Пришпорив весело коней, сверкав гербом,
По землям чуждым проходили
Десятки крестоносцев,что мечом
И кровью себе путь благой бурили.
И ведали они, что выбор есть лишь в том,
Чтоб пасть в бою, иль вечно быть живыми.
И жизнь свою забвенно воспевая,
Да так, что страх пред смертью пропадал порой,
К Востоку шли, ведомые судьбой.
(То были крестоносцы молодые,
Герои, воины лихие.
Незыблимо в обителе души
Безвременно теперь покоятся они).
"Тогда, я готов был поддержать Григория и, возможно даже, отправился бы в поход к Святой Земле, но нужен был некий толчок, послужить которым могли несколько одобрительных возглавив со стороны, особенно от лица короля, Филиппа I,но одобрения я не услышал, как не услышал вообще каких-либо возглавив. Все разинув рты смотрели тогда на папу. Если бы я знал тогда, что походу суждено состоятся, несмотря ни на что, я пропал бы к ногам Григория. Но я был со всеми. Теперь, спустя почти двадцать лет, когда морщины скрыли моё лицо, я все-таки отправлюсь в свой последний поход, на радость врагам. Только уже не к Святой Земле..."
Неизвестный рыцарь.
...
-Не понимаю! Вот не понимаю и все.-сказал невысокий человек в монашеской рясе- Почему мы должны ждать этих сеньоров и рыцарей? Пока они будут отвоевывать Святую Землю, мы будем страдать от холодов и засухи, от нищеты и болезней.
-Что ты предлагаешь, Петр? Что мы можем поделать?- сказал второй человек, выглядевший слегка моложе своего собеседника.
-Как "что", Марк! На каждом шагу я слышу разговоры о том, что во время похода будет завоевано множесннаетво земель: каждый мечтает о своей земле, о свободе.
-Не понимаю, что ты хочешь?
-Марк.-в глазах того, кого называли Петром, засветились яркие огоньки, а его гладкий подбородок слегка задергался в знак того, что человек испытывал лёгкое волнение.-Я хочу лишь объединить этих людей и направить на нужный путь.
-Погоди, как я понял, ты жаждешь возглавить сие бравое шествие?
-Направить только лишь.
-Нельзя направить не возглавив.
На лице Петра проскользнула лёгкая улыбка: уголки его губ слегка дернулись, мгновение спустя приняв прежнее положение.
-Возможно- проговорил он.
-И как я понял, ты хочешь присоединиться к такому шествию...Иначе почему ты решил затеять такое?
-А что в этом плохого.
-Ничего, но...Петр, ты- монах.
-Разве это влияет на суть...
-Но зачем? Разве тебе плохо здесь?
-Это очень серьёзный вопрос, мой друг. Понимаешь, все своё время я проводил в молитвах, я почитал Господа, восхвалял природу и этот мир. Но, все чаще посещал мою голову вопрос.
-Какой?
-" Зачем мы здесь?" Ты можешь ответить на него, Марк? Нет. И я не могу. Но цель гораздо выше, чем представляет большинство людей, ибо не может она быть столь приземленна. И знаешь что... Мне кажется я разгадал эту тайну.
-Да?-с улыбкой спросил Марк.-И что же?
-Главное- быть кому-то нужным и сделать как можно больше, но не для себя-для других.
-Но с какой целью? Должно же быть вознаграждение.
-Марк, по-твоему я придерживаюсь какой-либо выгоды? Я лишь хочу предоставить возможность тем, кому она нужна, тем, кто каждый день молит Господа о спасении, кто уцепившись за эту возможность, не сгинет в какой-нибудь яме, не умрёт от голода, не исчезнет, не испарится во времени. Мне жалко их, Марк, просто жалко. Многие, да что там-половина нищих и бродяг не переживут эту зиму. А остальные в леса подадуться, сейчас таких полным-полно. По дорогам и трактам езжать-себя не уважать.
Марк рассмеялся, затем наступило молчание.
-Ты прав, Марк, возможно есть и иная цель.Я чувствую, что этот поход-дело небывалое. Никогда ещё не было события подобного этому. Я хочу оставить свой след в этом мире.
Марк слушал.
-Можно сидеть в стороне, когда деется что-то великое, а можно быть творцом. Знаешь, я ощущаю себя песчинкой в огромном океан. Только сейчас я понял, что счастлив по-настоящему.
Марк больше не спорил, а только сидел, склонив голову.
