Примечания к коллажу постижение триединства

ПРИМЕЧАНИЯ  К АВТОБИОГРАФИЧЕСКОМУ КОЛЛАЖУ «ПОСТИЖЕНИЕ ТРИЕДИНСТВА»
(без указания источников и иллюстраций)


1* Однофамилец небезызвестного барона Нерво, который упоминается в книге  «Неизданный дневник Мариі Башкирцевой и переписка с Гюи-де-Мопассаном». Дальнейшие поиски уводят  в Нью-Йорк, в Америку, где некий Карл Альфред Нерво указан в списке пассажиров эмигрантов (1820–1957).
 
2* Екатериненфельд (до 1921),  с. Люксембурги (1921–1943), г. Болниси (с 1967 г.) в Грузии. 11,6 тыс. жителей (1991). По свидетельству Национального Архива Исторического Архива Грузии церковные книги о метрических записях немецкой колонии Екатериненфельд не сохранились. Переселение немцев в Российскую империю началось после манифеста Екатерины II (1763). Поскольку в условиях крепостного права заселение огромных вновь присоединенных территорий не представлялось возможным, были приглашены иностранцы, которые получали в пользование значительные участки земли, и которым была гарантирована не только свобода вероисповедания,  но и право на  самоуправление, освобождение от военной обязанности и от налогов в течение 10 лет. Земля давалась навсегда с правом передачи по наследству, но не как личная собственность, а как общая собственность колонии. Юридически колонисты были приравнены к государственным крестьянам. Первые немецкие кланово–родовые поселения (в меньшем количестве голландцев и шведов) появились на Кавказе в конце XVIII в., когда опустошенную Семилетней войной Германию (1764–1767) покинули 500 семей, спасаясь от политического хаоса, религиозного преследования и голода. Вторая волна переселенцев (1817–1818) устремилась на Кавказ из Вюрттемберга после войны с Наполеоном. Первоначально значительная их часть была обустроена в колонии Екатериненфельд. Однако, в период Русско–иранской войны (1826–1828) колония подверглась внезапному нападению и была разрушена: по свидетельству миссионеров нападавшие убили 70 колонистов, 140 увели в неволю. 

О том, что Россия уделяла серьезное внимание переселению немецких колонистов на земли Закавказья, свидетельствует распоряжение императора Александра I выделить на их обустройство из государственной казны 100 тыс. руб. серебром. Согласно манифесту Александра I (1804) колонисты должны были удовлетворять определённым требованиям: они должны были знать виноградарство, шелководство или владеть ремеслом, иметь собственность, а также жену и детей. Идейным вдохновителем переселения немцев на Кавказ стал главнокомандующий Кавказской армией и глава Чрезвычайного посольства в Персии, генерал от инфантерии А. П. Ермолов, который исходил из опыта шотландской колонии Каррас, основанной в 1802–1806 гг. миссионерами из Эдинбурга у подножия горы Бештау на Северном Кавказе.  В письме от 31 декабря 1816 г. на имя управляющего Министерством внутренних дел О. П. Козодавлеву он предложил  создать в Грузии образцовую немецкую колонию для наставления местных жителей в сельском хозяйстве и «поселить здесь колонию трудолюбивых немцев, которых бы добрый пример и очевидная от хозяйства польза вселили в них желание обратиться к подражанию» «с весьма малыми издержками казны» (водворение колонистов за счёт казны было прекращено ещё в 1810 г.). Выбор пал на прибывших по особому соизволению императора под Одессу 50 семей виноделов из Вюртемберга, на водворение которых была выделена определенная сумма. Во время Венского конгресса (1815) император Александр I, направляясь в Штутгарт, где находилась главная ставка русской армии, по пути в Хельбронне встретился с представителями немецких религиозных сепаратистов баронессой В. Крюденер и И. Г. Юнг–Штиллингом, которые обратились к нему с просьбой о разрешении переселиться на Кавказ. Ознакомившись с сепаратистскими вероучениями, Александр I подписал  10  мая 1817 г. прошение 700 швабских семей о переселении в Закавказье. О. П. Козодавлев сообщил 17 мая 1817 г. Ермолову, что 31 семейство швабов изъявили желание поселиться в Грузии и что он немедленно представит дело в Комитет министров. Получив пособие, эти иммигранты из Швайкхайма (округ Вайблинген), 180 душ под руководством Фр. Фукса, прибыли 21 сентября в Тифлис. Грузинский гражданский губернатор генерал-майор К. Ф. фон Сталь рапортовал Ермолову 11 октября, что для поселения их было назначено место близ села Сортичала, где отведено было по 60 десятин на семью; до отстройки жилищ воинскими нижними чинами переселенцы были размещены в селении Марткопи; приставом к ним временно был назначен унтер-офицер барон Розен, а старейшиной выбран Готлиб Лефлер. Так, в 35 верстах к востоку от Тифлиса, на реке Иоре, в 1817 г. была заложена первая в Закавказье немецкая колония Мариенфельд – в Сартичала. Ещё  около 400 семей  достигли цели в сопровождении казаков к августу 1818 г., проделав долгий путь от Ульма на судах по Дунаю в Измаил. К ним присоединилось около 100 семей из Причерноморья. Швабскими  переселенцами  было основано 2 поселения  в Азербайджане и  6 поселений в Восточной  Грузии (1819): Ной Тифлис – в пригороде на Кукии; Александердорф – на левом побережье Куры в Дидубе;  Петерсдорф – недалеко от Сартичала;  Элизабетталь – сегодняшний Асурети; Катариненфельд – сегодняшний Болниси. К ним присоединились выходцы из Швейцарии, Голландии и Италии. В городе Шуша в Нагорном Карабахе  осели  миссионеры из Базеля. Самой большой немецкой колонией на Кавказе был Эленендорф в Азербайджане (1819 – Хелендорф, с 1938 г. Ханлар, с 2008 г. Гёйгёль). В 1842 г. ещё 20 семей приехали из Германии и России и  основали недалеко от Абастумани седьмую в Грузии колонию Фройденталь. В Западной Грузии, вблизи Сухуми, были основаны ещё две колонии – Найдорф и Гнаденберг (1884).

Большая часть переселенцев относилась к религиозным сепаратистам и  не предполагали надолго задерживаться на Кавказе, оговорив при поселении право свободного ухода в Иерусалим, так как этот город являлся конечной целью их продвижения из Вюртемберга на христианский Восток. Швабы верили в пророчество  и ждали наступления «второго пришествия Христа» (1836): согласно старинным легендам в далёкой труднодоступной стране высится таинственная гора Сальванс (Арарат?), вершину которой венчает монашеская обитель под названием «Высшее Братство», где  в храме дивной красоты  хранится Чаша Грааля. В 1843 г. среди колонистов распространилось известие о том, что Бог требует переселения их в Святую Землю, вследствие чего около 40 семей  собрались  в Екатериненфельде, чтобы двинуться в Иерусалим. Для их задержания была послана казачья команда, однако, когда  переговоры не принесли положительного результата, с разрешения властей были направлены два  посланца в Иерусалим и один в Стамбул. Вернувшиеся посыльные заявили, что «там им не понравилось», после чего сепаратисты торжественно отреклись от намерения переселиться в Палестину. Тем самым, был положен конец стремлению колонистов покинуть Кавказ, большая часть которых  обратилась к евангелической церкви.

Немецким архитектором Леопольдом Бильфельдом на главном перекрёстке «немецкого квартала» в Тифлисе, на углу Михайловской и Кирочной улиц (площадь Марджанишвили), была возведена Церковь Петра и Павла в неоготическом стиле (1894–1897), которая в 1946 г. была снесена немецкими военнопленными по настоянию властей.

Фундамент новой Евангелическо–Лютеранской церкви Примирения (на 250 человек) был заложен 25 сентября 1995 г., на месте бывшего немецкого  кладбища в Тбилиси (освящена 26 октября 1997 г.). Совместная работа  грузинского архитектора Гиви Метревели и архитектора из Штуттгарта  Ульриха Грефа. На хорах звучит цифровой орган фирмы «Ahlborn Ditzingen».

В условиях экономической независимости и религиозной стабильности – несмотря на неблагоприятные факторы развития, как малочисленность, религиозный и языковой барьеры, ментальность, эпидемии и землетрясения – колонии добились процветания во второй половине XIX в., увеличив за 50 лет вдвое свою численность. Колонисты занимались в основном виноградарством, выращиванием фруктов, животноводством и шелководством. На каждую семью было выделено 35 десятин земли. По некоторым сведениям, картофель в Грузию завезли немцы. Они также заложили основы традиции приготовления некоторых продуктов (разные виды колбас, швейцарского сыра, пива). Из Германии приезжали ремесленники, промышленники, врачи, фармацевты, учителя, деятели искусства, архитекторы. Во второй половине XIX в. появились крупные хозяйства (Кученбахи, Фореры, Фогели и др.). Все тбилисские аптеки были основаны немцами (Земель, Оттен, Кох и  др.). Первая телеграфная линия в Закавказье была проведена фирмой «Сименс» от Тифлиса до резиденции наместника царя в Коджори. Тифлис стал узловым пунктом мировой телеграфной линии Лондон – Калькутта длиной 10 тыс. км. Консул Северогерманского союза в Грузии Вальтер Сименс погиб (1868) в результате несчастного случая и место руководителя представительства фирмы и консула занял его брат Отто. Оба были похоронены в Тбилиси в Верийском парке, но их могилы неизвестны. Культурный и экономический закат пришелся на коллективизацию 1930–х гг. С началом Великой Отечественной войны немцы подлежали выселению  в Среднюю Азию, Казахстан и Сибирь по приказу наркома внутренних дел СССР (№ 001487 от 11 октября 1941 г.) «О переселении лиц немецкой национальности из Азербайджана, Грузии и Армении». По постановлению Государственного Комитета обороны от 8 октября 1941 г. Грузию должны были покинуть 23 580 человек, однако депортации смогли избежать семьи, в которых жена была немка, а муж иной национальности. К началу ХХ в. в Грузии насчитывалось 30–40 тыс. поселенцев немецкого происхождения. На сегодняшний день на Кавказе (в основном в Грузии) проживает около 45 тыс. этнических немцев.

Из «Воспоминаний» Фёдора Фёдоровича Торнау (1810–1890) о Кавказе и Грузии 1832 года:

«...Пять или шесть колонистских домов стояли на самом берегу реки, под Авлабарскою горой, на которой три большие казармы Ермоловской постройки господствовали над лабиринтом сакель и землянок, составлявших часть города, обитаемую рабочим народом. Немцы не содержали гостиницы, но, имея дома, построенные на две половины, в одной помещались сами, а в другую пускали наемщиков поденно и понедельно, если кому было угодно, с полным продовольствием. Комнаты были у них светлее, чище, постели несравненно опрятнее, и незатейливый обед удобосваримее чем в «Справедливой России», пропитанной еврейским спекулятивным духом, в одинаковой мере посягавшим на обоняние и на кошелек посетителей. Соломон был человек не без хитрости, как доказывало придуманное им толкование несколько загадочного смысла вывески, под которою красовалось его заведение: лев представлял его самого, змея изображала конкурировавших с ним колонистов, а надпись «Справедливая Россия» выражала твердое убеждение в том, что русская публика, побуждаемая чувством свойственного ей беспристрастия, непременно отдаст преимущество его гостинице, устроенной на благородную ногу, перед немецкими мужицкими домами. Вполне признавая солидарность, долженствовавшую существовать между Соломоном и каждым русским, умевшим оценить глубокое значение подобной фирмы, я не менее того очень обрадовался, отыскав на первое время покойный и дешевый приют у колониста. Германские колонисты были вызваны в Закавказский край А. П. Ермоловым. Он поселил их в окрестностях Тифлиса, на реке Иоре, и около Елисаветполя в колониях: Александердорф, Елизабетталь, Петерсдорф, Мариенфельд, Анненфельд, Геленендорф, и десятку семейств позволил устроить свои хозяйства на берегу Куры, возле самого города. Чтоб обеспечить свободное развитие колонизации, сверх обыкновенных податных льгот, он устранил влияние на выходцев местной администрации, допустил между ними общинное управление и главный надзор за порядком и за их безобидным существованием поручил особому комитету под председательством чиновника немецкого происхождения. В самое короткое время трудолюбивые швабы устроили свои хозяйства примерным образом, развели сады и огороды, и в Тифлисе, где до того времени население нуждалось в самых необходимых жизненных потребностях и за те предметы, которые можно было приобрести, платило дорогие деньги армянам, овладевшим всею торговлей, — стали получать из первых рук овощи, хорошую живность, молоко, масло, сливки, кроме того, картофель и сдобный белый хлеб, о которых, до прибытия их, за Кавказом знали по одному преданию. Один из немцев, Зальцман по имени, завел в Грузии первую пивоварню, и Алексей Петрович, чтобы поднять его заведение, ввел между служащими обычай ходить к нему пить пиво, вследствие чего Зальцман сделался очень достаточным человеком. В 1832 г. существовал в Тифлисе на весь город один русский булочник, не поспевавший изготовлять, сколько требовалось, так называемого французского хлеба. Ближайшая колония пополняла чего недоставало. Каждое утро, с рассветом, молодые немки разносили по домам – хлебы и сливки, не брезгуя заходить и к нам, холостым людям. К сожалению, а вернее сказать, к их собственному счастью, все они без исключения были так дурны, что их появление никого не вводило в соблазн. Некрасивый народный костюм, которого ни они, ни братья их не хотели покидать и в чужой стороне, увеличивал натуральную безобразность неловкого склада. Несмотря на красоту грузинок, немцы постоянно отказывались жениться на них, что конечно повело бы к улучшению породы, имея в примете сохранить без примеси язык, обычаи и веру, вывезенные ими из своего прежнего отечества.»   


3* Тифлисская губерния – Высочайшим Указом, данным Правительствующему Сенату 12 сентября 1801 г., было учреждено верховное правительство в Грузии. В образованную Грузинскую губернию (с центром г. Тифлис) вошли все грузинские земли. 10 мая 1841 г. вместо неё была учреждена Грузинско–Имеретинская губерния, которая 28 февраля 1847 г. после отделения Кутаисской губернии была преобразована в Тифлисскую губернию с губернским правлением. Изменения в административно–территориальном устройстве завершились к концу XIX  –  началу  XX вв. Тифлисская губерния состояла из 9 уездов и 239 волостей, насчитывала 7 городов и один посад, 2 207 поселений. Площадь 39 122,0 вёрст (44 607 кв. км). Население 1 051 032 (1897).  В настоящее время в интернете  открыты также сайты архивов Грузии.

Время зарождения русско–грузинских взаимосвязей следует отнести к Х–ХI вв. – в основном они относятся к культурным и экономическим (торговым) контактам. Грузинский историк ХI в. Сумбат Давидович сообщает, что русские отряды появились на территорию Грузии в 1021–1023 гг.; анонимный автор грузинской летописи XI в. рассказывает о 3 тыс.  варяжских воинов, которые приняли участие в междоусобной войне двух грузинских князей в 1047–1053 гг.   Сближению двух государств способствовали заключавшиеся с этой целью браки. В древних русских летописях говорится о женитьбе Киевского великого князя Изяслава (1154) на дочери царя Грузии Деметре I (1125–1156).  Интересно, что при избрании мужа прославленной царице Тамар (1185) наиболее приемлемой кандидатурой оказался сын великого Владимирского князя Андрея Боголюбского Юрий (Георгий).  Кахетинский царь Александр предпринял важный шаг, вступив в вассальные отношения с русским государством (1587). Со своей стороны Москва прислала ему «жалованную грамоту» с золотой печатью, в которой обещала оказать кахетинскому царству покровительство. С этого времени начинаются регулярные дипломатические и культурные сношения между двумя государствами. Русские дипломаты, духовные лица, купцы, путешественники, побывавшие в XVI–XVII вв. в Грузии с официальными поручениями или по личной инициативе, описывали различные стороны её жизни в своих «постатейных списках»», донесениях и путевых очерках.  В XVI–XVII вв. в Грузию прибыло для восстановленья «благолепия в церквах» 10 иконописцев, 4 плотника и один оконничный мастер (известны также их имена). Мастера приезжали из Москвы со своими материалами и орудиями производства («снастью») и вели реставрационные и другие работы. Большинство русских художников, прибывших в Грузию в 1589–1637 гг., навсегда осталось здесь.  После подписания «дружественного трактата» в Георгиевской крепости в ноябре 1783 г. года в Грузию прибыло, как это было предусмотрено в секретной части трактата, 2 русских батальона. Известно, что в начале XIX в. российский взгляд, ищущий превосходство над империями Турцией и Персии, был направлен на юг. Появились военные поселения из демобилизованных российских солдат в Тбилиси, Цалке, Коджори, Манглиси, Тетри Цкаро, Ахалцихе и др. регионах (с 1837). Русским колонистам были даны земли, им оказывалась  финансовую помощь. В 1820–х гг.  царское правительство переселило в Грузию около 25 тыс. сектантов из донских казаков на побережье Чёрного моря для изолирования православной России от «еретической инфекции».  Около 300 скопцов было выселено в Западную Грузию около реки Риони, в деревню Марани, другая группа – в деревню Кодори.  Царь Николай I вынес постановление (20 октября 1830 г.), чтобы всех раскольников, распространяющих своё учение и агитирующих против церкви, духовенства и православия (духоборы, молокане, субботники), отдавать в солдаты в Кавказский корпус, а неспособных к военной службе и женщин выселять в Закавказские провинции. В 1830–1840 гг. десятки тысяч сектантов покинули Россию и направились в Грузию. Эти переселения осуществлялись в трёх формах: насильно по приказу правительства или суда; добровольно по закону и незаконно путём тайных побегов. Переселенцы приезжали из разных провинций России: Тамбова, Воронежа, Оренбурга, Саратова, Самары, Астрахани, Северного Кавказа и Донского региона. Кроме крестьян, которые составляли большинство переселенцев, в состав колонистов входили также купцы, мещане и др.. Самое большое количество насчитывали духоборы из Мелитопольской области. Около 5 тыс. духоборов были переселены в Грузию между 1841–1845 гг. в Джавахети, Ахалкалакский уезд, где образовались деревни Родионовка, Ефремовка, Орловка, Спасское (Дубровка), Троицкое и Богдановка. Только в Джавахети число духоборов достигло 6,6 тыс. (1886) и увеличилось до 8 тыс. в последующие годы. Однако, благодаря поддержке мирового сообщества и Льва Толстого  большая часть духоборов  (7 370 человек) переправилось в Канаду (1899). По данным переписи населения Грузии (1989) их количество составляло 3,1 тыс. человек. В 1833 г. длинный вагон поезда привёз из России в Грузию молокан, которые  стремились встретить  здесь своего бога. Они ехали на новую землю с восторгом и весельем, пели псалмы и духовные песни. Их большая часть поселилась в Восточной Грузии в районах Сигнаги и Сагареджо, где в деревнях Красногорск и Ульяновка насчитывалось 1 365 человек. В  Тбилиси  число молокан достигло 11,3 тыс. человек (1902). Переселяли духоборов, субботников и др. сектантов, как и арестантов, ненужных в центральных провинциях России.  После 1860–70 гг. в России к особо опасным сектам были причислены штундисты, баптисты и патковиты, теология которых пришла из-за пределов России. Они тоже приехали в Грузию, и вот как характеризовал баптистов Экзарх Грузии (1880): «Баптисты – огромные враги России и союзники протестантской Германии».

