивы и как ему их будет не хватать. А также душистых букетиков и ароматных крохотных булочек, что пекла она для него. Но самое главное, он был ей очень нужен, наверное, как никому на свете. Да и в самом деле нужен только ей одной, никто не заботился об орке как маленькая эльфийка, никто не называл его милым и красивым.
Друид, усмехаясь, следил за размышляющим орком, все его мысли отражались на зелёном лице. Заметив тень тревоги, старец продолжил:
- Да, мой юный друг, ничего этого не будет. Всё вернётся в прежне русло, как было до вашего знакомства. Ты снова останешься один, а твоя Атаниэль будет беззаботно порхать над цветами и морщить свой носик, если вы вдруг повстречаетесь.
-Нет! Взревел орк! Я не хочу этого! Я хочу, чтоб она была со мной! Я … я… люблю её.
Осознав это орк, заплакал.
Друид не тревожил его, дал спокойно облегчить душу. Когда Ыборгл успокоился, старец напутствовал его:
- А сейчас, юноша, тебе следует отправиться к ней и засыпать ей цветами, расскажи ей, что ты сейчас понял.
Радостный орк выскочил из пещеры и затопал обратно.
На пороге пещеры его провожал взглядом седовласый друид.
«Ох, старая моя голова, забыл сказать, что действие той стрелы длится лишь до восхода луны. Во сне её чары рассеиваются… Кхм, стало быть она и вправду его любит. Ну надо же! Каких только чудес на свете не бывает!»
Розоватые лучи восходящего солнца, волшебством озаряли Изумрудную долину. Просыпающие цветы ароматом наполнили воздух, чистейшими бриллиантами капельки росы сверкали на нежных лепестках.
А по долине шёл, кружась и напевая орк. Большой лапой придерживая на своём плече счастливую эльфийку.
И, как это принято во всех сказках:
С тех пор жили они долго и счастливо!