ШУТИТЬ ИЗВОЛИТЕ?
ОСТРОУМЕЦ АБРАМ МОДЕЛЬ
В конце 30-х годов посол Советского Союза во Франции Яков Захарович Суриц принимал небольшую делегацию советских шахматистов. Во время этой встречи благодаря талантливому мастеру и аналитику Абраму Моделю сразу возникла веселая, непринужденная атмосфера. Его остроумные шутки и каламбуры то и дело вызывали взрывы смеха. И, конечно, все вспоминали шахматное единоборство пятилетней давности совсем еще молодого Михаила Ботвинника с одним из сильнейших гроссмейстеров мира Соломоном Флором.
После шести первых партий Ботвинник проигрывал Флору со счетом 0:2 и для спасения надежды советских шахмат срочно был вызван из Ленинграда Абрам Модель. Неожиданно для всех этот остроумный, жизнерадостный шахматист для начала выдал такой каламбур:
Флор доволен, как дитя,
Ходит именинником:
В первом туре он, шутя,
Справился с Ботвинником.
Вариант Панова навек разбит,
И мой Мишутка
Вздыхает жутко:
«Ужели снова я буду бит?»
Дрожат колени,
Потерян сон:
«Ужель он – гений,
А я – пижон?»
Но Модель довольно быстро доказал, что кроме шуточных стихов, он еще и неплохо разбирается в шахматах: с его помощью этот важный матч Ботвиннику удалось завершить почетной ничьей – 6:6.
В конце декабря 1929 года шахматисты Ленинграда были страшно возмущены: какой-то дерзкий самозванец через газету «Смена» вызвал сильнейших мастеров города на состязание по телефону! При этом у него хватило наглости подписаться: «С шахприветом шахматный Икс»! Надо ли говорить, что ленинградские шахматисты буквально «метали громы и молнии»! Решение было единодушным: принять вызов «нахала» и жестоко разгромить его! Каково же было всеобщее изумление, когда дерзкий Икс начал одерживать одну победу за другой. Проиграв этот своеобразный матч Иксу, шахматисты города на Неве решили во что бы то ни стало раскрыть инкогнито Икса и поручили это нелегкое дело Моделю. А вскоре в одном из номеров «Шахматного листка» Абрам Модель сообщил: «…тщательно проанализировав все возможные варианты, я уже окончательно пришел к выводу, что Икс – это … я. Достигнутым результатом – 8,5 очков из 10 возможных я не могу не гордиться»…
И на приеме у посла Модель, как всегда, был в ударе. «На десерт» он предложил послу «необычный» фокус: прислоненный к потолку стакан с водой не упадет вниз. Будучи в веселом настроении, Суриц тут же согласился. «Тогда мне понадобятся стакан с водой и лестница-стремянка», - попросил Модель. Посол вызвал одного из служащих, и тот спустя минуту принес и то и другое. «А теперь, - обращаясь к послу, продолжил «фокусник», - возьмите стакан с водой, поднимитесь на верхнюю ступеньку лестницы и прислоните стакан к потолку». Улыбаясь, Яков Суриц в точности все выполнил. «Ну и что дальше?» - глядя сверху на Моделя и держа стакан у потолка, спросил посол. «Как что дальше?, - удивился Модель – вы же видите, что стакан не падает!» Общий взрыв хохота был ему ответом. «Шутить изволите?» - продолжая смеяться, лишь покачал головой стоящий под потолком Суриц …
Только благодаря прекрасному расположению духа посла его вопрос «Шутить изволите?» был задан с доброй улыбкой. Ведь он прекрасно понимал, что в Кремле не терпят подобных отступлений от протокола. Уж кто-кто, а Яков Суриц знал, что советские послы Раковский, Крестинский, Хинчук, Розенберг, Карахан, Юренев и многие, многие другие в те кровавые годы без всякой вины были расстреляны… А уж с шахматистами ему следовало быть особенно на чеку – ведь именно в те годы в Москве было раскручено лживое «шахматное дело». По приговорам этого судилища были репрессированы многие шахматные руководители и даже шахматисты – такие, например, как Сергей Каминер (он был расстрелян в 1938 году), Николай Григорьев, Александр Ильин-Женевский, родной брат убитого агентами НКВД посла Федора Раскольникова. Пожалуй, лишь руководитель советской шахматной организации, министр юстиции Николай Крыленко, автор множества расстрельных приговоров и сам, расстрелянный в 1938 году, как раз получил по заслугам. Дошло даже до того, что проживавший в те годы с супругой в Москве великий Эммануил Ласкер вызывался на допрос в НКВД, после чего супругам не без труда удалось покинуть Советский Союз… К счастью, Якову Сурицу посчастливилось избежать трагической участи многих своих коллег-дипломатов…