Грузия почти одновременно познакомилась с «двумя Россиями»: сюда приезжали не только представители официальной Росси, но и выдающиеся русские писатели, учёные, воины и революционеры, передовые деятели культуры. Здесь в качестве ссыльных или служащих и гостей побывали десятки видных декабристов и великие русские поэты Грибоедов, Пушкин, Лермонтов. Среди сосланных в Грузию декабристов было немало писателей и журналистов         (братья Бестужевы, Одоевский, Корнилович, Лачинов, Сухоруков, Норов, Оржицкий, Кривцов), в том числе декабристов–мемуаристов (Гангеблов, Лорер, Пущин, Розен, Беляев, Цебринов и др.). Усилиями русских и грузинских деятелей в Тбилиси в самом конце XVIII в. был создан русский любительский театр. Число русского населения в Грузии (включая сектантов, военных, гражданских и др.) постепенно увеличилось со второй половины XIX в.. По данным переписи населения число русских составляло: на январь 1856 г. около 6 тыс. в губерниях Тбилиси и Кутаиси, где существовали 21 русские деревни; 1897 г. около 98 000, из них 74,3 %  в Тифлисской губернии. После распада Советского Союза значительное число русских вернулось на свою историческую родину. По данным последней переписи населения Грузии (2002)  число русских составляет 67 671 и почти половина из них (32 580)  проживает в городе Тбилиси.


4* Терская область – административная единица Российской империи, принадлежавшая Терскому казачьему войску (1860–1920). Административный центр  – Владикавказ.
               
5* 150-й пехотный Томанский  полк (1918) – был сформирован 6 ноября 1863 г. в Кавказском военном округе, принимал участие в войне на Кавказском фронте. Всем 4 батальонам полка пожалованы георгиевские знамёна «За отличие в Турецкую войну 1877 и 1878 годов» (1878) и знаки нагрудные для офицеров и головные для нижних чинов с надписью: «За отличие в сражении при Деве-Бойну 23 октября 1877 года»; перемещён с Кавказа в Варшавский военный округ (1894). Полковой праздник: 21 мая.


6* Известный сегодня как Тбилисский государственный театр оперы и балета имени Захария Палиашвили (с 1937 г.) – не был построен на Эриванской площади,  где находилось первое здание театра, выражающее общие эклектические тенденции европейской и русской архитектуры середине XIX в.. Генерал-фельдмаршал, святейший князь Михаил Семенович Воронцов, будучи наместником и главнокомандующим войск на Кавказе (1845–1854), стал инициатором и учредителем первого в Тифлисе драматического театра, которому предоставил место в своём дворце, поскольку построить его на казённые средства тогда не представлялось возможным, – театр открылся 20 сентября 1845 г.. Но нашёлся человек, известный купец и благотворитель Габриэл Тамамшев, готовый рискнуть вложить средства в строительство постоянно действующего театрального помещения, с учётом коммерческой составляющей в виде огромного здания караван–сарая. Торжественная закладка здания состоялась 15 апреля 1847 г.. Автор проекта, итальянский архитектор Дж.Скудиери использовал в своей работе мотивы базилики архитектора А.Палладио, построенной в г. Виченца с учётом опыта европейской театральной архитектуры, – так называемый тип ярусного театра с глубокой сценой «коробкой», тогда как фасады театра были решены в духе русского классицизма, а в зрительном зале превалировали типичные восточные (иранские) архитектурные мотивы; были предусмотрены и кирпичные мостики для экипажей, подъезжающих к театру. Помещения  торгового центра (всего 266) располагались на нижнем и 2 подвальных этажах. Театр занимал верхний этаж здания и был рассчитан на 700 мест. Художественное оформление интерьеров осуществил художник князь Григорий Гагарин, который удачно избрал арабские мотивы в оформлении внутреннего убранства театра. Для выполнения лепных работ были приглашены лучшие персидские мастера. Строительством руководили архитекторы Дж.Скудиерри и Белой, инженер-полковник Сонин, а также представители городской администрации. Торжественное открытие первого в истории Тифлиса театра состоялось 12 апреля 1851 г.. В этот день был проведен и благотворительный карнавал, на котором были собраны деньги в пользу Тифлисского женского учебного заведения Св. Нины. Газета «Кавказ» писала: «...на площади, которая за пять лет перед сим, каждую осень покрывалась почти непроходимою грязью, теперь прекрасное, колоссальное здание, с целым гостиным рядом, с замечательным по отделке театром и окруженное широкими каменными тротуарами». Многочисленные отзывы свидетельствуют о необыкновенном изяществе и богатстве интерьера. Александр Дюма старший писал: «Тифлисский театр оперы и балета ничем не уступает лучшим театрам Европы. <...> Зал – это дворец волшебниц, без зазрения совести скажу, что зал тифлисского театра – один из самых прелестных залов, какие я когда-либо видел за мою жизнь». (1858). Несколько месяцев на сцене нового театра поочередно выступали русские и грузинские драматические труппы, но после переговоров с итальянской оперной труппой и заключения  контракта  (9 ноября 1851 г.) на сцене впервые прозвучала опера Г.Доницетти «Лючия ли Ламмермур», а также «Любовный напиток», «Севильский цирюльник», «Норма» и др.:  «Прибывшая в Тифлис Итальянская труппа нашла... здесь неожиданный и замечательный отголосок, она обнаружила в здешней публике не любовь к новизне, как многие полагали, а редкое чутьё, инстинктивное понятие прекрасного...» – писал заведующий репертуарной частью В.Сологуб. Итальянская труппа долгие годы оставалась основной (1851–1880). Примечателен тот факт, что одновременно работали итальянская опера, грузинская драма, русская драма и балет. Театр радовал поклонников 23 сезона до пожара 11 октября 1874 г., когда сгорели костюмы, декорации, инструмент и музыкальная библиотека. Газета «Кавказ» писала: «Город постигло серьёзное бедствие: в результате пожара значительно пострадало здание караван–сарая и полностью выгорело здание театра». По желанию владельца здание было реконструировано исключительно как «Торговый пассаж» (1879). Некоторое время театр не действовал и  возобновил  работу в новом здании на проспекте Ш.Руставели, сооруженном видным специалистом в области строительства театров, архитектором В.А. Шретером (по его проектам были выстроены театры в Рыбинске, Иркутске, Киеве и др. городах). Архитектору Шретеру были посвящены первополосные хвалебные материалы во всех газетах, поскольку здание было признано одним из лучших на территории Российской империи. Следуя программному условию создать театр в Тифлисе «в арабском или персидском вкусе», Шретер прибегнул к поверхностной стилизации мотивов восточной архитектуры – новое здание театра было построено в ложно мавританском стиле. Сезон открылся постановкой оперы Глинки «Иван Сусанин» (1896). В театре ставил оперные спектакли Николай Смолич. Пётр Ильич Чайковский писал, что «здесь его произведения ставят намного чаще и лучше, чем где бы то ни было». Известно высказывание Фёдора Шаляпина о том, что он был рождён дважды: для жизни в Казани, а для музыки в Тифлисе, где он брал свои первые уроки вокала. Здесь пели такие великие оперные певцы, как З. Анджапаридзе, П. Бурчуладзе, З. Соткилава, С. Лемешев. На сцене Тбилисского театра оперы и балета начинали танцевать В.Чабукиани, Н. Цискаридзе, Н. Ананиашвили. Здесь работали И. П. Сараджишвили, А. И. Инашвили, О. А. Бахуташвили-Шульгина, В. М. Зарудная, Л. Г. Яковлев, Д. А. Усатов. В балетной труппе театра начинали свою творческую деятельность будущие народные артисты СССР и основатели Ансамбля народного танца Грузии Нино Рамишвили и Илья Сухишвили. За годы эксплуатации оперный театр пережил 2 серьезных ремонта: когда были заменены все люстры и кресла, а  зрительный зал был переделан по проекту архитектора Д. Лежава с орнаментацией лож, ярусов, портала сцены и потолка с учётом грузинских национальных мотивов (1954); и  после сильнейшего пожара (1973) – когда  театр был отреставрирован по сохранившимся чертежам и вновь открыт (1978). 

7* Эриванская площадь в центре столицы Грузии – в центре города Тбилиси на стыке трёх районов Сололаки, Мтацминда и Старого города считается  географическим центром столицы Грузии. Главная площадь города начала формироваться ещё в начале ХХ в.. Первые каменные дома появились здесь в начале XIX в.. Самыми значительными постройками были Духовная семинария, Штаб Кавказской армии и здание отделения полиции, в котором располагалась канцелярия старшего городского полицмейстера. В возвышавшейся над зданием башне был установлен колокол, в который били в случае серьёзного происшествия, но когда здесь разместилась городская управа, колокол убрали, а башню украсили часы. Реконструкция этого здания проводилась в несколько этапов (1886): автором проекта реконструкции фасада был известный архитектор П.Штерн; внутренние интерьеры были сделаны по эскизам не менее известного архитектора А.Г.Озерова. Следуя законам градостроительства ни одно здание на площади не было построено выше Городского Дома (как тогда его называли). Несмотря на наличие нескольких новых европейских построек, до начала 50-х площадь напоминала пустырь с оврагами, через которые были перекинуты деревянные мостки. На площади торговали дровами и сеном, а по воскресеньям открывался городской «блошиный рынок». Позднее мелочный базар был закрыт (1884) и перенесен на Верийский спуск. От Эриванской площади к реке Кура, в средневековье шла улица Шуабазари, что означает в переводе  «серединный базар». Она  пролегала вдоль нынешней ул. Леселидзе и делила город на верхний и нижний кварталы. Официального базара здесь никогда не было: знаменитый Майдан и Шайтан базары располагались ниже по течению Куры, недалеко от Ишачьего моста. Но на Шуабазари, было всегда оживленно. Ираклий Андроников, рассказывая о Лермонтове, который  побывал в Тбилиси (1837), писал, что в этой восточной части города целый день двигалась толпа: «Прямо на улице, под открытым небом чеканили серебро, жарили шашлыки, ковали лошадей, брили головы, шили бурки, щупали разноцветные шелка, приценивались к дорогим персидским коврам, играли в нарды. С утра до ночи раздавались здесь грохот молотов, стук игральных костей, песни ашугов, крики погонщиков, клейкий писк зурны, рокочущий, веселый грохот барабана... Все это тонуло, пропадало, растворялось в общем гомоне, в шумном кипении толпы. Прямо на земле лежали груды сладкого винограда, янтарные початки кукурузы, помидоры, лиловый лук, белели круги овечьих сыров. Бежали ослики с перекидными корзинами... Жизнь на улице кипела...» Ниже по трассе располагались «караван–сараи» – капитально построенные торговые центры, с подземными вместительными подвалами, просторными гостевыми комнатами. К караван–сараям беспрестанно приходили или из них отходили верблюды с большими тюками товаров.  Магазинов вовсе не было, кроме одного французского, де-Кастелло, с хрустальною посудой.

Из  «Воспоминаний» Федор Федорович Торнау (1810–1890) о Кавказе и Грузии  1832 года:

«Тифлиса, каков он теперь, я не знаю. В 1844 г. я распростился с ним навсегда. Уже и тогда город, увеличенный порядочным числом домов европейской постройки, много утратил из оригинальности своего первобытного вида. В 1832 г. Тифлис, не только по наружности, но и по характеру народной жизни, принадлежал к числу городов самородного азиатского типа, если не считать несколько зданий новой постройки и некоторые русские привычки и понятия, успевшие проникнуть в верхний слой грузинского общества. Народ оставался чем был при царях, город только начинал менять физиономию. От Гарцискарской заставы, далеко выдвинутой в поле в ожидании будущих построек, до первой правильной улицы, начинавшейся за домом главноуправляющего, дорога извивалась по пустому месту, мимо обрывистого возвышения направо и оврагов, с левой стороны упиравшихся в берег Куры. Овраги были испещрены мазанками и домиками Солдатской слободки. Далее открывались приезжему, с одной стороны, съезд к Мадатовской площади, с другой – подъем к арсеналу и к Артиллерийской слободке, построенным у подошвы горы Св. Давида. Большой двухэтажный дом, снабженный рядом арок и колоннадой над ними во всю длину главного фронта, с боковым фасом, поднимавшимся в гору уступами, и обширным садом, давал начало настоящему городу. В стенах этого дома помещались все генералы, командовавшие на Кавказе, начиная с основателя его, князя Цицианова: Гудович, Тормасов, Паулучи, Ртищев, Ермолов, Паскевич, Розен, Головин, Нейдгарт, Воронцов, Реад, Муравьев, Барятинский, теперь Его Высочество Великий Князь Михаил Николаевич. Все они строили и пристраивали, меняли и охорашивали в нем так много, что и следов первой цициановской постройки нельзя приметить. Перед домом раскрывалась необстроенная площадка, на которой бывали скачки, народные праздники и фейерверки. За домом начиналась улица, выходившая на Эриванскую площадь – центр нового города; на ней красовались штаб, гимназия, полиция и домов пять новейшей архитектуры.  Широко размытая, водосточная рытвина прорезывала площадь во всю ее длину, от юга на север, после чего, поворотив на восток, по направлению к Куре, она пролегала вдоль подошвы старой крепостной стены, оборонявшей город с севера и с запада. С восточной стороны протекала Кура, а с юга возвышалась гора, на которой виднелись еще развалины верхней крепости, служившей цитаделью в прежние времена. Все что лежало по сю сторону стены было новой, русской постройки. Через площадь, в левом углу, открывалась тесная и кривая улица, носившая название Армянского базара и упиравшаяся в мост через Куру. И действительно, вся улица представляла вид нескончаемого рынка: по обе стороны сплачивались одна возле другой открытые лавки, в которых, как водится на Востоке, на глазах у прохожих шили платье и сапоги, чеканили серебро, оправляли оружие, брили головы и бороды, варили плов, жарили баранину, ковали лошадей, пекли лаваши и чуреки, одним словом, занимались всеми промыслами, без которых не обходится городская жизнь. Дома на Армянском базаре, равно как и во всех прочих улицах старого города, были прежней, восточной постройки, в один, много в два этажа, с плоскими крышами, с невообразимым количеством окон и дверей и крытыми галереями для защиты от солнца. В городе существовала только одна еврейская гостиница Соломона, под вывеской льва терзающего змею огромной величины, с надписью: «Справедливая Россия». Все нумера были заняты; поэтому нам не оставалось другого выбора, как, переехав за реку, отыскивать квартиру на Песках, у немецких колонистов...»   
 
В начале ХIX в. главнокомандующий на Кавказе князь П. Цицианов решил прекратить беспорядочную застройку города. «Так как построение домов в Тифлисе производится без всякого порядка, то предписываю <...> впредь оных строить не позволять без особого моего осмотра», – писал он коменданту города, князю Саакадзе.  Во 50-х ХIХ в. благоустройство тифлисских улиц и площадей начало переходить на качественно новый уровень:  был  намечен  план будущих улиц; cвоё развитие получила  закладка городских скверов; появились первые небольшие, изящные городские фонтаны. Была заложена изначальная трапециевидная форма площади, которая сохранилась и по сей день. Овраг  был засыпан;  место ристалища, где по  воскресным дням шла интенсивная торговля, было выровнено; строились тротуары, вдоль которых высаживались деревья; появилась булыжная мостовая;  площадь начала освещаться фонарями; в середине площади было воздвигнуто огромное здание караван–сарая, который простоял до  очередной реконструкции площади почти век (1934). В путеводителе по Тифлису (1913) писали: «На Эриванской площади около караван-сарая Тамамшева раскинулся небольшой сквер, в котором поставлен бюст Пушкина. Сквер хотя и устроен недавно, но хорошо разросся. В нём можно получить минеральные воды, кефир и молоко...» Этот «Новый сад»  (1885)  сегодня  известен как Пушкинский сквер. Рядом с этим местом находился дом, в котором останавливался А.С. Пушкин (1829). Отсюда  название сквера и расположенной рядом улицы. Бюст появился по инициативе тифлисского полицмейстера Л.А.Россинского, который предоставил в Городскую управу собранные им по подписке 2 тысячи 281 руб. 05 коп.. Предложение было рассмотрено и одобрено Городской думой (30 апреля 1890). Утверждённый в Петербурге проект памятника был поручен свободному польскому художнику и скульптору Феликсу Ходоровичу, выполнявшему многие общественные и частные заказы в Тифлисе, и по соглашению с Городской думой должен был быть готов к 19 октября 1891. Отливка из бронзы была произведена на заводе К.Ф.Верфеля в Петербурге, пьедестал выполнен из алгетского красного и серого камня, работы мастерской Винченцо Пиладжи в Тифлисе. Ф.Ходорович планировал написать на пьедестале полное имя поэта и несколько строк из его стихотворения, но пьедестал оказался небольшим, так что пришлось написать лаконично «А.С.Пушкин». Работы были выполнены в срок. Общая сумма, затраченная на сооружение памятника, составила 2 236 рублей. На открытии 25 мая 1892 были произнесены торжественные речи, отслужена краткая панихида по усопшему поэту и выступил объединенный оркестр мужских гимназий. В конце церемонии учащимся городских училищ раздали книги с сочинениями А.С.Пушкина. Во время реконструкций Эриванской площади памятник неоднократно менял своё место в пределах сквера, пока не был установлен напротив нынешнего Государственного музея искусств. Ф. Ходорович выполнил для города в том же реалистическом стиле также бюст Н.В.Гоголю, установленный  в Александровском саду (1903).

