Глава пятая
КОМУ ЗОЛОТО, А КОМУ ТРУДОВАЯ ПОВИННОСТЬ
Наутро в «Перламутровой раковине» во всеуслышание объявили, что с «девочкой, упавшей в обморок», полный порядок.
Видите ли, период такой… тонкий… Слишком бурное развитие организма и тому подобное: перегрузки, психологические узлы…
Никто даже не обратил внимание на сообщение. Причём здесь какая-то резко взрослеющая Валя, когда столько занятного рядом?
Внимание нарезвившейся и отлично выспавшейся молодёжи было приковано к воздушным булочкам с креветочным маслом и спагетти с сыром и ветчиной.
На десерт подали трёхцветное мороженое с орехами.
С таким набором блюд даже наши герои не сразу обратили внимание на то, что место Мавры занимала совсем другая девочка.
Неужели она и на самом деле виновата?
Перешла в другой зал, поменялась?
Ребят старались привлечь к играм. Но их интересовало одно: где «колобок»?
После завтрака все пошли по палатам за купальниками и плавками. Готовился сюрприз на озере.
Динка с Женькой и Крохой пошли следом за девочками из палаты Мавры и попросили разрешения войти к ним.
Те пожали плечами, явно не стремясь к навязываемому знакомству.
- Мы хотели бы узнать, где можно найти Мавру.
Но те сказали, что не видели её после вчерашнего обеда, и спать в каюту она не приходила. Особенно не волновались: у богатых свои причуды.
- Она вся в брюликах. Может, для неё нашлись целые апартаменты, - предположила та, что спрашивала Мавру о её имени.
Другая и вовсе отмахнулась:
- А мы даже рады, что она от нас ушла. Мы для неё – крестьянские детки.
И только одна высказалась по-доброму:
- Неправда, Мавра хорошая и добрая.
- Откуда ты знаешь?
- Я чувствую. И ещё я думаю, что с ней случилась беда. Она ведь могла утонуть.
- Глупости, - возразили ей подружки.
А Дина попросила:
- Расскажи, о чём думаешь, пожалуйста. Вдруг ты права.
В этот момент в каюту вошла горничная. Это была Сават.
- Разве вы здесь убираете? – спросила Кроха потому, что мулатка занималась уборкой служебных помещений.
- Попросили подменить, - грустно ответила женщина.
- Вы были у Вали?
- Да. С ней уже всё в порядке. После обеда она вернётся к вам. А что вы сами здесь делаете?
Кроха прижала палец к губам: не вдавайтесь в подробности.
- Познакомиться зашли, - улыбнулась Женька, увидев на одной из кроватей скрипку. – Мы скрипачки, нам интересно поговорить о музыке.
- Неужели все? – не поверила Сават.
- Все, все, - кивнула Кроха. – А вы убирайте себе. Мы уйдём, не будем вам мешать.
Она сделала знак доброй девочке составить им компанию. Та покачала головой: ей не о чем рассказывать, и вообще она должна быть со своими.
На озере происходили соревнования не простые, а золотые. Не в переносном смысле, а в самом прямом.
На первом этапе испытывалась выносливость: нужно было просидеть под водой определённое количество времени. Надо сказать, довольно приличное. Те, кто справлялся с заданием, получал на запястье тоненькую цепочку из золота. Те же, кто решался на испытание, но не выдерживал, должны были выполнить трёхчасовую трудовую повинность на корабле.
На втором этапе – скоростные заплывы.
Для победителей – значки, почти невесомые, но тоже из золота.
Для побеждённых – тот же труд.
Панька Гребешок и его друзья не могли уклониться от соревнований. Да они к этому и не стремились, наоборот, водные состязания вызвали у них интерес.
На удивление среди восьмисот восьмидесяти подростков нашлось не так много охотников. И плавруку не пришлось отбирать из желающих сто человек.
Их всего-то оказалось около семидесяти.
Генька не слишком любил водные процедуры и редко посещал берег Дона. Гораздо больше интересовали его чужие сады.
Панька этим летом обогнал всех друзей в скорости, но под водой всё ещё долго находиться не мог и в первом этапе не участвовал.