А я заострю свое внимание на его вопросе «Шутить изволите?» В приятной, дружеской компании мы часто веселимся, бросаем, как нам кажется, остроумные реплики – словом, шутим. И Яков Захарович Суриц, высокообразованный, интеллигентный человек с пониманием и даже с симпатией отнесся к шуткам Моделя. А если вдруг кто-то, будучи не в лучшем настроении, на чью-то очередную шутку буркнул бы: «Шут гороховый!», то поддержки в такой компании он бы не получил. А ведь такая недобрая по форме реплика, по существу, ни что иное как … констатация факта. Почему? А потому, что в основе насмешливой, подчас безобидной, а иногда и колкой реплики, то есть шутки, как все мы понимаем, лежит слово «шут». Понятно, что Абрам Яковлевич Модель, несмотря на его остроумные шутки, никоем образом не подпадал под определение «шут».
КТО ЖЕ ОНИ - ШУТЫ?
Шут, по определению «Толкового словаря» Владимира Даля, «…человек, промышляющий шутовством, шутками, остротами, дурачеством на смех и потеху людям…». На смех и потеху людям… Но Иммануил Кант считал смех, шутку не только средством для развлечения: «…смех является эффектом, который возникает, если напряженное ожидание превращается в ничто», то есть шутка часто способна разрядить напряженную ситуацию. А вот мнение французского философа Анри Бергсона: «Смех является одной из характерных черт, как умеющего смеяться животного». По Бергсону - комическое является как бы кратковременной анестезией сердца, или, говоря проще, смех позволяет временно забыть тяготы и страдания.
Сразу оговорюсь: Америку я открывать не собираюсь – она давно открыта Христофором Колумбом. Просто хочется вспомнить знаменитых обладателей шутовского колпака с длинными ушами, в которые по воспоминаниям историков в те давние времена насыпали горох. Именно поэтому появилось выражение «шут гороховый». Шуты появились еще в далекой древности, в Египте, Греции и Риме, но сведений о них сохранилось ничтожно мало. На Руси шутовство имело две формы: православная, идущая от Византии в виде юродивых, другая – древнеславянская – скоморохи.
Долгие годы были популярны персонажи итальянской «Комедии дель Арте» или «Комедии масок», главные персонажи которой Пьеро и Арлекин, хотя и пользовались огромным зрительским успехом, но вызывать взрывы заразительного смеха – это не про них. Ведь вечно грустный, одинокий и трагичный Пьеро и беспомощный мечтатель и идеалист Арлекин могли вызывать только грустные улыбки и сострадание. Не случайно в песнях великого Александра Вертинского, выступавшего в начале 20-го века в костюме Пьеро, страстно бурлили горькие чувства простого человека – одинокого и беззащитного перед огромным и несправедливым миром:
Принесла случайная молва
Милые, далекие слова:
Летний сад, Фонтанка и Нева …
Вы ж, слова залетные, - куда?!
Здесь живут чужие города
И чужая радость и беда,
Мы для них - чужие навсегда!
Или бессмертный герой мусульманского мира Ходжа Насреддин. Он не был шутом, но там, где появлялся этот неунывающий весельчак, бедные и страдающие люди неизменно заражались его оптимизмом. Вспомним, как Ходжа Насреддин пообещал великому эмиру, что через двадцать лет его ишак научится читать и писать, на что правитель Бухары заявил:
- В противном случае тебе отрубят голову!
Любившие Ходжу Насреддина простые люди охали и ахали, искренне жалея своего кумира. А горшечник Нияз (не помню – он или кто-то другой) даже печально воскликнул:
- Бедный Ходжа Насреддин, плакала твоя голова!
