Телефонный звонок разбудил меня ни свет ни заря, причем именно тогда, когда я собиралась в кои-то веки выспаться. Вскакиваю, сразу проснувшись, - мало ли что случилось, слишком ранние или слишком поздние звонки меня всегда пугают. Нервно хватаю трубку:
- Алло!
- Марина! Егор у тебя?!
- Какой Егор? – автоматически переспрашиваю, и тут же до меня доходит вся бессмысленность этого вопроса.
Можно подумать, у меня как минимум десяток Егоров. И я сейчас уточняю, какой конкретно из них имеется в виду.
На самом деле ни Егоров, ни Саш, ни Петь, ни прочих обладателей мужских имен я уже давненько рядом с собой не видела. Даже одного, а не то чтобы десятка.
- Марина, Егор – это мой зять. Муж моей дочери Светы.
Наконец до меня дошло, кто звонит в такую рань. Мамина подруга Лидия Петровна. Которая два года назад с трудом выдала свою тридцатилетнюю дочь Свету замуж. Похваляясь при том моей маме: вот, мол, Светка-то моя… Не то что твоя Марина…
Я старше Светы на два года. Поэтому, конечно, всем было ясно, за кого следует порадоваться, а кого остается пожалеть. При том, что вроде «все при мне», как говорится, и внешностью бог не обидел. Но недаром говорят: не родись красивой. Пока что у меня от этой красоты больше неприятностей, чем счастья. Вот, кажется, и очередная подвалила.
- Лидия Петровна, - стараюсь говорить спокойно, а сама едва справляюсь с дрожью в голосе – шок все-таки, – я вашего Егора ни разу в жизни не видела. Я даже не знаю, как он выглядит!
- Правда? – в голосе слышится желание поверить пополам с недоверием.
- Ну конечно, правда! Как вам вообще могло прийти в голову такое – у меня его искать?!
- У него есть женщина. Мы думаем, это ты.
- Да с какой стати вы так думаете?!
Сердце заколотилось, к глазам подступили слезы. Как будто я и впрямь в чем-то виновата. Ну почему если женщина не замужем – можно подозревать ее во всех грехах? В соблазнении чужих мужей. Которые, может, ей даром не нужны.
- Мне ваш Егор даром не нужен! – так я и сказала, слова сами собой вырвались, как последний самый веский аргумент. – У меня свой есть. И не Егор! И не женатый.
Соврала, а что делать. Спасать-то надо как-то себя от несправедливых и потому ужасно обидных обвинений.
- Да?.. Я тебе верю, Мариночка. Верю, - голос вдруг стал плаксивым, потеряв былой напор. – Ты понимаешь, Светуля плачет, Кирюша у нас болеет, а он… он… Сказал, что в командировке, а сам на звонки не отвечает, и наверняка ни в какой он не в командировке, а у женщины. Мариночка, ну скажи что-нибудь Свете, а то она так переживает, места себе не находит, я не знаю, что делать…
Я не успела ничего сказать, как трубка на том конце уже перекочевала к Свете, и теперь я слышала ее всхлипывания.
Моя злость и обида мгновенно прошли, и на их место пришла жалость. Кирюше недавно исполнился год, и он болеет, а муж непонятно где загулял – заплачешь тут… И вместо того, чтобы бросить трубку, я начала утешать Свету:
- Света, перестань плакать и выкинь из головы всякую ерунду. Ты должна сейчас думать только о ребенке. И о себе! И ни на чем плохом не зацикливаться.
- Ну за что, за что он со мной так, - услышала я захлебывающийся слезами голос. – Что я ему сделала?
«О вопль женщин всей земли – мой милый, что тебе я сделала?» Не ты первая, не ты последняя, дорогуша, - хотела сказать я. Но не сказала.
Кое-как утешив Свету, я положила, наконец, трубку. Посмотрела на часы – начало седьмого. Конечно, в какое еще время ловить загулявших мужей. Брать их врасплох, еще тепленькими, в чужой постели.