Из девочек на испытание решились Дина, Вероника и Женька.
- Я – пас, - Кроха в силах уверена не была.
- Даня, а ты почему?
- По кочану, - ответила она и добавила: - Не хочу и всё.
Хотя именно она могла бы запросто выиграть приз.
Старшина, Огурец и Лис получили по цепочке. Сенька и Ванька гордо нацепили их на руки. А Жорик преподнёс свою Крохе, и та преспокойненько приняла дар.
Вероника и Женька исподтишка презрительно взглянули на своих кавалеров, но тем и в голову не пришло, что они поступили неблагородно.
Канат слегка опозорился, но Данька демонстративно пожала ему руку и сказала, что он держался мужественно.
В актив команды попала ещё одна цепочка. Она заблестела на запястье Вероники.
Расстроенные проигрышем Дина и Женя попали в чёрные списки.
На втором этапе к участникам присоединились Панька и Кроха.
Наши казачки не уронили чести Дона.
Медальки получили все.
После соревнований – обед.
После обеда – развлечения.
Но не для всех.
Матвейка, Страдивариус и Канат встали в ряды тружеников и ждали приговора.
Их направили на фабрику-кухню, точнее, на перерабатывающие линии. Операций было три. Первая – сортировка улова рыбы и морепродуктов. Вторая – сортировка фруктов и овощей. Третья - уборка помещений после сортировки.
Ребята хотели быть вместе, но их желание не учитывалось.
Девочки попали прямо в груду ещё бьющейся рыбы, а наш казачок получил в руки шланг с водой и бутыль моющего средства и залез в невысокий, но широкий контейнер ещё с двумя спортсменами -неудачниками.
Ему даже повезло. Обозлённые поражением тринадцатилетний Степан и двенадцатилетний Сергей, оба из Великого Новгорода, рьяно взялись за дело. Не переговариваясь, они драили тряпками и щётками пол и стены своей временной тюрьмы, а Канат, стоя на месте или едва передвигаясь, поливал вымытые площади мощной струёй воды.
После получасового молчания и рабочего рвения несколько успокоенные парни решили передохнуть.
- Тебя как звать-то? – поинтересовался Сергей у Каната.
- Кана… То есть Пётр.
- Откуда ты?
- Из Ростова-на-Дону.
- Был там с мамой в прошлом году в июле.
- Понравилось?
- Да. У вас здоровские пацаны и девчонки красивые. Большой город, парков много, Красивая набережная, в Дону поплавал… Но
- Что «но»?.. – насторожился Канат.
- Каждому свой город больше нравится.
Петька дипломатично промолчал.
А неуклюжий косолапый Степан резко возразил:
- А я терпеть не могу Новгород. Хочу в Москву. Отец обещает забрать в следующем году к себе. Жду, не дождусь. Мать возвращаться не хочет, пусть остаётся. Вот Мавра дура! Когда приезжала к нам, то сказала моей мамке, что хотела бы жить в маленьком и тихом городке.
Петька насторожился, подумал, схитрил:
- А что ж это за больная на голову, что в тихом городке жить желает?
Степан махнул рукой:
- Сестра моя двоюродная. Она в Москве у отца, как сыр в масле катается, ей одиннадцать, а она уже сейчас любой суммой может распоряжаться.
- Так уж и любой?
- Ну, в известных пределах, лишь бы указывала своему казначею, на что деньги пойдут. Кстати, я её давненько не видел…
- Стёпка, ты забыл? Мы же вчера с ней после обеда столкнулись в интересном месте при библиотеке. Она тебе ещё три сотни заняла. Ты больше просил, она сказала, что наличных нет. Пописает, а потом сходит в банкомат. Мы её ждали, ждали, целый час, да у неё запор, видно, случился.
Парни расхохотались. Криво усмехнулся и Петька. Степан с сожалением покачал головой:
- Не дождались, а теперь поймать не можем. Но странно, кузинке это не свойственно.
Канат напрягся: это та самая Мавра, ясно. Значит, после обеда она пошла взять книжку, до каюты не дошла, приспичило немножко подружить с библиотечным унитазом. Мальчишки на особо читающих похожи мало, но оказались возле библиотеки. Зачем? Вопрос первый.