Но всеобщий любимец, изображая на лице полную обреченность, вдруг хитро подмигнул всем и промолвил улыбаясь:
- Не печальтесь! За двадцать лет непременно умрет кто-то из нас троих: эмир, ишак или я!...
Вернемся, однако, к королевским шутам. Надо сказать, что они обладали одной очень важной, недоступной никому другому привилегией: только королевские шуты могли возражать, спорить с монархом и его окружением и даже подшучивать над ними, но, конечно, не переходя дозволенную грань. И шут своими каламбурами, шутками, остротами и танцами, развлекая и веселя короля и его придворных, как бы обнажал различие между подлинной жизнью и ее фальшивой подделкой, царившей во дворце.
В представленных здесь кратких, но любопытных сюжетах из жизни известных королевских шутов я не стану каждый раз повторять то, какими яркими и редкими качествами они были наделены. Все это звучит в известном монологе Гамлета, когда он, стоя у могилы королевского шута Йорика и с неподдельной печалью глядя на его череп, обращается к Горацио:
- Бедный Йорик! Я знал его, Горацио. Это был человек бесконечного остроумия, неистощимый на выдумки… Где твои каламбуры, где твои смешные выходки, твои куплеты? Где взрывы твоего заразительного веселья?...
ТАКИЕ РАЗНЫЕ ШУТЫ
История знает сотни, а то и тысячи королевских, царских и княжеских шутов. А поскольку объять необъятное невозможно, я ограничусь, пожалуй, самыми известными из них.
Одним из таких знаменитых шутов был Трибуле, служивший в 16-ом веке при дворах французских королей Людовика 12-го и Франциска Первого. Оба короля строго-настрого запретили придворным обижать своего любимого шута, и тот вовсю пользовался этим. Так, он часто в присутствии дам довольно-таки колко дразнил пажей, и те не на шутку разозлились. И однажды, когда Трибуле стоял, задумавшись, у входа в парковую беседку, один из пажей подкрался и … прибил гвоздем мочку уха шута к деревянной стойке.
Разгневанный король Франциск, собрав всех пажей, в присутствии своего шута строго спросил:
- Кто это сделал?
Каждый из пажей, когда монарх указывал на него пальцем, отвечал:
- Я там не был!
Тогда король повернулся к шуту, но тот, беспечно улыбаясь, заявил:
- И я там тоже не был…
Трибуле позволялось слишком много. Так, однажды, узнав о том, что император Священной Римской империи Карл Пятый вознамерился проехать через территорию Франции, чтобы усмирить восстание в Генте, Трибуле явился к своему патрону королю Франциску и сказал:
- Государь, разрешите посвятить вам мой новый труд, который я назвал «Альманах глупцов». В нем перечислены все величайшие глупцы на земле во главе с королем дурачков.
- И кто же это? – поинтересовался монарх.
- Карл Пятый, ваше величество. Ведь никому, кроме него, не пришло в голову явиться в страну короля Франции после того, как он держал вас у себя пленником.
- А что ты скажешь, если он благополучно проследует через мое королевство?
- Тогда, ваше величество, мне придется заменить имя императора другим.
- Любопытно, чьим же именем?
- Вашим, сир. Ведь в таком случае вы окажетесь еще глупее Карла Пятого …
А однажды вызывающе дерзкая шутка Трибуле, как обычно, сошла ему с рук. Во время очередного королевского приема он, подойдя сзади к одному из вельмож, незаметно надрезал ему … рейтузы. Тот, обнаружив столь жуткий дефект в своем одеянии, поспешил ретироваться и под хохот окружающих невольно демонстрировал свои оголенные ягодицы…
Другой французский шут Жан-Антуан де Англере подобные выходки считал ниже своего достоинства. Его отличали тонкий ум, хладнокровие и, конечно, остроумие. Аристократическую приставку «де» он получил в 1584 году от безгранично любившего его короля Франции Генриха Третьего. Он выбрал себе прозвище Шико и, в отличие от всех шутов, одевался как дворянин с неизменной шпагой, которой он мастерски владел.