Тбилиси стал 24–м городом Российской империи, где появился электрический трамвай. К 1918 г. по Эриванской площади проходило несколько основных маршрутов. Тариф был  от 3 до  5  и 10 копеек. Количество вагонов выросло до 556 (439 двуконных и 117 одноконных). Возникший в виде конки (1883) тбилисский трамвай  прекратил своё существование  4 декабря 2006 г.  – после ликвидации трамвая в Тбилиси трамваев в Грузии не осталось. 

На Эриванской площади произошло одно из самых дерзких эксов в истории партии большевиков –  знаменитое вооруженное ограбление тифлисскими боевиками во главе с Камо кареты казначейства при перевозке денег из почты в Тифлисское отделение Государственного банка. Примерно в 10 часов 30 минут, 26 (13 по старому стилю) июня 1907 г., кассир Тифлисского филиала Государственного банка Курдюмов и счетовод Головня забрали на Тифлисской центральной почтовой станции два тюка, набитых ассигнациями на сумму около 250 тыс. рублей и направились на фаэтоне в банк. Впереди и сзади них гарцевали по два казака, следом катил второй фаэтон с охранником банка и тремя солдатами, замыкали колонну три конвойных казака. В других свидетельствах утверждается, что конвой состоял из 7–8 человек.   Маршрут инкассаторов проходил через Сололакскую улицу и Эриванскую площадь, где располагался штаб Кавказского военного округа. Считалось, что дорога под окнами военного штаба безопасна. Почти одновременно с экипажами инкассаторов на площади появились еще два фаэтона: в одном сидел мужчина в офицерской форме (это был Камо), в другом две дамы. Фаэтон с «офицером» преградил путь экипажам с деньгами.   Сразу после экспроприации заведующий особым отделом полковник Бабушкин телеграфировал в Департамент Полиции в Петербург: «Сегодня в 11 утра в Тифлисе на Эриванской площади транспорт казначейства в 350 тысяч был осыпан семью бомбами и обстрелян с углов из револьверов, убито два городовых, смертельно ранены три казака, ранены два казака, один стрелок, из публики ранены 16, похищенные деньги за исключением мешка с девятью тысячами изъятых из обращения, пока не разысканы, обыски, аресты производятся, все возможные меры приняты». Нелегальный «Тифлисский комитет Российской социал–демократической рабочей партии» осудил преступление, поскольку считал, что «всеобщее хищничество, всеобщий разбой» оправдывают в глазах общества репрессии правительства. Но это была точка зрения меньшевиков, которая лишь дезориентировала следователей.

Площадь неоднократно переименовывалась. В  средние века  её называли  Караван–сарай (Гостиничная площадь). В течение XIX в. (с 1827 г. до революции)  она носила имя  царского наместника генерала И. Паскевича графа Эриванского (получившего это имя после взятия русскими войсками под его командованием города–крепости Эреван). В советское время после  присоединения Грузии к СССР побывала она и площадью имени Лаврентия Берия, и площадью Ленина, с установленным  (1956) в центре  бронзовым памятником в честь главного вождя революции.  После объявления  Грузии о своей независимости при Звиаде Гамсахурдиа стала называться площадью Свободы и на месте памятника Ленину некоторое время был фонтан. Сегодня на Площади Свободы находится четырёхзвёздочный отель «Кортъярд» (118 номеров). Вместо памятника Ленину установлен (23 ноября 2006 г.) созданный Зурабом Церетели монумент Святого Георгия, который был доставлен самолетом «Ан-124»: монумент практически невозможно ни сломать, ни повредить, поскольку он изготовлен из титана, скульптура местами покрыта золотом, вес композиции составляет около 27 тонн, высота 40 м.

8* Сиони  – один из главных в Грузинской церкви храмов в  историческом центре г. Тбилиси на берегу реки Куры назван в честь Сионской горы и освящён в честь Успения Пресвятой Богородицы. Его основание приписывается Вахтангу I Горгасалу, но более вероятно, что инициатором строительства в конце VI в. был куропалат Гурам I (здесь же, вероятно, и похороненный). Эта первоначальная церковь была снесена арабами после учреждения эмирата. Давид IV Строитель, освободив Тбилиси от арабов (1112), возвёл в городе новый Кафедральный собор, который не раз подвергался разрушениям и восстановлению. Особенно значительные работы потребовались после нашествия Джелал ад–Дин Манкбурны и землетрясения (1668). Во время нашествия Ага–Мухаммед–хана (1795) были сожжены деревянные хоры и  иконостас, фрески покрылись копотью и сажей, – но собор был снова восстановлен: итальянский католический монах, армянин по происхождению, Минай Медичи (Минас Бжашкян)  писал, что «он обширный и великолепный, разрисован внутри картинами из Библии» (1817). После последней реставрации (1980–1983) Сиони сохранил свой средневековый облик, однако, с фрагментами из совершенно разных эпох. Первое место среди хранящихся в храме реликвий, занимает (с 1802 г.) крест Святой Нины: около северных врат алтаря в киоте, окованном серебром, на  верхней крышке которого  помещены чеканные миниатюры из жития христианской просветительницы Грузии, почитаемой  в лике равноапостольных. В интерьере сохранились фрески русского художника  Г.Г. Гагарина. 22 августа 1828 г. в Сионском соборе венчались Александр Грибоедов и Нино Чавчавадзе. Здесь находилась кафедра патриарха грузинской церкви католикоса, которая перенесена  в новый  Собор Святой Троицы (Цминда Самеба) на Авлабаре.

9* Кейль (Keil) – старинный рыцарский род из Тироля, с  XVII в. в Баварии.

Описание герба: красная перевязь с серебряными клиньями на серебряном щите. (Одна из версий фамильного герба Кейль). Фамилия имеет два варианта написания в русской транскрипции, поскольку немецкий дифтонг «ei» произносится как «ай». В написании Кайль согласно Энциклопедическому справочнику  Брокгауза–Эфрона считается еврейского происхождения. Кейль – одна из наиболее  распространенных фамилий в Германии:  занимает по статистике 272 место среди 500 000  фамилий (более 5% жителей в Баден–Вюрттемберге). В период 1841–1945 гг.  Кейль обитали также в Польше (Zdunska Wola), куда они переселились предположительно из Богемии (Reichenberg/B;hmen, Liberec), где фамилия имело написание: Kajl, Kayl. Во Франции фамилия Keil встречается в департаменте Bas–Rhin, в США – в штатах Иллиноис и Индиана (с 1880).

По материалам, имеющимся в архивных фондах Центрального Государственного Исторического Архива Грузии (ЦГИАГ), фамилия Кейль прослеживается как проживающая на территории  Грузии в г. Тбилиси по улице Александра Чавчавадзе № 6 с начала 1890-х гг. Фамилия довольно редкая для регионов России и стран ближнего зарубежья. В сохранившихся исторических записях (XVI–XVII вв.) носители фамилии принадлежали к славянскому владимирскому мещанству, имевшему существенную государеву привилегию. Первые свидетельства можно почерпнуть из особого списка фамилий на случаи похвалы или поощрения в период царствования Ивана Грозного. Упоминается фамилия и в исторических документах времён царствования Петра I Алексеевича: «Царевич (Алексей, сын Петра I) показал <…>, что в Неаполе секретарь Кейль принудил его написать в Россию письмо сенаторам и архиереям. „Есть известия,– говорил Кейль,– что вы умерли, по другим известиям, вы пойманы и сосланы в Сибирь, поэтому дайте знать о себе в Россию, а не напишете, то мы не станем вас держать“. Царевич написал в Сенат и двум архиереям, Ростовскому и Кутицкому...» 

Существует несколько версий и происхождения фамилии. По одной из них фамилия образована от прозвища, в основе которого лежит немецкое нарицательное «Keil», что в переводе на русский язык означает «клин», изготовленный из дерева или железа, который используют для расщепления дерева или раскалывания камня: «кайло», «кайла» то же, что «кирка» «keilhacke», – род молотка для земляных и горных работ, заострённый с одного или двух концов, или оканчивающийся острой лопастью металлический стержень на рукоятке. Таким образом, прозвище могло указывать на род деятельности человека (лесоруба, каменотеса, плотника–строителя),  или на  клиновидную фигуру широкоплечего человека. Существует также версия, что фамилия  ведет своё начало от слова «Kelle» («разливочный ковш»).

Известна обувная фабрика, основанная в г.Дрездене 1916 г. фабрикантом Фрицем Кейлем (Fritz Keyl). Коммуна (Keel, K;l, фр. Kayl) в округе Люксембург, часть кантона Эш–сюр–Альзетт на границе с Францией. Кейльберг – часть коммуны Бессенбах в Баварии недалеко от г.Ашаффенбург. Остроконечным вершинам обязаны своим названием горы:  Кейльберг в Германии и в Чехии Клиновец (чеш. Kl;novec, нем. Keilberg, старое название Зонненвирбель)  высочайшая (1243,7 м) вершина Саксонских Рудных гор в Богемии, недалеко от границы с Саксонией. 

10* Фамилия Колобовы значится в Списке дворянских родов, внесённых в Родословные книги Дворянских Депутатских собраний губерний, наместничеств и областей Российской империи. I. Европейская часть Российской империи.
11* Виленский учебный округ  (административный центр город Вильно) – территориальная единица управления учебными заведениями ведомства Министерства народного просвещения, охватывавшая несколько губерний на западе Российской империи на территории современных Белоруссии, Литвы, Украины и Латвии (1803–1832, 1850–1917).

12* Барон Егор Петрович фон Врангель (25.02.1800 –08.01.1873 г.Дерпт) – полное остзейское имя Георг Отто Антон барон фон Врангель дома Лагена –  принадлежал семье, которая ведёт свою родословную от старинного германского (по другой версии датского), затем шведского дворянского рода. Поступил на службу юнкером; поручик Нарвского гусарского полка; ротмистр лейб–гвард. Гусарского полка (1829); полковник Александрийского гусарского полка (1831); генерал–лейтенант; директор Петровского Полтавского кадетского корпуса (1849–1856) – прибыл в Полтаву с Кавказа; попечитель Виленского учебного округа (1856–1857). Участвовал во встрече А.С. Пушкина на почтовой станции в Могилеве и на квартире у А.П. Распопова (06 августа 1824 г.). Жена – Каролина Анетта Генриетта фон Швебс (07.04.1811–07.04.1869, Дерпт). Поженились  в Гатчине 20 марта 1835 г..  У них было 8  детей: 4 сына и 4 дочери. 

В написании Wrangel (нем. Wrangel, Wrangell) фамилия значится в Балтийском гербовнике, который был издан герольдмейстером шведского двора Карлом Арвидом фон Клингспором (1882). Герб российских Врангелей с девизом  «Rumpo non Plecto!» («Погибаю, но не сдаюсь») и «Frangas, non flectes» («Сломишь, но не согнёшь»). Фамилия Wrangell – Estland указана в генеалогическом справочнике балтийского дворянства в 4–х томах, который был издан Николаем фон Эссеном (1929–1935). Сборник включает родословные росписи 352 родов Лифляндской, Курляндской и Эстляндской губерний. Отдельно выделены дворянские роды с острова Эзель (Лифляндская губерния).
               
Принято считать, что родоначальник рода Врангелей принадлежал к числу вассалов датского короля Вальдемара II (1202–1241). В России имя Врангелей известно с XVIII в., когда многие представители этого рыцарского рода верой и правдой начали служить Российской империи.
Некоторые российские Врангели относятся к «люденгофско–эллистферской» по названию владений (нем. Ludenhof и Ellistfer [Elstfer]) ветви рода, которая была матрикулирована в Ливонии и Эстляндии и ведёт своё происхождение от полковника по имени Герман, получившего от шведской королевы Христины титул барона Врангеля «аф» (или в немецкой версии «цу») Люденгофа (1753).  На рубеже XIX–ХХ вв. в России насчитывалось почти 40 ветвей этого древнего рода. Врангели внесли существенный вклад не только в военную науку Европы и России (более 30 генералов, 7 адмиралов и 11 фельдмаршалов), но и в развитие российской цивилизации.
Старший брат Фердинанд Петрович Врангель (29.12.1796–25.05.1870) – полное остзейское имя Фердинанд Фридрих Георг Людвиг барон фон Врангель дома Лагена, мореплаватель, адмирал, Георгиевский кавалер и почётный член Петербургской Академии Наук, один из учредителей Русского географического общества (1845); его имя носит остров Врангеля в северном Ледовитом океане, а также др. географические объекты в Северном Ледовитом и Тихом океане.

Однако, фамилия Врангель прочно держится в сознании рядом с известной политической фигурой времён Гражданской войны. Пётр Николаевич Врангель (15 (27).08. 1878, г. Новоалександровск, Ковенская губерния, Российская империя –25.04.1928, г. Брюссель, Бельгия)  происходил из дома Тольсбург–Эллистфер старинной дворянской семьи, которая ведёт свою родословную с начала XIII в., выходец из петербургской интеллигенции;  барон, Георгиевский кавалер, участник Русско–японской и  Первой мировой войн, генерал–лейтенант (1918); один из главных руководителей Белого движения в годы Гражданской войны (1918–1920); главнокомандующий русской армии в Крыму и Польше (1920). 22 марта 1920 г. прибыл в Севастополь на английском корабле «Император Индии» и вступил в командование, но в сентябре врангелевцы были разбиты красными под Каховкой. Получил прозвище «чёрный барон» за свою традиционную (с сентября 1918 г.) повседневную форму одежды – чёрную казачью черкеску с газырями. В эмиграции основал и возглавил Российский общевоинский союз (РОВС – 1924); переехал с семьей из Королевства сербов, хорватов и словенцев в Бельгию (1927), где работал инженером в одной из брюссельских фирм. По версии дочери был отравлен палочкой Коха своим бывшим денщиком и агентом НКВД, через 10 дней после посещения которого  скоропостижно скончался  от туберкулеза сильнейшей и острейшей формы, которым  никогда ранее не болел.

Его младший брат Николай из-за слабости здоровья не смог закончить реального училища, получил домашнее образование и стал одним из самых деятельных «организаторов» культурной жизни имперской столицы начала XX в. Организовал выставку русской портретной живописи за 150 лет в здании петербургской Академии наук (1902), в том же году под его редакцией издан каталог этой выставки, охватившей период 1700–1850 гг.; находился на службе в Императорском Эрмитаже при галерее Драгоценностей, хотя причислен был к Картинной галерее: самая значительная художественная выставка была организована им к 200-летию со дня рождения М.В. Ломоносова «Ломоносов и Елизаветинское время» (1912); участвовал в журнале «Старые годы», где занимался поисками и сохранением русской старины и в котором опубликовал 47 сообщений и 23 статьи; редактировал художественный и литературный журнал  «Апполон» (с 1912 г.); в годы Первой мировой войны работал в Красном  кресте; похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской Лавры. Мать братьев – Мария Дмитриевна Дементьева–Майкова (1856–1944)  прожила всю Гражданскую войну в Петрограде под своей фамилией. После того, как её сын стал главнокомандующим Вооруженных Сил Юга России, друзья помогли ей переехать в беженское общежитие, где она прописалась как «вдова Веронелли», однако, на работу в советский музей продолжала ходить под своей настоящей фамилией. В октябре 1920 г. при помощи савинковцев друзья устроили ей побег в Финляндию.

С 2008 г.  в Петербурге проводится акция «Венок Врангелю», посвященная памяти историка русского искусства, организатора художественных выставок и секретаря «Общества защиты и сохранения в России памятников искусства и старины» барона Николая Николаевича Врангеля (1880–1915). Акция проводится 28 июня на Никольском кладбище Александро-Невской лавры у его возрожденной могилы (2004). В Международный день памятников и исторических мест 18 апреля 2009 г. было создано Санкт–Петербургское общество изучения и сохранения наследия Врангелей (краткое название «Наследие Врангелей»). Обществу принадлежит инициатива проведения «Врангелевских дней» в Санкт-Петербурге, акции «Венок Врангелю» и фотовыставок.

13* князь Александр Прохорович Ширинский–Шихматов (Ширинский–Шахматов) – (1822–14.04.1884 с. Архангельское Можайского уезда Московской губернии) – сенатор (с 1876 г.), тайный советник, президент МОИП (1867–1872). Окончил Морской кадетский корпус (1837), участник обороны Севастополя. Начал службу на Черноморском флоте, затем перешел в Министерство народного просвещения, инспектор над частными учебными заведениями (1851), директор 3-й московской гимназии (1854–1857), попечитель Виленского (1857–1864), Киевского (1864–1867), Московского (1867–1874) учебных округов; товарищ Министра народного просвещения (1874–1880); сенатор (1876); cтатский (1858), тайный советник (1868); почётный мировой судья Вяземского уезда (1869); президент «Императорского московского общества испытателей природы» (1867–1872). Будучи деятельным сотрудником графа M. H. Муравьёва, трудился над распространением русских начал в Северо–Западном крае: в течение одного года, несмотря на скудно отпускаемые средства, им было открыто более 100 народных русских школ, составлены проекты дирекции народных училищ, открыта первая в России учительская семинария в местечке Молодечне Виленской губернии. В бытность его попечителем Московского учебного округа на Поварской улице открылись 4-я женская гимназия (1870) и Московские высшие женские курсы (1872). В  московских частных учебных заведениях по ходатайству их содержателей были учреждены две стипендии имени А.П.Ширинского–Шихматова (1875). Первый почётный гражданин города Иваново–Вознесенск. Жена – Екатерина Павловна Березникова. Его перу принадлежат: «Биография Лукьянатова» («Отечественные Записки», 1852); «Искусство и художники в Москве» («Русский Инвалид», 1858, № 56 и отдельно СПб, 1858).

Ширинские–Шихматовы – старинный княжеский род, записанный в V часть родословной книги Смоленской губернии и ведущий начало от беев Ширинских, которые имели обширные владения по реке Волге и были завоевателями Крыма, где до конца XVIII в. считались «знаменитейшими и сильнейшими из всех» и «составляли в народном собрании первейшую степень».  Родоначальник рода Ширинских – один из беев, татарский князь Кинбар Ширинский, выехал в Россию при великом князе Иоанне Васильевиче III; потомки правнука его Шихмата (во священном крещении Василия) Келядемаевича (начало XVI в.) стали называться Ширинскими–Шихматовыми. Сын его Иван Васильевич –  известный боевой воевода XVI в..   Во время поражения Девлет–Гирея И.В. Шереметевым взято было в плен в числе трофеев и знамя Ширинских мурз (1556); при набеге того же Девлет–Гирея были убиты трое мурз Ширинских (1572); Ширинский мурза Иши–Махмет приезжал в Москву в качестве крымского посла (1594); во время набега крымского хана Махмет–Гирея на Комарницкую волость взят в плен Ширинский мурза Котлуш (1622). Некоторые из Ширинских в XVI в. приняли православие. В шведском походе (1549)  участвовал князь Пантелеймон Иванович Ширинский; князь Иван Лукич Ширинский значится в числе ярославских дворян (1630); князья Иван Сунгалеевич, Федор Арасланович, Петр, Михаил и Андрей Бибкаевичи были стольниками Петра I (1702).   Потёмкин назначил Мехметши–бею Ширинскому ежегодное жалование в 2 тыс. рублей (1784); императрица Екатерина II повелела избирать губернских предводителей дворянства Тавриды из рода Ширинских.