Сердце колотилось, никак не могло угомониться. Надо бы маме позвонить, спросить, где она таких подруг находит. Ладно, потом позвоню, а то она спит еще.
Я завернулась в одеяло и закрыла глаза. Хорошо бы успокоиться и все-таки попытаться еще немного подремать.
Но уснуть мне, конечно же, так и не удалось. Я провалялась без сна еще пару часов, и в моем воображении мелькали страшные картины: будто Лидия Петровна врывается в мою квартиру и носится по ней как ураган, заглядывая то под кровать, то под шкафы и тумбы с криками: «Ну и где ты прячешь Егора?!»
Где-то в десятом часу телефон снова зазвонил.
Я вздрогнула: неужели опять она?
- Марина? – не она, голос мужской.
- Да.
- Это Егор.
- Какой Егор?
Тьфу ты, кажется, я сегодня уже задавала этот вопрос.
- Муж Светы. Дочери Лидии Петровны.
Приехали!
- Зачем вы мне звоните, Егор? Хотите извиниться за свою тещу?
- А что, она уже до вас добралась?
- Добралась. Устроила мне допрос с пристрастием спозаранок. Интересовалась, где я вас прячу.
- Вот зар… Извините. И что вы ей сказали?
- Что я вас ни разу в жизни не видела и даже не представляю, кто вы такой.
- Похоже, она не очень в это поверила.
- Почему вы так думаете? Мне как раз показалось, что поверила.
- Ага… Только что звонила мне и пытала, не у вас ли я в данный момент нахожусь. Я, собственно, почему и звоню вам… Хотел попросить, чтобы вы объяснили моей теще, что у нас с вами… ничего не было. Думал, может, хоть вам она поверит.
- Слушайте, а откуда у вас вообще-то мой номер телефона? – спохватилась я.
- У тещи записная книжка рядом с аппаратом лежит. А у меня память на цифры хорошая.
- Вы все номера оттуда наизусть помните? - съязвила я.
- Не все, конечно. Ну извините, теща весь мозг вынесла, только о вас и говорит: признавайся да признавайся, что у тебя с Мариной. Естественно, я на ваше имя в книжке отреагировал. Когда его там увидел… случайно. К тому же у вас номер легкий.
Номер у меня действительно легкий.
- Да, попали мы с вами, - мне вдруг стало смешно.
- Попали… Попробуй докажи теперь, что ты не верблюд.
- Послушайте, Егор, а как ей вообще пришло в голову – нас с вами вот так… соединить? Мы ведь даже не пересекались нигде.
- Да в том-то и дело, что пересекались. Мы с вами в один бассейн ходим.
- В бассейн? Ну и что такого? Не в одно же время. Я хожу по средам в 13.00.
- Так и я по средам в 13.00! С этого все и началось. Моя теща как-то вашей маме позвонила, а ваша мама сказала, что вы после бассейна сейчас к ней придете. Теща спросила, в каком вы бассейне. Ваша мама сказала. Теща сложила два плюс два и поняла, что и я в это же самое время в этом же самом бассейне.
- Слушайте, но ведь это же бред! Кроме меня там еще множество женщин – в этом же бассейне и в это же время. К ним же она не ревнует?
- Вот и я говорю – бред. Но она вбила себе в голову, что мы с вами вместе в этот бассейн ходим. И переубедить ее в этом невозможно.
Я подумала, что в бассейне точно не стала бы устраивать романтических свиданий. Я хожу туда плавать, потому что люблю это занятие до самозабвения. И уж где-где – а в бассейне мне мужчина точно не нужен.
- Егор, извините, я сделала все, что могла. Вашей теще я твердо сказала, что мы с вами незнакомы. И повторю ей это еще сто раз, если она будет опять звонить.
Надо было бы добавить: и не ввязывайте меня больше в свои проблемы. Но я не добавила.