Безусловно, все мы помним Шико, как одного из главных персонажей замечательного романа Александра Дюма «Графиня де Монсоро» и увлекательного телесериала с тем же названием. Великий писатель несколько погрешил против истины: другие главные персонажи – благородный граф де Бюсси и вероломный ловчий короля Генриха Третьего граф де Монсоро, а также его жена Диана, которая, кстати, не отвечала влюбленному в нее Бюсси взаимностью, в реальной жизни не только имели другие имена, но и обладали совершенно противоположными моральными качествами.
А вот Шико в реальной жизни был таким же преданным и шутом и даже другом королю. Именно благодарю энергии, уму и проницательности Шико им был вовремя раскрыт заговор герцога де Гиза с целью свержения короля и захвата трона. Король не только доверял Шико государственные тайны, но и почти всегда следовал его советам. Не случайно, некоторые придворные втихомолку называли Шико … королем Франции. После убийства в 1589 году Генриха Третьего Шико продолжал служить новому монарху – Генриху Четвертому. Кроме того, Шико был известным писателем-сатириком, нередко он участвовал в сражениях. Так, в 1591 году при осаде Руана Шико, проявив храбрость, захватил в плен графа де Шалиньи. Не желая унизить достоинство плененного графа, Шико оставил ему шпагу. Увы, это была его роковая ошибка: этой шпагой Шико был убит …
Интересны личности двух английских шутов. Один из них актер, комик и шут Ричард Тарлтон, которого многие литературоведы считали прототипом шекспировского Йорика. Он был любимцем королевы Англии Елизаветы Первой, правившей в 16-ом веке страной в течение 45 (!) лет. Как-то Тарлтон обратился к своей жене:
- Кейт, ответь мне на один вопрос, только не солги и получишь золотой. Скажи мне, рогоносец я или нет?
Застигнутая врасплох этим вопросом супруга молчала. Поняв, что она не собирается отвечать, Тарлтон потребовал у нее золотой.
- Почему? – спросила Кейт, - разве я солгала?
- Нет, - промямлил супруг.
- Ну, тогда, дурень-муженек, я выиграла золотой!
Разгневанный Тарлтон ответил тут же сочиненным двустишием:
- Пустой болтовней она мужа изводит,
Молчаньем и то вокруг пальца обводит…
Популярность Тарлтона в Англии была столь велика, что его портреты украшали многие питейные заведения страны …
Не менее популярным был любимец короля Якова Первого шут Арчи Армстронг. Монарх любил его настолько, что многие свои решения он принимал только после согласования … со своим шутом. Слава Армстронга разнеслась далеко за пределами Англии.
Как-то в Мадриде первый министр короля Испании Филиппа Четвертого граф Оливарес спросил Арчи Армстронга, верит ли он в то, что Христос находится сейчас здесь?
- Нет, - последовал ответ. Ведь, когда Христос жил на земле, какие-то мерзавцы Его распяли на кресте. С тех пор Христос на землю – ни ногой!
Тогда Оливарес задал другой вопрос:
- Если Его Святейшество Римский Папа скажет, что твой красный плащ черного цвета, ты обязан Ему верить?
- Если Римский Папа так скажет, то я с большим сожалением замечу, что у Его Святейшества проблемы со зрением…
В России в допетровскую пору шуты, как и их европейские коллеги, с широким размахом русской души развлекали московских князей и, как говорится, горя не знали. Этого, увы, нельзя сказать о шуте Ивана Грозного…
Осип Гвоздь происходил из известного рода Гвоздевых-Ростовских. Он участвовал в походе на Великое княжество Литовское, а вскоре, благодаря своему остроумию, стал шутом Ивана Грозного. Однажды царь возвращался с отрядом стрельцов в Москву, а впереди, как всегда, на огромном быке в золотом одеянии восседал его шут. Казалось, ничто не предвещало беды. Вернувшись в свои палаты, во время еды царь поведал шуту о своем родстве с римскими императорами. Тот неосторожно высказал свое сомнение, и разгневанный самодержец в ярости вылил на голову шута … кипящие щи. Несчастный, крича от боли, хотел убежать, но озверевший царь к тому же ударил его ножом. Придя в себя, Иван Грозный вызвал личного врача, но спасти царского шута тому не удалось…
На место трагически погибшего Осипа Гвоздя царь взял братьев Прозоровских. Те потешали жестокого государя тем, что боролись с бурым медведем. Хищник был настолько хорошо дрессирован, что, встав на задние лапы, позволял себе лишь несильно кусать своих противников, а после этого разорвать в клочья их одежды…
А вот Петр Первый придворное шутовство поставил на «широкую ногу». Развлекательную «бригаду» императора составили 24 шута, в их числе были карлики и карлицы и даже представители княжеских родов.