Вопрос второй: она не вышла из «туалета типа сортир», как сказал персонаж из старого фильма «Бриллиантовая рука», хотя Степан и Сергей ждали её очень долго.
Когда же эта трудовая повинность закончится?
В контейнер заглянула бородатая физиономия «надсмотрщика»:
- Эй, бездельники! Пока не вымоете рыбную «банку», не уйдёте, даже если ваше время выйдет. Меня уже здесь все знают! И вы узнаете.
Захохотал угрожающе, и рожа исчезла.
Испугавшись, что останутся без ужина, новгородцы с новой энергией приступили к противной работе.
Испугался и Канат. Но не того, что страшная рука голода схватит его за горло. Он уже просто дёргался в нервном возбуждении: надо бежать и рассказать всё Паньке, Динке и остальным.
Как там, интересно, Матвейка со Страдивариусом?
Петька ухмыльнулся: небось, провонялись морской рыбой. Потом забеспокоился: а всё ли у них в порядке?
Мальчик явно стал нервничать, но хорошо, что никому до него не было дела.
Матвейка трудилась в «ванне», куда первая «колонна» рабочих, отсортировав от рыбы морепродукты иного свойства, засыпала питание, совершенно неизвестного ей назначения.
На донском берегу «вустрицы» находились часто. Приходилось вскрывать их из любопытства, но кто бы смог слопать их содержимое: скользкую сероватистую массу, дрожащую от ужаса возможного всеядения открывшего девственные створки?
Кошмар! Это ж… какашки какие-то, ужастик сплошной.
- Раковинки – сюда, энти – туда, - Милена Евсеевна, показывала ей, как сортировать то, что Дина и представить себе не могла съедобным.
Это были водоросли, улитки, шевелящиеся голокожие и даже какие-то странные дёргающиеся лапки (не лягушачьи, но всё же…).
Динка – девчонка неустрашимая, но, извините, хладнокровное и скользкое для неё – хуже в сто раз жабы, которую она свободно могла взять в руки. Не боялась бородавок и крови. Но некоторые из существ, попавшихся ей сейчас, вызывали просто душевный трепет, такой, что она не могла думать ни о чём другом.
Вот так «Остров Царственного Змея». Да на какой фиг он нужен, чтобы так мучиться?!
Но тут же вспомнила, что сама вызвалась быть «смелой, выносливой, первой». Устыдилась. Вот так потомок неустрашимого донского казака Матвея Матвеевича, отличившегося в боях с неметчиной и франками ещё в Х1Х веке.
Сглатывая противную слюну, она делала то, что велела ей Милена Евсеевна.
И приноровилась.
А на другом конце длинного сырого помещения Женька просто сидела в уголке на стульчике и дремала в то время, как пожилая женщина, оказавшаяся казачкой с Кубани, жалеючи ручки скрипачки (Женька ей скоренько сообщила, что такая работа убьёт её талант), выполняла норму за двоих. Вернее, за себя и ещё за «половинку». Что требовать с девочки, родители (или ещё кто) которой могли оплатить золотую путёвочку.
Женьке было стыдно, но светлое будущее требовало своё. Она всегда берегла пальцы. И друзья тоже заботились об этом. Не большие знатоки музыки, они уважали интересы друг друга и – надо же – в свои младые годы задумывались о будущем не на шутку.
Время, говорят, такое, а многие и взрослеют раньше, м-да.
Время – вообще, это – ого!
Время же трудовой повинности подходило к концу.
Руки Динки саднило, хотя она работала, естественно, в перчатках. А ступни ног чесались до ужаса, хотя на ней были резиновые сапоги.
- Милена Евсеевна, как вы выдерживаете такую работу? – чуть не плача, спросила девочка.
- А что в ней плохого, глупышка?
