Не успел Тагил избавиться от последствий вешних вод, не просохли наслоения ила, мусор не покрылся свежей травой, и не все рыболовы успели потешить свои души идущим на нерест карасём, как его снова вспучило от обильных дождей. Проросшие травы и олиствившиеся кусты безжалостно полоскала грязная вода. Кто не успел между большими водами постоять с удочкой на берегу реки, ждали спада второго наводнения. Среди них была и наша троица – два Сергея и ваш верный слуга.
Река встретила нас упавшим почти до обычного уровнем воды и большими росяными травами. Сбивая росяное обилие коленками, и собирая его в голенищах сапог, мы выбрали, по нашему мнению, перспективные места, прикормили их и стали ждать поклёвок. Удочки были оснащены скользящими грузилами и лёгкими поплавками, находящимися в провис в полуметре от вершинок удилищ.
Время шло, течение покачивало натянутые лески, но поплавки молчали. Через полчаса на крючки стали попадаться нетоварные пескарики, которые тут же отправлялись в воду.
- Не пескари, а какой-то несчастный случай, - заворчал, снимая очередного маленького усача, Сергей Иванович.
Сергей Иванович Заморов, благодаря его любимому выражению, получил кличку Несчастный Случай, хотя исходя из фамилии, его можно было бы назвать даже Экологической Катастрофой. Он ходил от одной удочки к другой, что-то ворчал себе под нос, перезакидывал удочки, но карасей всё не было. У нас, с другим Сергеем, была та же картина без масла на воде. Очень частые поклёвки, один хвост в десять минут, грозили нам перспективой «обловиться».
- Слушайте, мужики, - обратился к нам второй Сергей, - а может снять червяков и насадить опарышей или перловку, хотя до восхода солнца ещё далеко и карась должен брать на червяка? Не знаю…
- А что? Стоит попробовать. Я, например, сейчас сделаю бутерброд – перловку с опарышем, - Сергей Иванович стал доставать свои удочки из воды. – Чем-то же мы должны его искусить.
По-новому заряженные наши удочки снова полетели в речку. Отражаясь в воде, зависли поплавки. Время шло, вода текла, а поплавки всё молчали.
Сергей Иванович, оглядываясь на свои удочки, отошёл от берега метров на пять, простите, по малой нужде. И надо ж такому случиться – на обеих удочках задёргались поплавки. Сергей Иванович, прервав столь важный физиологический процесс, размахивая длинными, почти до колен, руками и оголённым исполнителем этих самых малых нужд, под двузвучный возглас «ах-ах-ах», рванул к снастям. И, можете себе представить – на левой удочке не было ничего, а на правой пусто. Он в сердцах бросил обе удочки на берег.
- Нет, это не рыбалка, это какой-то несчастный случай, издевательство.
- Сергей Иванович, - решил я пошутить над ним, - только не разводи руки и не показывай, какая сорвалась, таких рыб не бывает.
- Не говори, - отозвался второй Сергей, - с его руками только в океане ловить!
- Вы-то хоть не подгаживайте, - Сергей Иванович пятернёй пригладил свои вечно растрёпанные волосы, - всё равно я вам нос утру, сопляки!
Взошло солнце, подул лёгкий ветерок. У комаров умерился аппетит, то ли жарко им стало, но они нехотя оставляли нас в покое. А рыба, так та совсем… никакой надоедливости не проявляла. Мы сменили тактику - начали проверять удочками тихие места, где могла стоять рыба. Поклёвки следовали сразу, довольно активно, но, к сожалению, больше двух рыбин с одного места не удавалось взять. Это означало, что основная масса рыбы спустилась вместе со второй большой водой.
К десяти часам Сергей Иванович начал сматывать снасти.
- Ну что, хапуги, у рыбы тоже должен быть шанс на спасение, а если кому-то мало, то не вздумайте сочинять сказки про давление, ветер, магнитные бури… Это просто Бог заботится о своём посеве. Килограмма по три наловили? Наловили! А теперь, окрылённые вселенской мудростью, по домам! Никогда не переступайте границу дозволенного, ибо этой границей вас и придавит.