Род князей Ширинских–Шихматовых  был окончательно утвержден Правительствующим Сенатом в княжеском достоинстве в 1836 г.; герб внесен в X часть Общего Гербовника. Есть еще два дворянских рода Ширинских, записанных во II и III части родословных книг Таврической и Ярославской губерний. При Высочайшем утверждении родового герба Шихматовых за ними было признано право на особый венец княжеского типа, который состоит из чалмообразной (с пером наверху) шапки, вставленной в подобие геральдической «древней царской» короны. На пуговице этот уникальный венец был замещен стандартной российской княжеской шапкой.  Есть несколько версии происхождения фамилии: от прозвища «Ширин», которое восходит к прилагательному «широкий», означавшему в древнерусском языке «могучий, широкоплечий», поскольку одно из первых упоминаний этого прозвища в письменных источниках относится к первой половине XVII в. (1627); по менее правдоподобной версии  фамилия происходит от восточного женского имени Ширин, что в переводе означает «сладкая». Это имя носили героини легендарных поэм узбекских поэтов Низами («Хосров и Ширин») и Навои («Фархад и Ширин»).

Описание герба: Щит разделен на четыре части, из коих в первой в черном поле, изображен золотой крест и под ним серебряная луна, а в нижнем горностаевом поле Княжеская шапка, во второй части в золотом поле находится ездок, облеченный Княжескою мантией, с поднятым мечем, скачущий в правую сторону. В третьей части, в серебряном и красном полях поставлена крепость переменяющая вид свой на серебре в красный, а на краске в серебряный; в четвертой части, в черном поле означены перпендикулярно четыре золотых полосы, а в нижнем голубом поле крестообразно положены две серебряных сабли остриями обращенных вверх. Щит покрыт Княжескою мантией и шапкой с пером наподобие чалмы, которая наложена на дворянскую корону. Герб рода Шихматовых, имеющих титул татарских князей, внесен в Часть 10 (II, III) Общего гербовика дворянских родов Всеросийской империи, стр. 95. (древнее дворянство 1686).

Сын Андрей Александрович Ширинский–Шихматов (10.01.1868–02.02.1927) – титулярный советник, камергер Императорского Двора, Вышневолоцкий уездный предводитель дворянства, Эстляндский (1908–1910) и Симбирский вице–губернатор (1910–1913), Саратовский губернатор (1913–1915), коллекционер, археолог, знаток церковных древностей, писатель, путешественник, исследователь Севера, собаковод и охотник–медвежатник. Образование получил в Императорском училище правоведения и службу начал (1892) по линии Министерства внутренних дел. Был причислен к канцелярии обер–прокурора Св. Синода (1898), прокурор Московской синодальной конторы и сенатор (1903–1904),  обер–прокурор Св. Синода (1906), присутствующий член Государственного Совета (с 1907 г.).  Государственную деятельность совмещал с охотничьими путешествиями, результатом чего стал «Альбом северных собак» – сборник фотоснимков с классификацией пород (1895). Известный заводчик английских сеттеров и зверовых лаек, разработал стандарты лаек. Публиковал рассказы в журнале «Охотник». После революции помимо судейства, преподавал на Московских курсах охотоведения имени С.Т. Аксакова, был авторитетнейшим знатоком медвежьих охот, автором книги «По медвежьим следам» (1900). Конструктор пули для гладкоствольного охотничьего оружия, носящей его имя, и механической медвежьей рогатины. С 10 по 12 сентября 2010 г. в  Свечинском районе Кировской области в охотничьем хозяйстве «Великоустье» проводился Первый чемпионат России среди лаек по подсадному медведю и вольерному кабану, посвященный памяти князя А. А. Ширинского-Шихматова.

В квартире на Московской улице в доме Лютеранской церкви вместе с женой Людмилой Карловной фон Мекк (1872–1946), дочерью миллионера, железнодорожного деятеля К.Ф. фон–Мекк и Н.Ф.фон–Мекк, мецената и друга композитора Чайковского, устраивал приёмы для официальных лиц и поклонников старины. Имение князя, усадьба Островки, находится недалеко от станции Академическая на железной дороге Москва–Санкт-Петербург на берегу большого живописного озера Имоложье, на некотором расстоянии от усадьбы около дороги на Боровно – усадебная церковь. На берегу озера он проводил раскопки курганов XI–XII вв. (в 1903 г. более 80 погребений в Фёдовском грунтовом могильнике), начатые в конце XIX – начале XX вв. в Вышневолоцком уезде князем П.А. Путятиным, В.И. Каменским и И.А. Тихомировым. Все найденные предметы были переданы им в музей Тверской губернской ученой архивной комиссии (ТГУАК) – одного из первых и самых известных в России обществ по изучению старины, почётным членом которой он являлся. Среди пожертвований была уникальная коллекция икон, включая икону XII в. Успенья Божьей Матери, для которой в Островках была построена (1901–1904) особая церковь: заложена в присутствии тверского и кашинского архиепископа Димитрия (Самбикина) и тверского губернатора князя Н.Д. Голицына и торжественно освящена как «первый художественный храм–музей церковных древностей, удивляющий знатоков богатством своих редкостных коллекций». Академик Б.С. Соколов вспоминает легенду о том, что церковь подземным ходом была связана через залив озера Имоложье с винным погребом. Рядом с имением на берегу одного из рукавов озера Н.К. Рерих открыл (1904) так называемый Лялинский городок и в последующие годы продолжал в этой местности археологические исследования, синхронизируя их с данными из раскопок Андрея Александровича.  С 1900 по 1907 гг. имение Островки носило статус «временно–заповедного» благодаря великолепным коллекциям произведений искусства и церковных древностей, причём в отдельной комнате хранились пожертвованные князем иконы и предметы церковного обихода: медные кресты, образки, складни, клейма, железные вериги, резные деревянные фигуры, резные царские врата, карнизы к царским вратам и др..  Кроме этого, в усадьбе находились большая библиотека и богатейший архив. Имение и окрестные усадьбы часто посещали известные художники, учёные, военные, духовные лица и общественные деятели (Н. Манзей, Н.С. Таганцев, М.В. Нестеров, Н.К. Рерих, Е.И. Столица, В.А. Беклемишев, протоиерей Иоанн Кронштадтский (И.И. Сергиев), священник Н.А.  Синицын, князья П.А. и Н.С. Путятины, С.Б. Соколов, В.Е. Грум–Гржимайло и многие др.). В 30-х гг. XX в. церковь Успения Божией Матери была взорвана и до сих пор пребывает в руинах, бывший в ней музей разграблен. От княжеской усадьбы Островки, которая занесена в Красную Книгу, остались главный дом с оранжереей и флигелем (домовой церковью), два жилых флигеля, хозяйственный флигель, пейзажный парк с прудом и курганами XI–XII вв.. В советское время  в усадьбе размещён детский дом.

Награды: Орден Св.Владимира 4 ст., Орден Св.Анны 2 ст. с мечами и бантом, Орден Св.Станислава 2 ст., Серебряный вызолоченный ковш старинного образца, Медаль в память Коронации Императора Александра III, Медаль в память Русско-Японской войны 1904–1905 гг., Медаль Красного Креста и Знак Общества Красного Креста.
 
14* Дерптский Университет, или Юрьевский (1893–1918) – эст. Tartu ;likool (с 1918), нем. Universit;t Dorpat (1802–1893) в Тарту (Эстония): основан шведским королём Густавом II Адольфом на территории Ливонии под именем Academia Gustaviana (1632) – второй университет Швеции (после Уппсальского) и  входит в ассоциацию университетов Европы Утрехтская сеть. Первым ректором Академии король Густав II Адольф назначил своего учителя и наставника, генерал–губернатора Ливонии, Ингрии и Карелии Юхана Шютте. С момента своего основания до 1710 г. официальным языком университета был шведский язык, постепенно оттесняемый немецким в силу преобладания прибалтийских немцев, занявших практически все преподавательские и студенческие позиции. После присоединения Эстляндии к  России в XVIII в. не действовал, но был вновь открыт Александром I как немецкий университет на территории Российской империи (1802). В настоящее время преподавание в университете ведётся на эстонском и английском языках; филологические дисциплины преподаются на изучаемых языках (в том числе на русском). Главный корпус Тартуского университета  построен по проекту архитектора  Иоганна Вильгельма Краузе на месте бывшей Мариинской  церкви (1804–1809) и является одним  один из ярчайших образцов классической
архитектуры в Эстонии.

Дерпт (ныне Тарту, эст. Tartu) – второй по величине город Эстонии и один из древнейших городов Прибалтики – впервые упоминается в «Повести временных лет».  Часть населения, жившего на территории Ливонии, платила дань великому князю Руси Владимиру Святославичу. Великий князь Ярослав  Мудрый, покорив часть чудских племён, построил по своему христианскому имени на их земле крепость Юрьев –  опорный пункт для дальнейшей экспансии (1030). В X–XI вв. был известен как поселение древних эстов Tarpatu, хотя постоянное городище на этом месте датируется V в.: эстонская крепость Тарбату 1500 лет назад стояла над пойменными берегами реки Эмайыги (Омже), в 30 км от впадения в Чудское озеро. В средние века, во времена крестового похода Ливонского ордена, Тарбату получил немецкое название Дерпт, став центром епископата Св. Петра и Павла. Эпоха епископского владычества оставила Тарту городской герб в виде щита и величественные руины Кафедрального собора на холме Тоомемяги.

15* Фамилия Гельмерсен ведет своё начало от немецкого слова «helm», которое на русский язык переводится как «шлем». Скорее всего, это прозвище относится к так называемым «профессиональным» именованиям, содержащим указание на род деятельности. Не исключено, что основатель рода был мастером по изготовлению доспехов, или что так могли прозвать смелого, мужественного рыцаря–воина.

В таблицах Балтийского гербовника, который был издан в 1882 г. герольдмейстером шведского двора Карлом Арвидом фон Клингспором, воспроизведено 798 гербов дворян Лифляндской, Курляндской и Эстляндской губерний. Отдельно выделены дворянские роды с острова Эзель (о.Сааремаа) Лифляндской губернии. Изображение гербов было исполнено профессором А.М.Гильдебрандтом: 133 листа таблиц с гербами отпечатаны в виде цветных хромолитографий с использованием золотой и серебряной краски.

По линии  Дома Дукерсхоф (Лифляндия) в Остзейские дворянские матрикулы были внесены (фамильный дворянский герб с 1643 года): Пауль Гельмерс – депутат в Ратуше, г.Рига (1634), Шведское дворянство (1643), Лифляндское рыцарство.  Пауль и Йохан Гельмерсен – шведское дворянство (1651). Эдуард Бернхард (1700, Финляндия –1732), Супруга – Кристина Гертруда фон Вульф. Бернхард Иоганн (1727–1766, Рига).  Отто Магнус и Бенедикт фон Гельмерсен – Лифляндское и Эстляндское рыцарство (1789). Виктор фон Хельмерсен – Курляндское рыцарство (1875). Рейнхольд фон Хельмерсен – Эзельское рыцарство (о.Сааремаа).

Родовое рыцарское поместье мыза Дукерсхоф (D;ckershof) было приобретено 20.01.1777 г.  Отто Фридрихом фон Гельмерсеном (1728–1785, Дукерсхоф) за 32 000 рублей у риттмейстера Карла Людвига барона Мэнгдена (Mengden) и после его смерти имение было передано 06.04.1807 его женой Анной Элизабет урождённой  фон Хагемейстер  во временное пользование на 10 лет под отступные  27  150 рублей серебром и  56 000 рублей ассигнациями (banco) полковнику риттеру Магнусу Иоганну  барону Шоультцу  (Magnus Joh. Schoultz).

Согласно эстонским источникам Каммери/Дукерсхоф относился к церковному приходу Камбы  и был частью исторического графства Тартуского уезда Дерпт (Rittergut im Kirchspiel Kambja/Kamby, Kreis Tartumaa/Dorpat). Впервые упоминается в  XVI в. и принадлежал семье Дюкер, позднее семье Ренненкампф, фон Гельмерсен и фон Штадэн. Построенное в конце  XVI в. одноэтажное главное здание было перестроено в двухэтажное под школу. С 1920-х гг. в здании находится школа.  В начале ХХ в. нынешняя территория Эстонии  была разделена на 9 округов и 106 приходов. Настоящее административное распределение Эстонии заметно отличается от прошлого.

Из истории купли продажи Гавэнзее 29 ноября 1660 г.:  Королева Швеции (1654–1660) Гедвига Элеонора Шлезвиг–Гольштейн–Готторпская (Hedwig Eleonora von Schleswig–Holstein–Gottorf) 23.10.1636, Готторп – 24.11.1715, Стокгольм) передало Гавэнзее в пользование ассистентрату Иоганну фон Хельмерсену. С 1683 г. им владели братья оберст–лейтенант Магнус, капитан Иоганн и Клаудинс Готтхард фон Хельмерсен, чей сын капитан Магнус фон Хельмерсен продал Гавэнзее 12 сентября 1759 г. за 8 500 альбертовских талеров барону Рейнхольду Иоганну Мэнгдену (Reinhold Johann – Mengden), который владел им до 1768 г., после чего собственность перешла c 1780 г. ландрату Mагнусу фон Хельмерсену (Landrath Magnus von Helmersen).

Некая Катарина Элизабет (Catharina Elisabeth), род. 21 июля 1713 г., обручилась 22 февраля 1740 г. с окружным комиссаром Магнусом Иоганном фон Кампенхаузеном (Kreiskomissar Magnus Johann von Campenhasen), который скончался 28 февраля 1756 г., оставив после себя единственную дочь, которая обручилась с зeмельным судьей Бенедиктом фон Хельмерсеном (Landrichter Benedict von Helmersen).
16* Кладбище деревни Тришино – самое старое и почётное кладбище в г.Бресте возникло в XIX в., площадь около 5,7 га. Здесь похоронены белорусский поэт Микола Засим, художник Владимир Старчаков, украинский писатель и предводитель брестского дворянства Олекса Стороженко. Закрыто для захоронений (1969). Старые захоронения относятся к 1834 г., до строительства Брестской крепости, однако, камень на месте сгоревшей старой кладбищенской церкви свидетельствует, что двумя веками раньше здесь хоронили жителей близлежащих деревень Шпановичи и Тришино, вполне возможно, Гузней и Крушино. На кладбище порой невозможно узнать, кому поставлен памятник: сбиты кресты, сдвинуты набок надмогильные тумбы, раскурочены плиты склепов, на некоторых металлических надгробиях нет табличек с фамилиями покойных. Впору делать надписи: «Неизвестный». Могилы годовалого Саши Дена, скончавшегося в 1848 г. сына командира Западного инженерного округа генерала И.И. Дена, руководившего строительством  Брестской крепости, и Анны Кармановой (урожд. Бенуа), умершей в 1850 г., можно считать исключением. Знаток истории города над Бугом, начальник отдела комплексных научных изысканий филиала «Брестреставрацияпроект», Николай Власюк в 20-х числах июля 2013 г. обнаружил свежие разрушения около десятка металлических надгробных памятников XIX в., когда вёл экскурсию для друзей сына, приехавших из Питера: «Вандалы по обыкновению появляются на кладбище или в полнолуние, или в пятницу 13-го, или в День Хеллоуина. – Они неоднократно проникали внутрь некрополя–склепа, который уже пробит, и внизу, под плитами, вряд ли что осталось. Но каждое поколение идиотов лезет туда в надежде найти награды или что-нибудь ценное». На этот раз больше всего пострадала высокая  мемориальная каплица над некрополем–склепом первого начальника Александровского Брестского кадетского корпуса генерал–лейтенанта Александра Гельмерсена. Хотя цифра «13» сама по себе насыщена мистикой, но  она не только  символ смерти, но  одновременно и бессмертия, возрождения. Минским филиалом КОМОСа – Международного комитета по охране исторических мест и памятников – был подготовлен и подан в Минкультуры пакет документов о присвоении Тришинскому кладбищу статуса историко–культурной ценности Республики Беларусь. Но несмотря на то, что  Тришинское кладбище взято на учёт, видеонаблюдение, сигнализация и охрана отсутствуют, хотя  оно должно охраняться государством от вандалов вне зависимости от присвоенной категории ценности. Последнее слово за Советом Министров, который обычно присваивает статус историко–культурной ценности списком целому ряду объектов материального и духовного наследия. Разговор об охране уникального памятника идёт давно. Но если сохранность и дальше пойдёт по старому сценарию, то скоро нечего будет охранять.
17* Сохранилось постановление местного суда о передаче дома моему отцу как единственному законному наследнику, но более мне ничего не было известно о сёстрах Садлуцких, пока однажды из российского небытия не материализовалась моя четвероюдная сестра Наталья Сергеевна Стрелецкая (в замужестве Левицкая).

Фамилия Садлуцки (пол. Sad;ucki) относится к шляхетскому гербу Prawdzic и  берёт своё начало в XVIII в. от названия местности Садлуки (Эльблонг, Миколаево Поморское) – местечко в Польше под названием Sad;uki  букву «с»  приобрело в то время, когда Польша была территорией Восточной Пруссии и стало звучать как Sad;ucki. Фамилия Садлуцкий значится в Книге–подлиннике Каспера Несецкого о Польских гербах. В восстании Костюшко принимал участие некий Томаш Садлуцкий, а также другие Садлуцкие, в частности, Леопольд Садлуцкий, эмигрировавший затем во Францию. В роду было много военных, чиновников, владельцы поместий и просто обывателей. Однофамильцев у Садлуцких быть не может, поскольку польские фамилии, оканчивающиеся на «цкий» или «ский» образовались от названий местностей, где проживала группа людей, связанных семейными узами. Фамилии такого типа широко представлены в ономастике восточных, западных и южных славян. В истории России известно несколько дворянских родов Садлуцких.

