«...Промозглой ненастной ночью, когда ветер треплет клочья дряблых облаков в пустом и черном небе ненавистного тебе города, лучшее, что ты можешь сделать, - это набраться в хлам в баре "Старого Хью", набраться до такой степени, что, выйдя из душного помещения, едва узнать силуэт своего верного стального коня, ожидающего звука твоих шагов в темноте. И умереть. Это второе лучшее, что ты мог бы сделать... Одинокий Волк и умирает одиноко".
- О, черт, это же отличный тост! - воскликнул я и треснул кулаком по столу, это должно было подстегнуть бармена, отошедшего от стойки, якобы ненадолго. Старый Хью души не чаял в этой барной стойке, за которой стоял столько лет подряд.
- Где ты, старый засранец? - проревел я в темноту. - У меня в мыслях киснет отличный тост, а горло пересохло, пока ты где-то шляешься!
И из темноты мне ответили:
- Хью сегодня не будет...
Я вздрогнул, словно от пощечины, - так сладок был этот голос. Словно сама тьма заговорила с Волком.
Я обернулся. И увидел её. Девушку, Которая Умеет Убивать.
- Хью заболел... - снова заговорила она, затянувшись сигаретой, - тяжело заболел. Я буду развлекать тебя вместо него.
Она сделала еще одну затяжку и, бросив окурок на пол, затушила его, раздавив подошвой высокого черного сапога на длинной и острой, словно игла, шпильке.
- Кровавая Мэри, - прошептал я, сам не понимая, почему именно это имя пришло мне на ум. Возможно, все дело в её красной кожаной куртке, а может - в её алых губах...
Девушка рассмеялась, и подошла ко мне нескромной походкой рисковой хищницы. Звуки её шагов звучали в моей голове, словно метроном, или биение сердца.
- Да, меня зовут Мэри, - улыбнулась она, - и для кого-то я Кровавая… а ты? - она взяла с моей груди мой медальон и внимательно его оглядела со всех сторон - Любитель Волков?
- Я Волк, - гордо ответил я и подавил возникшее желание протяжно взвыть и сбросить с себя человеческую плоть.
- Очень интересно, - она потеряла интерес к медальону и нагло заявила. - Я хочу выпить. Чем здесь можно отравиться и забыться до завтрашнего утра?
***