- Спасибо, Марина. Извините за беспокойство.
- До свидания.
«До встречи в бассейне, дорогой Егор». Я еле отдышалась. Ну и утро сегодня. Сплошные перегрузки для нервной системы.
Кстати, что теперь делать с бассейном? Перестать туда ходить? Чтобы, не дай бог, не встретиться с Егором?
Вот еще. Я люблю плавать. И от бассейна отказаться из-за чьих-то дурацких подозрений не согласна.
Внезапно я поймала себя на том, что пытаюсь вспоминать мужчин, плававших со мной в одно время. Интересно, кто из них – Егор?
Этого еще не хватало! Что за вопрос? Откуда он и зачем?
Мужчин туда ходило не так много. Женщин больше. Но я особо никого не разглядывала. Потому что в бассейн хожу плавать, а не для чего-то еще!
Но несколько фигур все-таки всплыло в моей памяти. Вот этот высокий, худощавый – похоже, староват. Егор должен быть моложе. А этот бритый наголо паренек, наоборот, слишком молод. Еще двое толстяков явно за пятьдесят… Остается этот, здоровый, коренастый, бугай да и только… Еще этот, спортивного телосложения… симпатичный, пожалуй. И этот, по виду «ботаник», интеллигент. Кто-то из них. Интересно, кто?
Так, хватит! Все, надо мозги поставить на место. Что еще за дурь? Какое мне дело, кто из них Егор, кто не Егор? Все, забыла, выкинула из головы. Нет никакого Егора.
И до среды мне правда удалось почти полностью выкинуть из головы Егора и все с ним связанное.
До среды. До бассейна.
- Марина?
- Я как раз протягивала свой абонемент администратору. Рядом со мной стоял этот, спортивного телосложения. Симпатичный.
- Да, - пытаюсь отвечать сухо и не глядя в его сторону.
- А я Егор. Будем знакомы.
- Егор, нам с вами совсем не надо быть знакомыми. Не надо, понимаете? – зашептала я, пытаясь увести Егора от любопытных глаз молоденькой администраторши.
- Уже знакомы, ничего не поделаешь, - улыбнулся он.
Улыбка была приятной. Обаятельной.
И как это Лидии Петровне удалось женить его на Светке?
Стоп, опять в голову лезут запрещенные вопросы!
- Теперь я не смогу говорить вашей теще, что мы незнакомы. Получится, вру.
- Да я вроде разрулил ситуацию. Надеюсь, она успокоится.
- Разрулили? Поздравляю. Как вам это удалось, если не секрет?
- Я поклялся, что женщины по имени Марина у меня не было вообще никогда в жизни. По-моему, на сей раз она поверила.
Прозвенел звонок, и мы отправились по раздевалкам. Все, плавать, плавать и плавать. Егора забыть и больше о нем не думать.
Зайдя в бассейн, я сразу его увидела. Он плавал по второй дорожке. Увидев меня, помахал рукой. Я сделала вид, что не заметила. Обошла бассейн вокруг, и зашла с другой стороны. На шестую дорожку. Подальше от него.
Но там плавали сразу четверо медлительных теток, и мне среди них стало очень некомфортно. Я люблю плавать быстро. Наткнувшись сначала на одну, потом на другую, я получила вслед порцию злобного шипения и недовольных замечаний, и решила перебраться на соседнюю дорожку, хоть и с опаской, потому что там плавал здоровенный бугай, поднимая кучу брызг. Но по крайней мере, он там был один.
Еще на одну дорожку ближе к Егору перебираться мне уже никак не хотелось. Мне вообще не хотелось, чтобы он меня видел. И самой не хотелось видеть его. Хотелось нырнуть поглубже, скрыться с глаз.
Что я и сделала незамедлительно. Мимо на безумной скорости пронесся бугай, и я увидела, что он плавает в ластах. Что в бассейне вообще-то запрещено. Надо бы пожаловаться тренеру… Но ради этого придется выходить, привлекать к себе внимание… Нет уж, лучше потерплю как-нибудь.