Валентина Осиповна (Иосифовна) Садлуцкая (†1921, г. Тбилиси) –  дочь Луизы Карловны Нерво была замужем за Владимиром Андреевичем Полторацким, который служил в Тифлисском юнкерском училище, в Первую мировую войну воевал на турецком фронте, после Октябрьской революции эмигрировал во Францию, а потом в Югославию (†1942,  г.Загреб,).

Полторацкие – дворянский род, происходящий от Федора Филиповича Полторацкого, бывшего соборным протоиереем в Соснице (земли Черниговского полка) Гетманской Украины. Один из его сыновей Марк Фёдорович (1729–1795) – певец (баритон), первым из славян был зачислен (1750) в итальянскую оперную группу, где выступал под именем «Марко Портурацкий»; был произведён в полковники (1754) и получил потомственное дворянство (1763) за ревностное служение руководителем придворной певческой капеллы при императрицах Елизавете Петровне и Екатерине II – в знак этого на гербе изображена арфа; был женат на дочери богатого купца Шемякина,  но овдовел и взял в жёны дочь небогатах дворян Агафоклею Александровну Шишкову (1727–1822), когда ей не было ещё и 15 лет,  которая не только родила ему 22 ребёнка, но и «умело распоряжалась громадным богатством и большим хозяйством, держа в ежовых руковицах челядь, всю родню и всех уже переженившихся детей». Красивая, умная и даровитая, наделённая железным характером и необычайной деловитостью, она завела винокуренные и др. заводы, держа на откупе почти всю Тверскую губернию, оставив после себя значительное состояние в 4 тыс. душ. Анна Перовна Керн  (урождённая Полторацкая) вспоминает, что её бабушка не умела ни читать, ни писать, но вместе с тем была «умна и распорядительна».

Дочь Елизавета (1768–1838) стала супругой  Алексея Николаевича Оленина (1763–1843), президента Академии художеств и директора Императорской Публичной библиотеки в Санкт–Петербурге, чья дочь  Анна Алексеевна Андро де Ланжерон известна как адресат многих строф Пушкинского «Онегина» и покровительница молодым талантам Польши.

Другие представители рода Полторацких:  Алексей Маркович П. (1759–1843), тверской губернский предводитель дворянства. Дмитрий Маркович П. (1761–1818) – известный коннозаводчик, владелец усадьбы Авчурино. Фёдор Маркович П. (1764–1858) – владелец мебельной, бумажной и суконной фабрик, сахарного и винокуренного заводов в слободе Чернянка Курской губернии. Александр Маркович П. (1766–1839) – управляющий Петербургским монетным двором. Константин Маркович П. (1782–1858) – генерал–лейтенант, участник Наполеоновских войн, губернатор Ярославской губернии. Владимир Алексеевич  П. (1828–1889) – русский генерал, участник Кавказских и Туркестанских походов и русско–турецкой войны (1877–1878). Владимир Александрович П. (1830–1886) – генерал, картограф, губернатор Семипалатинской области, участник Кавказских войн и Туркестанских походов.

Род Полторацких внесён во II и III части родословных книг Тверской, Калужской, Курской, Пензенской, Санкт–Петербургской и Тамбовской губерний (Гербовник, II, 142). Герб см. Часть 2 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 142.
Полторацкие были очень состоятельны. Семья владела имениями Уткина дача (получена в качестве награды за участие в оперных постановках: хозяйство включало ледники, подвалы, конюшни, сараи и сеновалы, оранжереи, теплицы и парники, большой фруктовый сад с яблоневыми и вишнёвыми деревьями), Авчурино, Грузины (входит в «Пушкинское кольцо Верхневолжья»), Красное, Косая Гора (с каменным винным заводом и скотным двором, располагавшееся вверх по течению реки Оккервиль), Истье. Впоследствии семья обеднела. Отец Владимира Андреевича – Андрей Александрович Полторацкий  работал воспитателем в Воронежском военном корпусе, получал небольшое жалование, так что его сыновьям Владимиру и Виктору в детстве зимой приходилось гулять по очереди, у них было одно пальтишко на двоих. К началу XX в. большинство родственников зарабатывали на жизнь наемным трудом или военной службой. Владимир и Виктор Полторацкие приехали служить в Тифлис в Мингрельский полк, рано женились, но их жены не ладили между собой, поэтому семьями они не общались. Виктор Андреевич  (†1911 году)  не успел вырастить своих двух сыновей  Виктора, Николая и дочь Татьяну. Жена его Зинаида Петровна позднее вышла замуж за армянина, известного в городе врача Рубена Абгаровича Бекзадяна, который очень её любил и помогал  воспитывать детей.

Дочь Валентины Осиповны и Владимира Андреевича –  Елена Владимировна Полторацкая (1902–1994) прожила удивительно интересную жизнь. Она осталась с матерью и братом Борисом в Тифлисе, успела окончить гимназию и получила специальность стенографистки; несколько раз была замужем; вместе с дочерью от первого брака Натальей Сергеевной Стрелецкой  переехала в Ленинград (1931), преподавала в сельскохозяйственном институте, но вскоре вернулась в Тбилиси, где стенографировала  научные конференции, выступления  писателей, поэтов; позднее занимала должность заместителя министра пищевой  промышленности Грузии. Когда был репрессирован её начальник, председатель Госплана Грузии Николай Семенович Илюшин (†1937), над Еленой Владимировной нависла угроза ареста. И хотя судьба помиловала Елену Владимировну, но мужа её в том же году арестовали. Сергей Николаевич Стрелецкий (его предок был священником Стрелецкой церкви в г. Москве)  был расстрелян по приговору Особой комиссии НКВД и Прокуратуры СССР (22 января 1938 г.): словно предчувствуя это, он говорил, что погибнет в 37 году, как его любимый поэт Пушкин. Елена Владимировна приходилась прапраправнучкой Павлу Марковичу Полторацкому, с сыном которого, Алексеем Павловичем, А.С.Пушкин встречался в Петербурге и Кишиневе, но прадедом её был другой сын Павла Марковича – Александр Павлович, который служил начальником Петрозаводского пушечного завода. Один из братьев Пётр Маркович  был отцом А.П.Керн, известной в истории по роли в жизни А.С.Пушкина.

Дочь Елены Владимировны и внучка Валентины Осиповны Садлуцкой и  Владимира Андреевича Полторацкого – Наталья Сергеевна  приходилась  прапраправнучатой племянницей Анне Керн и Анне Олениной. Всю свою жизнь Наталья Сергеевна писала семейную хронику: работая  библиотекарем,  она переписывалась со многими архивами и  музеями А.С. Пушкина, с учеными–литературоведами и писателями, – помогала матери в поиске материалов. В одном из кавказских журналов XIX в. они  отыскали публикацию дневника генерала–майора Владимира Алексеевича Полторацкого, участника Кавказских войн, сына Алексея Марковича и Варвары Дмитриевны Полторацких, у которых бывал А.С. Пушкин, как это следует из дневниковых записей А.А. Олениной. Пространные выдержки из дневника, озаглавленного автором «Воспоминания», были напечатаны также в журнале «Исторический вестник» за 1893 г. Вероятно, Л.Н. Толстой в работе над повестью «Хаджи-Мурат» (1896–1904) использовал этот материал и поэтому оставил подлинную фамилию героя. Елена Владимировна подготовила статью в духе Андроникова с описанием своих поисков, но работа так и не была опубликована и, к сожалению, затерялась. Наталья Сергеевна работала в Тбилиси заведующей архивом Госплана Грузии,  в библиотеке Грузинской республиканской конторы Госбанка, в Тбилисском филиале музея В.И. Ленина, водила экскурсии по родному городу и Гори, где родился И.В. Сталин, позднее – после переезда  к мужу в Ленинград – стала заведующей детской библиотекой Василеостровского района и сумела превратить библиотеку в  методический центр по обмену опытом работы для библиотек не только всего Ленинграда, но и  страны: в помещении библиотеки проводились уроки внеклассного чтения, устраивались встречи с детскими писателями и другими интересными людьми; была разработана оригинальная игровая методика ознакомления ребят с устройством библиотек и способами подбора нужной библиографии; ежегодно в большом кинотеатре устраивались праздники детской книги, куда приглашались дети, участвовавшие в литературных играх и конкурсах, и авторы вручали им призы, свои книги с автографами. К сожалению, её сын Василий, живущий в Москве, мало интересуется историей семьи и архивом матери.

18* Рихард (Ричард) Карл Карлович Зоммер (нем. Richard Karl Sommer 1866–1939) – живописец, акварелист, участник обществ: Санкт–Петербургское Общество русских акварелистов (1907–1917), Санкт–Петербургское общество художников (Петроградское общество художников с 1914 г.), Тифлисское общество изящных искусств и др., один из основателей Тифлисского общества изящных искусств. Вольнослушателем Императорской Академии художеств был удостоен ряда больших поощрительных медалей и закончил обучение со званием классного художника 3-й степени (1884–1893). Работал в Средней Азии (1890–начало 1900-х), Армении, Азербайджане и Грузии (1912–1917). Первый учитель выдающегося грузинского художника ХХ в. Ладо Гудиашвили. Автор многочисленных живописных произведений и ряда графических работ в основном жанрово–этнографического характера: портреты–типы, бытовые и батальные сцены, виды памятников архитектуры. С 1894 г. работы экспонировались на выставках «Санкт-Петербургского общества художников», позднее на ежегодных Осенних выставках и выставках «Общества русских акварелистов» (ОРА). Произведения находятся в собраниях Государственного Русского музея, Омского областного музея изобразительных искусств, Тульского областного художественного музея, Государственного музея искусств Азербайджана (Баку), Музея истории культуры и искусства Узбекистана (Самарканд), Республиканского художественного музея Северной Осетии, музея искусств Узбекистана (Ташкент), Государственного музея искусств Грузии (Тбилиси), в частных коллекциях.

19* Панины – графский и дворянский род, восходящий ко второй половине XVI в.. Фамилия произошла от уменьшительных форм имён Павел, Пантелеймон и относится к  старинным русским фамилиям. Согласно данным о родоначальниках русских фамилий: Захар и Устим Федоровичи П., г. Коломна (1578). Имеется сообщение о героической гибели Василия Панина во время походов 1530 г.. Трое других Паниных служи¬ли как рынды (камер–пажи) при дворе царя Иоанна Грозного, а ещё двое Паниных упомянуты в качестве свидетелей на 3-й (1572) свадьбе царя – Никита Федорович Панин нёс фонарь перед государем, был воеводой в Карачеве, Ржеве, Валуйках, полковым воеводой в Пронске, меньшой брат Петр –  дьяконом. Иван Иванович Панин –  воевода в Пелыме и Саранске,  думный дворянин (с 1675). Василий Никитич Панин – воевода в походе против Стеньки Разина, думный дворянин. Есть ещё 2 рода Паниных позднейшего происхождения. Разделившийся на 3 ветви, род внесён в V и VI части родословных книг Владимирской, Московской, Смоленской, Калужской и Тверской губерний.

Описание герба: В щите, имеющем голубое поле, изображены друг над другом два серебряных кита, разделённых горизонтальной золотой полосой. На щит положена обыкновенная графская корона, на которую поставлены три турнирных шлема. Средний из них коронован и держит  на себе чёрного двуглавого орла с двумя золотыми коронами. Шлем с правой стороны украшен страусиными перьями, с левой дворянской короной. Намёт голубого цвета, подложенный серебром. Герб внесен в Общий гербовник дворянских родов Российской империи, часть 2, 2-е отделение, стр. 138. Паниных, графов Т. I, 1798, 25. Герб рода графов Паниных внесен в Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи, Часть 1, 1-е отделение, стр. 25.

20* Раиса Николаевная Муравьёва – Чернявская (30.01.1895 – 14.07.1966, г. Тбилиси) – вела свой род от «польской ветви» Муравьёвых. Муравей – символ трудолюбия, организованности, корпоративности. В то же время муравей – существо крошечное, ловкое, кусачее, а значит и человека, отличающегося быстротой реакции, маленьким ростом, особой подвижностью, вредным характером тоже дразнили «муравей».

Описание герба:  В золотом четверочастном щите в первой и четвёртой частях, в золотом поле, по короне, из которой выходят положенные крестообразно меч и стрела, а во второй и третьей - по черному орлу, с распростёртыми крыльями и с венком в клюве. Такой же вылетающий до половины орел в нашлемнике. Намёт на щите золотой, подложен чёрным. Герб внесен в Общий гербовник дворянских родов Российской империи, часть 2, 2-е отделение, стр. 138. Герб рода Муравьёвых внесен в часть 1 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 59.

21* Сохранилось свидетельство о регистрации брака Раисы Николаевны под фамилией её матери Чернявской (Чернявская – Цицианова) с Константином Николаевичем Цициановым № 317 от 1936 г., выданное отделом ЗАГСа Управления Народного Комиссариата Внутренних Дел ЗСФСР по ССРГ г.Тбилиси.  Константин (Костя) Цицианов погиб на фронте в Великую Отечественную войну. 
Цициановы (груз. Цицишвиили)  – древнейший грузинский княжеский род из Картли записан в V ч. род. кн. Тифлисской и Московской губерний и значится в Списке родов, признанных в Тавадском (княжеском) и Азнаурском (дворянском) достоинствах по Грузии. Фамилия князей Цициановых по свидетельству Коллегии Иностранных Дел от Азиатского Департамента «считает происхождение своего достоинства за 400 лет», которая  по женской линии находится в родстве с грузинскими царями. Первоначально род именовался Панаскертели, потом Цици–Швили. Захарий Панаскетели был возведён грузинскою царицею Тамарою Великою (1184–1211) в достоинство князя. Потомок его, Така Панаскетели, пристав таоский, разбил 60-тысячное турецкое войско (1302), напавшее на Грузию. Княжна Сити–Хатун Панаскетели была супругою царя Вахтанга IV; племянник её, Цици Панаскетели, был главнокомандующим грузинскими войсками в последних годах XV в., и по его имени потомки его стали называться Цици–Швили (т. е. сыновья Цици). Многие из них занимали в Грузии важнейшие должности и прославились в битвах. Дочь Нодара Цици–Швили была за царем имеретинским Арчилом. Сын Цици, Заза Цицицшвили–Панаскертели, был первым носителем фамилии. Иоанэ Багратиони пишет, что Зазу Панскертели царь «…переселил в Картли и пожаловал деревни Мдзовретского ущелья, а отделившейся ветви пожаловал деревни Ничбисского ущелья и поселил там.» Впоследствии род был разделён на несколько ветвей. По местоположению их владений их разделяют на «верхних» и «нижних» Цицишвили. Некоторые представители обеих ветвей рода переселились в Россию (1724) в свите Вахтанга VI, царя карталинского и кахетинского, где получили фамилию Цициановы и приняли российское подданство. Цицишвили (Цициановы) значится в списке карталинских князей, приложенном к Георгиевскому трактату (1783). Князь Павел Дмитриевич Ц. (1754–1806) генерал от инфантерии, один из покорителей Закавказья. Михаил Дмитриевич Ц. (1767–1841) – директор экспедиции для строений в Москве (1812), сенатор. Последний грузинский царь Георгий был женат на княжне Марте Георгиевне Цициановой.

Описание герба:  Щит разделён на четыре части, из коих в первой в голубом поле диагонально с правого нижнего угла  свёрнутое знамя красного цвета и над оным в правую сторону виден ездок с конем, скучущий на белом коне. Во второй в золотом поле щит. В третьей в золотом же поле находится голубая полоса, означенная диагонально с левого верхнего угла, на которой по середине видна литера S. В четвёртой части в голубом поле золотой рог изобилия. Щит покрыт мантиею и шапкою, принадлежащими Княжескому достоинству. См. П. Долгорукий, «Российская родословная книга» (т. II). Герб князей Цициановых (по ходатайству русской ветви этого рода) Высочайше утверждён Императором Павлом I (22 октября 1800 г.) и внесён в часть 5 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи (стр. 7).

22* Марья Александровна Чернявская – (1877, г. Маршанск – 1965, г. Тбилиси). Село Морша существовало 90 км к северу от г. Тамбова ещё в XVI в. и было преобразовано по именному указу Екатерины II от 16 сентября 1779 г. в г. Моршанск Тамбовского наместничества (с 1796 г. Тамбовская губерния), ставший уездным центром хлебной торговли на реке Цне, с пристаней которого грузы на баржах отправлялись по рекам Мокше, Оке, Волге и далее по речным системам в Петербург, Рыбинск, Нижний Новгород, Москву, Муром (за год из Моршанска вывозили до 14 млн. пудов различных грузов: хлеб, муку, сало, кожу, скот, пеньку, махорку). 

23* Учебное заведение Святой Нины для благородных девиц в Тифлисе стало вторым женским учебным заведением после Закавказского Девичьего Института Императора Николая I (официальное наименование), открытие которого по положению об учреждениях Императрицы Марии состоялось 23 марта 1840 г. в Тифлисе на углу Ермоловской и Ново–Бебутовской (ул. Ново–Бебутовская № 10).

В Закавказский Девичий институт, в составе 7 классов  с годичным курсом, «принимались дочери всех лиц, не обложенных  подушечным окладом – русских и иностранцев. Плата за полное содержание  300 рублей в год, за музыку особо 70 рублей» здесь изучали французский язык, историю, географию, математику, естественные науки, рисование, черчение, чистописание, пение, русский и грузинский языки, рукоделие и танцы. В 7 классах  учились 6 детей по 6 уроков. При поступлении в институт девушки проходили испытания по 8 предметам: Закону Божьему, русскому языку и словесности, французскому языку, истории, математике, географии, естествознанию, педагогике. Начальница – баронесса Анна Николаевна Тизенгаузен, член Совета по назначению наместника Его Императорского Величества на Кавказе, камергер Высочайшего Двора, действительный статский советник (ДСС) Ермингельд Николаевич Панов. После назначения великого князя Михаила Николаевича (младшего сына императора Николая I) наместником на Кавказе (1862), до переезда семьи  в Санкт–Петербург (1881) в связи с назначением супруга председателем Государственного совета, попечительницей Закавказского девичьего института состояла его жена, великая княгиня  Ольга Фёдоровна (Цецилия–Августа), дочь великого герцога Баденского Леопольда, которая «прошла школу спартанского воспитания, по духу того времени в Германии». По постановлению Закавказского комиссариата от 30 декабря 1917 г. наименование «императора Николая 1-го» было отменено. С начала 1917/18 учебного года при Институте был открыт общеобразовательный 8 класс (ликвидирован  в 1918 г.).