-Значит уходишь?-неуверенно спросил он.
-Марк, я хочу попросить тебя. Я боюсь того что будет, и мне нужен товарищ и советник, верное плечо, на которое можно опереться в трудную минуту. И...я надеялся на...
-Да.- подумал Марк, прежде, чем Петр закончил.
-Так ты согласен?-спросил Петр. В голосе послышалась дрожь.
Зазвонили трубы. Ипподром наполнился громкими возгласами, лошади били копытами по земле, всадники махали руками в ответ на громкие авации публики. На жёлтый песок арены летели лепестки последних увядших цветов. Красивые девушки с милыми белоснежными улыбками сидели на первых рядах и не скрывали радостных слез. Они беспрерывно шептались и нетерпеливо озиралиь по сторонам, казалось волновались больше рыцарей.
Один всадник в желто-розовых доспехах опустил забрало. Снова гул труб огласил окрестности. Оба рыцаря приняли из рук помощников длинные копья без наконечников. Чёрный рыцарь проверил крепление меча на поясе, жёлтый поерзал в седле. Применяясь к оружию, на глаз он отметил расстояние, закрепил на локте короткий кривой щит и глубоко вдохнул, глядя на соперника. Тот был уже готов. Трубы загудели в третий раз.
Кони ринулись навстречу. Всадники сошлись и тут же разъехались. Чёрная кобыла рванулась, встав на дыбы после толчка , скинула всадника на землю. Рыцарь болезненно приземлился в рыхлый песок и потерял сознание. Жёлтый скинул шлем и, подняв вверх руку, медленно объезжал ристалище под оглушительный рев толпы.
Следующая пара состязалась на мечах. Рыцари осыпали друг друга яростными ударами. Сплошной лязг стоял над ареной. Закончилось тем, что один из рыцарей выбил меч из рук другого, выиграв тем самым последний турнир этого года. Зрители, укутанные в тёплые плащи громко кричали победителю и возгласами поддержки провожали побежденного. Небо покрылось тучами, предвещая промозглый осенний дождь.
Лишь один человек не принимал участия во всеобщем весельи. Он сидел на последнем ряду, угрюмо смотрел в пол. Человек этот был занят серьезными размышлениями и, что было видно по его трясущейся коленке-сильно нервничал. Решившись на что-то ,он встал со своего места и пошёл вниз по скрипящим деревянным ступенькам, промеж рядов. Рыцари, тем временем уже скрылись в небольшом проходе под трибунами. Вопреки окликам стражников, человек спустился на арену ипподрома. Шаркая ногами по песку, он неловко брел к середине, привлекая внимание людей.
-Друзья мои-крикнул он неуверенно. Голос прозвучал хрипло и фальшиво, настолько, что Петр всерьез подумал бежать без оглядки, закрыв лицо руками, но, сам удивляясь себе-продолжил.
Стражники приостановились, удивлённо глядя на незнакомца и ожидая развития событий. Вопреки всем его тревожным мыслям и сомнениям, удивление постепенно стало сползать с лиц присутствующих. Речь была подготовлена, обдумана и заучена до тошноты, потому не могла не вызвать интереса у слушателей. Грянул гром и вода ручьями стала ниспадать с небес. Петр решил не прерывать речи, тем самым произведя ещё большее впечатление на собравшихся.
За считанные минуты его ряса вымокла до нитки и всем своим видом он производил впечатление нищего бездомного и жалкого человека, но в глазах людей его размытые очертания на фоне грозного тяжёлого неба, становились чуть ли не ангельскими. Его нечёткой хриплый голос, был для них ясным как удар грома. У Петра стучали от холода зубы, весь он трясся, как осенний лист на ветру. Речь кончилась. Толпа молчала.
-Как же холодно!
Сердце стучали в груди. Петр произносил молитву за молитвой.
Вдруг, как по сигналу, толпа хлынула на арену,не взирая на крики стражников.
-Только бы не упасть.-думал он в тот момент, еле переберая ногами.-Только бы не заболеть! Господи помилуй!-монах чувствовал, что совсем обессилел.- А ведь получилось! Получилось! И кто утверждает, будто лишь знатный родом достоин внимания. Получилось! Господи, помоги мне! Будь со мной, оберегай меня, не оставляй! Только на тебя надеюсь я в этот трудный час!-так думал Петр, когда чьи-то крепкие руки подхватили его и тело вспорхнуло ввысь.