Я уже проклинала этого Егора и его драгоценную тещу за то, что испортили мне весь кайф от любимого плавания. Надо бы и в самом деле поменяться на какое-то другое время. Если уж присутствие этого Егора доставляет мне дискомфорт.
Я нырнула еще раз, вынырнула – бугай обдал меня шквалом брызг – и поплыла моим любимым кролем, стараясь держаться поближе к краю дорожки, подальше от бугая. Вот так, осторожненько, сначала не спеша, потом быстрее, еще быстрее, вдох – выдох, вдох – выдох…
Удар. Голова, кажется, раскололась. И наступила темнота.
Я очнулась, почувствовав, что кто-то держит меня на руках. Открыла глаза и увидела совсем рядом лицо Егора.
- Ну вот, пришла в себя, - сказал он и облегченно выдохнул.
По его лицу стекала вода. С меня тоже стекала вода. Рядом суетились какие-то люди.
- Что вы стоите, в медпункт ее, быстро! – услышала я чей-то голос.
Я не сразу поняла, что произошло. Какая-то катастрофа? Обрушилась крыша в бассейне? Или что?
- Что случилось-то? – спросила я в медпункте, когда медсестра мерила мне давление. Голова жутко болела и кружилась.
- Этот урод тебя сбил, – сказал Егор, который, оказывается, сидел рядом. – Головами вы с ним столкнулись. Ему-то хоть бы что, а ты сознание потеряла.
Ах, да… Я вспомнила удар. Оказывается, это был удар головами. Смешно. Я попыталась улыбнуться – но не получилось, больно.
- Молодого человека своего благодарите, - сказала медсестра. – Отреагировал мгновенно, вытащил вас.
Я хотела было возразить, что он не мой молодой человек, но сил для этого почему-то не было.
- Встать сама можешь? – спросила медсестра.
Я попробовала и не смогла.
- В больницу бы ее надо, - медсестра обращалась к Егору, а у меня не было сил возразить. – Может, скорую вызвать?
- Не надо! Сам отвезу!
Потом он вез меня в больницу, аккуратно уложив на заднем сиденье своей машины. И ни в какую не хотел уходить, пока не убедился, что моей жизни ничего не угрожает, что у меня всего лишь легкое сотрясение мозга, которое должно быстро пройти…
На следующий день он пришел. Принес цветы и апельсины. И долго сидел у моей кровати. И держал меня за руку. И на следующий день пришел. И на следующий тоже.
А потом я стала его ждать. Я вдруг почувствовала, как это здорово – когда есть кто-то сильный и надежный, кто, не раздумывая, бросится на помощь, и вытащит тебя, стукнутую головой и уходящую на дно, а потом будет заботиться, ходить в больницу, носить цветы и апельсины, и сидеть рядом, и держать твою руку.
Сначала я думала про Свету и ее маму, и про Светиного годовалого сына, и в груди у меня щемило от чувства вины. Потом я перестала про них думать, потому что начала думать о другом: меня выпишут, и все это кончится, и не будет Егор приносить мне цветы и апельсины, и вообще его не будет, просто не будет в моей жизни.
А я ведь успела так к нему привыкнуть.
Через неделю меня выписали. Егор приехал, чтобы отвезти меня домой. Я отказывалась ехать с ним, говорила, что доеду сама на автобусе, ведь здесь недалеко. Он и слышать не захотел про автобус. Он заставил меня сесть в его машину, и довез до дому, до самого подъезда…
Тут я должна была сказать: «Спасибо, до свидания». И зайти в подъезд, хлопнув перед ним дверью с кодовым замком.
Но я этого не сделала.
