В зале, под равномерный грохот музыки, появился невысокий, ладный мужичок чуть постарше меня. Поздоровался и пошел жать лежа. А я обратил внимание на его спину. Хорошая спина. Не накачанная по-культуристически специально, а приобретенная в результате большого количества упражнений на все тело. Если кто понимает – огромная разница.
Лег он на скамью, размялся и начал двигать туда-сюда штангу весом в шестьдесят килограммов. Собранный такой, сконцентрированный. Некоторые на скамье лежат как блины плохо прожаренные, а этот как шток в поршне – на своем месте. Я в зеркало на него смотрел. А в паузу подошел и сказал, как бы между делом, – с такой спиной надо килограммов сто пятьдесят жать – и улыбаюсь. Иногда у меня бывает – проскальзывает тоска по наставнической деятельности. Мужичок заметно смутился, засунул руки в карманы черных длинных шорт, и ответил в том смысле, что сам весит немного и такие штанги ему не под силу. Угу – согласился я, и двинул в силовую раму – жать.
А потом он ко мне подвалил, говорит – Витек – и руку протягивает. Очень приятно – отвечаю – Олег. Первый раз сюда пришел – продолжает – мать у меня умерла, только схоронил, а до этого болела долго, вот я и решил, вместо того чтобы водку пить – в зал походить. И очень правильно сделал (в зале все на «ты»), – соглашаюсь – очень. Витек посмотрел по сторонам и продолжил, – а вообще я водителем на грузовике работаю. На десятитонном.
Пошли дальше упражняться. Я капу в рот засунул и принялся жать от груди. Последнее время с капой тренируюсь, после того как сам себе чуть зубы не выбил, лязгнув от усердия верхней челюстью по нижней. Купил, сварил и тренируюсь. Когда кипятил, чуть передержал – мягкая совсем стала, на зубы глубоко села, смачно. Теперь когда снимаю приходится прикладывать некоторое усилие. Вот Витя и спрашивает – а чего это ты с капой? Зубы – говорю – жалко. А-а… у меня вставные.
Посмеялись (весело). Дальше пошли тягать.
Опять в паузу встретились. Чего, – интересуюсь – идет дело? Да какое там, – увиливает – годы, то, се. А сколько тебе? Шестьдесят четыре. Нифига себе, думаю, мужичок сохранился. Как огурец малосольный – в пупырышек и хрустит. Больше пятидесяти двух-трех, хрен дашь. Дети, внуки – продолжает Витек – чувство собственного достоинства. Живот. На мужчину хочется быть похожим.
И тогда я ему рассказываю про своего приятеля, который ехал с женой в троллейбусе и законтачил с неким кренделем. Ну, слово за слово, до драки, слава богу, не дошло, крендель раньше вышел. А приятель мой еще долго духарился, мол, я бы его, сикильдявку такую, и так и эдак. Жена же ему говорит – брось, Боря, мужчина и выше тебя и в плечах шире, не справился бы ты с ним. И Боря с женой развелся. На следующий день, пошел, написал заявление. А когда я его спросил, ответил – потому что это правда. Он действительно и выше и в плечах шире, но для нее я должен быть – идеал.
Снова посмеялись (не весело). Поменялись местами. Витя в раму, я на скамью для жима. Когда отдыхал, видел как приседает Витек – техника сказочная – спина – струна. Маленький, правильный, ловко разместившийся под грузом.
Когда прощались, я все-таки не утерпел, спросил – откуда спина-то такая, Витя? Какая? Кончай. Он помялся и ответил – не люблю я об этом говорить, тем более в спортзалах, могут подумать, что выпендриваюсь, но тебе скажу… Тяжелая атлетика… я мастер спорта международного класса… был… давно… серебреный призер чемпионата Союза…
Я подобрал с пола челюсть (без капы), заржал и пошел в душ. Так что, если что, – крикнул вслед Витек – подходи, покажу, научу… толчок там, жим, швунг…