Один человек торговал мехами. Он выращивал песцов и чернобурок и держал их в клетках во дворе своего огромного дома. Зверьки тосковали по свободе, но за ними хорошо ухаживали, чтобы их мех был густым и блестящим, и они привязывались к людям. Они смотрели на хозяина фермы умными блестящими глазами, но он однажды приходил в запятнанном кровью фартуке и специальными ножами снимал с них шкурки, а ненужные тушки выбрасывал в яму в лесу за домом.
Превосходный мех славился на всю страну, люди приезжали за ним издалека, и вскоре этот человек стал умопомрачительно богатым. Он разъезжал на санях, запряжённых породистыми лошадьми, в шикарной шубе из чернобурки, его бледные пальцы были унизаны драгоценными перстнями, а в длинных чёрных волосах уже проглядывала седина. Люди радостно приветствовали его и учтиво кланялись ему, ведь он был такой богатый, но все облегчённо вздыхали, когда он скрывался из виду. Он улыбался, но холодные глаза его, серые, как сталь ножа, не улыбались – в них навсегда застыло жестокое и жадное выражение, заставляющее холодеть сердце.
Один бедняк, сосед душегуба, задолжал ему денег и не смог вернуть долга в срок. В уплату долга торговец женился на его молодой дочери. Девушка часто приходила к клеткам с песцами и подолгу разговаривала с ними. Зверьки внимательно слушали её и, казалось, всё понимали: «Бедные милые зверушки, вы живёте в клетках, как и я, но вам повезло больше, чем мне – вы только один раз увидите моего мужа и сразу умрёте и станете свободными, а мне придётся терпеть его ещё много-много лет».
Но сложилось иначе. Следующей зимой девушка неожиданно умерла. Её хоронили в закрытом гробу, и по городу тут же поползли слухи, что торговец мехами до смерти избил свою юную жену, а она, умирая, прокляла его. Душегуб лишь посмеялся над проклятием, и ни минуты не горевал о ней.
Но однажды ночью, когда он мирно спал на своей шикарной постели, в углу вдруг послышался странный шорох. Кто-то вспрыгнул на кровать и зашагал по телу тяжёлыми острыми лапами. Торговец в ужасе открыл глаза и увидел в свете луны ошкуренную тушку песца, которая стояла у него на груди, заставляя задыхаться, и смотрела на него чудовищными светящимися глазами.
— Кто ты? Что тебе нужно? — прохрипел перепуганный насмерть душегуб.
— Я – песец. Отдай мою шкурку, — сказала тушка холодным высоким голосом.
— Да где же я теперь найду твою шкурку? Я ведь её продал давно! — прохрипел помертвевший от ужаса торговец.
— Отдай мою шкурку. А то хуже будет, — сказала тушка и спрыгнула на пол.
Всю ночь до самого крика петуха убийца дрожал под одеялом, боясь пошевелиться. А утром побежал в церковь.
— Я не могу помочь тебе, — сказал, выслушав его, священник, — ибо ты не раскаиваешься в своих грехах. Тобой движет страх, а не вера, и пока это так – ты беззащитен перед нечистой силой.
— Это она! Моя жена! Ведьма! Надо откопать её и отрубить ей голову! — взвизгнул мерзавец, дрожа с головы до ног.
— Если ты осквернишь её могилу, это не избавит тебя от расплаты, — был ответ, — А теперь иди и молись, попытайся спасти свою душу. Только молись искренне.
— Старый дурак!!! — заорал торговец мехами, — Никакого-то толку от тебя нет!!! — И он вылетел прочь из церкви в развевающихся мехах.
Следующей ночью он боялся потушить свет. Он лежал при свечах и широко открытыми глазами лихорадочно оглядывал комнату. Но песец подкрался сзади и поставил свои когтистые лапки ему на плечи. Торговец в ужасе заорал и свалился с кровати. Голый труп с оскаленными зубами и отслаивающимися от костей мышцами уселся на его постели и не сводил с него ужасных горящих глаз. Потом заговорил холодным высоким голосом.
— Здравствуй, душегуб. Это я, песец. Отдай мою шкурку.
— Нет у меня твоей шкурки! — зарыдал несчастный торговец, — Хочешь – возьми мою любимую шубу, только уходи!!!
Труп наклонил голову на бок и сверкнул глазами.
— Хорошо, я возьму твою шубу. Но это шкурки чернобурок. Моей там нет. Завтра я приду за своей.
Тут свечи потухли, и мимо торговца, стуча по полу коготками, пробежала целая свора тушек с горящими глазами, задевая его окровавленными боками и хором высоких холодных голосов повторяя: «Наши шкурки. Наши шкурки».
Утром слуги нашли торговца скорчившимся на полу без сознания, совсем седого. Когда они привели его в чувства, он в ужасе огляделся безумными глазами и вдруг зарыдал, схватив слугу за воротник, тряся его и с мукой глядя куда-то мимо его глаз.
— Шкурка! Ему нужна его шкурка!... Песец!... Песец приходил!...
Так он бился и рыдал несколько часов, и слуги, решившие, что он помешался, с трудом уложили его в постель и никак не могли успокоить. Ближе к закату соседи видели, как лохматый седой безумец в одной рубахе вскочил в сани и погнал коней на огромной скорости прочь из деревни.
— Не догоните. Не найдёте! — бормотал торговец и заливался безумным смехом, не замечая холода и летящего в лицо снега, пока в опустившейся на бескрайнее поле ночной темноте ни услышал, что за ним по сугробам бегут тысячи лапок. Кони неистово заржали, сорвались с упряжи и, опрокинув сани, умчались в лес. Перепуганный душегуб сидел в сугробе и, онемев от ужаса, смотрел, как всё бескрайнее поле будто пришло в движение – это двигались к нему по снегу тысячи ошкуренных животных.
— Что вам нужно?! — взвыл несчастный, — Что вы хотите от меня?!
— Я хочу получить назад свою шкурку, — сказал главный песец, — А ты убегаешь.
Миллионы светящихся глаз молча смотрели на своего убийцу, а над его головой в тёмном небе завывала вьюга.
— Забирай! — истошно закричал торговец, и миллионы светящихся глаз двинулись на него.
Утром люди нашли посреди поля человеческий труп с содранной кожей.
Кажется, лето 2008