А дальше… В общем, целоваться мы начали уже в лифте. Я могла бы, конечно соврать, что совершенно не понимаю, как это могло случиться, что никак этого не ожидала, что какая-то неведомая сила бросила нас друг к другу помимо нашей воли… Да чего уж там… Себе-то самой не соврешь. Конечно, я этого ожидала. Более того, вот ужас-то, я этого, оказывается, хотела. Но одновременно побаивалась, и думала, может, обойдется. Не обошлось.
Мы вышли на моем седьмом этаже, и, пока я открывала ключом дверь квартиры, в моей сотрясенной голове остатки разума просто-таки вопили: «Остановись! Что ты делаешь, нельзя!» Но куда там, кто мог услышать этот голос…
Едва мы переступили через порог, Егор схватил меня в охапку и сказал в ухо:
- Ты знаешь, это какое-то невероятное упущение, что у меня никогда не было женщины по имени Марина.
Ох, если бы я могла собраться с духом, так деликатненько отстраниться от него и сказать: «И не будет». Вместо этого я с ужасом услышала свои слова:
- А у меня никогда не было мужчины по имени Егор. Тоже невероятное упущение…
- Исправим? – предложил он.
И мы тут же начали исправлять это страшное упущение. И исправляли его долго, со вкусом и с наслаждением. О, как замечательно, как великолепно мы его исправили! Как ни одно из упущений в моей не самой складной жизни.
Потом он не хотел уходить. Говорил, что останется навсегда. Что со Светой разведется завтра же. Что он давно заметил меня в бассейне, а когда теща начала приписывать ему роман со мной, чутье ему сразу же подсказало, что я и есть та самая Марина…
Врал, наверное. А может, и нет. Не знаю.
Я его вытолкала кое-как. И слышать не хотела ни про развод, ни про то, чтобы остаться у меня, да еще и навсегда.
- У тебя сын, - пыталась вразумить его я.
- С сыном я буду общаться.
- Сыну нужен папа. И нормальный, а не воскресный!
- Я все улажу, - сказал он. И ушел.
А вечером позвонила Лидия Петровна. Каждое ее слово било кувалдой по моей недолеченной голове и отзывалось гудящей болью в висках.
- Ну и дрянь же ты, Марина. А я-то с тобой как с порядочной. Егор явился тут, сказал, что уходит к тебе. Ребенок болеет! Жена уже от слез опухла! А он уходит, видите ли… Сейчас, уйдет он, как же, кто ему даст уйти-то, пусть и не надеется даже! А ты… Зачем ты мне врала? Тебе не стыдно? Говорила, что у вас ничего не было!
- У нас ничего не было…
«До сегодняшнего дня», - хотела сказать я. Но не сказала.
- Не ври! Завралась уже совсем! Что ты лезешь в нашу жизнь? Зачем ты разрушаешь нашу семью? Кто тебе позволил это делать? Не мешай нам жить, исчезни, чтобы мы тебя не видели и не слышали больше!
- Что я должна сделать, чтобы исчезнуть и вам не мешать? Утопиться? Уехать в Сыктывкар?
Откуда взялся Сыктывкар – я не знаю. Просто ляпнула от стресса первое, что пришло в голову.
Но она непонятно почему вдруг зацепилась за Сыктывкар:
- У тебя кто-то есть в Сыктывкаре? Вот и хорошо, вот и езжай! Всем будет лучше.
- Марина, не слушай ее! – донесся до меня издалека голос Егора. – Я сейчас к тебе приду и все объясню!
На том конце началась какая-то возня – видимо, шла борьба за трубку. Сквозь возню прорывался голос Лидии Петровны:
- Ишь какой смелый нашелся! Никуда не пойдешь! Не пущу!!!
Трубку бросили.
Весь вечер я просидела перед телефоном, глядя в одну точку, и думала, как здорово было бы и правда прямо сейчас уехать в Сыктывкар.
Егор не пришел. И не позвонил. Наверное, теща приковала его наручниками к батарее и заклеила рот скотчем.
Потом я все же вышла из оцепенения и вдоволь нарыдалась. Стало легче.