Кавказскому наместнику приходилось решать непростые хозяйственные и культурные задачи,  к тому же военные действия в горах тоже требовали постоянного внимания (Кавказская война закончилась только через 20 лет).  Так что решать проблемы учебных заведений во вверенном ему крае, когда богатые семьи вынуждены были отправлять своих дочек учиться в столичные институты Москвы и Санкт–Петербурга, он перепоручил своей жене. По его просьбе княгиня Елизавета Ксаверьевна Воронцова (Браницкая), красавица и умница, добрейшего характера человек, взяла на себя заботы о распространении образования среди местных женщин. Она  организовала в Тифлисе, где была резиденция наместника, Женское благотворительное общество во имя Святой Равноапостольской Нины (1846), которое стало «серьезным рассадником просвещения среди местного населения и сущим благодеянием для людей малого достатка». При нём 5 мая (3 сентября) 1846 г. состоялось открытие женского учебного заведения Св. Нины «для воспитания и образования молодого женского поколения».  «Кавказский календарь» свидетельствует, что 2 октября 1883 г. состоялось освещение нового здания заведения Святой Нины. Управляющий делами заведения Святой Нины – Николай Викторович Прокопе. Начальница заведения – Замятина Екатерина Яковлевна (1913). Председатель педагогического совета – действительный статский советник  (ДСС) Иван Афанасьевич Крупенников. Кроме преподавателей и администрации, священника и врача, в штате этого заведения были лазаретная дама, кастелянша, письмоводительница, закройщица, швеи, гардеробная дама, чулочница, пепиньерка.  Всего учащихся – 421 (1901). Из них 204 – русские, 142 – грузины, 62 – армяне, 4  – татары, 4 – горцы, 5 – другие национальности. Учениц в 1906 г. – 393.

24* В начале XIX в. между основным руслом реки Куры и её левым рукавом существовал остров. В 20-х годах рукав обмелел и высох,  наспех укрепленная набережная (бывшее дно реки) была застроена, и  район между Метехским мостом и мостом Бараташвили стали называть Песками (грузинское наименование Рике).  В 70-х  главная улица получила название Песковской и была переименована (1911) в улицу 19 февраля, а затем в улицу Хетагурова. Находясь в самой низменной части города, в непосредственной близости от  реки, район  постоянно страдал от наводнений: при самом крупном наводнении XIX в. (1837) уровень воды в реке повысился до 7 м выше ординара; при наводнении  15 (3)  мая 1896 г. на 6 м выше ординара и доходил на Песковской улице до 3 м,  на Дессимоновской площади на Песках до 4 м, так что пострадало 300 домов и лавок,  а продукты  жителям верхних этажей доставлялись на лодках. В 60-х гг. прошлого века в связи с реконструкцией  этой части города  старая застройка была снесена. Дом, куда судьба забросила сестёр Раису Николаевну и Ольгу Николаевну Муравьёвых, вместе с их парализованной матерью Марьей Александровной Чернявской, стоял в конце улицы Петрици № 30 (параллельно ниже улицы Песковской) – по иронии судьбы – под Цициановским подъёмом, ныне  имени Бараташвили, был заселён квартирантами и принадлежал семье молокан Болотиных, позже перешёл в государственное ведомстве.


25* «АЛЛА ВЕРДИ»  – Кавказская застольная песня: слова графа В.А.Соллогуба, музыка князей Вано и Сандро, обработка В.Н. Мантулина. «... В 1871 году Государь, в сопровождении своих Августейших сыновей – Наследника Цесаревича Александра Александровича и Великого Князя Владимира Александровича посетил Кавказ. Разумеется, по этому случаю во всём крае устраивались празднования и увеселения. Когда я приехал в Кутаис, жена тамошнего военного губернатора графиня О.В. Левашева обратилась ко мне с просьбой устроить в Кутаисе торжественный праздник в честь Царственного Гостя. У меня тотчас же родилась мысль возобновить в малом виде то, что я видел в Каире в 1869 году по случаю открытия Суэцкого канала, придав празднику местный колорит – джигитовку, лезгинку, русские хороводы и т. д.. К назначенному дню все оказалось готовым и обещало быть интересным, но проливной дождь, увы, помешал осуществлению этих приготовлений. Зато 2-я часть праздника, то есть живые картины и бал, вполне удались. К этому случаю я, как всегда, должен был написать стихи. Мне не удалось прочесть их, как предполагалось, Государю, в присутствии ликующего народа, но, узнав от графа А. Адлерберга о том, что я написал стихотворение, Государь, с обычной своей благосклонностью, позвал меня в одну из примыкавших к танцевальному залу гостиных и, в присутствии двух–трёх приближенных, заставил меня прочесть стихи. Вот они. Сколько помнится, они нигде не были напечатаны.»
 
С времён давным–давно отжитых   
преданьем Иверский земли,
от наших предков именитых
одно мы слово сберегли.
В нём нашей удали начало,
предвестник счастья иль беды, -
оно у нас всегда звучало:
Алла верды! Алла верды!

Алла верды «Господь с тобою!»
Вот слова смысл, и с ним не раз
готовился отважно к бою
войной взволнованный Кавказ.
Ходили все мы к схваткам новым,
не дожидаясь череды.
Хвала погибшим... а здоровым
Алла верды! Алла верды!

26* Мария Иосифовна Перини (итал. Maria Perini) (1873 г. Турин – 1939 г. Ницца) – грузинская балерина и балетмейстер итальянского происхождения. Окончила балетную школу Королевского театра оперы и балета в Турине (1890), где отработала в труппе всего один сезон и поступила  ведущей солисткой в балет Тифлисской оперы (1891–1907); выступала на сценах Царицына, Саратова, Астрахани, а также  эпизодически  с концертами после ухода из состава труппы вплоть до 1916. Перини основала первую в Грузии балетную школу (1916), первоначально на частных началах, а позднее работавшую при Тбилисской опере (1920), где её учениками были выдающиеся грузинские танцовщики  Вахтанг Чабукиана и Нино Рамишвили. В 1935 Перини была отстранена от руководства школой и некоторое время руководила её филиалом. После  ареста и гибели  мужа, художника Генрика Гринечского, Перини покинула Советский Союз (1937).

27* Констинтин Сергеевич Герасимов (1924–1996 г. Тбилиси) – литературовед, библиофил, сонетолог, эрудит–энциклопедист, педагог, профессор Тбилисского государственного университета им. Иванэ Джавахишвили  был широко известен в научном мире и по праву считался одним из ведущих специалистов в области теории и истории сонета, истории книги. Международный культурно–просветительский Союз «Русский клуб» (Грузия, г. Тбилиси) при поддержке Фонда «Русский мир» (Россия) осуществил издание художественно–документального сборника «Возвращение» в издательстве «Ситква» («Слово»), в который вошли большей частью ранее не публиковавшиеся материалы из архива К.С.Герасимова: поэтические произведения (стихотворения, стихотворные циклы, поэмы), записные книжки, научные статьи, воспоминания ряда его учеников и коллег. 20 сентября 2011 г. в Пушкинской гостиной Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова и 19 октября 2011 г. в  Малом зале Тбилисского русского драматического театра им. А. С. Грибоедова состоялась презентация художественно–документального сборника «Возвращение». Московскую презентацию провёл президент МКПС «Русский клуб», заслуженный деятель искусств РФ Николай Свентицкий. Среди участников – народный артист России, доктор филологии Святослав Бэлза, профессор МГУ Олег Клинг, профессор МГУ Сергей Кормилов, профессор МГУ Марклен Конурбаев, профессор СПбГУ Татьяна Кошемчук и др. В Тбилиси на суд общественности издание представили авторы–составители сборника – литературовед, магистр филологии Нина Зардалишвили и писатель, доктор филологии Владимир Саришвили. Издание книги «Возвращение» осенил своим благословением Католикос–Патриарх всея Грузии Илия II: «15 лет назад, в возрасте 72 лет от нас ушёл выдающийся ученый, библиофил, поэт, профессор Константин Герасимов. Он воспитал целую плеяду поколений учеников и оставил глубокий след в деле изучения русской литературы и истории книги. К. Герасимов занимался педагогической деятельностью и в Тбилисской Духовной Академии и Семинарии, и не случайно значительная часть его уникальной личной библиотеки впоследствии была передана в дар именно этим учебным заведениям. Константин Сергеевич принадлежит к высокому рангу тех избранных, чья жизнь продолжается в этом мире и после кончины и для многих является примером добра и милосердия. Да охранит Господь его бессмертную душу и да упокоит её в сонме праведных».
28* Барон фон Анатолий Георгиевич Рохов–Козбелевский был не только Предводителем Межнационального Дворянского Собрания Грузии и Членом Совета Объединённого Дворянства, но и прекрасно эрудированным учёным, инженером–практиком. Помню его расчёты землетрясений в Калифорнии. В своей монографии «Этюды вечности», которые мне довелось переводить на немецкий, он  доказывал  ошибочность и несовершенство основных научных положений о тектоники структур земной коры, излагая свою оригинальную точку зрения на геологические проблемы в Средней Азии, в Афганистане и на Кавказе,
29* В «Балладе о Востоке и Западе» английского писателя Джозефа Редьярда Киплинга (1865–1936) говорится о том, что несмотря на различия цивилизаций, людей  могут объединять сильные чувства и такие общечеловеческие ценности, как любовь, честь, мужество. Это рассказ об одном индийским разбойнике, враждовавшем с белыми людьми, который вступает в английскую армию и становится боевым товарищем английского офицера.   (перевод Е. Г. Полонской):

0, Запад есть Запад,                Восток есть                Восток, и с Mест они не сойдут.                Пока не предстанет Небо с Землей                на Страшный Господень Суд.                Но нет Востока, и Запада нет, что –                племя, родина, род,                Если сильный с сильным лицом к лицу
У края земли встаёт?

30* Пушкинский  мемориал в доме А. О. Смирновой–Россет в городе Тбилиси (на ул. Галактиона Табидзе № 20) – центр собраний и тесного общения русской и грузинской интеллигенции. Здесь хранится одно  из лучших мемориальных собраний эпохи Пушкина и Гоголя вне России. Волнующий образ «черноокой Россетти» Александры Смирновой–Россет со знаменитого портрета Винтергальтера возникает перед теми, кто переступит порог музея. Роль этой фрейлины двух русских императриц, особы, приближённой к императору, бывшей адресатом А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, В. А. Жуковского, Н. В. Гоголя, И.А.Крылова, И.С.Тургенева, М.С.Щепкина, М.И.Глинки, К.П.Брюллова трудно переоценить. В этом доме Илья Чавчавадзе отмечал 100–летие А. С. Пушкина, здесь бывали А. Рубинштейн, П. Чайковский, Н. Николадзе, Д. Эристави, Т. Табидзе, М. Горький и многие др.. По семейным преданиям однажды в дверь её парижской квартиры постучал Оноре де Бальзак, но когда Александре Осиповне передали его визитку, она распорядилась: «Гоните его в шею. Надоели мне эти знаменитости». В её жизни были Адам Мицкевич, Проспер Мериме, Александр Дюма, Ференц Лист. Она брала уроки музыки у  ученицы Бетховена мадам Гирт, училась живописи у многих именитых европейских художников. На страницах периодики XIX–XX вв.  рассыпана колоссальная переписка Александры Осиповны.Бабушкой  А. О. Смирновой–Россет была княжна Кетеван Цицишвили. В Грузию в конце XIX в. принадлежавшие ей вещи перевёз из Петербурга её сын,  ботаник М. Н. Смирнов, названный позже за свои фундаментальные исследования природы Кавказа Смирновым–Кавказским. В 70-х годах XX в. в доме по инициативе М. Г. Смирнова, правнука А. О. Смирновой–Россет, был создан Пушкинский мемориал  при «Кавказском Доме» литературных взаимосвязей, проводившем большую музейную, просветительскую, издательскую работу. Перед смертью Михаил Смирнов и его мать Евгения Владимировна подготовили завещание, датированное 4 декабря 1984 г., согласно которому всё семейное собрание  передавалось Грузинской ССР в лице Главной редакционной Коллегии по художественному переводу и литературным взаимосвязям при Союзе писателей Грузии, с  непременным условием, что дом и хранящиеся в нём мемориальные вещи продолжат свою музейную жизнь в родовом доме на ул. Галактиона Табидзе. По статье 549-й Гражданского кодекса Грузинской ССР на Коллегию возлагалось выполнение взятых на себя обязательств как на наследника по завещанию, что  строго соблюдалось, пока был жив её руководитель Отар Нодия.

В 1991 г. группа российских литераторов обратилась к первому президенту Грузии Звиаду Гамсахурдиа с просьбой сохранить Пушкинский мемориал. В мае 1991 г. был создан «Центр культурных взаимосвязей – Пушкинский мемориал», предусматривающий шесть с половиной штатных единиц в музее, расширялась сфера деятельности и по инициативе Отара Нодия было  создано Пушкинское общество. После смерти О. Нодия (1993) сотрудница Главной редакционной коллегии Наира Гелашвили добилась создания на базе дома Смирновых «Центра исследования культур и общественного мышления народов Кавказа», – в январе 1994 г.  коллектив выбрал её директором этого учреждения. В мае того же года был создан Центр культурных взаимосвязей Грузии «Кавказский дом», из названия которого исчезло упоминание Пушкинского мемориала, который оказался частью славянского отдела «Кавказского дома» без юридического статуса. Выведенный из юридического поля Грузии, он попал в крайне затруднительное положение. В 1999 г. Наира Гелашвили создала общественную организацию «Кавказский дом», название которой практически полностью совпадало с названием государственной организации, что постоянно вызывало путаницу. Однако, эта инициатива помогла найти на Западе инвесторов и начать реконструкцию здания (1998), в котором к тому времени проживали 3 семьи, 2 были выселены мэрией, и их площадь стала государственной. Последнюю семью выселило частное лицо, после чего  площадь в 58 кв. м оказывается в собственности дочери Наиры Гелашвили, Анны Маргвелашвили. Сегодня большая часть здания принадлежит государству, за исключением тех самых 58 кв. м. на первом этаже. В газете АиФ («Аргументы и факты») № 12 (289) от 19 марта 2008 г. в Тбилиси было опубликовано «Обращение российской интеллигенции к президенту Грузии.» Приказ № 497 о создании Музея Смирновых был подписан президентом Грузии Михаилом Саакашвили 14 июля. Так, спустя четверть века после кончины последних представителей знаменитой фамилии, уникальный Пушкинский мемориал обрёл юридический статус и принял первых посетителей после полуторагодичной паузы.

31* Виолетта Ильинична Гаспаришвили (27 февраля 1931) –  заслуженный учитель Грузии, Отличник просвещения СССР, трудовой стаж  более 40 лет в школе и Министерстве образования Грузии, Лауреат серебряной медали ВДНХ за представление республики на ВДНХ. Основные книги: «Литературно-музыкальные композиции (вечера в школе)», «Новые имена в курсе русской литературы». Учебник для грузинских школ (2 издания) с методическими рекомендациями «Русский язык IX» (2002) Сборники: «На школьной сцене», «Заглянуть в глаза сказке», «Чему мы учим на уроках литературы»,  ежегодный выпуск  «Что показала олимпиада».

32* Владимир Николаевич Соколов (18.04.1928 г. Лихославль Тверской области – 24.01. 1997 г. Москва, Новокунцевское кладбище) – замечательный русский советский поэт–лирик, эссеист, переводчик; окончил Литературный институт (1947–1952) семинар поэта Василия Казина. Кавалер редчайшего болгарского ордена Кирилла и Мефодия (Болгария 1977), лауреат Госуларственной премии СССР (1983), международной премии имени Н. Вапцарова (1989), первый лауреат Государственной премии России им. А. С. Пушкина (1995), Международной Лермонтовской премии (1996), награжден многими государственными наградами СССР и Российской Федерации. Первая книга стихов  «Утро в пути» (1953). После смерти поэта, увидели свет книги «Неповторимый венец» (1999) и «Белые ветки России» (2000). В г.Лихославле (2002)  его именем названа Центральная районная библиотека, возле которой установлен памятный камень поэту. Премьера документального фильма «Я был поэтом на земле. Владимир Соколов» (Россия, 2008) состоялась на телеканале «Культура» на следующий день после 80-летия со дня рождения Вл.Соколова.   
         
                *   *   *   
              Упаси меня от серебра
              И от золота  свыше заслуги.
              Я не знал и не знаю добра
              Драгоценнее ливня и вьюги.

              Им не надо, чтоб я был иной,
              Чтоб иначе глядел год от года.
              Дай своей промерцать сединой
              Посреди золотого народа.
            
              Это страшно –  всю жизнь ускользать,
              Убегать, уходить от ответа.
              Быть единственным – а написать
              Совершенно другого поэта.

33* Евгений Дмитриевич Лебков  (02.08.1928 Брянская область, деревня Нечаево – 11.01.2005 Приморский край,  г. Партизанск) – брянский по рождению и дальневосточный по жизни поэт, прозаик, публицист, автор 17 книг стихов и прозы.

Я не сбежал из дому в путешествия,
И не сгорел мой каменный приют,
Я получил счастливые известия
Из тех времён, которые придут.

Ничто там не потравлено, не выбито,
И птицы отдыхают от тревог,
Заботливо ухожены и вымыты
Рогульки тропок и стволы дорог.

Дороги –  разветвленные деревья –
Меня укрыли облачной листвой,
И слышу я, как пролетает время,
Шурша своей невидимой волной.

И новый век, как скрытное цунами,
Из новых молний крутит вензеля,
И под моими древними ногами
Поскрипывает новая земля.
Он же «сахалинский леший», «директор Тихого океана»,  член Союза писателей СССР (1967),  Заслуженный лесовод РСФСР (1968), Почетный житель г. Партизанска (2002). Восстанавливал леса на Сахалине и Курилах, почти 30 лет  сражался с бюрократической системой Министерства Лесного хозяйства, чтобы  сосны  с  Брянщины «победили океанские туманы, пробились макушками к солнцу» на сахалинской земле. Возглавлял и был душой литературно-музыкального клуба «Россияне» при библиотеке посёлка Углекаменск в Приморье, где проходили авторские встречи с поэтами края, читательские конференции; наставник Литературного объединения «Родник» г. Партизанска; редактировал выпуски литературно-музыкального ежемесячника «Лукоморье», поэтического сборника «Живое облако», активно содействовал изданию альманаха «Сихотэ-Олимп». Стихи Л. переведены на болг., иврит, идиш, латыш., литов., эст. языки. Всё его творчество пронизано любовью к России, Партизанску и поселку Углекаменску, в котором он прожил около 20 лет. В 2006  в дни празднования 110 летия г. Партизанска  состоялось открытие памятника на его могиле.

