Систематический обзор
Зоны Сан Донато
Итак, за четыре рубля и восемнадцать копеек Вы поели в нормальной советской столовой! Отстояли длинную очередь с подносиком, ознакомились с весьма и весьма колоритным меню, и выбрав по минимуму покушали. Но до этого вы с самого приезда и дохода, а может быть и дополза, заняли очередь! Нет, не в столовую. Вы заняли очередь к окошечку, в котором принимают передачи. Стоять предстоит долго. Вокруг полно народу.
Если Вы делаете это впервые, у Вас может появиться чувство некоего дискомфорта. Напрасно. Нет ничего лучше, чем стоять в советской очереди! Спешить совершенно некуда. Накануне весь вечер Вы паковали эту самую передачу, а неделю до этого ежедневно обходили разные торговые точки, чтобы выполнить все пункты бексконечного списка. Список большой, потому что накопилось много долгов. Вы вполне понимаете, что далеко не каждая сигарета Прима дойдёт до Вашего адресата. Точнее, дойти-то дойдёт, но тут же будет отдана в чьи-то белые, не знающие черной работы руки. Львиная доля передаваемого уже ОБЕЩАНА, и там, за этим забором, за этими рядами колючей проволоки эти продукты, и эти сигареты ждут! И чётко фиксируют их продвижение по самым неожиданным для Вас каналам.
Но сначала Вам пришлось крепко потрудиться.
Каждую пачку Примы Вы вскрыли. Сигареты отдельно, упаковка отдельно. Упаковка выбрасывается! Чтобы шманающий Вашу передачу мог легко убедиться – здесь только табак, и ничего другого. Вся передаваемая провизия должна отвечать критерию легкодоступности для проверки охраной.
Это в сказках и древних романах герою пилу передают в булке хлеба. Здесь так передать ничего не удастся. Здесь – большая забота о заключённых: чтобы они переданной бритвой друг другу глотки не порезали.
Если Вам доводилось арестовываться, то Вы знаете, что у Вас изымут и ремень, и шнурки – чтобы не повесился сам, и не придушил товарища по камере. Что уж говорить о Зоне.
Но пока мы прервём это краткое описание Ваших вечерних забот и продолжим исследование Вашего пути в Зону сегодня. Очередь занята, Вы откушали в советской столовой и теперь спокойно наблюдаете за тем, как осуществляют своё право передать передачу другие.
Вот кому-то сообщили, что в приёме передачи отказано.
Дело буднично-привычное.
Ещё вчера было можно, а сегодня он уже там чем-то провинился и Ваш долгий скорбный путь к человеку оказался напрасным.
- А записку?
- И записку нельзя!
Пожилая женщина неожиданно расплакалась. Её молодая спутница отводит в сторонку и пытается утешить.
- Господи! Господи! Посадили ни за что и даже сигарет не дают передать! Господи!
Вокруг стоит гробовая тишина.
Здесь у всех и у каждого своя боль и своё горе.
Кто-то не выдерживает и пытается утешать.
Всё бесполезно.
Наконец они выходят из этого небольшого зальчика ожидания на улицу.
Тяжелые сумки они потихоньку тащат назад.
Вы никогда не совершали такой поход с тяжеленными сумками туда – обратно?
Вы многое потеряли в этой жизни.
Тащить непосильную поклажу назад – это ни с чем не сравнимое ощущение. Это настолько запредельное унижение, настолько горькое осознание собственного бессилия перед Системой, что передать это не хватит никаких слов.
Мне довелось однажды проделать этот путь именно в Сан-Донато. Потом еще раз. И только на третий раз смог я передать всё это в Зону.
Но это я о своём, о наболевшем. Именно здесь, в Сан Донато, перетаскивая эти самые тяжеленные тюки я и надорвался. С тех пор боль уже никогда более не отпускала меня.
Но мы с Вами наблюдаем не за моим, а за Вашим Посещением Зоны.
Вы в очереди.
О, её величество Очередь!
Сколько их было До этой и сколько их будет ПОСЛЕ этой?
Страна очередей!
Молодые люди в наших сегодняшних магазинах не понимают, как связаны между собой Зоны и Очереди.
Им невдомёк, что любая очередь Здесь рано или поздно продолжается очередью Там!
Что именно Очередь есть концентрированное выражение той античеловеческой в своей сути Власти, которую мы воспринимали, как нерушимое Ленинское Политбюро, во главе с преданным делу Ленина сыном монолитного советского народа…
Вы, конечно же, помните эту дикую страшную вечную очередь на передачи в Свердловской областной тюрьме?!
В лютый мороз и в проливной дождь она не рассасывается.
Малюсенькая комнатка ожидания забита битком, как рейсовый государственный автобус в час пик.
Как предбанник таможенного досмотра на железнодорожном вокзале в Бресте, где в советский период была малюсенькая щель для желавших прорваться на Запад, в Польшу.
Где женщин ззащупывали в страшной давке весёлые таможенницы, и тискали так, что становилось страшно за ребра очередной жертвы.
Природа Человека!
О, природа Советского человека!!!!