Егор позвонил на следующий день. Долго извинялся. Долго объяснялся. Что-то обещал и в чем-то уверял…
Некоторое время я слушала молча. Потом перестала слушать. Потом положила трубку.
Телефон звонил снова и снова.
Я смотрела на верещащий без умолку аппарат, и думала: а я ведь все знаю, что будет дальше.
Егор не разведется со Светой. Но и меня не бросит. Он будет приходить ко мне сначала раз в неделю. Потом раз в две недели. Потом раз в месяц. И ни разу не останется ночевать. И все выходные и праздники я буду проводить одна. Иногда он будет пропадать безо всяких объяснений на месяц или два. Потом снова появляться. И снова пропадать. Пару раз я его выгоню, и он уйдет. Но потом вернется. И будет «кормить» меня обещаниями – мол, надо еще немножко подождать, совсем чуть-чуть, пока Кирюшка подрастет… И я буду верить обещаниям и покорно ждать. И так будет длиться долго – пять лет, а может, восемь, или даже десять… А потом я узнаю, что Света беременна вторым ребенком, потому что иначе не получить материнский капитал, или еще что-нибудь, а для нее это последний шанс… И тогда я выгоню его уже окончательно. Пожелаю счастья дружному семейству – и удалюсь в свое гордое одиночество…
Я смотрела на звенящий телефон, и думала, что не хочу такого варианта будущего, который сейчас явственно предстал передо мной. Не хочу, а потому трубку не сниму ни за что.
Телефон замолк. Наконец наступила тишина. Наверное, Егор почувствовал, что я приняла окончательное решение и дальнейшие попытки штурмовать меня бесполезны.
Уеду в Сыктывкар. И все у меня там будет хорошо. И может, когда-нибудь, на досуге, напишу женский роман, где расскажу, как я уехала в Сыктывкар, и начала там новую жизнь, и встретила свою любовь, свое настоящее счастье, и теперь у нас уже двое детей, и мы ждем третьего…
Какой был бы прекрасный хэппи-энд… Как жаль, что жизнь – не женский роман, и в ней все гораздо скучнее и банальнее.
И все же… А вдруг? Так хочется поверить в сказку. Пусть даже сочинила ее ты сама.
Я еще немножко посидела рядом с телефоном, пытаясь отогнать мысли о несбыточном счастье. А потом решительно полезла на антресоли и достала оттуда большой запылившийся чемодан.
Стерла с него пыль. Чемодан вместительный, все необходимое должно влезть. Я открыла шкаф, и на полном серьезе начала обдумывать, что взять в первую очередь. Сначала долго выбирала вещи и складывала аккуратно. Потом начала хватать первое попавшееся и бросать кое-как. Несколько раз снова принималась плакать.
Раздался звонок в дверь, я машинально открыла.
На пороге стоял Егор.
Несколько мгновений он смотрел на меня молча, будто не узнавая.
До меня вдруг дошло, в каком виде я перед ним стою – зареванная, с распухшим носом, в домашней майке. Мелькнула мысль: сейчас он испугается, что я такая страшная, и уйдет.
Но он не ушел. Наоборот, шагнул мне навстречу и обнял. Как-то очень бережно, как обиженного ребенка. Увидел раскрытый чемодан и растерзанный шкаф:
- Куда это ты собралась?
- В Сыктывкар.
- Глупая, - он поцеловал меня в макушку. – От себя не убежишь. И от судьбы тоже. Судьба – она ведь умнее нас.
«Да? – подумала я. – Но почему же эта умная судьба явилась ко мне в виде твоей тещи, и преподнесла мне тебя – обремененного семьей и маленьким ребенком? Неужели судьба не могла придумать ничего получше?»
Все это я подумала. Но не сказала. Решила, что у меня еще будет время обдумать эту мысль на досуге. И собрать чемодан – тоже.
А пока я только и смогла сказать – сквозь опять накатившие непрошенные слезы:
- Как хорошо, что ты пришел.