34* Мазурин Георгий Александрович (1923 г. Цулукидзе, Грузия – 1974 г.Тбилиси) – художник, поэт, переводчик. Учился в Тбилисской Академии художеств на факультете живописи; окончил Высшие литературные курсы в Москве (1962); в качестве редактора Издательства переводной художественной  литературы (1952–1960) редактировал в основном книги грузинских поэтов и писателей; работал в редакции журнала «Литературная Грузия» (с 1962),  где долгие годы занимал должность заместителя главного редактора; автор нескольких поэтических сборников; член Союза писателей СССР; руководил  русской секцией Союза писателей ГССР. Жена – Марина Гельви, прозаик, автор книг (сборник рассказов) СПМ: «Там, где папа ловил черепах» (1986) и «Высокое и голубое». 

35* Бебутов Гарегин Владимирович  (1904 с. Каджори, Грузия – 1987 г. Курган, Россия) – делегат Первого Всесоюзного съезда писателей в Москве от Закавказья (1934); редактор армянской республиканской газеты «Коммунист» (1947–1956); до выхода на пенсию старший редактор издательства художественной литературы в Тбилиси (1956–1964); член Союза писателей СССР (1969); избирался депутатом Верховного Совета Армении, членом ЦК Компартии Грузии; участник Великой Отечественной войны. Исследовал неопубликованное письмо Льва Николаевича Толстого к Хаджи-Мурату (1928); книга «Гимназические годы Владимира Маяковского» была переиздана 5 раз (1955–1984); написал более 200 статей о русской, армянской и грузинской литературе;  воспоминания «Два эпизода» о пребывании Сергея Есенина на Кавказе; высказал свою версию о прототипе «дальней северянки» в статье о создании С. Есениным стихотворения «Шаганэ ты моя, Шаганэ…».

36* Из книги Станислава Куняева «Жрецы и жертвы Холокоста. Кровавые язвы мировой истории.»

<<…Мой младший друг Сергей Алиханов, с которым я познакомился в Тбилиси полвека тому назад, написал печальную и саркастическую поэму «Плач по Мазурину», который был колоритнейшей фигурой тбилисской жизни шестидесятых годов. Одно такое произведение существует в русской поэзии: «Плач по Сергею Есенину» Николая Клюева. Не знаю, читал ли Алиханов клюевский шедевр, но в любом случае он сделал все, может быть, сам того не понимая, чтобы лишний раз подтвердить, что рано или поздно трагическая суть одной эпохи отзовется в следующей неизбежным фарсом:

Вы летчик и боксер,
любовник балерины,
защитник, так сказать,
прохожих и витрин.
Вас выпестовал сброд родного Воронцова.
Все верили:
из Вас получится бандит.
Все думали:
почет и власть Вам предстоит,
но погубило Вас
бессмысленное слово.

О поэте и художнике Гоге Мазурине рассказывали, что после войны он на каком-то боксерском турнире местного масштаба встретился с великим боксером тех времен Николаем Королевым. Но так как их в тяжелом весе было лишь двое, то, когда они оба вышли на ринг, Мазурин, сделав пару движений перчатками, рухнул на пол перед чемпионом Советского Союза, который не задел его ни единым взмахом. Судья, как и положено, довел счет до десяти, и в результате Мазурин занял в тяжелом весе второе место после великого Королева, получил почетную грамоту, какой-то приз и, что самое главное – долгие годы ореол этой славы мерцал над его головой.

А что касается строки Алиханова «любовник балерин», то мазуринский роман с немолодой, но знаменитой балериной Верой Цигнадзе протекал на моих глазах, когда она приходила в гости к Фейгиным со своим «бойфрендом» и молчаливо проводила вечера за столом, выбирая из вазы тонкими пальцами спелые виноградины и выслушивая тосты в свою честь. Она приглашала нас в грузинский театр оперы и балета, и я в конце концов написал по просьбе Мазурина стихотворенье, прославляющее Веру в роковой роли несчастной Жизели.

Танцуй, Жизель! Танцуй, пока с тобою
 любимый твой! Очерчивай круги,
взлетай над ошарашенной толпою
физическим законам вопреки.
Последний круг. Не будет поворота
обратно в мир. Уносит навсегда
тебя, Жизель, предчувствие полета
в пространство,
в зал,
на сцену,
в никуда.

Кроме «бессмысленного слова» и романов с балеринами Гоги Мазурин увлекся еще одним пагубным проектом: он решил стать знаменитым живописцем и нарисовал темперой на картоне несколько десятков картин, разоблачающих сталинские преступления. Пирамиды черепов, наподобие верещагинских, колонны арестантов, шествующих из лагерных ворот, вышки с охранниками, собаки-овчарки на снегу, тулупы конвойных – со всем этим модным джентльменским набором плакатных ужасов Мазурин отправился в Москву и даже добился выставки то ли в Доме литераторов, то ли на Кузнецком мосту. О выставке что-то лестное было сказано по вражескому «Голосу Америки». Выставку посетил сам Константин Симонов. Шестикратный лауреат Сталинской премии прошелся по ней с трубкой в зубах, одобрительно покачал головой и исчез. На этом попытка Мазурина ухватить за хвост жар-птицу славы закончилась. Опечаленный Мазурин вернулся со своими картонками в родную Грузию. Я встретил его в Москве перед отъездом сильно пьяного в баре Дома литераторов. Крупный, телесный, с лицом и подбородком, как будто вырубленными из смуглого камня, с гривой черных, жестких, словно конская грива, волос, с манерами неутомимого брачного афериста, он захотел в хрущевскую эпоху задолго до Тенгиза Абуладзе с его «Покаянием» разыграть антисталинскую карту. Но столько тогда появилось игроков более талантливых, более изощренных, нежели этот тифлисский провинциал! Недоумение было написано на его лице: как же так? Вроде приняла его либеральная Москва с распростертыми объятьями и вдруг охладела? Может быть, потому, что картон – материал не для вечности, и писать на нем – все равно, что на заборе?  Мы выпили по рюмке и попрощались без лишних слов, я не стал ему говорить, что его «окна РОСТА» всегда были мне не по душе. Зачем сыпать соль на раны?

А всё-таки человек он был незаурядный, послевоенный, простонародный. И не случайно его облик всплыл сегодня в моей стариковской памяти. Может быть, мы с Сергеем Алихановым последние в этом мире, кто помнит о том, что в наше время жил на белом свете обаятельный enfant terrible, тифлисский кинто, незадачливый поэт и художник Гоги Мазурин. В алихановском «Плаче» его выставочная эпопея изображена таким образом:

Мазурин! Два часа американский голос
угрюмую Россию просвещал,
с глушилками его волна боролась,
картинам Вашим на сыром картоне
он славу и бесстрашье предвещал.
И Вы свернули в трубочки картины
и канули из выспренной Москвы.
Да, многих прокормило ремесло.
Поэзия загнала в гроб немногих.
К числу забытых, жалких и убогих
принадлежал Мазурин. Но сожгло
его нутро отнюдь не вдохновенье.
Он бросил в воды мутные забвенья
две книжки неотесанных стихов.
В них изобилье очень сильных слов.
Он там кричал, в экстаз входил и в раж
и к вечности стремился приобщиться,
а после долго бегал к продавщицам,
скупая в магазинах весь тираж.

Каюсь, что я не читал этих книжек, потому что мы с ним после его неудавшейся попытки завоевать Москву больше не встречались. И что потом стало с его картинами на «сыром картоне», я не знаю. И не знаю, где и когда он был похоронен после своего последнего инфаркта. Но об этом знает Сергей Алиханов.

Мазурин!
Где–то там под зеленью густой
под праведной, под теплою землёй
лежите с миром Вы.
Крест осеняет Вас,
корнями тянутся к Вам сильные растенья,
вас посещало в жизни вдохновенье,
Бог миловал, но всё-таки не спас.

Последняя строчка, видимо, навеяна Алиханову гениальной лермонтовской эпитафией «На смерть князя Одоевского», умершего в Абхазии:  «но свет не пощадил, но Бог не спас…» «Я человек холодного ума», – писал о себе Алиханов, юный очевидец тифлисской жизни тех лет. И он был прав.>>

37* Сергей Иванович Алиханов(29.09.1947 г. Тбилиси) – поэт, прозаик, эссеист и переводчик. Окончил Грузинский институт физкультуры, мастер спорта, в прошлом чемпион СССР по волейболу среди юношей. Член Союза писателей СССР  и Член Литфонда России (1988), член Международного Содружества Писательских Союзов, член Союза писателей России, Академик Российской Академии Естественных наук (2001), вице–президент отделения литературы РАЕН, член песенной комиссии Союза Композиторов России. Публикации в журналах «Новый мир», «Знамя», «Юность», «Мы», «Москва», «Наш современник», в американском «Новом журнале», в израильском журнале «22», в альманахах «Поэзия», «День поэзии», в газетах «МК», «Новая газета», «Неделя» и др. Книги стихов: «Голубиный шум» («Советский писатель», 1980 г), «Долгая осень», стихи и стихотворные переводы («Мерани», 1987), «Лён лежит» («Советский писатель», 1989), «Блаженство бега», однотомник («Известия», 1992). На слова С. Алиханова написаны сотни эстрадных песен и вышло множество пластинок, компакт-дисков и кассетных альбомов («На высоком берегу, на крутом», «Лунная дорожка» музыка Юрия Антонова, «По ниточке, по ниточке ходить я не желаю» музыка Вл. Шаинского). Песня в исполнении Димы Билана «Ты должна рядом быть» признана лучшей песней 2005 г., песни «Я так хотел», «Ночь без тебя», «Не скучай, бедный ангел» возглавляют российские музыкальные чарты.  Творчеству С. Алиханова канал РТР (студия «Лад») посвятил часовой фильм, который неоднократно показывался по центральным каналам. Стихи вошли в поэтические антологии ХХ в. («Строфы века–1» и «Строфы века–2»), переведены на иностранные языки. По повести «Клубничное время» студией Ren–ТV снят 14–серийный фильм «Игры в подкидного». Повесть «Свистишь–престиж», роман «Оленька, Живчик и туз» опубликованы в журнале «Континент». Роман «Гон» вышел в издательстве «Книжная палата» (2000) и переиздан в издательстве АСТ (2001). На сотнях сайтов Интернета стихотворные подборки, романы, статьи и песни С. Алиханова.  Евг. Евтушенко («Комсомольская правда»):  «Мне нравится в Алиханове то, что он отдаёт все силы самой тяжёлой борьбе – борьбе с самим собой, чтобы добраться до слова – синонима чувства.»

38* Александр Петрович Межиров (1923 Замоскворечье – 22.05.2009  Нью-Йорк,  госпиталь Манхэттена) – русский поэт и переводчик, член Союза Писателей СССР (1946), автор знаменитых строчек «Коммунисты, вперёд!». Евг. Евтушенко был исключён из Литинститута за прочтение найденного на поле боя в документах убитого юноши никому неизвестного стихотворения А.Межирова «Артиллерия бьёт по своим» на публичном шельмовании антибюрократического романа «Не хлебом единым» Вл. Дудинцева. Профессор кафедры литературного мастерства Литературного института им. Горького (с 1996), А.Межиров вёл поэтический семинар на Высших литературных курсах (ВЛК); лауреат  государственной премии СССР (1986); лауреат Государственной премии Грузинской ССР (1987); лауреат премии имени Важа Пшавелы независимого СП Грузии (1999). Издал более 50-ти книг. «Я – не поэт, я – стихотворец. Поэт это – Тютчев», – говорил он: «Мне подражать легко, мой стих расхожий, прямолинейный и почти прямой, и не богат нюансами, и всё же, и  вопреки всему, он только мой».   
               
А.Межиров ушёл на фронт со школьной скамьи, после ранения и контузии уволился из армии в звании младшего лейтенанта. После войны учился в Литературном институте им. М.Горького, но не закончил его. Участвовал в занятиях литературного объединения  Ильи Сельвинского, поддерживал дружеские отношения с Сергеем Наровчатовым. 25 января  1988 г. на Ленинградском шоссе сбил машиной актера Юрия Гребенщикова, который умер через 3 месяца в больнице. А.Межиров уехал в Америку через 4 года после трагедии по командировке Иностранной Комиссии СП, получив визу, которая даётся Соединенными Штатами «Выдающимся Деятелям Науки и Искусства». Он принял предложение Русского Отделения Портлендского Университета соседнего штата Орегон читать лекции по истории русской литературы; готовил  передачи о русских поэтах на русском радио  Нью-Йорка; был удостоен награды Президента Соединенных Штатов Америки У.Клинтона, которая была вручена ему в Белом Доме. Текст: Награда Президента Соединенных Штатов Александру П. Межирову «Проникнутая духом партнерства и взаимопомощи, благодарная Нация никогда не забудет Ваш несравненный личный вклад и жертвенность, проявленную во Второй Мировой Войне». Белый Дом.27 сентября, 1994.Уильям Клинтон. Урну с прахом покойного привезла из США дочь поэта, поэт и  искусствовед, Зоя Межирова–Дженкинс. Похоронен в семейной могиле Межировых на Переделкинском кладбище.
39* Александр (Шура) Семенович Цыбулевский, Alexandr Tsubylevskiy (1928 г. Ростов – 1975 г. Тбилиси) – легендарный русско–грузинский поэт и прозаик. Цыбулевские родом из Одессы: дед Яков был нэпман, имел часовую мастерскую. В двухлетнем возрасте родители перевезли его из Ростова в Грузию, которую Шура считал своей духовной родиной. Он был старшеклассником, когда его арестовали за недонесение на подпольную студенческую группу «Смерть Берии» (следователи заменили его нейтральным «Молодая Грузия»). Мягкий по характеру Шура никогда не был подпольщиком – он был просто влюблен в девушку Эллу Маркман («Коммунэллу»).  В середине 50–х его освободили по амнистии из заключения в г. Рустави, где ему пришлось отсидеть 8 лет. Несколько раз пытался поступить в Литературный институт в Москве, но его не приняли. Учился в Тбилиссском университете на филфаке вместе с Булатом Окуджава и будущим автором  романа «Дата Туташхиа» Чабуа Амирэджиби,  получившего свой первый срок по тому же делу грузинских националистов. Заведовал фотограмметрической лабораторией Института востоковедения АН Грузии (1961–1975) . Увлекался фотоискусством: в Тбилиси состоялись две выставки его фоторабот. Вадим Ковда вспоминает: <<...>> «Не писал текстов для песен, не сидел в президиумах. Он был похож на персонаж фильма Иоселиани «Жил певчий дрозд»... В его личности была какая–то особенность, но не харизма, так как он не был лидером, как Евтушенко. Шура работал начальником фотолаборатории Института востоковедения Академии наук, ездил по Грузии и однажды заехал в какой–то  старинный парк, увидел дупло и сообразил, что лет 200 назад оно было ниже. Он не поленился, залез рукой в это дупло и вытащил грузинскую поэму 17 века. О нем писали газеты. Я неожиданно открываю «Литературку», а там статья Симона Чиковани о Шуре... Но это поразительно, что человек сообразил, что надо влезть на дерево и сунуть руку в дупло. На какой–то период он стал национальным героем Грузии!» Первая подборка стихотворений была опубликована в «Литературной газете». В Тбилиси был издан поэтический сборник «Что сторожат ночные сторожа» (1967, редактор Е. Евтушенко, вступительная статья С. Чиковани). Стихи и проза Цыбулевского публиковались в альманахе «Дом под чинарами» (г.Тбилиси 1969, 1970, 1972, 1974, 1975). В  г. Тбилиси вышла главная книга – сборник стихов и прозы «Владелец шарманки» (1973); в конце 1960-х гг. работал над диссертацией об А.Блоке, защитил диссертацию «Переводы поэм Важа Пшавела О.Мандельштамом, Б.Пастернаком, М. Цветаевой, Н. Заболоцким» (издана отдельной книгой «Русские переводы поэм Важа Пшавела», Тбилиси, 1974).
 
Из воспоминаний  Эдуарда Елигулашвили «Русско-грузинский поэт»: 

«Я с нежностью вспоминаю сегодня об одном нешироко, но прочно легендарном русско-грузинском поэте – Александре Цыбулевском. В двухлетнем возрасте, в 1930 году, родители перевезли его из Ростова в Тифлис, который он считал своей духовной родиной. Здесь все называли его Шурой. Годы шли, он седел и сутулился, а глаза оставались юношескими, любознательными и доверчивыми. Хотя он знал, что доверчивость может дорого обойтись.

Я познакомился с Шурой в Тбилиси в середине пятидесятых, как только он освободился из заключения в Рустави, где отсидел восемь лет за недонесение на подпольную студенческую группу «Смерть Берии» (следователи не решились занести в дело это крамольное название и заменили его нейтральным «Молодая Грузия»). По своему мягкому характеру Шура никаким серьёзным подпольщиком быть не мог. Кажется, ему просто нравилась очень милая независимая девушка, тоже идеалистка, Элла Маркман, помышлявшая о спасении завоеваний революции от бюрократов. Друзья называли её Коммунэллой.

В старом Тбилиси, в районе Сололаки, была улица, носившая в незапамятные времена имя Петра Первого. На этой улице жил Булат Окуджава, но самым знаменитым был здесь не он, а «уличный король» Чабуа Амирэджиби – самый настоящий князь из древнего рода, восходящего, по слухам, к Великому Моурави. Однако родословная не помогла ему спастись от 25–летнего срока за участие в другой подпольной группе – «Белый орел». Несколько раз Чабуа бежал, по поддельным документам сделался директором завода в Белоруссии, снова был арестован, наконец реабилитирован и после романа «Дата Туташхиа» прижизненно стал национальным классиком. Приключения автора превзошли приключения героя его романа – кавказского Робин Гуда.