- Сыро, воняет, рыба колется, всё чешется…
- Привыкнуть надо. Работа есть работа. Знаешь, дочка, я раньше у одного начальника сельского работала. Не поймёшь, то ли хозяин он, то ли назначенный. И добрый, и отпустит, и с собой зернеца, мяска даст. А на пробу – так в кармане пусто, хоть, как говорится, на печи лежи – не тужи. За дом, за землю платить нечем. На себя надеть нечего, детей воспитать не на что. Бабку хоронить пришлось… Вместо гроба в простыню завернули. Жуть. А я, вишь ли, в ту же бабку уродилась… И когда спросит кто, о чём конкретном, то отвечу точно, потом болею, а денег на лечение брать нельзя…
- Почему?
- Дар утеряю.
- Это правда?
- Истинная, - Милена перекрестилась. – Вот пошла покоя искать. А где? Только там, где никто не требует особого ученья. Завет у нас такой был в семье: учись только тому, что старшие велят. Бабка обнаружила во мне своё и запретила в школу дальше третьего класса ходить. Мне сорок всего…
- Ай, я думала, не больше 32 лет.
- Спасибочки, родная. Мне-то без разницы сейчас. Я и мужа, и сыночка похоронила, и зарок на безмужнюю жизнь дала… Но об этом не надо. Я про работу. Бог помог, пристроилась с весны.
- Но ведь трудно, да?
- А где легко? Зато платят очень хорошо. Жильё отменное: каютка на двоих с хорошей женщиной, здесь же работает, и приготовить там же дополнительно к столовке можно. Рыбки немерено мелкотной. Я и ушицу сварю, и поджарю, и засолю, и завялю – есть где. На стоянке продам, и денежка к денежке идёт.
- Зачем вам много?
- Много ли? Бедным помогать, грехи замаливать. Я ведь в неведомое много раз входила, а то – грех.
Дина ахнула и поджала губы.
- Что с тобой, дочка?
-Я вдруг так понадеялась, что вы мне поможете…
- В чём?
- В ответе на мои вопросы.
- Какие ж вопросы великие в твоём-то возрасте, милая?
Красивое полное лицо женщины сострадательно, но недоверчиво осветилось милой улыбкой.
Милена… Как подходило ей это имя.
- Ты, однако, не увиливай от дела, это перед Богом нехорошо.
- Я работаю, только противно…
- И мне противно было, но тем слаще от слизи на душе освобождаться. Впрочем, ты ещё мала, какие твои беды.
Динка отбросила в сторону связку скользких веток водорослей и, запинаясь, торопясь, стала рассказывать историю с Тамарой-Талифой.
- Мне кажется, что не талисман я упустила, а что-то очень, очень важное в своей жизни. Ребята переживают…
- Ты бы хотела вернуть его?
- Точно так же, как бабушка Талифа.
- Я помогу тебе его найти.
- Вы? Но…
- Тебе помогу, ты хорошая дочь, хороший друг, я чувствую это. Но тебя гложет ещё что-то…
- Да. Пропала одна из пассажирок. Её зовут Мавра…
Милена нахмурилась. Ничего не сказала. Отвернулась, отошла подальше, принялась работать.
Дина очень удивилась, но последовала её примеру.
Наверное, она сильно много захотела от обладательницы чудесного дара.
А, может, его и вовсе нет? Так, прихвастнула одинокая бедолага, скучно ей незначительной быть.
Прошло немного времени. Послышался удар гонга, и весёлый голос закричал где-то в микрофон:
- Отбой, слабаки. Получили? Не будете выставляться!
За сим последовал звук шлепка, и голос постарше и посерьёзнее приказал всем юным работягам покинуть рабочие места, вымыться и прибыть «на линейку».
- До свиданья, Милена Евсеевна, - попрощалась Дина с напарницей.
Она ни словом, ни жестом, ни взглядом не напомнила женщине об обещании.
- Обиделась? – спросила Милена. – Не серчай на меня. Ты задала задачу, мне нужно было сосредоточиться и решить её… Знаешь, где жильё чернорабочих?
- Откуда? – удивилась Дина.
Милена подробно разъяснила, как найти её каюту:
- … Придёшь через часа два после ужина. Наверное, я тебе смогу на вопросы твои ответить.
- Можно ребят с собой взять?
Милена пожала плечами:
- Как хочешь. Впрочем, мне и самой интересно посмотреть на твоих друзей, приводи,.. если они умеют хранить не только свои, но и чужие секреты.
Интересно, к чему она это сказала?