Одним из самых любимых шутов Петра Первого был крещенный еврей Ян Лакоста, предки которого бежали из Португалии. В Германии образованный и остроумный, знавший к тому же шесть языков маклер приглянулся российскому царю, и он пригласил его вместе с семьей в Россию. Петру Первому нравилось вести беседы с новым шутом, которые тот неизменно завершал остроумными выводами. В борьбе с боярами царь удостоил своего шута чести резать боярские кафтаны и стричь их бороды.
А вот другой любимец Петра светлейший князь Меншиков после язвительной реплики шута в его адрес вскричал:
- Я до смерти прибью тебя, негодяй!
Перепуганный шут бросился искать защиту у царя.
- Если Алексашка тебя действительно убьет, то я его повешу, - «успокоил» его Петр.
- Ваше величество, - взмолился шут, - велите повесить его, пока я еще жив…
Однажды Шута спросили, почему он взял в жены женщину столь маленького роста, почти карлицу.
- Все очень просто, - ответил он, - из всех зол я выбрал наименьшее.
Царь Петр подарил своему любимому шуту небольшой остров в Финском заливе и титул «самоедского короля», после чего Лакоста приходил на застолья в жестяной короне.
И все-таки Меншикову, когда царь тяжело заболел, удалось выслать Лакосту в Сибирь, обвинив его в связях с осужденным вице-канцлером Шафировым. Однако после смерти Петра Первого царица Анна Иоанновна вернула его во дворец в качестве шута ее фаворита Бирона. Последнюю свою остроту Лакоста выдал, лежа на смертном одре. Смиренно обратившись к Всевышнему, он взмолился:
- Я прошу продлить мне жизнь хотя бы на то время, пока я не выплачу все свои долги.
А так как Лакоста часто забывал возвращать долги, то фактически он молил Бога о … бессмертии.
Как и Лакоста, шут Петра Первого Иван Балакирев вызывал особую симпатию у царя. Выходец из старинного княжеского рода он в 16 лет был определен в Преображенский полк, однако впоследствии стал рассыльным царицы Екатерины Алексеевны и шутом царя. Как-то он вез Петра Первого в двуколке. Вдруг лошадь остановилась для естественной надобности посреди огромной лужи.
- Эта кляча напоминает мне нашего государя, - заметил шут.
- Это почему?! – в ярости вскричал царь.
- В этой луже столько дерьма, а кляча еще добавляет его. У вашего любимца Алексашки столько всякого богатства, а ты, государь, пичкаешь его все новыми и новыми.
- А ведь ты прав! – рассмеялся Петр.
Иван Балакирев никогда не лез за словом в карман. Однажды высокомерный вельможа спросил его:
- Как ты, дурак, сумел попасть во дворец?
- Да все через вас, умников перелезал! – моментально ответил шут.
Все шло нормально, но вдруг царь узнал, что его шут был тайным рассыльным между царицей и ее любовником камергером Монсом. Балакирева ждало суровое наказание и ссылка. Но после смерти царя вступившая на престол его супруга Екатерина вернула шута во дворец в качестве своего порученца.
В штат придворных шутов спустя несколько лет его зачислила уже Анна Иоанновна. В 1740 году Иван Балакирев с разрешения императрицы посетил родную деревню под Костромой и во дворец уже не вернулся. После смерти его имя обросло легендами, Иван Балакирев стал персонажем исторических и литературных произведений. В наше время художественный руководитель московского театра Ленком Марк Захаров по сценарию Григория Горина поставил спектакль «Шут Балакирев».
В начале 30-х годов 18-го столетия в Санкт-Петербурге выступал скрипач и певец из Италии Пьетро-Мира Педрилло. Концерты сына скромного скульптура из Неаполя не имели особого успеха и поэтому Педрилло с готовностью принял предложение стать шутом императрицы Анны Иоанновны, которая к тому же сделала его своим партнером в картежной игре.
