У Николая Евграфовича была привычка каждый вечер заходить на конюшню, заглядывать сначала к Марте - молодой кобыле, недавно подарившей хозяину красавца - малыша Грея, серого, большеглазого, так чутко поводившего нежными ноздрями, гладить маму с ребенком - жеребенком, угостив обоих кусочком сахара. Затем он переходил к отцу семейства - серому в яблоках Графу. Тот приветственно вскидывал гривой, преданно собирал губами с ладони сухари, вздыхал, прикрыв глаза, когда рука Николая Евграфовича ласкала его шею, уши, красивый, умный лоб. После визита к лошадям старик внимательно осматривал клетки с кроликами - все ли закрыты. Иногда ушастики приподнимались на лапках, выглядывали - кто к ним пожаловал, САМ или кто - то из семьи...Если САМ, то иногда - по мере необходимости - подкладывалось сено на ночь. Потом собака, ожидавшая ласки от скупой мужской руки. Тарзану еще не было года, но пес обещал быть крупным. Он вставал на задние лапы, опираясь передними на пояс,и пытался лизнуть в лицо Николая Евграфовича.
После обхода на душе Николая Евграфовича становилось спокойно - ночь обязательно пройдет без происшествий. И каждый раз, укладываясь спать, он думал - а ведь придет час, когда он не сможет обойти "дозором" свое хозяйство. Вздыхал, говоря себе - надо поговорить с сыном, чтобы также проверял конюшню и потом, когда...
С сыном разговор состоялся, Павел обещал, что выполнит отцовский наказ - просьбу, и забеспокоился, что это вдруг отец заговорил о Таком. Вроде на здоровье никогда не жаловался. Немного времени прошло с тех пор, месяц с небольшим...
Николай Евграфович, как обычно, заглянул сначала к Марте и Грею, огладил - приласкал обоих, приподнес сладкий гостинец. Затем Граф - знакомый до боли взмах красивой гривой, мягкое перебирание губами с ладони, вздох при поглаживании. Потом конь открыл глаза, внимательно посмотрел на старого хозяина, поводил чуткими ноздрями около лица, словно запоминал запах. Николай Евграфович отметил, что глаза Графа как - то погрустнели. У выхода он услышал тихое ржание, оглянулся. Граф внимательно смотрел на хозяина, словно прощался. Кролики особо не беспокоились в этот раз, на лапки не вставали, тихо лежали бок о бок. Тарзан радостно бросился навстречу человеку, лизнул руку, опустившуюся к нему. Хвост, казалось, сейчас оторвется от восторга.
- Ну, Тарзан. - Пес сел, внимательно смотря на старика. Лег у ног, пока тот курил. - Что, дружище, пора и на боковую?
Тарзан встал, опять лизнул руку, и вновь - глаза в глаза. Николай Евграфович присел перед ним, провел рукой по голове, по шее, почесал за левым ухом. Тарзан вытянул морду, устроив ее в руке Хозяина, и вдруг заскулил. Недолго и не надрывно, а словно сожалея или грустя о чем - то...
Утром Николай Евграфович уже не проснулся...А соседи долго вспоминали, что ночью тоскливо выл Тарзан, да громко ржал Граф...