Спальный вагон скорого «Москва-Петербург» мерно постукивал на стыках рельс, убаюкивал. Но не спалось. Я не впервые в Петербурге. Но всегда, приезжал в этот город, как в первый раз. В вагоне не спалось еще одному пассажиру. Мы долго молча дымили в тамбуре. Потом разговорились. И попутчик поведал мне удивительную историю. Оказалось, что он коренной Ленинградец. С той лишь разницей, что поздней осенью сорок первого года, в годы второй мировой войны, он, будучи мальчишкой среди тысяч таких же детей был эвакуирован в Среднюю Азию. Кажется, это была вторая волна эвакуации. Трагедия блокады уже стояла на пороге Ленинграда. После войны попутчик остался в Средней Азии, но каждый отпуск приезжал в свой Питер и память возвращала его в сорок первый. В бомбоубежище ждали отбой тревоги. Девочка из соседнего подъезда грызла сухарик, смущённо подглядывая на меня, продолжал рассказ попутчик. Я старался не смотреть в ее сторону. Потом услышал:
- Угощайся. Только не торопись. Облизывай сухарик. На дольше хватит.
Бывая в Петербурге, я всегда приходил на свою улицу, отыскивая девочку из прошлого. Где ты далекий друг?
По прибытию поезда в Петербург попутчик отправился на улицу своего детства.