Как-то дальний родственник попросил Педрилло встретить его зятя.
- Прояви к нему внимание, чтобы встреча не была сухой, - предупредил родственник.
Когда приезжий появился в дверях, Педрилло … окатил его водой с ног до головы.
- Что ты делаешь?! – вскричал вошедший.
- Я выполняю просьбу твоего тестя. Так что ты подтверди ему, что я встретил тебя совсем не сухо…
Фаворит императрицы Эрнеест Иоганн Бирон однажды услышал, что Педрилло назвал директора его библиотеки евнухом.
- Почему ты называешь директора библиотеки Гольбаха евнухом? – поинтересовался Бирон.
- Ваша светлость, этот Гольбах не будет пользоваться книгами вашей прекрасной библиотеки так же, как кастрированный евнух одалисками в гареме, - последовал ответ.
За годы работы шутом при дворе Анны Иоанновны бережливый итальянец скопил немалую сумму денег и после смерти императрицы он вернулся на родину.
Ну что ж, завершит эту галерею шутов довольно яркая фигура представителя влиятельного в российской истории княжеского рода Михаила Алексеевича Голицина. Как бы компенсируя краткость предыдущих зарисовок о королевских и царских шутах, я постараюсь слегка восполнить этот пробел. Князь Михаил Голицын был внуком Василия Васильевича Голицина, реформатора и фаворита царевны Софьи, правившей в России в допетровский период.
Михаил Голицын, потеряв любимую жену, чтобы ничто не напоминало о его горе, решил отправиться в путешествие по Италии. Время сделало свое, и князь спустя несколько месяцев вновь начал ощущать радости жизни. А вскоре он влюбился в молодую итальянку и, вступив с ней в брак, по ее настоянию принял католичество. Вернувшись с новой женой в Россию, князь тщательно скрывал свою новую веру. Но кто-то все же донес государыне, и наказание не замедлило себя ждать. Итальянку выслали из страны, а князь Голицын был разжалован в простолюдины, и под именем Квасник стал одним из шутов императрицы. Почему Квасник? Потому что ему было вменено в обязанность подавать Анне Иоанновне квас и другие напитки. Желая за измену православию усугубить его наказание, государыня предписала ему сидеть в большой корзине перед входом в ее покои.
Однако и этих унижений императрице показалось недостаточно, и она продолжала топтать человеческое достоинство бывшего князя. Когда одна из шутих по имени Авдотья Ивановна, которую государыня нарекла Бужениновой, изъявила желание выйти замуж, Анна Иоанновна решила женить на ней своего нового шута. По заранее написанному сценарию свадьбу решили сыграть в Ледяном доме, построенном изо льда на замерзшей Неве. После окончания пира молодые были препровождены в Ледяной дом и уложены там на ледяную постель. У входа в Ледяной дом по приказанию императрицы была поставлена стража, чтобы оба ее шута не сбежали до утра. Вся эта процедура красочно описана в романе Лажечникова «Ледяной дом».
Удивительно, но бывший князь довольно быстро смирился со своим новым положением и даже прослыл самым остроумным шутом, иногда позволяя себе некоторые вольности в общении с императрицей и ее фаворитом.
При этом он не терялся даже в самых неожиданных ситуациях. Так однажды ночью в комнату к Кваснику забрались воры. Проснувшись от производимого ими шума, он, позевывая, спросил их:
- Что вы можете найти у меня в темноте, когда я днем ничего не могу найти?
Или такой случай. Как-то на балу у Бирона зашел разговор о дамских нарядах. Молодая и хорошенькая собою дама кокетливо заявила:
- Нынче все стало так дорого, что скоро нам придется ходить нагими.
- Ах, сударыня, поверьте мне, это был бы самый красивый наряд! – под общий смех заключил Квасник…
Ну, кажется, можно поставить точку. Королевские и царские шуты развлекали государей и их придворных до эпохи Реставрации и Просвещения. В процессе демократизации общества шутов постепенно вытеснили комики, юмористы, сатирики и актеры комедийного жанра, развлекающие публику в театрах и концертных залах. А это уже, как говорится, из другой оперы …
23.11.2014 г