Булат, вернувшийся с фронта после ранения, сблизился с Шурой, когда они учились на филфаке. Шура с дружеской беспощадностью раскритиковал его первые стихи, сразу уловив в них и талант, и недостаточное знание русской поэзии – и классической, и современной, читал ему чужие стихи, которыми сам был переполнен, втащил его в литературное объединение «Соломенная лампа». Булат уехал в Россию, напечатал не очень удачную книгу, но затем нашёл себя в песнях и через несколько лет, влюблённый и счастливый, приехал в Тбилиси с женой Олей Арцимович. На свадьбу в метехский духан он пригласил всего несколько человек – братьев Чиладзе, Джансуга Чарквиани и, конечно, своего первого наставника в поэзии – Шуру Цыбулевского. Впоследствии он посвятил ему одну из лучших песен «Былое нельзя воротить, и печалиться не о чем…». Там есть строки, может быть, навеянные юношескими разговорами с Шурой: «А всё-таки жаль, что кумиры нам снятся по-прежнему / и мы до сих пор всё холопами числим себя»; «А всё-таки жаль – иногда над победами нашими / встают пьедесталы, которые выше побед». По-моему, в этой песне есть перекличка с одним стихотворением Шуры. У Окуджавы: «Теперь нам не надо по улицам мыкаться ощупью», а у Шуры:

Когда рассвет – сквозь ставни – тощий               
Перебежит трамвайный путь,               
Встаёшь, и ласков мир на ощупь,               
А глубже страшно заглянуть.
Кто гений, в этом разберётся вечность. Но то, что прорывы в гениальность у Цыбулевского были, – это точно. Вот, например:
Но расцепившееся слово
Иным движением полно:               
Оно несчастием здорово
 И только радостью больно.

Однажды он с неожиданной для него взрывчатостью сказал мне: «А ты знаешь, ведь в Мандельштаме больше социализма, чем во всех, кто замучил Мандельштама», – и вдруг заплакал. Он тосковал по тем поэтам, с которыми у него отобрали возможность обняться.
У него была самая непрактичная по мещанским меркам жена и самый неприспособленный к деланию карьеры, девически застенчивый сын. Но я почти не встречал людей, равных им по целомудренной детской чистоте и гостеприимству. У тещи, которую все звали, как самого Шуру, только по имени – просто Женя, было лицо воплощенной сердобольности. К счастью, я успел сфотографировать ее для своей книги «Невидимые нити». Эта маленькая семья была так похожа на Шурину душу, неприспособленную, да и не желавшую приспосабливаться к грубостям и подлостям жизни.

Он был хорошим фотографом, снимал свой любимый Тбилиси, у него были выставки. Он написал литературоведческую работу о русских переводах поэм Важа Пшавелы, которого обожал. Не успевшая полностью воплотиться потенциальная гениальность Цыбулевского проступает в его статье об Александре Блоке «Живая точность тайн…», где есть, по-моему, удивительная догадка о его поэтической магии: «Кажется, нет ничего яснее блоковских стихотворений, они созданы по закону предельной ясности и простоты, и, тем не менее, в этой ясности тайна, которая, и раскрываясь, не перестает быть тайной. Ничего общего с раскрытием фокуса. Тайна тут связана с сокровенным… Может случиться и так: чем больше постигается тайна, тем больше она ею остаётся…»

Он перевел на русский, может быть, самого трудного для перевода маститого грузинского поэта Галактиона Табидзе. Прочтите хотя бы это:

Так лодочник у старого причала…                Душа так душу, руку так рука…                Я сразу вас узнал, мои начала,                Река и лодка, лодка и река. <…>

Теперь бы в лодке (это не причуда)                Сто лет проспать, воспрянуть ото сна
И поглядеть на мир – как и откуда 
Здесь воцарились солнце и луна.

А вот как перевёл Цыбулевский стихи своего ровесника Мориса Поцхишвили, усыновив его на русском языке:

Последнее стихотворенье                Своё – никому нарасхват!                Так пулю, попав в окруженье,                Себе оставляет солдат. <…>
И солнце моё – песнопенье –                Во тьму переходит, любя.                Последнее стихотворенье –                Последняя пуля – в себя.

Поэт, так человечно и естественно усыновляющий другую жизнь, другой язык, заслуживает того, чтобы и самому остаться усыновленным в благодарной памяти не только своего, но и другого народа, который тоже стал ему родным.»

В настоящее время в Мандельштамовском обществе готовится новое издание стихов, прозы и записных книжек А. Цыбулевского (составители С.Злобин, П.Нерлер и А.Трейвиш).  28 апреля 2011 г. в Музее–квартире А. Белого на Арбате состоялся литературный вечер памяти А. Цыбулевского, организованный музеем и Мандельштамовским обществом (вечер вел Павел Нерлер).

Стихотворение Евг. Евтушенко, посвященное Цыбулевскому:

К социализму были не готовы
ни Ленин, к оппонентам нетерпим,
ни интриган рябой, палач оптовый,
ни наш народ, оставшись крепостным.

Но жил в Тбилиси Шура Цыбулевский –
русско– грузинский, в сущности, поэт,
идеалист, в цинизме уцелевший,
за что и был посажен с юных лет.
 
В терроре вовсе не был он замаран,
за недонос попав по простоте
на ангела подполья – Эллу Маркман,
какую Коммунэллой звали все.
 
Он ни троцкистом не был, ни эсером,
а всенациональная душа
бессталинским была СССРом,
Пшавелой и Ахматовой дыша.
 
Когда в нем декадентские отрыжки
нашел однажды критикан–ханжа,
я спас ему изданье первой книжки
«Что сторожат ночные сторожа».
 
Когда б такие люди, словно Шура,
преподавали совесть всем в стране,
социализм бы вырос сам, без шума,
и с христианством в близкой был родне.
 
Но до сих пор есть в ком-то Гитлер, Сталин,
хотя они не тянут на вождей.
Когда соединительницей станет
политика – разлучница людей?
 
Не вымерло еще в России племя
тех, для кого Тбилиси как родной.
Как искупить все ссоры, преступленья?
Признать всю ложь ошибкой и виной.
 
Порой мудрее выпить по стакану
за разговором братским и мужским,
по Руставели жить, по Пастернаку,
а не по интриганам никаким.
 
Так что поделать с Грузией, Россией,
чтоб обойтись без ругани, войны?
Да вы бы Цыбулевского спросили –
в себе соединил он две страны.
 
Не всё решает тайная диппочта.
Живите, тайной жизни дорожа.
Есть братство и любовь.
Есть мудрость –  вот что
и сторожат ночные сторожа.
               
40* Георгий (Гиорги) Георгиевич Мaргвелашвили (1923–1989 г.Тбилиси) – грузинский советский публицист, литературный критик и переводчик – на протяжении долгих лет  член редколлегии «Литературной Грузии», основатель и неизменный ведущий рубрики «Свидетельствует вещий знак». Окончил Литературный институт им. М. Горького в Москве (1948); создал яркие литературные портреты грузинских поэтов и писателей: А. Церетели, Важа Пшавела, Г. Леонидзе Г. Табидзе, Т. Табидзе, П. Яшвили, С. Чиковани, И. Абашидзе, К. Лордкипанидзе, А. Мирцхулава, К. Каладзе, Г. Абашидзе, армянского писателя С. Зорьяна, азербайджанского писателя М. Ибрагимова. Под редакцией Г. Маргвелашвили в Тбилиси увидела свет  составленная Константином Симоновым антология стихов 145 русских поэтов о Грузии «Если пелось про это» (1983).

41* Михаил Юрьевич Лохвицкий (Аджук-Гирей) – (1922  Детское Село, РСФСР – 07.08.1989 г. Тбилиси, Грузия) – писатель, журналист,  главный редактор обнинской газеты «Вперёд» (1965–1968). Перемещался по стране вместе с родителями, по местам работы своего отца-инженера, который  строил Волховской ГЭС, оросительные каналы в Узбекистане, линии электропередач Закавказской железной дороги в Грузии. Семья осела в Тбилиси. Был призван в Красную Армию (1940). Через 3 месяца после начала войны попал под бомбёжку на танкере «Ялта», доставлявшем нефть в Севастополь. Был списан с корабля из–за немецкого происхождения матери Аделаиды Бурбевиц и отправлен в Саратов. Чтобы избежать  возможных репрессий вошёл добровольцем в состав батальона морской пехоты, принимал участие в боевых действиях на Чёрном море. После демобилизации поступил на филологический факультет Тбилисского государственного университета (1947). Из–за маленькой стипендии и нежелания жить на отцовскую зарплату начал работать корреспондентом газеты «Молодой ленинец», где позже возглавил отдел по работе с сельской молодёжью и где познакомился со своей будущей женой Натальей Андрониковой. В университете вместе с Булатом Окуджавой и Александром Цыбулевским создал литературное объединение «Соломенная лампа». Опубликовал первую книгу рассказов «Встречи в пути» (1955). Большую роль в становлении Михаила Лохвицкого как писателя сыграл Сергей Николаевич Сергеев–Ценский, который предсказывал  ему успех в более крупной форме и которому  посвящён первый роман «Неизвестный». Был принят в Союз писателей СССР (1956). Первый успех принесли «Кортанетские рассказы» о Грузии. Вместе с семьёй переехал в Калугу (1963), где работал редактором в калужском филиале Приокского книжного издательства. В это время сблизился с Константином Паустовским, который писал о нём: «…Вот Миша Лохвицкий, какой он светлый человек, он весь светится любовью и доброжелательностью. Когда он улыбается, жить легче и приятнее». Получил  назначение главного редактора газеты «Вперёд» и переехал в Обнинск, но был уволен с поста главного редактора и исключён из КПСС за участие в похоронах диссидента Валерия Павлинчука.

В Тбилиси вернулся к своему старому замыслу о своих предках черкесах–шапсугах. Дед М. Лохвицкого, Закир Аджук–Гирей (адыг, черкес–шапсуг), в двенадцатилетнем возрасте потерял родителей, отстреливавшихся от русских войск при защите родного аула (1864). Закира и его четырнадцатилетнюю тётю, спрятанных родными в кустах, русские нашли после взятия и сожжения аула. Закир был усыновлён поручиком Иосифом Леонтьевичем Пригарем и крещён в церкви в Туапсе, при крещении получил имя Захарий, отчество и фамилию крёстного отца штабс–капитана Петра Давыдовича Лохвицкого и стал Захарием Петровичем Лохвицким. Был
женат на Евгении Ивановне Шадиновой, дочери  купца и мецената Ивана Шадинова и итальянской певицы Луизы Вазолли. Дед стал прототипом Закира в исторической повести М. Лохвицкого  «Громовой гул» о противостоянии черкесов русским во время Кавказской войны (1860), которую  высоко оценили Юрий Трифонов, Юрий Давыдов, Александр Межиров, Михаил Синельников. Долгое время повесть не пропускала цензура, но помогло вмешательство Константина Симонова. Повесть «Громовый гул» и её театральная постановка при жизни автора сделали М. Лохвицкого популярным и любимым на Кавказе. Продолжением «Громового гула» стал роман «Поиски богов», опубликованный после смерти. Незадолго до смерти он получил в подарок от черкесов чёрную бурку, которой накрыли его тело в день похорон.
42* Ушанги Рижинашвили – грузинский писатель, бывший главный редактор издательства «Мерани» Союза писателей и Госкомиздата Грузии, директор отдела общественной дипломатии Института Социальных и Экономических Исследований.
43* Шри Ауробиндо Шри Ауробиндо Гхош – (англ. Sri Aurobindo Ghose, произносится и часто пишется как Ghosh), (15.09.1872–05.12.1950) – индийский провидец и философ, поэт, организатор национально–освободительного движения Индии, йогин, гуру и основоположник Интегральной йоги. Получил классическое  образование  в  Англии в Королевском колледже Кембриджа; занимал различные посты в администрации города Бароды (Baroda/Вадодара), преподавал английскую и французскую литературу в местном университете; ректор Национального колледжа в Калькутте. Неожиданно оставив политическую деятельность, полностью  посвятил себя йоге и исследованиям  человеческого сознания.  В своей концепции «интегральной веданты» Шри Ауробиндо стремился к синтезу традиций индийской и европейской мысли. Одним из самых выдающихся новшеств, привнесенных им в философскую мысль, является новое изложение концепции космической и человеческой эволюции. «Говорят, что Евангелия – это фальшивки, а Кришна – творение поэтов. Благодарю тебя, Боже, тогда за эти фальшивки и низко склоняюсь перед их творцами».
Публиковал работы в ежемесячном философском обозрении «Арья» (1914–1921). Литературное наследие насчитывает 35 томов, среди которых мировоззренческие труды, переписка с учениками, множество стихов, пьес и грандиозная эпическая поэма «Савитри», которую он создавал в течение последних 35 лет жизни и которую в Индии называют пятой Ведой. Медаль «За мир и культуру Азиатского общества» (1950). Шри Ауробиндо  был основан Ашрам на юге Индии, в восточной части делового города Пондичерри (1926).  02 декабря 1943 г. года на базе Ашрама был создан Международный Центр Образования Шри Ауробиндо (SAICE), целью которого является развитие системы интегрального образования на основе междисциплинарного метода, основанного на понимании человека как интегрального существа, объединяющего в себе 5 аспектов личности: физический, витальный, ментальный, психический и духовный. Суть интегрального образования – гармоничное развитие всех аспектов (сознания) личности, которая является основой будущей эволюции человечества. Образование ведётся в маленьких группах по индивидуальным программам. Важная роль отводится самостоятельной работе, стимулирующей внутреннюю активность и раскрытие внутренних знаний в человеке. В духовной дисциплине нет обязательных практик, ритуалов, принудительных медитаций или систематических инструкций по йоге. Ученики могут свободно выбирать курс в соответствии со своей природой, но при этом основные принципы остаются едиными для всех: должна быть полная открытость Божественной Силе с тем, чтобы она могла работать над трансформацией человеческого существа. Центр в среднем насчитывает около 400 учащихся в возрасте от 3 лет до 21 года. Сегодня в сообществе Ашрама более 2 000 человек, учитывая сотни преданных, живущих поблизости.

После ухода из жизни Шри Ауробиндо его работу продолжила его духовный сподвижник Мирра Альфасса/Ришар (21.02.1878 Париж – 1973), известная  под культовым именем Мать (La M;re (франц.), The Mother (англ.)). Как и Шри Ауробиндо она обладала мощными супраментальными способностями и задолго до встречи с ним испытала несколько сильных психических переживаний, которые положили начало её индивидуальной трансформации. С благословения Матери был открыт  Делийский филиал Ашрама Шри Ауробиндо (12 февраля 1956). Центр здоровья Матери занимается изучением вопросов интегрального здоровья человека, проводит обучение новым методам лечения. Ашрамиты заняты в мастерских по обработке дерева и металла, фотомастерских, мастерских по производству бумаги, одежды, благовоний и свечей. Ашрам располагает учебным корпусом, собственной пекарней и кухней, а также фруктовым центром, в котором выращиваются растения без использования химических удобрений. Здесь проводятся лекции и выпускается 2 журнала (на хинди и английском языках), посвящённые Интегральной Йоге и современным проблемам развития человечества.  В Санкт–Петербуге группой последователей был основан Российский Центр Интегральной Йоги «Тебе, Мирра» (25 апреля 1997 г.). С началом деятельности общества на месте, указанном Матерью, был создан центр Самадхи для проведения совместных и индивидуальных медитаций. Из Ашрама Пондичерри были привезены реликвии Шри Ауробиндо (1998) и было передано платье Матери (13 мая 2000 г.). В  центре Санкт–Петербурга открыт Интегральный Клуб (2002), в котором проводятся лекции по интегральной йоге и изучение трудов Шри Ауробиндо и Матери.

Шри Ауробиндо писал: «Сознание Матери и моё сознание – это одно и то же». Символично, что в результате встречи Шри Ауробиндо и Матери был достигнут живой синтез между Востоком и Западом, который является одной из целей учения. Символ Шри Ауробиндо составлен двумя треугольниками, один из которых обращён вершиной вниз и символизирует Сат–Чит–Ананду (абсолютное бытие, всепроникающее сознание–силу–волю и чистое блаженство бытия), другой, обращённый вершиной вверх, Манас–Прана–Аннам (ум, жизнь и материю), которые являются фундаментом для реализации Сат–Чит–Ананды и осознания единства этих начал. Их пересечение – квадрат в центре – является чистой идеей, которая воспринимает Себя в порядке и расположении всеобъемлющего единства во множестве (что объединяет обе идеи – и единство, и множественность). Семь этих начал являются семью реками или водами Пракрити, упоминающихся в Ведах (семеричность Природы). Цветок Лотоса в квадрате – олицетворение Аватара Божественного, вода – символизирует многообразие творения. Книга французского автора  Сатпрема  «Шри  Ауробиндо,  или  Путешествие сознания» известна как классическое  введение  в мировоззрение Шри Ауробиндо.
44* Наира Гелашвили  – грузинская писательница и германист, директор Центра культурных связей Грузии «Кавказский дом», автор книги «Georgien, ein Paradies in Tr;mmern» («Грузия – рай в развалинах») – написанной на основе бесед с Эдуардом Шеварднадзе. Naira Gelaschwili (Autor), Eduard Schewardnadse (Autor).  Verlag: Aufbau Taschenbuch Verlag (Juni 1997).
Наира Гелашвили вышла замуж (1970) за Гиви Маргвелашвили, автора нашумевшего автобиографического романа «Капитан Вакуш» («Kapitaen Wakusch» „In Deuxilland“, 1991, „Sachsenh;uschen“, 1992), который её дружески и практически поддерживал, у них родилась дочь (1975). Немецко-грузинский писатель и философ родился (14.12.1927) в Берлине в семье грузинских эмигрантов, был депортирован после смерти отца  в Грузию из  немецкого концентрационного лагеря Заксенхаузена, переименованный  в «Спецлагерь N° 1»  и ставший крупнейшим из трёх спецлагерей для интернированных лиц в советской зоне оккупации, где находился вместе с отцом. Гражданин Германии  (1994) – был удостоен высшей награды Германии, Федерального креста с лентой (2008). Его имя  носит премия для грузинских деятелей культуры, учреждённая  (2013) совместно турецким и кавказским региональным офисом dvv international и тбилисским институтом им. И.–В. Гёте за вклад в развитие грузино–немецких культурных отношений (он стал первым лауреатом этой премии).
45* Церковь Кашвети (церковь Святого Георгия) – православная церковь в центре столицы Грузии Тбилиси на проспекте Руставели, построена (1904–1910) по проекту тифлисского архитектора Леопольда Бильфельда, взявшего за образец средневековый собор Самтависи, на месте другой кирпичной церкви, построенной по заказу семьи Амилахвари (1753), но обветшавшей; фрески были выполнены Ладо Гудиашвили (1947), эскизы орнаментального декора стен архитектором Э.Л. Андреолетти, резьба – грузинским мастером обработки камня Н.Д.Агладзе (1874–1956). Название церкви «кашвети» происходит от грузинских слов «ква» («камень») и шва («рожать»). Согласно легенде (VI в.) женщина обвинила Давида Гареджийского в том, что беременна от него, и тогда Давид предсказал, что её неправота станет очевидной, когда она родит камень. Когда это произошло, место получило название «к(в)ашвети».